 |
| Фома | Марина Журинская | 12.09.2008 |
Библия — это такая книга, что если бы мы могли прочитывать ее ежедневно целиком, мы бы каждый день читали несколько иную книгу. Однако дело не в ней, дело в нас: читая Писание, мы немного меняемся, так что точнее было бы сказать, что в таком случае Книгу книг ежедневно читал бы другой человек. Попробуем еще раз прочесть хорошо известные эпизоды: вдруг мы сможем взглянуть на них по-новому?
В Евангелии от Матфея (Мф 22:23−32) рассказывается о том, как саддукеи, что называется, пытались вступить в дискуссию со Христом. Саддукеи хотели выглядеть людьми знающими, понимающими и логичными, и свой вопрос Спасителю выстроили очень старательно с точки зрения рассудительности. Поскольку они отрицали воскресение, то и предложили вопрос, который, как они полагали, должен был поставить Христа в тупик. Был приведен вымышленный рассказ о женщине, шестеро мужей которой умирали один за другим, и каждый раз ее выдавали замуж за брата покойного (был такой древний обычай, применявшийся, если вдова оставалась бездетной), пока не умер и седьмой. Спрашивается, чьей женой она станет по воскресении?
На самом деле нужно еще учесть, что в Израиле тогда господствовала точка зрения, согласно которой предосудительным считался и четвертый брак, так что семь браков в этом эпизоде выглядят более чем сомнительно даже как пример. И тут сразу же можно сказать, что «земная логика» вообще нуждается в сугубой проверке, потому что не свободна ни от чисто логических неувязок (мир-то падший! в революционной песне поется «кипит наш разум возмущенный», что уже само по себе прискорбно, но правильнее было бы сказать разум поврежденный), ни от противоречий тому, что называется здравым смыслом. Так что вопрос саддукеев был далеко не таким неоспоримым, как им самим хотелось бы считать.
Но главное не в этом; главное увидел Сам Спаситель. Попытка как само собой разумеющееся условие связать воскресение и брак была полностью несостоятельна: в Царствии Небесном не женятся и не выходят замуж, но пребывают подобно ангелам. Наряду с прямым общим смыслом, с логическим пороком автоматического переноса всех деталей земного бытия на Царство Небесное, в этом эпизоде кроется мелкая, но значимая деталь: саддукеи просто не могут представить себе, что женщина может находиться в Царствии Небесном «просто так», без всякой утилитарной функции. Точка зрения на женщину как на используемый предмет вообще типична для Древнего Востока; можно проследить, как она преодолевается откровением Ветхого Завета (в XIX веке один батюшка предпринял такое исследование и пришел к выводу, что Ветхий Завет научает относиться к женщине «со снисходительною нежностию»), хотя духовная «равночестность» полов перед лицом Вечности утверждается лишь новозаветным Откровением.
Вот вам и земная логика: как само собой разумеющаяся принимается посылка, которая не только неочевидна, но и попросту ошибочна. Но означает ли это, что ее, эту логику, следует вообще отринуть вместе с умственными способностями? — Вовсе нет; нужно только поверять ее иной логикой, логикой вечной жизни. Удивительно просто продолжает Христос Свой разговор с саддукеями, опровергая их неверие в вечную жизнь: поскольку сказано Я Бог Авраама, и Бог Исаака, и Бог Иакова, а Бог не есть Бог мертвых, но живых, то и они живы перед лицом Божиим. Такой аргумент логик может оценить, поскольку построен он безупречно.
..В романе Диккенса «Наш общий друг» честолюбивый и эгоистичный подросток в сопровождении своего учителя, еще более честолюбивого и эгоистичного, предстает перед взрослым человеком с «обличительной» речью. Учитель очень доволен: вот ведь как он научил мальчика излагать свои мысли! и ни тот, ни другой не догадывается, насколько жалко звучит эта речь, обличающая только чудовищное себялюбие говорящего. Тоже хороший пример несовершенства «земной логики». Но еще лучший пример дает нам ответ одного священника на вопрос о том, почему это при подготовке к исповеди все складывается в стройную систему, особенно если записать на бумажке, а подойдешь к аналою — и остается только жалкий лепет. Ответ прост: наедине со своими мыслями можно, мягко говоря, уклоняться от истины, а перед лицом Божиим это не проходит.
