Грузия: коллективный сумасшедший ждет врача

Открывая недавно новую станцию московского метро «Славянский бульвар», мэр Москвы Юрий Лужков заявил, что «неожиданная», по его словам, размолвка между Россией и Грузией «идет только от высшего руководства Грузии». «Пройдет время, и мы будем снова игспытывать только братские чувства», — считает градоначальник. В этом своем мнении Юрий Лужков в российских «верхах» не одинок. Однако, если бы российские руководители подольше пообщались с жителями Абхазии и Южной Осетии, они никак не могли бы подумать, что недавняя «пятидневная война», как и грузино-осетинский и грузино-абхазский конфликты начала Девяностых, не «идут только от высшего руководства Грузии».

Практически все наши собеседники в Цхинвале и Сухуме, многие годы тесно общавшиеся — да что там, жившие бок о бок, породнившиеся с грузинами, — отмечают две основные черты их менталитета: невероятную их самовлюбленность, вплоть до полного неуважения к представителям других наций, и чрезмерную эмоциональность, переходящую порой в истеричность. Обе эти черты могут легко делать людей жертвами пропаганды, готовыми убивать ради фантастической «территориальной целостности». В ходе развязанных Тбилиси войн сначала с осетинами, затем с абхазами это проявилось в полной мере. «Они нас за людей не считают», — нередко приходилось слышать от жителей двух новых независимых республик.

А с теми, кто не люди, именно так и надо поступать: расстреливать женщин и стариков на Зарской дороге, забивать до смерти попавшихся под руку крестьян, мирно ехавших по Транскаму, закапывать людей в Эредви живыми, а потом продавать родственникам информацию о месте их захоронения. Когда в 2005 году, на 15-летие Республики Южная Осетия, в Цхинвале устроили общественный суд над грузинским фашизмом, на котором выступили чудом выжившие свидетели геноцида осетин — парнишка, которого приняли за мертвого и потому не дострелили каратели на Зарской дороге, мать, вынужденная платить, чтобы хотя бы через несколько лет узнать, где похоронен ее зверски замученный сын, — зал, вмещавший несколько сот человек, рыдал. Люди рассказывали такое, от чего прослезился бы и камень. Тогда думали, подобное больше не повторится. Верили, что грузинский народ, некогда ослепленный националистической пропагандой Звиада Гамсахурдиа, ныне прозрел.

Однако время, как оказалось, ничему не учит. Трагедия Цхинвала и осетинских сел, прицельно расстреливавшихся грузинами в ходе «пятидневной войны», доказала всему миру: осетины и абхазы никогда не вернутся в состав грузинского государства. Хотя бы потому, что за этим последует их полное физическое уничтожение. От таких «братьев» — официальный Тбилиси часто называл осетин и абхазов «братскими народами» — нужно держаться подальше.

«В разговоре с грузинами поражала всеобщая обида на Россию и убежденность в том, что она им абсолютно все должна: должна гнать газ и нефть по сниженным ценам, покупать вино и мандарины по высоким, убрать войска, отпустить в НАТО, заставить Абхазию и Осетию вернуться в гостеприимные грузинские объятья, всеми силами укреплять грузинский суверенитет и даже грузинское чувство национальной гордости, — в недоумении пишет Алексей, живущий в Германии и сталкивающийся с грузинами лишь в составе посещающих страну туристических групп. — Любопытно, что так в Грузии думают все: дворник думает как президент, а президент как последний дворник. Осетин они брались резать уже три раза. И почему им при этом кажется, что осетины должны согласиться с ними жить?»

«Каждое утро каждый сам себе говорил, что, если появится шанс, он голову сложит для победы в этом конфликте, больше не даст русским пальцем грозить грузинам», — так описывал мотивацию грузинского воинства, сотни представителей которого навеки остались в осетинском сосновом лесу, в зарослях ежевики или на улицах разгромленного ими же Цхинвала, анонимный солдат побежденной армии. Идя громить Южную Осетию, посланцы Тбилиси утверждали свое грузинство, свидетельствует он. Способом к этому, по всей видимости, является и тбилисский «музей советской оккупации» — абсурдное новообразование, учитывая тот факт, что Грузинская ССР жила намного богаче и свободнее, чем любая другая советская республика.

Грузинская интеллигенция, за редким исключением, не просто не промолчала — все мы люди, безусловно, трудно выступить против своих, даже если они развязали агрессивную войну, — она поддержала действия Саакашвили и громко осудила Россию. А кто не мог громко — по крайней мере, пропищал «Да здравствует миролюбивая политика Тбилиси!» в своем блоге.

Назовем вещи своими именами: это мерзко. И скажем со всей определенностью: в трагедии Южной Осетии виноват не только безумец Саакашвили (уже второй президент с явными психическими отклонениями за последние пятнадцать лет — опасная и показательная тенденция), но и весь грузинский народ. Вспомним, что на январском референдуме по вопросу о вступлении Грузии в НАТО «за» проголосовали 72,5% избирателей. Да и за г-на Саакашвили, баллотировавшегося на второй срок, проголосовали 53,4% от включенных в списки для голосования, что в абсолютных цифрах превысило миллион человек. А ближайший соперник действующего президента, Леван Гачечиладзе, набравший тогда около 26% голосов избирателей, во время августовской войны поспешил высказать всемерную поддержку главе государства.

Так поступила и практически вся остальная грузинская оппозиция, действуя по принципу «отечество в опасности, сплотимся вокруг президента Саакашвили». Об извлечении каких уроков можно говорить в этой ситуации? Известные черты национального характера будут и впредь подводить все новые поколения грузин под новый Нюрнбергский трибунал. Дефашизация Грузии, о которой говорил один из идеологов югоосетинской независимости Алан Чочиев, должна быть проведена ради спасения самого грузинского народа, разъедаемого коричневой чумой. А поскольку добровольно грузины на это вряд ли согласятся, необходимо принудительное лечение. Пока этого не произошло, Грузия, как коллективный буйный сумасшедший, будет представлять постоянную опасность для окружающего мира.