Огонь души согревал всех.

Наблюдения и впечатления от молитвенного единения и общения с отцом Иоанном Кронштадтским

Родина отца Иоанна — село Сура Архангельской губернии. Отец Иоанн любил свою родину и далекий Север, куда приезжал каждое лето. В Архангельске нам и удалось не один раз видеть его во время ежедневных служений, в домах горожан и в нашем доме.

Отец Иоанн совершал богослужение с некоторыми особенностями.

Им произносились возгласы и молитвы не нараспев, как принято, а обыкновенным разговорным языком, но громко, раздельно, отчетливо и необыкновенно выразительно.

Пред каждой обедней отец Иоанн пред Царскими вратами в епитрахили всегда читал канон вслух народу. Канон оканчивался сугубой ектенией и отпустом. Потом начиналась обедня. Проскомидию обычно совершает младший священник. Отец Иоанн любил сам совершать проскомидию, чтобы помолиться за всех усопших и живых.

Во время песнопения «Единородный Сыне и Слове Божий» при пении слов: «Распныйся же, Христе Боже, смертию смерть поправый», — отец Иоанн целовал крест с изображением распятого Спасителя, который брал с Престола.

«Благодарим Господа», «Победную песнь», «Приимите, ядите, сие есть Тело Мое», «Пийте от нея вси, сия есть Кровь Моя Новаго Завета», «Изрядно о Пресвятей, Пречистей», «И сподоби нас, Владыко» — все эти возгласы отцом Иоанном произносились при обращении лицом к народу. Страшно сильное впечатление производили на молящихся слова Христа, произнесенные при установлении Таинства Причащения, когда их говорил отец Иоанн, указывая на Дары. И его горящее лицо сквозь Царские врата было видно народу.

Приобщившись Святых Таин, отец Иоанн все время стоял, не отходя от Престола, с закрытыми глазами, напряженно благоговейно молился, когда приобщались другие священники. В эти моменты, несомненно, он созерцал Тайную вечерю, когда Спаситель в иерусалимской горнице преподавал ученикам Свою Плоть и Кровь.

Много желающих находилось всегда приобщиться во время служения отца Иоанна. Замечательно, одних он причащал, другим отказывал, побуждая последних к покаянию и исправлению.

Часть из оставшихся Святых Даров отец Иоанн потреблял всегда сам. И, разоблачившись, он читал, коленопреклоненный, склонясь головою на Престол, благодарственные молитвы Господу, Его Пречистой Матери за приобщение Святых Таин. В алтаре тогда воцарялась тишина. Прекращалась неизбежная после службы уборка облачений и вещей. Отец Иоанн тогда так живо напоминал молящегося в Гефсиманском саду Спасителя! Господь, по словам евангелиста Матфея, пал на лице Свое, молился (см.: Мф. 26, 39).

Теперь сделаем посильную попытку на основании своих наблюдений раскрыть душевное настроение, которое переживалось отцом Иоанном за богослужением.

Перед самым началом литургии отец Иоанн весь преображался, когда начинал читать в алтаре пред Престолом с воздетыми руками «Царю Небесный» и «Слава в вышних Богу, и на земли мир, в человецех благоволение». Он весь неудержимо тогда отдавался молитве. Душа его мгновенно зажигалась огнем. Огонь не опалял души отца Иоанна, но своею теплотою грел его и с ним молящихся. Ничто не отвлекало молитвенного благоговения отца Иоанна. Отец Иоанн почти все время молился с закрытыми глазами. Всю службу огонь молитвы его не оставлял, то ровно горя, то разгораясь сильно, ярко.

Любовь к Христу — Спасителю мира — выливалась вовне у отца Иоанна, когда он целовал несколько раз крест при пении «Единородный Сыне», и целовал его огненно.

Молитва умиляла отца Иоанна. Умиленный, он плакал даже и не в самые великие моменты Божественной литургии. Раз во время великого выхода с Святыми Дарами луч солнца упал на слезу, которая покоилась на лице отца Иоанна, и слеза серебрилась. Была в высшей степени трогательная и душу умиляющая картина.

В 1907 году нам пришлось в последний раз увидаться с отцом Иоанном. В нем уже не было такого яркого горения его молящейся души. Но это вовсе не было понижение религиозного чувства его глубокой веры. Нет!.. Годы жизни отца Иоанна были сочтены. Он переживал уже старость с ее неизбежными болезнями и немощами. А старость есть вечер жизни, ее закат. Вечером и в природе физической, и в природе людей всегда бывает тихо. Солнце не палит, как палило оно в полдень — в дни мужества. И молитва отца Иоанна как старца была полна покоя. Это был благодатный мир, который веял глубокой, успокаивающей тишиной.

В это время и нас Господь удостоил быть сослужителем отца Иоанна. Прошло четыре с половиной года, но воспоминание об этой службе настолько ясно, живо, кажется, что она была совершена только вчера. Такие святые минуты в жизни или не повторяются, или повторяются редко.

Не ошибемся, если скажем, что духовенство (нас было тринадцать), сослужившее отцу Иоанну, все объединилось, слилось с ним в тесный, духовный союз. Было тихое, ровное горение душ молящихся священников, которые жили тогда сладостью небесного мира. А около Престола ощущалось дыхание Духа Святаго.

Отец Иоанн всегда служил с чрезвычайною силою, дерзновенно, не только запечатлевая слова, но прямо врезая их в души, словно стальным резцом, временами потрясая до самой глубины особенно отзывчивые, чуткие души. Так отец Иоанн потому служил, что он ни на одну минуту не сомневался, что ему дарованы свыше благодатные силы предстоять пред Престолом Божиим и право ходатайствовать властно за весь человеческий род.

Так мог только тот служить, кто верил, что Господь, любящий, всепрощающий, милосердный Отец и служитель Божий, есть по благодати сын Божий, которого непременно услышит его Небесный Отец.

Вам известно, что от пламенной, как огонь, молитвы в Гефсиманском саду у Христа выступали капли кровавого пота. Молитва отца Иоанна достигала высшего напряжения. Это отражалось и на теле его. Оно покрывалось потом. И отец Иоанн был вынужден после каждой литургии менять свою одежду и даже белье.

Появление отца Иоанна после службы из алтаря на амвоне вызывало взрыв самого горячего энтузиазма в одних. Другие заливались неудержимыми слезами, чая себе утешения. Народ буквально бросался, чтобы получить благословение, поцеловать руку отца Иоанна или даже только коснуться его одежды. Так велика была нравственная сила влияния пастыря идеи на народ.

После своих служений отец Иоанн посещал дома тех, кто приглашал его к себе. Здесь нам приходилось быть свидетелями всех чарующей его простоты. В присутствии отца Иоанна все без различия звания и положения себя чувствовали как братья в кругу одной родной, дружной семьи. Такая простота отца Иоанна создалась вследствие его искренности, детской доверчивости к людям и любви к ним. Людей он любил нежною, святою любовью.

Отец Иоанн поражал своею скромностью. Ему выражали удивление, изумление. А он тогда так держал себя и отвечал, как будто он ничего не делал или делал такое обычное дело и делал так, как делают его все другие. Но это все у него было так просто и так естественно.

Благотворительность отца Иоанна была щедрая и обильная. Но до мира долетали только отголоски тех жертв, которые отец Иоанн приносил на жертвенник страдания и нищеты. В газетах об этом изредка проскальзывали лишь отрывочные, краткие сведения. В Архангельске в 1907 году отец Иоанн, окруженный многочисленным обществом, в течение каких-нибудь двух или двух с половиной часов раздал нуждающимся 160 рублей (известна стала эта сумма, а может быть, она была и больше). Но замечательно — раздал деньги отец Иоанн так, что люди, даже бывшие здесь, почти неотлучно при нем, узнали об этом уже после его отъезда. Это — евангельская благотворительность, когда рука левая не знает, что делает правая.

Мы верим, что с кончиной отца Иоанна наше духовное общение с ним не прервалось. В отце Иоанне мы имеем великого за нас небесного ходатая и заступника. Отец Иоанн, теперь не связанный никакими земными узами, ровно горит пред Господом, как яркое солнце, в своих молитвах за Церковь Святую и нашу родную страну.

Да будет отцу Иоанну светлая и вечная память!

Саратов, 11 декабря 1911 года.

http://www.eparhia-saratov.ru/txts/journal/articles/01church/99.html