 |
| Храм Рождества Иоанна Предтечи на Пресне | Александр Усачёв | 27.10.2008 |
Современное знание носит отчужденный характер. Оно требует специальной профессиональной подготовки, освоения языка терминов, подчиняет человека дискурсивным требованиям какого-либо отраслевого обращения с предметной областью, изучаемой наукой. Много раз в прошедшем веке происходили системные кризисы, отчетливо показывающие, что дальнейшая специализация знания ведет к дегуманизации, к потере истинного назначения науки — нравственного совершенствования людей, их большей гармонии с миром, их искренней направленности к Творцу всего и вся.
Жизненный путь любимого на Руси Святого, Преподобного Серафима Саровского показывает не только тернии человека, ставшего на стезю служения Богу, но и целеустремленность, и беспримерное смирение Преподобного в ситуациях, которые мы в силу своего мирского жития даже осмыслить в полноте своей не способны.
Мы специализированы и целостность нашей личности — философская, психологическая или какая угодно проблема, но только не данность, не факт бытия. Этому есть давно известные причины: «Мудрость мира сего есть безумие перед Богом». Даже зная это библейское правило, мы подчас идем на копромисс с некой житейской неизвестно откуда проистекающей мудростью, и соглашаемся с тем, что мы все-таки бы поступили скорей в своих интересах, нежели в интересах Всемогущего Учителя. Но реальное богословие Преподобного, содержащееся не только в его письменных наставлениях, но и в агиографическом предании, из рассказов свидетелей и лиц, особенно доверенных, показывает, что буквальное исполнение Слова Божиего ведет к великой благодати.
Как рассказывает Житие Старца, 12-го сентября 1804 года подошли к старцу три неизвестные ему человека, одетые по-крестьянски. Отец Серафим в это время рубил дрова в лесу. Крестьяне, нагло преступив к нему, требовали денег, т.к. к нему ходят люди и, наверное, что-то жертвуют. Старец сказал, что он ничего не берет у паломников, которые приходят к нему. Особенно поучительны слова Жития о том, что Святой Старец имел от рождения большую физическую силу, и, кроме того, топор в руках, в силу своего дела в эту минуту… [1, с.62] Нашему сознанию, воспитанному на пережитках толиона, на непременной идеи не духовного, но физического сопротивления, совершенно непонятно, почему Святой старец не применил свою силу и не показал этим людям справедливый гнев, который бы вылился для них в большой урок жизни. Однако, все же усмирив житейский расчет, мы вдруг шаг за шагом узнаем чудеса, которых сподобился Святой, поступив именно так смиренно, стерпев побои, а не как-то иначе.
Даже если бы он поступил бы в логике мира сего, о нем пошла бы слава физически крепкого и отважного человека. Для его родовых купеческих корней — лучше нет, как знать, что человек может защитить себя и свое дело. Но Прохор был давно уже Серафимом, т. е. принял ангельское служение, а не человеческое, говорил о том, что от Бога, а не от человеков.
Проникая в дальнейший ход событий, мы все больше понимаем подвижнический смысл произошедшего. Людская похвала, уважение к физической силе — вот, чем исчерпалось бы мирское решение этой ситуации. «Нет ничего более бренного, чем людская похвала» — говорит другой русский святитель. А Старец, сокрушив в себе смирением желание ответить таким же способом, получил благодать на множество истинно православных деяний веры.
Житие повествует: «Между тем о. Серафим от жестоких смертных ударов едва мог прийти в чувство, кое-как развязал себя, поблагодарил Господа, что сподобился ради Него понести раны безвинно, помолился, чтобы Бог простил убийц…» (выд. мной — У.А.) [1, с.63]. Придя в монастырь, о. Серафим, пользующийся большим уважением и любовью среди братии, снискал большое попечение о себе болящем, но все это было приготовлением к самому главному, к видению, одухотворившему все его последующие дела.
Из Жития: «Во сне увидел он дивное видение. Подходит к нему с правой стороны постели Пресвятая Богородица в царской порфире, окруженная славой. За ней следовали св. апостолы Петр и Иоанн Богослов. Оставаясь у одра, Пресв. Дева перстом правой руки показала на больного, и, обратясь Пречистым Ликом Своим в ту сторону, где стояли врачи, произнесла: „Что вы трудитесь?“ Потом опять обратясь лицом к старцу, сказала: Сей от рода моего…» [1, с.65] Святой старец побывал на небе подле Богородицы и св.апостолов.
Смирение — великое оружие, заповеданное Христом для отражения нападений невидимого врага, не оставляющего в покое и благодушии христиан. Невольно вспоминается подвиг патриарха веры Авраама, смиренно занесшего нож свой по обетованию от Бога над единственным и возлюбленным сыном своим Исааком, но и сына сберег по слову Божьему, и Господу показал силу веры своей, за что и стал родоначальником целого народа, с которым Бог заключил Ветхий Завет.
Смирение старца Серафима — это богословие в действии, когда через отречение от самого себя, от своей внешней силы, обретается такая сила духовная, которую воистину ничем не сокрушить. И урок это большой, т.к. любой подвизающийся христианин вновь и вновь обращается к невысказанности промыслов Божиих, и возникает большая потребность согласовать свои мысли и действия с теми, кто в трудные, подчас смертельные минуты, имея в душе только надежду и не на что-нибудь мирское, но на Бога, получают обильные духовные дары. Без них, как уже можно смотреть по прошествии больших временных дистанций, событий, невозможно представить себе историю и культуру России, и тем более ее духовный облик.
Вряд ли, осмысляя житие Преподобного, можно приобрести большее совершенство в логике, мирской сноровке, научном познании. Тайна и загадка становится еще больше — но, пожалуй, именно это и особенно ценно. Обычная рациональная точка зрения сводится к тому, что непознанное по существу своему — это предметная область, для которой просто не пришло время.
Человек, человечество, прогресс, техническая оснащенность в конечном итоге приведут к тому, что тайное станет явным, загадка покажет свой элементарный состав, явление высветлит свою скрытую некогда сущность. Рождается целый нескончаемый ряд пустых упований на силу и могущество человеческие, суетные, просто лимитированные временем и средствами. Но это касается не всех тайн.
Житие и богословие Преподобного Серафима Саровского отчетливо показывает, что тайна — это не просто недостаток информации временного характера. Тайна — это Божеское установление, а точнее Промысел и об истории, и о народе и о каждом человеке в отдельности. А немощь человеческая такова, что и такие кажущиеся сегодня естественными и простыми правила как «не убий», «не укради» без Бога человек не мог ни понять ни принять. Тайна есть онтологическая составляющая жизни человека. Тайна Божия требует смирения перед своим величием и невысказанностью.
Пример Святого Серафима прекрасно показывает, что мистическая, таинственная составляющая есть даже в банальных житейских неурядицах, ибо и в них содержится испытание веры, помощь Божия в укреплении веры. И дары Духа Святаго от заповеданного смирения не исчислимы никакими привычными мирскими мерками, а потому и прогнозирование, и расчет выгоды от благочестия — вещи не просто бесполезные, но и бессмысленные.
В наставлениях Старца Серафима читаем следующее: «Человек по телу подобен зажженной свече. Свеча должна сгореть, и человек должен умереть. Но душа его бессмертна; потому и попечение наше должно относиться более к душе, нежели к телу» [1, с.277].
Литература
1. ЖИТИЕ СТАРЦА СЕРАФИМА, Саровской пустыни иеромонаха пустынножителя и затворника. М.: ФОРУМ, 2003. 320 с.
