 |
| Правая.Ru | Егор Холмогоров | 26.12.2005 |
За масштабными, но в то же время предельно размытыми планами Путина вырисовывается, тем не менее, вполне внятное видение геоэкономической стратегии России — стать мировым бензобаком. Сделать так, чтобы все сколько-нибудь значимые экономические процессы в мире шли на выработанной в России энергии — нефти, газе, электричестве (последнее, кстати, было бы во многих случаях предпочтительней). Это позволяло бы России оказывать огромное влияние на энергозависимые страны, подавая или отключая энергию в зависимости от тех или иных наших интересов.
Подобная модель оказалась бы редким из «экономоцентрических» и, в этом смысле, «либерально-капиталистических» проектов, которые могли бы стать, при определенных условиях, интересны для России и ее народа, а не только для олигархата. В этом случае, нынешний процесс деградации России до положения сырьевой колонии будет не только остановлен, но и перевернут. Очевидную слабость России, как сырьевой страны, предлагается превратить в настоящую силу.
Это было бы своеобразным вызовом всей новой истории. Ведь в мире однозначно доминировали «обрабатывающие» и производящие «технологически емкую» продукцию страны, в то время как сырьевые страны обычно оказывались на положении формальных или фактических колоний. Однако никакой жесткой предопределенности тут нет. Держава, способная предоставлять энергию экономикам всего мира, в условиях критической нехватки этой энергии, может занять очень высокое место в международном разделении труда, которое будет отнюдь не равно месту «сырьевого придатка».
Тем более, что энергия в современной экономике все менее рассматривается как просто сырье. Она выходит на место одного из ведущих факторов производства наряду с капиталом, трудом, временем и технологией. Затраченная энергия, даже если эта энергия материализована в топливе, давно уже не является просто «использованным сырьем». А потому «энергократия», как определенный способ геоэкономического позиционирования той или иной державы — вполне возможна и была бы перспективным проектом.
Однако главным и принципиальным условием осуществления такой энергократии является абсолютный и безусловный суверенитет этой державы над своими недрами и производственными мощностями. Причем суверенитет не только теоретический, на бумаге, но и практический, то есть обладание вооруженными силами, способными пресечь любые попытки насильственного отъема ресурсов. А также — свобода от любых обязательств, ограничивающих использование экономических рычагов для усиления политического влияния, и наоборот — политических рычагов для поддержки влияния экономического. Другими словами, для того, чтобы сидеть на трубе и открывать и закрывать вентиль к вящей своей выгоде, необходимо иметь в свободной руке тяжелую дубинку. В противном случае ни о каком энергетическом лидерстве говорить не приходится.
Обладает ли на сегодня Российская Федерация подобным суверенитетом над своими недрами, своими энергетическими компаниями да и просто над самой собой? Однозначно сказать трудно. С одной стороны, за последние годы были приложены серьезные усилия для того, чтобы сконцентрировать энергетические мощности России в руках государства. С другой, вслед за концентрацией наступает «либерализация» и продажа значительной части государственных активов в руки иностранных собственников, у которых не только собственные экономические, но и, что не менее важно, собственные политические интересы в России. Представим себе, что нынешний конфликт с Украиной происходит у «либерализованного» Газпрома, 40% акций которого принадлежат компаниям из тех стран, которые симпатизируют «оранжевому» Киеву и его стремлению в НАТО. Отнесутся ли они так же спокойно к выкручиванию Газпромом рук ющенковскому режиму? Скорее всего — нет, несмотря на любую финансовую заинтересованность.
Понятна стратегия нашей элиты — максимально «повязать» западную экономическую и политическую элиту с российскими энергетическими проектами. Однако шансы по настоящему «купить» настоящих и долгосрочных, а не временных союзников в Европе и Америке — крайне малы. Подобная покупка означала бы не просто участие в выгодном предприятии, а добровольное соучастие в «энергетической колонизации» Запада. Шредеру и всем, кто пойдет по его пути, придется ведь, если быть последовательными, играть против собственных стран и своего национального капитала. Насколько они окажутся способны к такой игре? Куда больше шансов, что свои возможности они используют на игру прямо противоположную — энергетическую колонизацию России в интересах Европы и Америки.
Добиться какого-то иного развития событий можно было бы лишь в том случае, если бы российская «энергократия» превратилась бы в своеобразную «транснациональную корпорацию», жестко контролируемую русскими как элитарным сетевым кланом. То есть действовала бы так же, как действуют иные корпорации с опорой на свои страны или этнические группы. Однако элита современной России не демонстрирует ни малейших признаков такого транснационального, нацеленного на большую игру в постиндустриальном мире сознания.
Эта категория лиц воспринимает свою русскость (или русскоязычность) исключительно как-то, что надо «смыть», а ни в коем случае не как основание для солидарности в рамках общей транснациональной стратегии, и не как фактор, который может быть использован для контроля над теми или иными активами. Говорить о сознательной, идеологической русскости тут уже вообще не приходится. Отсутствует даже элементарный инстинкт. Эти люди искренне верят в деньги, в то, что деньги обладают абсолютной ликвидностью. И это в то время, как давно уже ясно, что это не так, что их деньги по-настоящему ликвидны только до тех пор, пока они держатся за Россию и ее административный ресурс. В противном случае они сразу же оказываются на арестованных счетах. Наша сегодняшняя элита слишком слаба, труслива и провинциальна не только для национально-имперской, но и для транснациональной экономической стратегии.
Именно здесь — в отсутствии силы для осуществления национальной и воли для осуществления транснациональной стратегий энергетического доминирования и кроется секрет общего недоверия к нашей элите и к ее заявлениям.
Все широковещательные планы вызывают скорее опасения, что удлинение трубы уменьшает ее принадлежность России.
