 |
| Правая.Ru | Владимир Карпец | 10.01.2006 |
«Газпром, труба иль Русский Бог?» — так мог бы, наверное, написать Александр Сергеевич, будь он жив сегодня. У разоренной, ограбленной, униженной и нищей России совершенно, казалось бы, неожиданно появилось мощнейшее сверхоружие, рожденное в самих ее недрах. И это оказалось страшным ударом по исконному врагу.
Сегодня российские нефть и газ оказываются не только внешне-, но и внутриполитическим оружием нашей страны. Они, оказывается, позволяют не только начать великую борьбу за объединение — на российских условиях — всего Великого Евразийского Континента, но и одновременно и параллельно отстраивать саму Россию изнутри, приводить ее государственное устройство в соответствие с многовековой традицией и современными мировыми задачами. И это уже признано. 28 декабря 2005 года американская газета Christian Science Monitor опубликовала статью Фреда Уэйра «Кремль вновь подтверждает свой контроль над нефтью и природным газом». Фред Уэйр пишет: «Назовем это Нефтекремлем. В течение прошедшего года (практически за один год! — В.К.) был создан огромный управляемый государством энергетический конгломерат, который, как утверждают некоторые эксперты, должен подкрепить заявку России на восстановление своего статуса великой державы в советском духе». Сегодня уже национализирована одна треть нефтяного сектора — указывает американская газета, далее ссылаясь на главного редактора российского журнала «Нефтегазовая Вертикаль» Андрея Никитина. «По новым правилам, не менее 50% акций должны принадлежать государству. Отныне частным компаниям будет запрещено жировать на нефтяных богатствах России», — сказал Андрей Никитин. Далее Фред Уэйр: «Давно откладываемый закон о природных ресурсах, который должен быть принят Государственной Думой в следующем году, как ожидают, запретит иностранным компаниям вести разведку и осваивать российские нефтяные месторождения, а также осваивать другие основные минеральные богатства».
«Газпром превращается в международного гиганта, наподобие Exon Mobile или Chevron Texaco», — указывает другой американский комментатор — Алекс Родригес — в газете Chicago Tribune. «В этом году становится все более ясно, — пишет он, — что Кремль в качестве локомотива для проведения своей политики будет все больше полагаться на национального газового монополиста — компанию Газпром» <…> «В прошлом Россия для оказания своего влияния на международном уровне использовала военную мощь, — говорит аналитик из московского инвестиционного банка „Ренессанс Капитал“ Роланд Нэш, — теперь ее тактика изменилась. Для демонстрации своей силы Россия сегодня использует энергоресурсы». А известный аналитик Андерс Аслунд (The Wall Street Journal, 28 декабря 2005 г.), комментируя отставку одного из ведущих представителей группы «либеральных экономистов» Андрея Илларионова — на самом деле едва ли не главного идеолога вестернизации России еще с ельцинских времен — указывает: «Вчера Андрей Илларионов подал в отставку с поста экономического советника Владимира Путина в знак протеста против ликвидации политических и экономических свобод в стране. Отставка господина Илларионова, сторонника рыночных реформ, стала лишь самым последним сигналом, что российский президент проводит новую жесткую политику как у себя на родине, так и за рубежом».
С отставкой Илларионова появляется надежда, что такая же участь все-таки постигнет Грефа, Кудрина, Христенко, Швыдкого и, в конце концов, и самого «главного ваучера страны». Заметим, что в самом правительстве есть и совершенно иные люди, такие, как Алексей Гордеев и Александр Соколов, например. А Александр Жуков, между прочим, — сын известного русского писателя и бывшего разведчика ГРУ Дмитрия Анатольевича Жукова, автора книг о протопопе Аввакуме и поэте А.К.Толстом, одного из создателей — еще в конце 60-х годов — знаменитого «Русского клуба» и безсменного его ведущего (все это сейчас опубликовано и ни для кого не секрет).
Что касается «свобод», то по ходу заметим, что сегодняшняя Россия — как, впрочем, и Российская Империя начала ХХ века — является самой свободной страной в мире. Это не риторика. Как когда-то Владимир Ульянов (Н.Ленин, В. Ильин и проч.) публиковал свои опусы в России и жил на гонорары от них, так сегодня то же самое делают, например, Алла Латынина или Александр Проханов. Такое было бы невозможно ни в одной демократической стране мира, прежде всего, в Соединенных Штатах. А чего стоят, например, многолетние тюремные сроки для историков-«ревизионистов», просто высказывающих некоторые сомнения в некоторых положениях «официальной» историографии ХХ века, в Европе? Не об этом идет речь в сегодняшней России, а только об ограничении безраздельного господства иностранного и интернационального капитала в СМИ и некоторых общественных организациях, о ликвидации диктатуры монополистов с двойным гражданством (печально, что этого не понимают или делают вид, что не понимают, КПРФ и «Родина»). Другое дело, не необходима ли на самом деле по крайней мере достаточно жесткая — хотя и, в отличие от советской, интеллектуально вменяемая, цензура? При том, что даже туповатая советская была все-таки лучше сегодняшнего отсутствия таковой. Насколько вообще-то допустима сегодняшняя свобода? И не качнется ли маятник резко, как это всегда бывает в России, в противоположную сторону, да так, что мало не покажется никому, в том числе, может быть, и автору этих строк? Впрочем, это все к слову.
Так или иначе, «нефтегазовый фактор» все более безпокоит Запад, становится тем же, чем был для него сначала «коммунизм», а потом «русская мафия».
Андерс Аслунд: «Основной реальный вызов заключается в том, как Запад станет вести дела со становящимся все более жестким Кремлем, который сегодня проверяет, как далеко он может зайти в использовании своего недавно открытого энергетического богатства в политических целях».
Недавно ли? Или «энергетический прорыв» и был задуман как средство восстановления русской силы еще во второй половине 90-х, в ходе «операции» спецслужб «по проникновению в недра преступной группировки», как пошутил в свое время тогда еще премьер Владимир Путин? Во всяком случае, Алекс Родригес пишет: «Владимир Путин еще не был президентом, его правительство еще не выпотрошило крупнейшую нефтяную компанию России (речь, разумеется, идет о ЮКОСе, руководство которого планировало создание „парламентской республики“ с неизбежным после этого распадом остатков страны — В.К.) и не отправило ее владельца-миллиардера в сибирскую тюрьму, когда в 1999 году он изложил свои взгляды на энергосырьевой сектор страны в мало кому известном петербургском журнале по горному делу. Огромные российские запасы нефти и природного газа должны находиться под крылом у государства, писал он. И эти запасы должны стать средством для восстановления Россией своей былой геополитической мощи».
Кому-то может чисто по-человечески — мы уже об этом говорили — не нравиться «превращение России в сырьевую державу». Однако сегодня только это — страна, повторим, слишком разорена — является предпосылкой прорыва во всех остальных областях и, прежде всего, в военной. Газета «Завтра» (декабрь 2005, N 52) опубликовала неожиданно для нее благожелательную в отношении нынешнего военного руководства страны статью «Флоту — быть?», написанную «по поручению группы ветеранов Главного Штаба и центральных управлений ВМФ» капитаном 1 ранга Владимиром Заборским. Автор указывает на катастрофическое состояние армии и военно-промышленного комплекса страны, сложившееся за годы демократии. Например, он цитирует из газеты «ВПК», N 36, 2004, слова о том, что «уже сейчас можно говорить о потере российским ВПК уникальной способности производить весь спектр вооружений и военной техники для Вооруженных Сил» и приводит сведения о том, что при нынешнем положении дел чрез 3−4 года мы потеряем нашу авиацию. Вот почему, заметим от себя, пока только нефть и газ, газ и нефть! Далее В. Заборский говорит о провале «новоявленного «гения» административных преобразований Дмитрия Козака и открыто выражает надежды на то, что назначение новым вице-премьером с сохранением за ним поста министра обороны Сергея Иванова сделано «прежде всего, чтобы прекратить продолжающийся разгром (без войны и поражения в ней) российских Вооруженных Сил (ВС) и в целом ВПК формата начала ХХI века». «Как отметили ветераны, — пишет В. Заборский, — никогда в истории дореволюционной России, Советского Союза и нашей «обрезанной» России военный министр (министр обороны) не совмещал свой пост с должностью заместителя председателя Совмина или премьер-министра правительства. Впервые это произошло сейчас. Новый пост дает Иванову расширенные права и большие возможности (своего рода «карт-бланш») в управлении (курировании) всем силовым блоком и оборонной промышленностью. Хорошо это или плохо для ВС, других силовых структур и ВПК в целом — в общем-то, время покажет, пока трудно сказать». Однако капитан В. Заборский исходит из презумпции, что «хорошо», а потому высказывает ряд предложений по скорейшему восстановлению армии и особенно флота. Прежде всего, они касаются прекращения всех безумных сокращений, особенно в Генеральном Штабе, и восстановления преемственности управленческих кадров как в центре, так и в линейных частях, отказу от предполагавшейся ликвидации главкоматов и видов ВС (по последним сведениям, от этой реформы вроде бы отказался и новый начальник Генштаба генерал армии Юрий Балуевский), быстрейшему восстановлению авиастроительства, повышению денежного содержания всех военных и отказу от распространения на них любых «монетизаций льгот»: «если Иванову удастся решить вышеперечисленные проблемы военной организации страны — значит, его вице-премьерство окажется продуктивным, а авторитет и уважение в ВС, других силовых ведомствах, военной промышленности высоко поднимутся <…> Ну, а если Сергею Иванову удастся добиться решения «сверхглобального» (также в разы!) увеличения бюджета Минобороны, как следствие такого же увеличения общего бюджета страны — то, как говорится, цены такому вице-премьеру не будет». И далее: «Ясно, что с вводом новой должности «оборонного» вице-премьера придется всю «оборонку» переключить на него. Каким образом вытащить оборонную промышленность из ФАП, Минпромэнерго и в каком организационном формате перевести ее под управление этого вице-премьера?» Капитан Заборский считает, что наилучшей системой функционирования отраслевых оборонных министерств была бы такая, какая была в Советском Союзе: отраслевые министерства (их было девять), но только замкнутые на вице-премьера Иванова. Однако сегодня это уже невозможно, и поэтому следовало бы объединить оборонные управления и департаменты в единое Министерство оборонной промышленности (Минобороны), как это было до «реформ» Дмитрия Козака. В. Заборский ссылается при этом на председателя Комитета по обороне Совета Федерации («НГ», 20.09.2004) Виктора Озерова, назвавшего Министерство оборонной промышленности «востребованной идеей». При этом капитан 1 ранга высказал и «сокровенную идею» многих военных, действительно, из уст в уста передаваемую в частях: «В то же время, считаю, что самым лучшим вариантом было бы Иванову оставаться вице-премьером, курирующим ВС, все остальные структуры и ВПК в целом. Министром обороны лучше быть снова кадровому военному. Штатский «военный министр» (и даже генерал спецслужб), увы, не вписывается в российский менталитет нашего военного, да и в большинстве гражданского сообщества». Что не мешало бы — добавим уже от себя — а, может быть, даже и помогло Сергею Борисовичу Иванову сыграть важную — если не решающую — роль в обезпечении преемственности российской государственности и ее органического развития (а не либерально-демократического распада) в случае, если Владимиру Путину придется уйти или отойти в сторону.
В любом случае в соответствии с исторически заданной и сложившейся в России «восточной парадигмой» государственности — власть первична по отношению к собственности и экономике; К. Маркс называл это «азиатским способом производства», и мы употребляем это выражение без всякого негативного смысла, влагавшегося самим «классиком»! — именно ВПК, армия и другие «силовые структуры» должны находиться в центре российской политической системы, как это было всегда в ее истории. Движение в эту сторону — объективный исторический процесс, который может быть прерван только насильственными или подрывными действиями извне. Но чтобы этого не произошло, нам сейчас нужно мощное нефтегазовое прикрытие. «Энергетический зонтик», если угодно.
Президент Путин, в этом случае, не «Барклай» ли?
Так или иначе, появление предельно вменяемой, ответственной статьи в газете «Завтра» — оппозиционной газете, даже крайне оппозиционной! — свидетельство тому, что «левая истерика» у нас столь же наносна и преходяща, сколь и либерализм, и когда тот же К. Маркс писал, что его теория к России абсолютно неприменима, он был полностью прав. «Зима» и «Русский Бог» неодолимы.
«Энергетический зонтик» прикрывает военно-промышленные структуры, а на основе военно-промышленных структур в свою очередь может быть выстроена и совершенно новая — однако на сверхсовременном техническом уровне воспроизводящая изначальные структуры «тяглового государства» Московской Руси — политико-экономическая система, одновременно некоммунистическая и нелиберальная — действительно, консервативно-революционная. Это, похоже, и стало причиной отставки Андрея Илларионова, который наконец-то понял самое главное: «вас здесь не стояло». Подтверждением этому являются слова уже цитированного нами выше Фреда Уэйра, который, ссылаясь на интервью самого Илларионова агентству Associated Press, пишет: «На прошлой неделе (по отношению к 28 декабря 2005 г. — В.К.) экономический советник Кремля Андрей Илларионов обрушился с резкой критикой на то, что он называет превращением России в гигантскую корпорацию. «Главным итогом нынешнего года является выработка новой корпоративной модели политической, экономической, социальной, общественной и международной жизни», — сказал прямолинейный г-н Илларионов, который во вторник подал прошение об отставке».
Итак, слова «корпоративная модель» произнесены. Как бы то ни было, Илларионов профессионал и знает, о чем говорит.
На самом деле корпоративное государство — это социально-представительное государство, где представительные органы формируются не по партийно-идеологическому, а по профессиональному, а также территориальному принципу, где Верховная власть едина и неделима, а представительные органы носят совещательный характер, где люди так или иначе «прикреплены» к своей службе или работе (при том, что профессиональным группам предоставляются различные льготы и привилегии), — это, кстати, сохранилось до сих пор в Японии и обезпечивает ее экономическое процветание, — где профессиональная принадлежность, как правило, наследуется, а переход из одного «сословия» в другое возможен только в случае наличия каких-либо особых дарований и способностей, где каждый вид профессиональной деятельности имеет свой собственный этический кодекс, признаваемый государством, где пользуется почетом любой труд, а тунеядство в любом виде наказуемо. Это, наконец, государство, где политическая, дипломатическая и служебная деятельность требует длительной профессиональной подготовки, возможно, с юных лет, а доступ к ней актеров, «балалаечников» и прочих «чандал», равно как и представителей «сексуальных меньшинств», закрыт наглухо. Это, наконец, государство, где социальная структура освящена государствообразующей исторической религией: в случае Росси это две религии — Православие (включая Старообрядчество) и Ислам, при том, что они не должны мешать друг другу, а Верховная власть покровительствует обеим и обе их оберегает, как это было при царствовании московской ветви Рюриковичей — Даниловичей, до Царя Феодора Иоанновича включительно. И многое, многое другое…
На Западе это уже поняли, и это приводит тех, кто стоит, как пишет Алесандр Адлер (Le Figaro, 29 дек. 2005 г.), за «восстановление авторитета современного государства» — чего стóит это «современное государство», показал провал США в Ираке с одной стороны, «мусульманский бунт» во Франции — с другой — в негодование. Комментируя все ту же отставку Илларионова, Александр Адлер пишет: «Действительно, Путин перешел свой Рубикон, или, скорее, тихий Дон, положив конец (незадолго до истечения своего президентского срока) национальному сообществу, президентом коего он является с 1999 года, когда Борис Ельцин назначил его на этот пост (звучит, конечно, как издевательство: о каком «национальном сообществе» Илларионова или Ходорковского с вымирающими деревнями России может идти речь? — В.К.). Парадоксальным является то, что этот великий переломный момент (sic! вспомним, что называли «великим переломом» в 30-е годы! — В.К.) не сопровождается ни потоками крови, ни жестокими ликвидациями противников, ни даже усилением пограничных конфликтов («Русский Бог»?! — В.К.). Итак, Путин решил оставить Кремль через два года, но, принимая во внимание расстановку сил, стал создавать — отдельно от института президентства — властную структуру, которая обладала бы уравновешивающими и контролирующими функциями <…> Во всей этой истории подполковник, утверждавший, что объединяет русские земли, на самом деле проводит операцию по восстановлению системы боярства, которая перестала существовать в России в XVIII веке». Ну что ж, противник чаще говорит правду, на которую у «своих» не поворачивается язык.
Зато у «пятой колонны» внутри России, в точности как у ее западных покровителей, язык на все поворачивается прекрасно. Если вернуться к «газовой проблеме», это видно особенно хорошо. Так, комментируя сотрудничество бывшего канцлера ФРГ Герхарда Шрёдера — как теперь все более выясняется, убежденного германского патриота, евразийца и антиатлантиста, — с российским Газпромом после вынужденного ухода со своего поста — хотя он мог на нем оставаться в рамках сформированной «большой коалиции», поскольку его личный рейтинг, согласно опросам общественного мнения, значительно превышал рейтинг атлантистки-восточноевропейки Ангелы Меркель — «Новая газета» (N 94.12.15 — 18.15.05) писала: «Околопрезидентский бизнес в России приобретает черты сформировавшегося холдинга, который мы условно назвали ЗАО «Россия». Похоже, холдинг этот готовится к мощному и качественному скачку — выходу на международные рынки, приобретая по дороге черты транснациональной корпорации. Для того, чтобы прорубить газопровод в Европу, были использованы лоббистские возможности самого первого лица государства <…> Вот его друг Герхард (Шрёдер) пробил для России и Германии газовую трубу по дну Балтийского моря и быстренько трудоустроился в компанию, которая будет ее строить <…> Шрёдера так замечательно трудоустроили не только и не столько за газопровод, сколько за политику в отношении России вообще. И верно: в канцлерство Шрёдера Германия не особо критиковала нас за Чечню, сквозь пальцы смотрела на дело «ЮКОСа», свертывание демократических свобод и прочее. Политический долг платежом красен <…> Если что, сможет замолвить словечко и за друга Владимира, и за газпромовских коллег. Так, чтобы они если и не выгодно трудоустроились в случае возможного расставания с родиной, то по крайней мере не подвергались бы гонениям». Так откровенно шантажирует «Новая газета» в лице Алексея Полухина («Договор о неразглашении газтайны»), столь же откровенно выполняя очевидную «заказуху» Соединенных Штатов, Польши и стран Балтии. Не менее откровенно высказывается и «Парвус оранжевой революции» — даже внешне похожий! — Станислав Белковский, умеющий изобразить из себя то левого, то «монархиста». Вот что говорит об этом также уже цитированный нами Фред Уэйр в той же статье в Christian Science Monitor: «Другие утверждают, что новая кремлевская элита просто рвется к богатствам России точно так же, как это делали олигархи прошлого десятилетия. «Нужно просто игнорировать все эти рассуждения относительно возвращения национальных ресурсов под контроль государства, — говорит директор независимого (ох! — В.К.) Центра национальных стратегий Станислав Белковский. — Определенная группа людей использует национализацию как механизм собственного обогащения, и в этом вся суть». Но даже если формально Белковский и прав, какое это имеет значение? В конце концов, в большой политике и экономике никогда ничего не делается безкорыстно — кроме разве что «подвига» террористов-смертников — но дело в том, что сегодня интересы этой «определенной группы людей» по тем или иным причинам совпадают с национальными интересами, более того, национальными перспективами России, и только это следует принимать во внимание.
Чем хуже, тем лучше — такова позиция Белковского и его подельников.
К каковым примыкают сегодня лица, на первый взгляд, совершенно неожиданные. Так 27.12.2005 Председатель Идеологического совета партии «Родина» Михаил Делягин, выступая от имени своей партии в поддержку Андрея Илларионова, сказал: «Пока у Илларионова была возможность что-то делать (выделено нами — В.К.), он оставался на своем посту. Сейчас ситуация изменилась. Его лишили права высказывать свою точку зрения, и он подал в отставку. Это честный, мужественный поступок, заслуживающий колоссального уважения и свидетельствующий о личном мужестве <…> Отставка свидетельствует о том, что режим закостенел до такой степени, что даже высказывания Илларионова стали недопустимыми. Российское государство деградировало до такой степени, что не может терпеть даже Илларионова».
Только вот «деградировало» или начинает медленно, но подниматься?
И что же такое делал в правительстве Андрей Илларионов, убежденный либерал-«рыночник», за что он получил такую похвалу от социалиста Михаила Делягина?
Можно поздравить партию «Родина» и лично господина (или товарища, кто там разберет?…) Делягина с такой компанией, как Christian Science Monitor или Chicago Tribune. За Михаилом Делягиным, впрочем, такое наблюдается не первый раз: он уже входил вместе с коммунистом Сергеем Доренко, декадентом Эдуардом Лимоновым, СПС-овцем Иваном Стариковым и «яблочником» Андреем Пионтковским в комитет по выдвижению Михаила Ходорковского в депутаты Государственной Думы. Впрочем, удивляться здесь нечему: социалисты (пусть даже именующие себя «социал-патриотами»), либералы и крупные международные дельцы выползли из одного гнезда — французской и американской революций XVIII века. «Россия крепкая, по старому образцу» (как говорил прав. Иоанн Кронштадтский) для них невыносима. Православной аскетике хорошо известны такие состояния. Не будем уточнять.
Отрадно, тем не менее, что Председатель партии «Родина» Дмитрий Рогозин высказал несколько иную оценку отставки Илларионова: «Партия «Родина» является последовательным противником неолиберализма и рассматривает основанный на его принципах социально-экономический курс, проводимый российской властью, как одну из главных причин деиндустриализации и тяжелой демографической ситуации. В связи с этим партия «Родина» поддерживает удаление сторонников неолиберальной доктрины с властных позиций, рассматривая их в качестве своих основных политических противников на данном этапе». Такое заявление со всей очевидностью свидетельствует о том, что внутри «Родины» так и не преодолен раскол на социал-демократическое и социал-патриотическое (декларируемое) направление и что Дмитрию Рогозину весьма тесно в рамках неомарксизма и доктрины «прав человека», в которые он сам себя загнал в течение последнего года. Это тоже в какой-то степени радует.
Впрочем, гораздо важнее общее изменение общественной атмосферы вокруг происходящего даже по сравнению с недавними годами. Растет понимание. Приведем только два отзыва рядовых пользователей Интернета на подобное.
Ischrtandem: «Чем больше критики в адрес России со стороны «Всемирной оси насильственной демократии», тем больше я уверен в правильности шагов, совершаемых нашим правительством. Если бы мы шли по пути развала государства или к очередному кризису, все СМИ США рвали бы глотку, наперебой освещая демократические шаги нынешней России». (www.inosmi.ru, 28.12.05).
Garlic: «Таких людей, как Белковский, надо просто лишать российского гражданства <…> Процедура лишения гражданства, кстати, очень отточена и в Штатах, и в Англии. Вспомнить хотя бы пример Чарли Чаплина. Выехал из страны и стал невъездным в США. Вот такая «демократическая и справедливая» страна США. (Там же).
Впрочем, касается это, конечно, вовсе не одного Белковского. Мы надеемся, что все обойдется без насилия: побегут сами.
Россия отступала — и во многом все еще продолжает отступать — уже очень давно. Сегодня единственная ее задача — «обратить течение Иордана вспять». Сделать его неодолимым. Это может быть сделано с Путиным или с Ивановым, с ними обоими или вовсе без них: там уже все решено. Как в эпоху становления Московского княжества. Как в 1612, в 1812 годах. Как в годы Великой Отечественной. И тогда, быть может, повторится сказанное все в той же десятой главе «Евгения Онегина»: «Вдруг очутились мы в Париже, а Русский Царь главой царей».
