 |
| Вера-Эском | Татьяна Холодилова | 10.01.2006 |
Звездная тропа
Думала, взойти на вершину будет нетрудно. Гора уже настолько состарилась и осела, что воображение упорно рисовало серпантин утоптанных дорожек… Между тем накануне нас предупредили, что восхождение продлится около четырех часов. Выйдем часа в два пополуночи, а рассвет встретим на вершине.Ехали от ухоженного курортного побережья Красного моря глухой ночью. Вскоре слева и справа от автобуса потянулись виды предгорий, а затем поднялись и встали по обе стороны дороги массивные исполины гор Синая. Как-то обыденно, почти незаметно для нас, мы въехали в этот особый мир, где и песок, и камни, и горы несут в себе тайны библейской древности. Незаметно, потому что живое, ни с чем не сравнимое величие Синая было сокрыто от нас пологом темной южной ночи и дневной усталостью. Гид вкратце рассказал о Синае (библейской горе Хорив), и автобус погрузился в дрему. Если бы повествование молодого египтянина на ломаном русском не предварил своей короткой, но горячей проповедью православный священник, ехавший с туристами, то многие остались бы в полном неведении. Так и не узнали бы, что же это такое — гора Моисея (так она значилась в программе поездки)? Чем она знаменита, кроме возвышенно-прекрасной панорамы рассвета, который нам предстояло увидеть с вершины…
Наконец автобус остановился. Мы сошли со ступенек и тотчас почувствовали на себе ледяное дыхание гор. Платки и легкие спортивные куртки не спасали от пронизывающего ветра. Когда двинулись в путь, от быстрой ходьбы стало тепло, а потом жарко. Последовав за проводником, мы выстроились в цепочку и с фонариками в руках (каждому выдали в дорогу) бодро зашагали вверх.
Под ногами скрипел песок, клубилась высвечиваемая фонариком пыль. То тут, то там выплывали из темноты каменные изваяния. Вскоре многим стало трудно. Дыхание сбивалось, мы едва переступали через камни. Они громоздились поперек дороги, заставляя неумеренно прытких ходоков экономить силы. Сразу вспомнились наставления священника: «Самый лучший посох — молитва. Непрерывно взывайте к Богу: „Господи, помилуй!“ И Господь выведет вас на самый верх, как бы ни было тяжко». Пройдя две трети пути, ощутила, что силы окончательно покинули меня, и дальше уже шла, отчаянно хватаясь за молитву: «Господи, помилуй! Господи, помилуй! Господи, помилуй!» И когда случались привалы, почти падала на сиденья, высеченные из камня.
В самом начале подъема бедуины (хозяева «комнат отдыха») предлагали кока-колу, чай, кофе. Но чем выше мы поднимались, тем меньше было привалов и тем больше — людей. В гору шли русские, немцы, французы, японцы — туристы из нескольких автобусов. Наверное, большинство из них христиане. Но даже если это не так, вероятно, в каждом идущем происходило какое-то внутреннее очищение, катарсис. Вот кто-то воскликнул: «Смотрите!» И, оторвав глаза от тропы, запрокинув головы, мы замерли от восторга: над нами и вокруг нас висели «гирлянды» созвездий, тучные гроздья небесного винограда. Мириады звезд струились, мерцали, сияли, отрывая от бренной земли, унося в головокружительную высь. Казалось, что нигде и никогда (разве что в детстве) не видела такого бесчисленного множества небесных огней. И никогда еще я не видела их так близко.
«Не шуми — к Богу идем»
А все-таки туристы — не паломники. Иные поднимаются в гору только за тем, чтобы увидеть рассвет в поднебесье. Один не в меру оживленный путник, изрядно подкрепившийся в дорогу пивом, что-то сердито доказывал своему товарищу, щедро пересыпая речь нецензурной бранью. Хрупкая светловолосая женщина, оказавшись рядом, попыталась было урезонить матерщинника, мол, место-то святое. Это только масла в огонь подлило — теперь замысловатые коленца ветер разносил на всю округу. Но, как известно, Бог поругаем не бывает. Вскоре этот горе-турист упал на острые камни (единственный из группы) и громко завопил от боли. А когда сошли вниз, у него случился приступ, чего раньше с ним никогда не бывало. Этого крепкого, крупного сорокалетнего мужчину трясло, как осиновый лист. Он не мог донести до рта стакан воды. Долго ему еще не удавалось унять дрожь и согреться.Святая земля обязывает чутко прислушиваться к голосу совести и ежесекундно помнить, что сейчас ты предстоишь Самому Богу…
На горных тропах к нам то и дело подходили бедуины, предлагая за небольшую плату оседлать осла или верблюда. И когда кто-то из них проявил излишнюю настойчивость, шедшая впереди женщина, уже не молодая, хотя и не старая еще, одетая в современную городскую одежду — неизменные брюки, топик, вязаная накидка, — как-то особенно веско бросила через плечо: «Не шуми. Не нужны нам твои верблюды. Мы к Богу идем».
От помощи отказались почти все. И подумалось: быть может, вот так же преисполнимся из веков идущей верою, твердостью — молодые и не очень, старики и дети, — когда для христиан придет час испытаний.
Последние ступени, а точнее, неровные, сложенные уступами камни, давались все труднее. Мы спотыкались, отдыхали, утыкаясь плечом в каменные глыбы. А потом, оттолкнувшись, снова тянулись вверх. Подъем становился все круче, тропа уводила все выше и выше.
А небо светлело. Исчезли звезды. По краям открывшегося горизонта уже совсем истаяла ночь. Там, где ожидался восход, небо бирюзово светилось. Несколько позже горизонт окрасился нежно-лимонным цветом…
Из последних сил поднялись на самый верх. Кто-то еще в пути, а кто-то уже здесь, на узких карнизах — площадках построенной на самой вершине часовни Пресвятой Троицы. Тут, на святой горе под самым небом (на высоте 2285 метров), и неверы чувствуют веяние благодати, тут всякая душа расцветает: только что слепая, незрячая, она начинает прозревать…
Рассветает. Все мы потрясенно замираем в счастливом чувстве взлета на немыслимую, недосягаемую высоту навстречу склонившемуся над нами небу. Пред нашими глазами открывается панорама такого величия и такой красоты, пред которой немеют уста и меркнет все увиденное прежде. Гигантские тени ложатся на горы позади нас. А прямо перед нами из золотого бутона-облака выплывает огнеликое солнце. Так было и в первые дни творения, и теперь, и всегда будет… до самого Второго Пришествия Христова. И на эту гору снова и снова будут восходить монахи, паломники, туристы, чтобы затем спуститься, чувствуя за спиной крылья, а рядом поддерживающую десницу Всевышнего. В эти минуты хочется обнять весь мир. И верится, что эта грандиозная картина — рассвет над Синаем — способна заронить в самое гордое, холодное сердце искру любви, той любви, что сближает с Небом.
Обитель на полпути к Небу
…Теперь мы спускаемся вниз, почти вприпрыжку, перелетая ступени, к монастырю-крепости. Она, как в узкой ладони, стоит в долине межгорья — почти прилепившись к горе, почти слившись с нею на высоте 1570 метров. Это примерно на половине пути к вершине. Подходим ближе. Стены более чем полутораметровой толщины, сложены из крупных, грубо отесанных гранитных блоков.Около двух с половиной тысячелетий эта крепость надежно укрывала христианскую обитель от набегов кочевников. Впрочем, больших кровопролитий здесь не было. Благословение Господне оградило монастырь, спасло от бедствий. Богом данная мудрость монахов помогла мирно сосуществовать с воинственно настроенными мусульманами. Устоял монастырь и когда пала Византия, когда повсюду рушились православные церкви и попирались святыни. Устоял! И теперь стоит. Да не просто стоит — живет.
— Внизу, под горой, — вспоминались слова священника, — стоит монастырь святой Екатерины. А в нем — Неопалимая Купина.
И верилось, и не верилось. Неужели мы увидим тот самый куст, единственный на земле? Православные знают, как, впрочем, и весь ученый мир биологов, что, сколько ни бились люди, не удалось им пересадить, укоренить хотя бы один отросток, размножить это растение, отмеченное Богом.
Мы уже подходим к монастырской стене. Над ней высятся Синай и гора Святой Екатерины — самая высокая на Синайском полуострове (2642 м). Обитель — древнейшая, это первый православный монастырь.
Во дворе — в стенах монастыря — суетятся туристы. Все спешат подняться на лестницу, откуда хорошо виден тот самый терновый куст — Неопалимая Купина (на фото слева). До нее рукой подать, но рядом идут ремонтные работы. Поэтому куст сейчас находится за сеткой изгороди. Наверное, еще и потому, что не в меру активные паломники и туристы могут оборвать и разнести ее по всему свету.
Три с половиной тысячи лет назад, когда к пылающему костру подошел Моисей, он увидел, что зеленые листья горят, не сгорая. «Явися же ему ангел Господнь в пламени огненне из купины: и видит, яко купина горит огнем, купина же не сгараше» (Исх. 3, 2). Сделав еще шаг, Моисей услышал голос Бога: «Сними обувь с ног твоих, потому что место, на котором ты стоишь, святая земля». Это здесь Господь повелел ему идти в Египет и вывести из рабства избранный Им народ, что и было исполнено Моисеем.
Еще в III веке по Рождестве Христовом в долине было много отшельников. И селились они невдалеке от Неопалимой Купины. А рядом с ней уже тогда была церковь. Позже, в VI веке, на этом месте был построен монастырь, и с тех пор куст Неопалимой Купины находится за алтарем главной церкви монастыря. Христиане свидетельствуют, что этому кусту 3,5 тысячи лет. По сей день он зелен и крепок и по-прежнему живет только здесь. Как уже было сказано, многочисленные попытки пересадить его ростки оказались тщетны.
С VI века, по свидетельствам современников, библейский куст стал известен еще одним чудом. Каждый год в день Благовещения Пресвятой Богородицы, когда монастырь попадает целиком в тень от гор, сквозь естественное круглое отверстие в скалах проникает луч солнца. Он прожектором светит в самый центр монастыря — на Неопалимую Купину.
Перстень св. Екатерины
В монастыре святой великомученицы Екатерины особенно гостеприимно встречают русских. Греки-монахи пустили нас в боковой придел главной церкви, где мы сложили в корзину поминальные записки, а потом (это было во время службы) с волнением и трепетом приложились к вынесенным из алтаря мощам великомученицы Екатерины, получили из рук монахов перстни на молитвенную память о святой. У входа в алтарь один монах оживленно жестикулировал, показывая на узорчатый пол алтаря: «Там Купина, Купина там!» Почти не владея русским, он никак не мог объяснить то, что я узнала несколько позже. Оказывается, алтарь церкви утвержден на корнях Неопалимой Купины. А сам куст пересадили в другое место в нескольких метрах от храма. Наверное, это единственный в наше время случай, когда литургию совершают на престоле, в основании которого не мощи святых, а корни растения.Святая Екатерина родилась в Александрии в 294 году во время жестоких преследований христиан. Дочь богатых знатных родителей, Доротея получила образование в языческой школе, где училась музыке, философии, астрономии, математике, медицине. И быть бы ей благополучной богатой невестой, а затем женой, тем более, что недостатка в соискателях руки и сердца не было — она была очень хороша собой. Но однажды старец-монах рассказал ей о Христе. Доротея приняла святое крещение и получила имя Екатерины. Она хотела узнать о Спасителе как можно больше. По совету монаха истово молилась перед образом Пресвятой Богородицы, и однажды Он явился ей в сонном видении. А в доказательство того, что встреча была реальностью, а не только сном, надел ей на палец обручальное кольцо. Это чудесное колечко и увидела юная дева, проснувшись. С того светлого утра, хотя прожила совсем недолго, она многих успела обратить в веру Христову. Однажды при большом стечении народа она посмела обличить самого императора-язычника, призвав его отвергнуть идолов и поклониться единому Богу. За что вскоре и расправились с ней: долго и жестоко пытали, а затем казнили.
Почему нас, русских, здесь особенно привечают? Во-первых, потому, что все русские, как правило, православные. Из России сюда часто приезжают паломники и монахи, которые живут и трудятся в монастыре по нескольку недель, а то и месяцев. А еще в монастыре и в самой церкви Преображения есть множество серебряных лампад и канделябров, прекрасный иконостас, колокола, в разное время подаренные русскими самодержцами и Русской Церковью.
Древняя обитель славна богатейшей библиотекой, где хранятся тысячи бесценных манускриптов. Она вторая по значению после Ватиканской. Увы, побывать в ней не удалось, как не увидели мы и музей-галерею, где находится уникальное собрание икон. Самые старые из них написаны восковыми красками — это VI век. Часть коллекции относится к раннему византийскому периоду (VI — X века). Эти иконы писали греческие, сирийские, коптские (египетские) мастера. Зато мы получили возможность познакомиться с древними святынями в самой церкви Преображения, молитвенно взывая к великомученице Екатерине, Пресвятой Богородице, Спасителю.
Мы были в монастыре совсем недолго, но успели так много увидеть, что, уходя, ощутили, как трудно оторваться от святой обители. Еще раз подошли к колодцу Моисея, у которого он, по преданию, познакомился со своей будущей женой. 3,5 тысячи лет из него черпают воду, и она не иссякает. Как не иссякает святость Синая.
Говорящие камни
Вспоминаю, с какой неохотой покинули мы обитель и сели в автобус. Я устроилась в кресле у окна, и казалось, вот-вот усну — все-таки позади бессонная ночь. Но, машинально повернувшись вправо, снова увидела величественную картину. Она была так неизъяснимо прекрасна, что сон моментально улетучился. Потом уже заметила, что добрую половину пути в автобусе почти никто не спал. Ехали по горной дороге, и как будто кулисы раздвигались. Только представьте себе: вокруг бесчисленное множество «скульптур», обточенных резцом Самого Творца. По Его велению тысячелетия трудились ветры, отсекая ненужное, добиваясь потрясающей выразительности. Так создавались колоны причудливых «дворцов», купольные «крыши», «врата», ведущие в глубины гор.Со дня этой поездки прошло больше месяца. Но до сих пор я закрываю глаза и вижу, как за окном автобуса плывут распадки и расщелины, колоссальные громады нерукотворных рельефов: диковинные птицы, звери, быстрая лань в прыжке, изгибы гигантской змеи. Везде только песок и камни. Но как величественны и красноречивы эти творения Создателя! Вот драпировки царских одежд, ниспадающие к подножию гор. Далеко наверху — окаменевшие профили фараонов. Они суровы и неподвижны. А вот столпились соплеменники Моисея — народ избранный, ведомый в земли обетованные.
В межгорье стекает широким рукавом блистающая на солнце песчаная река, белая, как снег. И снова у обочины сгрудились огромные камни — птицы, звери, рептилии. На одном из поворотов горного серпантина кто-то воскликнул: «Смотрите, телец!» И точно: из скалы явственно выступил рельеф тельца. А вскоре перед нами возникло запрокинутое лицо неотрывно глядящего в небо великана: нахмуренные брови, глубоко посаженные глаза, нос с горбинкой. Он слушал голос небес. Быть может, это напоминание о человеке-исполине, потрясшем основы древнего языческого мира. Вопреки признанному в Египте и окрест многобожию, он был тверд в своей вере в единого Бога. И Бог вступил с ним в союз, возложив на этого человека особую миссию. Именно ему, Моисею, Творец доверил судьбу народа, которому предстояло смести кумиры и поведать миру, что Бог один и всемогущ. Ему — Моисею — на вершине Синая Господь вверил каменные Скрижали Закона. На них были начертаны десять Божиих заповедей.
Тысячи и тысячи рабов-евреев по велению Всевышнего Моисей вывел из египетского плена. И 40 лет водил по пустынным безлюдным тропам вот через эти Синайские горы в изобилующую плодами землю обетованную, научая предавать забвению языческих Богов, возрастая и укрепляясь в своей верности единому Богу, учась жить по Его заповедям и полагаться только на Его могущество и силу…
С благоговением и страхом подумалось о том, что и моя жизнь — малая песчинка в океане жизней. И она, как и жизнь целых народов, в деснице Божией. О былом могуществе древних царств языческого Египта теперь напоминают лишь пирамиды фараонов, музейные мумии. Подавляющее большинство потомков этого народа, сохранивших некоторое внешнее сходство со своими далекими предками, ассимилировалось, слилось с арабами. И живут теперь многие из египтян скудной жизнью. Былые взлеты творческого гения народа, небывалый расцвет культуры — все это далеко позади. Это еще одно доказательство того, что измена народа своему Богу — дорога в никуда.
* * *
Но помнят камни и другое. С Синайской горы везла я обычные на вид камешки, на которых отпечатались веточки какого-то растения. Позже я показала их знакомому художнику, тот внимательно исследовал «образцы» и определил, что веточки на них не нарисованы, а появились неизвестным ему путем. А вот что рассказывают на Синае: если взять камень с земли, где Господь явился человечеству в образе горящего куста, и расколоть его пополам, то внутри, на сколе, проявится изображение Неопалимой Купины. Сколько бы ты ни дробил камень, на каждой его частице «прорастут» веточки… Разглядываю взятые с собой кусочки Синая: побеги чудного растения оплели весь камень, перекинувшись с одной грани на другую.Декабрь. Я взяла чашечку кофе и присела за столик во дворе отеля на живописной террасе над морем. В это время здесь собираются все постояльцы. И хотя все вокруг утопает в пышном цветении, а в лазурных волнах теплого моря можно плавать часами, зима дает о себе знать. Ближе к вечеру становится свежо. С четырех часов пополудни солнце все быстрее скатывается вниз, за горы. И все ниже опускается над морем нежнейший, тонкотканный облачный покров из многоцветных лоскутков-перышек. Достаю фотоаппарат, фотографирую… Тут и охра, и цвет сирени, топленого молока, бирюзовый и нежно-розовый. Уже к пяти вечера занавес темной южной ночи сомкнется перед нами. Но пока не угаснут последние лучи солнца, мы, зрители, будем завороженно наблюдать величие синайского заката, совершенно особенного, освященного близостью горы, где почти три с половиной тысячи лет назад состоялась встреча человека с Богом.
