 |
| Фонд стратегической культуры | Яна Амелина | 18.10.2008 |
Как сообщил на днях глава Следственного комитета при прокуратуре (СКП) Российской Федерации Александр Бастрыкин, следственные действия по сбору доказательств грузинской агрессии в отношении Южной Осетии завершены. Пострадавшими признаны более пяти тысяч человек. Результаты расследования преступлений грузинских военных в РЮО передаются в МИД РФ, представляющий интересы России в Гааге, где находится международный суд. Есть все основания утверждать, что действия грузинских военных были направлены на целенаправленное истребление населения Южной Осетии и против российских миротворцев, отметил Александр Бастрыкин.
Живые и мертвые: подсчеты продолжаются
Генеральная прокуратура РЮО продолжает собственное расследование. Несмотря на то, что следственные действия ведутся уже более двух месяцев, точное количество погибших пока не установлено. Александр Бастрыкин говорит о 159 убитых, генпрокурор Южной Осетии Таймураз Хугаев — о 276 мирных жителях, место захоронения которых точно установлено. Оба юриста поясняют: столько смертей задокументированы «в рамках уголовного дела». Это означает, что цифра далеко не окончательная.
«Речь идет главным образом о людях, погибших в Цхинвале и его окрестностях, без учета жертв в других районах республики, — разъясняет Генеральный прокурор РЮО. — Кроме того, известно большое количество захоронений, которые наши сотрудники пока не вскрывали». Общее количество таких захоронений (следователи не могут вскрыть их в отсутствие родственников покойных, многие из которых находятся за пределами республики) оценивается примерно в двести. Насчитывается еще порядка пятидесяти человек, вывезенных и захороненных в Северной Осетии. Вплоть до недавнего времени в Цхинвале продолжали находить тела погибших. Таким образом, численность мирных жертв грузинской агрессии в Южной Осетии, только по данным на сегодняшний день, уже превысила пятьсот человек. Также погибли 23 бойца министерства обороны и 11 сотрудников министерства внутренних дел РЮО (шестеро — бойцы ОМОН).
До сих пор неизвестна судьба около двухсот жителей Южной Осетии, пропавших в обстановке военного времени. «Есть целые семьи, судьба которых неизвестна, — говорит Таймураз Хугаев. - По нашим сведениям, на данный момент в Грузии удерживается около 80 человек, все они — мирные жители». Югоосетинские власти будут добиваться их освобождения при посредничестве Красного Креста. Ранее осетинская сторона без всяких предварительных условий передала грузинской около 160 грузин, в обмен на которых получила 41 осетина. Сейчас грузины категорически отрицают, что на территории Грузии остаются заложники из числа жителей республики.
О том, что в Грузии содержатся заложники, захваченные в Южной Осетии, свидетельствуют те из них, кому удалось освободиться. Достоверно известны имена нескольких: это Тамаз Кабисов (1975 г. р., село Тбет), Дмитрий Гаглоев (1967 г. р., Тбет), Руслан Лолаев (1986 г. р.) и Радислав Гагиев (1978 г. р., Цхинвал). 10 августа в районе цхинвальской 12-й школы пропал без вести Маир Тедеев 1979 года рождения. Ополченец, он был ранен в бою — это последнее, что могут с определенностью сказать о нем боевые товарищи. «Судьба всех этих людей неизвестна. Другой ополченец, Радик Икаев, 1977 года рождения из села Велит, по свидетельству очевидцев, был жив по крайней мере до 25 августа, когда его последний раз видели на территории Грузии. На ролике, обнаруженном в трофейном грузинском мобильнике, хорошо узнаваемы пленные Икаев и пожилой Нодар Бакаев. После окончания боевых действий Бакаев был передан осетинской стороне, факт нахождения у них Икаева грузины отрицают.
Что касается грузинских потерь, здесь также нет полной определенности. «В городе были собраны 63 трупа грузинских военнослужащих, — рассказывает Таймураз Хугаев. — 43 из них переданы грузинской стороне, остальные она отказалась забирать. Что с ними делать, мы не знаем. Они нам абсолютно не нужны». Двадцать тел грузинских военнослужащих захоронены в Южной Осетии, личности многих из них установлены. Грузинская сторона понесла очень существенные потери, отмечает Генеральный прокурор. «От всей четвертой пехотной бригады остался один батальон, — говорит он. — От соединения, бравшего Цхинвал со стороны улицы Героев и насчитывавшего порядка 500 человек, уже к вечеру 9 августа осталось лишь около ста. Только 8 августа возле одного грузинского танка, вошедшего в город, погибли порядка 18−20 пехотинцев — в живых остался только экипаж. Видевшие это наши бойцы ненадолго отступили, когда же они вернулись — все трупы уже были увезены». В целом же грузинская армия была рассеяна — в Грузии возбуждено около 4 тысяч уголовных дел по обвинению в дезертирстве.
Цель агрессора — Осетия без осетин
Материалы, собранные в рамках уголовного дела Генеральной прокуратурой РЮО, не оставляют сомнений, что целью захватчиков являлась Осетия без осетин. «В Хетагурове, Мугуте, некоторых других осетинских селах грузины специально стреляли мимо наших позиций, именно по жилым домам, — говорит Таймураз Хугаев. — Главной задачей агрессоров было изгнать мирное население, посеять панику и страх, разрушить жилье, уничтожить инфраструктуру». Многие избежали смерти, благодаря чуду. «9 августа около трехсот грузин, захвативших осетинское село Сатикар, собрали порядка двухсот заложников и отвели их на окраину, — рассказывает Генпрокурор РЮО. — Многих сильно избили, всем говорили, что им пришел конец. Люди уже приготовились к смерти, как вдруг захватчиков неожиданно охватило смятение, и они, побросав свое добро, включая разгрузки и мобильники, в панике бросились бежать». По-видимому, именно в тот момент грузины получили сообщение об авиаударе по военным объектам, расположенным вблизи Тбилиси, полагает Таймураз Хугаев.
«Утром 8 августа я встретила в Цхинвале нескольких стариков из Приса — осетинского села в нескольких километрах от города. — вспоминает председатель комитета информации и печати РЮО Ирина Гаглоева. — Среди них была ветхая старушка, прихрамывавшая и опиравшаяся на палку. Беженцы рассказали, что накануне грузинские войска вошли в село, жителей — главным образом, пожилых людей — согнали в одно место и собирались расстрелять. «Мы подумали: судьба наша такая, и приготовились умереть», — говорили старики. Мирных людей спас какой-то грузинский офицер, заоравший на своих подчиненных: «Вы что, не помните — был приказ расстреливать только тех, кто моложе 55 лет!». Заложников отпустили, и через несколько часов они кое-как приковыляли в Цхинвал.
Расстрел — это еще не худшее, что грозило старикам и женщинам Южной Осетии. После освобождения Хетагурова, практически полностью разрушенного грузинскими войсками, в селе обнаружили грузовик с несколькими сотнями кирок и лопат. По словам Генпрокурора РЮО, трудно представить, что это — подготовленная к отправке в Грузию военная добыча. Страшно предположить, для чего могли предназначаться эти сельхозинструменты. Впрочем, прежде чем уничтожить людей или хотя бы выгнать их из родных мест, агрессоры старались получить от них максимум пользы. Двигаясь на Цхинвал, они собрали жителей Хетагурова и Тбета и погнали вперед в качестве живого щита. Десятки этих зверей в грузинской форме вскоре сделали свой последний шаг в Дубовой роще на окраине города.
Свидетельства очевидцев грузинских преступлений страшны, как рассказы переживших гитлеровскую оккупацию. «Нам не давали возможности говорить друг с другом, — вспоминает Светлана Туаева, 8 августа вместе с мужем взятая в плен у села Тбет при попытке выбраться из Цхинвала. — Нас расположили так, что мне была видна дорога на Цхинвал, а мужу — нет. В какой-то момент из-за обочины на дорогу вышли женщина и ребенок лет восьми. Скорее всего, они до этого прятались где-то в придорожных кустах. Ребенка сразу же расстреляли, мать убили немного спустя… Затем некоторые из грузин, окончательно потеряв человеческий облик, стали требовать расправы над нами, на что наши охранники сказали, что нас необходимо держать в заложниках. …Между тем огонь со стороны Тлиакана стих, и в это время со стороны города показалась легковушка. Не знаю, кто находился в ней, но грузинский танк без всякого промедления попросту наехал на эту машину и раздавил ее. Я во второй раз потеряла сознание». На ее глазах были расстреляны еще две машины с людьми. «Уже потом, в ходе их переговоров по рации наши палачи информировали свое начальство о том, что уничтожили две легковые автомашины, а одну раздавили танком, — повествует Светлана. — В ответ начальство поинтересовалось лишь тем, остался ли исправен танк».
Затем грузинские танки выдвинулись в направлении Цхинвала. «Я хорошо понимаю по-грузински и из разговоров знаю, что им было дано задание истреблять всех, кто попадется им навстречу, независимо от пола и возраста, — продолжает Туаева. — …Снова начались разговоры о том, что нас необходимо расстрелять и при случае обменять на своих погибших. Я боялась только того, как бы смерть не оказалась слишком мучительной, и сказала мужу, чтобы он сел таким образом, чтобы пуля попала сразу в сердце». Точно так же сел и другой захваченный мирный житель, Борис Цховребов (впоследствии выяснилось, что он остался в живых). «По рации снова прозвучал приказ не убивать нас, а взять в заложники, — говорит Светлана Туаева. — Я стала умолять охранников убить меня на месте, но не отправлять в заложники, а муж, наоборот, просил отпустить меня, а в заложники взять его. Наши разговоры не понравились охранникам, и они стали избивать нас ногами». Среди солдат в основном были грузины, но также и иностранцы — по свидетельству очевидца, предположительно арабы.
Неизвестно, чем закончилось бы все это для семьи Туаевых, но планы грузин спутал усиливающийся обстрел с осетинской стороны. Через некоторое время захватчикам стало не до пленных — они сами искали убежище, а потом стали спешно грузиться в «пикапы». «Воспользовавшись этим, мы отползли в сторону старой постройки рядом со зданием администрации села и спрятались под стопкой шифера, — заканчивает Светлана Туаева свой рассказ. — В это время из одного из домов вышла какая-то бабушка. Она подошла к трупам матери и ребенка и стала поправлять платье на убитой. Затем она подошла к расстрелянным легковушкам. Все это время она, не переставая, плакала и причитала. Картина рыдающей старушки в ярком фланелевом халате, медленно двигающейся между трупами, невольно наводила меня на мысль об апокалипсисе».
Не забудем, не простим!
Туаевы сумели благополучно добраться до Джавы, а затем до Владикавказа, но вряд ли когда-нибудь забудут эти страшные часы в плену. То, что пережили эти люди и тысячи других жителей Цхинвала и окрестных городов и сел, не должно повториться. Осетинская общественность поставила цель сделать все возможное, чтобы мировое сообщество узнало правду о трагедии Южной Осетии. Сразу несколько рабочих групп документируют свидетельства грузинских преступлений.
Четырнадцатилетняя школьница Александра вместе с мамой, известным цхинвальским журналистом Ингой Кочиевой, в момент начала войны находилась во Владикавказе. «В эти три дня я поняла — самое ужасное, что может испытать человек, это беспомощность, — говорит девушка. - Это когда ты в безопасности, а твои близкие — под обстрелом, и по твоим улицам ездит вражеский танк, а ты сидишь и понимаешь, что абсолютно ничем не можешь им помочь». В Цхинвале находились ее отец, родственники, друзья, знакомые. Единственное, что могли сделать оставшиеся во Владикавказе, — «смотреть новости, пересказывать их родным и знакомым, лишенным возможности наблюдать войну на собственной улице, и молиться».
10 августа журналист Элина Бестаева, несколько лет назад перебравшаяся из Цхинвала в Москву, сформировала группу коллег, которые начали записывать истории очевидцев, собирать фото- и видеосвидетельства грузинских преступлений и оперативно размещать все это в интернете. Александра также собирала и расшифровывала записи. «На ужасные подробности я почти не реагировала, — говорит девушка. — Спокойно слушала то, что рассказывали люди». С начала 90-х годов — времен расстрела на Зарской дороге, эредвской трагедии и других кошмаров грузино-осетинского конфликта — в грузинском сознании мало что изменилось, считает Александра.
В сентябре-октябре в Цхинвале, Владикавказе, Москве, Страсбурге, Эвиане прошли акции под общим девизом «Южная Осетия обвиняет!». «Осетия обвиняет тех, кто пришел ее уничтожить, кто пытается скрыть совершенные преступления, авторов геноцида, который длится уже 90 лет, — заявил на цхинвальском митинге председатель Народного форума „Осетия обвиняет“ профессор Руслан Бзаров. — Мы собираемся работать до тех пор, пока на свете остается хотя бы один военный преступник, пока перед международным трибуналом не предстанут все авторы и исполнители геноцида осетинского народа. Мы не собираемся никого прощать».
«Мы обвиняем НАТО и Совет Европы, которые обманывают свои народы, обвиняем руководство Грузии и грузинскую общественность, — продолжил председатель Народного форума. — Мы очень далеки от иллюзорных представлений о том, что общество не отвечает за то, что делают его руководители. За геноцид осетин ответственно не только руководство Грузии — полную меру ответственности должно нести грузинское общество, позволяющее это делать!».
Осетины «собираются сохранить добрососедские отношения с грузинским народом, уважение к своим соседям, но никогда не простят преступлений против осетинского народа, против нашей Родины», — заключил Руслан Бзаров. Несколько сотен жителей Цхинвала, собравшихся на главной площади города, встретили его слова аплодисментами. Большинство из них сами пережили обстрелы и уличные бои, многие потеряли родственников и друзей. Когда заговорил Григорий Мамиев — парень из Хетагурова, потерявший отца, дом, сам чудом спасшийся из грузинского плена, — многие цхинвальцы перестали сдерживать слезы. «За что убит мой отец? — спросил бывший заложник. — За то, что он осетин. Почему разрушен мой дом? Потому что он осетинский…».
Главная цель Народного форума «Осетия обвиняет» — привлечение к уголовной ответственности руководства Грузии и непосредственных виновников геноцида осетин. Существенную организационную и консультативную помощь в этом оказывает Генеральная прокуратура Республики Южная Осетия. По словам Таймураза Хугаева, в Международный суд в Гааге и Международный уголовный суд в Страсбурге уже направлено около трехсот заявлений пострадавших из Южной Осетии. Иски касаются трех основных преступлений — убитых членов семьи, раненых, а также сожженного и уничтоженного имущества. О трагедии, пережитой народом Осетии, должен знать весь мир.
