 |
| Правая.Ru | Дмитрий Володихин | 22.12.2005 |
Причины великой Смуты
Смутное время начала XVII столетия пришлось на период, когда жизнь Русской цивилизации уже клонилась от цветущей зрелости к старости и шла по нисходящей, хотя Московское государство еще сохраняло колоссальную военно-политическую мощь. Суть великой Смуты заключается в общественном устройстве России. Оно основывается на компромиссе между огромной властью московских государей и наличием богатого, многолюдного, хорошо образованного класса служилой аристократии, «сильных людей». Служилые аристократы были превосходным материалом для административной машины и военного командования: за ними стоял опыт управления страной, накопленный в течение многих поколений.Все это были крепко верующие люди, из года в год проходившие испытание делом. Многие из них окончили жизнь на поле боя или в походе. Они нуждались в прочной и мощной верховной власти, чтобы она могла служить арбитром в их спорах и столкновениях, организовывать силы всей страны в военных целях, строить приказной аппарат. Однако служилая аристократия опасалась усиления государей, поскольку это поставило бы под вопрос ее древние права и льготы, ее обширное землевладение, ее участие в решении высших политических дел. Ее идеалом государственного устройства России был мощный аристократический совет, делящий власть с государем и, по возможности, превосходящий его.
В то же время, центральная власть располагала силой небогатого, многочисленного, весьма выносливого и воинственного дворянства, а также силой приказных людей, составляющих нижние этажи аппарата управления. Разделение полномочий между государями и служилой аристократией всегда было линией спора: первые добивались усиления собственной власти, вторых интересовало ее сокращение до минимально необходимых объемов. В свою очередь, своеволие «сильных людей» настраивало российских правителей на решительное наступление против их прав и привилегий. А Московский княжеский дом с самого своего основания князем Даниилом Александровичем всегда состоял из людей энергичных, умных, искусных политиков, традиционно поддерживавших добрые отношения с Церковью. Их политическим идеалом было неограниченное единодержавие. Но без высокоразвитого класса военно-служилой аристократии их возможности были ограничены как внутри страны, так и за ее пределами.
Таким образом, две главные политические силы старомосковского общества были заинтересованы друг в друге и, одновременно, стремились к ослаблению противоположной стороны. Чтобы выстоять в этом споре, центральная власть со времен Ивана III разработала политику компенсирования мощи служилой аристократии другими силами. Во-первых, Иван III первым пошел по пути постоянного усиления мелкопоместного дворянства: раздавал ему земли и постепенно уменьшал права крестьян. А дворянство, не располагая образованностью и опытом аристократии, мечтало сравняться с нею в богатстве и власти, но в случае конфликта знати и государя становилось на сторону последнего. Тогда же, при Иване III, после ряда колебаний, была установлена политика доброго союзничества с Церковью, притом в политической и культурной сфере это соработничество со второй половины XV столетия значительно превосходит по масштабам все, что было до того.
В итоге: сила и цельность Московского государства основывалась на поддержании баланса между ведущими общественными группами, и баланс этот требовалось сохранять, учитывая их постоянные взаимные претензии. Когда подобное равновесие стояло нерушимо, Россия бывала непобедима во внешних столкновениях, а внутренний мир способствовал ее быстрому развитию и творчеству в области культуры. Но когда оно исчезало, на страну обрушивались многочисленные бедствия. В таких условиях Московское государство требовало во-первых, строго законного правителя, и во-вторых, либо весьма мудрого политика, либо весьма жестокого. Примером первого был Иван III, примером второго — Иван IV.
В 1598 году на российский престол взошел умный, деятельный правитель — Борис Федорович Годунов. Возможно, он стал бы хорошим государем… если бы законность его правления не стояла бы под вопросом. Прежняя династия — Рюриковичи Московского княжеского дома — пресеклась со смертью царя Федора Ивановича. Он не оставил наследников. А при всем уме Бориса Федоровича способ, которым он воспользовался для восшествия на трон, был крайне необычным для Руси. А права Годунова на подобное возвышение считались, по понятиям того времени, просто призрачными.
Итак, само устройство старомосковского общество было таково, что смена династии не могла обойтись без большого кризиса. Русская политическая практика просто не предусматривала безболезненного выхода из этого положения. В странных событиях 1598 года, как в увертюре к опере, были зашифрованы все главные события великой Смуты.
Борис Годунов. Драма в Угличе
Как политический деятель Борис Федорович Годунов (1598−1605 гг.) заявил себя еще в годы правления Ивана Грозного. Он принадлежал к видному боярскому роду, не относившемуся, однако, к самой верхушке служилой аристократии. Карьерному росту Бориса Годунова способствовало, во-первых, благоволение со стороны Ивана IV, и, во-вторых, замужество сестры, Ирины, ставшей женой царевича Федора.В царствование Федора Ивановича он занял место первого из вельмож, но его амбиции простирались дальше. И после смерти государя Борис Федорович он разыграл настоящий политический спектакль.
Царицу Ирина просили венчаться и править страной, однако она предпочла принять постриг и стать инокиней Александрой. В этих условиях могло возникнуть множество претендентов на царский престол. Хотя московская ветвь династии Рюриковичей пресеклась, но другие ветви продолжали благополучно существовать, в том числе и те, которые превосходили московских государей родовитостью. Например, князья Шуйские. Часть служилой аристократии составила заговор в пользу татарского царевича Симеона Бекбулатовича, правившего недолго в середине 70-х годов. Как видно, в нем видели послушную игрушку аристократических кланов. Впрочем, заговор не имел успеха. Выставить из своей среды сильного претендента могли бояре Романовы, богатый род, возглавлявший мощную «партию» и, к тому же, являвшийся царской родней. Они были главным противником Годунова. Сам Борис Федорович располагал поддержкой Церкви в лице патриарха Иова, приказного аппарата, а также некоторых кланов родовитой знати. Ключевой оказалась помощь патриарха Иова. Именно он высказался в пользу венчания Бориса Годунова на царство. Затем был созван Земский собор, на который прибыли представители из разных городов и областей. Собор от имени «всей земли» поддержал кандидатуру Годунова. Однако тот отказался от власти. Не мудрено: слишком легкое согласие занять престол выдало бы «постановочный» характер действия… Тогда к Борису Федоровичу отправился крестный ход, и лишь подобным образом его удалось «уговорить» венчаться на царство. Независимые источники того времени сообщают: сторонники Годунова работали на протяжении всего периода «выборов» как современные PR-специалисты, ни на день не отдавая контроля над ситуацией. В результате усилия «партии» Романовых ничуть не помешали бывшему царскому шурину одержать победу. Впоследствии они подверглись опалам и ссылкам.
В феврале 1598 года он дает согласие стать государем московским и, следовательно, основателем новой династии. В первые месяцы правления Борис Федорович показывает себя необыкновенно щедрым и милостивым царем. Он пытается показать себя храбрым защитником страны, выступив по «крымским вестям» в поход. Однако никакого сражения не происходит, и даже не вполне ясно, был ли в том году набег татарской орды… Радеет о просвещении, отсылая подданных в Европу на учебу.
На протяжении всего царствования Борис Федорович старается ладить со служилой аристократией, не восстанавливать ее против себя и своей родни. Боярская дума в тот период играет роль важного законодательного и административного органа.
Однако в целом обстоятельства его правления неудачны. Несколько лет неурожая приводят к страшному голоду. Дороги страны наполняются нищими. Люди гибнут в массовом порядке. Относительно недалеко от Москвы разбойничает бунтовская армия Хлопка Косолапа, и разбить ее удается с большим трудом. Наконец, в 1604 году в пределы Московского государства входит с отрядом наемников некий авантюрист, именующий себя царевичем Дмитрием, сыном Ивана IV и, следовательно, законным наследником престола.
Русское общественное сознание того времени не было защищено от самозванчества. На протяжении XVII—XVIII вв.еков наиболее масштабные, наиболее кровавые бунты проходят под знаменами самозванцев. Ведь если самозванец на самом деле является тем, чьим именем называет себя, то на его стороне истина, и грешно не поддержать его. Но если он лжет, грешно не выступить против него, служа верой и правдой истинному государю. Самозванцев известны десятки, и бывали ситуации, когда доказать их ложность было крайне трудно. Или попросту невозможно. Кем был Лжедмитрий I, историки не знают до сих пор. По одной версии, — беглый монах кремлевского Чудова монастыря Григорий Отрепьев, по другим — знатный человек. Некоторые ученые даже с оговорками допускают причастность Лжедмитрия I к царскому роду. Кем бы он ни был, ему удалось добиться расположения польско-литовской знати, и, предположительно, некоторых представителей знати московской, не сочувствовавших Годуновым. Целый ряд исследователей считали Лжедмитрия «секретным проектом» старомосковского боярства.
Значительная часть населения страны была введена в соблазн жутковатыми подробностями истории 1591 г., когда в Угличе погиб настоящий царевич Дмитрий, а после того поднялся страшный мятеж. Следственная комиссия пришла к выводу: мальчик в припадке «падучей» болезни нанес сам себе смертельную рану ножом. Однако глава комиссии, князь В.И.Шуйский в Смутное время ставил под сомнение выводы, сделанные его же людьми под его же руководством. Многое говорит о том, что мальчик пал жертвой придворной борьбы. Предположительно, убийство произошло по приказу или не без ведома Бориса Годунова. Однако последней правды в этом запутанном деле нет до сих пор: источники не позволяют точно сказать, зарезался ли царевич случайно, был ли он убит подосланными душегубами, спасся ли он… Русская Православная Церковь канонизировала невинноубиенного страдальца, царевича Дмитрия, видя в его кончине страшный грех убийства. Появление в 1604 г. «чудом спасшегося» царевича, идущего забирать «родительский престол», смутило многих. Ведь Борис Годунов был не «природным» государем, а избранным. Его сын Федор, если б ему довелось править, считался бы куда более «твердым» и «правильным» государем, так как был бы вторым в династии и, следовательно, государем по крови. Но его отец этим достоинством не располагал, а потому, в глазах множества подданных проигрывал по сравнению с отпрыском первого русского царя…
Недовольство ряда знатных родов, угнетенных при Борисе Годунове, а также крестьян, да еще активная помощь со стороны поляков и литовцев позволяли самозванцу восстанавливать свои силы даже после ряда тяжелых поражений. Он вел настоящую большую войну против законного царя. Но, скорее всего, проиграл бы ее, поскольку правительственные войска действовали храбро и сплоченно, если бы не одно обстоятельство. В разгар боевых действий, весной 1605 года Борис Федорович Годунов скончался. Тогда Москва открыла ворота Лжедмитрию I, российские воеводы перешли на его сторону, прежние недоброжелатели присягнули ему на верность. Федор, наследник престола, был по приказу самозванца убит. Так завершился первый акт великой Смуты.
Крестьянство России как пороховой погреб…
Горючим материалом, на протяжении многих поддерживавшим пламя мятежного времени, стало недовольное крестьянство. По Судебнику 1497 года, крестьяне имели право раз в году, на Юрьев день осенний (26 ноября), а также в течение недели до него или после него, уйти со своей земли и перебраться на новое место. Им приходилось платить за это право значительную сумму «пожилого», но в принципе переход не был чем-то необычным. В 1550 году, в соответствии с новым Судебником, размер «пожилого» возрос. А при царе Иване IV, в условиях военного времени, правительство начало объявлять «заповедные лета» — годы, когда крестьянам запрещалось уходить со своей земли. Хуже всего приходилось крестьянам, жившим на землях небогатых помещиков. Их необходимо было снабжать всем необходимым для военных походов, и для немноголюдных русских деревень эта обязанность порой оказывалась гибельно тяжелой. Крестьянам в крупных боярско-княжеских вотчинах и «черносошным», т. е. населявшим государственные земли, жилось несколько лучше. Но московские государи стремились как можно крепче привязать к себе дворянство, составлявшее основу армии. Поэтому центральная власть постепенно перекрывала возможность перехода крестьян от бедного землевладельца к богатому или вовсе на свободные земли у самых окраин государства. В 1597 г. вышел указ о сыске беглых крестьян и насильственном возвращении их на место в течение пяти лет после перехода. Позднее этот срок изменялся. В 1607 г. он составил уже 15 «урочных» лет. Тогда переходы превратились в побеги, порой массовые, — когда с насиженного места уходила целая деревня. Благо, на Дону, в Поволжье и Сибири власти еще не располагали достаточной силой и авторитетом, чтобы успешно возвращать беглых. Да и богатые вотчинники не спешили отпускать беглых крестьян со своих земель, всячески укрывая их.Поэтому при Борисе Годунове и его преемниках помещичьи крестьяне легко отдавались бунтам или превращались в казаков: у них не было стимула держаться за крайне невыгодный для них порядок.
Правление Лжедмитрия I и Василия Шуйского. Углубление Смуты
Самозванцу удавалось поддерживать власть менее года. В нем видели проводника польского влияния в России: женился на иноземке Марине Мнишек и даже венчал ее на царство наравне с собой, чего раньше не водилось; обещал ее отцу выплатить за помощь огромную сумму, а самой Марине дать в управление Новгород Великий и Псков; наводнил Москву вооруженными поляками; обещал им содействовать в распространении католичества среди русских; утвердившись на троне, под предлогом преклонного возраста насильственно свел с патриаршей кафедры Иова и способствовал поставлению в патриарший сан своего сторонника, грека Игнатия (1605−1606 гг.). Для сильнейших кланов русской аристократии Лжедмитрий был опасным чужаком, прочие отнеслись к нему с подозрением.Наибольшую активность проявил клан князей Шуйских. Его глава, Василий Иванович Шуйский, бывший начальник следственной комиссии по делу об убиении царевича Дмитрия, затеял интригу и чуть не лишился головы за крамольные речи. Однако затем покаялся и был прощен. Это не остановило его усилий по составлению заговора.
В мае 1606 года Шуйские выступили против Лжедмитрия. Вооруженные отряды их сторонников занялись ликвидацией поляков — приспешников коронованного авантюриста. Им удалось собрать толпы москвичей, недовольных правлением самозванца. Тот не сумел организовать сопротивление, попытался бежать, был схвачен и убит.
В условиях того времени созыв полноценного Земского собора был крайне трудным делом: сторонники Лжедмитрия I, злейшие враги заговорщиков, руководили гарнизонами во многих городах России. Самозванец сгинул, да армия его осталась. И Шуйские применили ход, введенный в старомосковскую политическую практику еще Борисом Годуновым: царя выбрали, а вернее «выкликнули» москвичи, раззадоренные победой над Лжедмитрием. Шуйские не стали организовывать сложное, масштабное действо, как это сделал Годунов. Они ограничились самой простой процедурой. Вскоре после народного одобрения Василий Иванович Шуйский (1606−1610 гг.) венчался на царство. Обряд венчания был произведен Новгородским митрополитом Исидором в нарушение традиции, согласно которой этим должен был заняться патриарх.
Эта политическая небрежность дорого обошлась и самому государю, и всей Московской державе. Далеко не все склонны были признать царя, которого избрали «выкликанием» фактически случайные люди. И почти все свое недолгое царствование Василий Иванович вооруженной рукой отстаивал право на престол. Сложилась нелепая ситуация: изо всех родовитых семейств России Шуйские были ближе всех к иссякшей династии московских Рюриковичей, прав на царство у них было больше, чем у кого бы то было другого. Старший в роду, Василий Иванович, казалось, по рождению своему был предназначен стать государем. К власти он пришел, имея за спиной мощную поддержку аристократии, на волне успешного заговора, и, как человек решительный, волевой, не лишенный отваги, намеревался покончить со Смутой… Но нелепый балаган, впопыхах учиненный вокруг восшествия Василия Ивановича на престол, дал его врагам повод мутить народ и бороться за свержение царя. Наверное, можно видеть в этом проявление высшей справедливости, то есть кару Господню за суетливую ложь, проявленную в политике вместо спокойной правды.
Сразу по «избрании на царство» он дал в Успенском соборе «клятвенную запись», обещая милостивый, справедливый суд совместно «с бояры своими», отказывался от самой возможности бессудной расправы и конфискации земель у родственников осужденного. Но этот шаг не предотвратил распространения Смуты.
Сторонники Лжедмитрия I на Юге России не признали факта гибели своего вождя и отказались подчиняться новому государю. Самозванный воевода Лжедмитрия, Иван Исаевич Болотников, летом 1606 года поднял бунт. Его основной силой стали отряды дворян — небогатых, разоряемых войной, видевших в возвышении Василия Шуйского интригу столичной аристократии. К ним присоединялись шайки воровских казаков и крестьяне, увлеченные мятежными настроениями. Но в целом можно видеть в Болотниковщине отнюдь не «крестьянскую войну», как присали в совесткое время, а масштабное и бескомпромиссное противостояние небогатого, многочисленного дворянства и аристократической верхушке общества, представителем которой был государь Василий Иванович.
Болотниковцам удалось поставить под свой контроль огромную область от Курска до Калуги. Но в их рядах начался разброд: отряды дворян роптали — их целью было восстановление власти «истинного царя», утверждение старого порядка, а не бесчинства. Под Москвой правительственные войска наголову разгромили болотниковцев. Дворяне покидают их лагерь. В декабре 1606 г. армия Василия Шуйского наносит им решающее поражение у деревни Котлы. Однако бунтовская зараза прочно владела южными городами и требовала решительных действий. Угроза Москве отдалилась, не исчезнув. Государь Василий Иванович выступил со спешно набранной армией. Он осадил цитадель мятежников — Тулу. Перегородив плотиной речку Упу, осаждающие затопили город и заставили бунтовщиков сдаться. Мятеж был успешно подавлен, а самого Болотникова ослепили и выслали в Каргополь, где, впоследствии утопили.
Однако Смута не утихала. В России появлялись новые и новые самозванцы. Наиболее удачливым из них стал прямой преемник Лжедмитрия I — Лжедмитрий II, личность в политическом отношении ничтожная. В 1607 году он объявил себя царем, «чудесно спасшимся» от убийц уже во второй раз — после Углича… Собрав армию с помощью тех же поляков, заинтересованных в ослаблении России, а также воровских казаков во главе с атаманом Иваном Мартиновичем Заруцким, он двинулся на Москву. Здесь правительственные войска его остановили. Укрепившись в подмосковном селе Тушине, Лжедмитрий II устроил собственную Боярскую Думу и принялся распространять свою власть на провинциальные города. К нему примкнула Марина Мнишек, выпущенная на свободу государем Василием Ивановичем после отречения от престола. Часть московского дворянства также перешла на сторону «Тушинского вора». Ни Лжедмитрий II, ни сам Василий Шуйский не имели достаточно сил, чтобы разгромить армию соперника. Противостояние длилось долго и было безрезультатным. Наконец, государь Василий Иванович «занял» у шведского короля 5000 бойцов в обмен на город Корелу с уездом. Прибыв в Новгород Великий весной 1609 г., шведы соединились с отрядом талантливого воеводы князя М.В.Скопина-Шуйского и принялись бить отряды самозванца. Поначалу им удалось нанести врагу ряд поражений. Но затем положение осложнилось. Во-первых, царь обязался на своей территории обеспечивать иноземную армию всем необходимым, но достаточных для этого средств у него просто не было, и большая часть шведов попросту отошла назад, покинув его. Во-вторых, при неясных обстоятельствах умер (возможно, был отравлен) Скопин-Шуйский. В-третьих, Речь Посполитая, которая вела в то время войну со Шведским королевством, расценила использование шведских наемников как повод для открытой войны с Московским государством. Последовало вторжение польской армии на наши земли, осада Смоленска и тяжелое поражение русской армии у деревни Клушино летом 1610 г. В результате другие аристократические кланы отказали Шуйским в повиновении. Русская знать совершила измену, захватив и передав полякам собственного государя. Он прожил в плену еще долго и скончался только в 1612 году — законный, венчанный русский царь, павший жертвой эгоистических устремлений нашей аристократии.
Оборона Троице-Сергиева монастыря
В сентябре 1608 году отряды поляков, литовцев и, как сообщает современник, «русских изменников» осадили Троице-Сергиеву обитель. Во главе большой осадной армии стояли опытные полководцы Сапега и Лисовский. Монастырь был одним из богатейших в Московском государстве, и решимость интервентов взять обитель подстегивалась слухами о несметных богатствах, скрытых в ее казне. Это было правдой: архимандриты троицкие располагали огромными средствами, на них можно было содержать целую армию. Но никто не собирался сдавать монастырь. У него были мощные стены, во главе гарнизона храбрый воевода князь Григорий Борисович Долгорукий, а все население окрест, уничтожив постройки и забрав имущество, укрылось внутри, желая защитить величайшую русскую святыню.Помимо дворян, пушкарей и стрельцов троицкого гарнизона, на стены поднимались крестьяне и даже монахи. Им удалось отбить несколько штурмов, нанеся неприятелю страшные потери. Более того, осажденные время от времени устраивали дерзкие вылазки, тревожа врага в его собственном расположении. По сравнению с неудачливым осадным корпусом, более опасными противниками был голод и отсутствие крыши над головой у множества людей, собравшихся во дворах обители. От тесноты и недостатка пищи жестоко страдало все многолюдство, укрытое монастырскими стенами. Боевой дух защитников обители поддерживался святостью самого места: впоследствии участники борьбы за монастырь рассказывали о чудесах, творившихся в нем, и о явлении святых, в том числе самого Сергия Радонежского.
Осенью 1609 года дела Яна Петра Сапеги, главного начальника над осаждающими, резко ухудшились. Большой отряд его потерпел поражение от армии князя М.В.Скопина-Шуйского. Долгая осада вырвала из польских рядов лучших солдат, ухудшилось обеспечение продуктами. Когда авангардные полки Скопина-Шуйского приблизились к укреплениям Сапеги, последний почел за благо отступить. В январе 1610 г. осада была снята.
Героическая оборона Троице-Сергиева монастыря длилась 16 месяцев. Стойкость защитников и бессилие интервентов стали известны по всей стране. Эта победа укрепила дух сопротивления по всей России. В ней видели милость Господню, проявление высшей воли в военном противоборстве.
«Семибоярщина»
После предательского свержения государя Василия Ивановича Россией правила группа служилых аристократов. Это правительство известно под название «семибоярщина». Казалось бы, сбылась давняя мечтая русской знати: над нею больше нет царя, она сделалась полновластной хозяйкой в стране. Однако сама страна пребывала в таком состоянии, что члены правительства не решились вводить новые законы, изменять уже существующий порядок управления. Более того, «семибоярщина» скоро принялась искать себе нового государя. И кандидатура Лжедмитрия II, все еще угрожавшего Москве своими поредевшими полками, никого не устраивала.Всего самостоятельного правления «семибоярщины» было около двух месяцев. Весьма быстро аристократическое правительство начало переговоры с поляками, пустило 800;и! 861; в Москву и обещало венчать на царство королевича Владислава, сына Сигизмунда III (монарха Речи Посполитой). Вышли даже ! 852;онеты с именем Владислава, «…государя всеа Русии». Поляки помогли отогнать армию Лжедмитрия II от российской столицы. Впоследствии этот авантюрист был убит собственными сторонниками, но даже по всему государству, даже в непостредственной близости от столицы, царил хаос.
Таким образом, наша знать, своевольно жаждавшая избавиться от сильной руки государя, совершив целый ряд переворотов, не смогла справиться с доставшей ей властью. По сути, она показала собственную политическую импотенцию. Ярко проявилась суть политического устройства России: государи, дворянство, Церковь и знать пребывают в постоянном взаимном борении и сотрудничестве одновременно. Захват одним из этих элементов русского политического пейзажа господствующего положения ни к чему доброму не приводит.
Однако переговоры затянулись. Сигизмунд III желал московского престола для себя, а не для сына. К тому же он требовал отдать Речи Посполитой Смоленск, который поляки долго и безрезультатно осаждали, неся тяжелые потери. А московское посольство не соглашалось на такое унижение. Послы постепенно превратились в пленников, однако покоряться королю все равно не захотели.
К тому же патриарх Гермоген (1606−1612 гг.), не желавший для России и Церкви разорения и позора, принялся обличать изменнические действия «семибоярщины».
Патриарх Гермоген
Царь Василий Иванович способствовал восшествию на московскую патриаршую кафедру Казанского и Астраханского митрополита Гермогена. Это был «книжный», т. е. начитанный, ученый человек, исключительно суровый в делах верах, энергичный миссионер, обладавший крутым нравом и несгибаемой волей. При Лжедмитрии I он осудил совершение православного обряда венчания на царство над католичкой Мариной Мнишек. В годы правления Василия Шуйского патриарх всячески поддерживал его и укреплял. Его свержению Гермоген, сколько мог, противился.Когда это произошло и, далее, российская столица и государственная казна оказались под контролем поляков, члены «семибоярщины» отправились к патриарху, выпрашивая у него благословение покориться прямо Сигизмунду III, а не Владиславу. Гермоген отказал им. Более того, он пригрозил изменникам проклятием. С его точки зрения, даже заключение договора с поляками на старых условиях — воцарении Владислава — могло произойти только после того, как царевич пример православную веру, а иноземный гарнизон покинет Москву. Гермоген призывал «стоять за веру неподвижно».
Весной 1611 года к Москве подошло Первое Земское ополчение. Его вожди намеревались освободить столицу. Начались бои. Аристократическое правительство и польские офицеры пытались заставить патриарха написать осаждающим послание с призывом отойти прочь, оставить свои намерения. Но Гермоген и в этом проявил несговорчивость. По некоторым сведениям, он поступил прямо противоположным образом: благословил создание ополчения.
Тогда его отправили в заточение. Там патриарха Московского мучили голодом и в начале 1613 г. умертвили. Необыкновенная стойкость патриарха воодушевила тогда все разрозненные силы страны, стремившиеся к очищению ее территории от оккупантов. Таким образом, Церковь, в лице святителя Гермогена, проявила себя как прочный столп сохранности России, главная опора в Русском доме.
Земские ополчения
1611-й год едва не стал последним в истории Московского государства. Его распад достиг крайней точки. По всем городам и землям России бродили шайки воровских казаков, иноземных наемников, бунтовщиков. В Москве засел польский гарнизон. Пал Смоленск, надолго задержавший интервентов. Шведы затеяли войну против России, взяли Новогород Великий, а также целый ряд других наших городов. Первое Земское ополчение собрало очень разнородные силы — казаков Заруцкого, людей высокородного аристократа князя Дмитрия Трубецкого, дворянские полки из разных городов, в том числе сильный рязанский отряд во главе с энергичным воеводой Прокопием Ляпуновым… Однако согласия между лидерами ополчения явно не хватало. Из-за разногласий с казаками погиб Ляпунов. Силы ополченцев таяли, иссякали запасы. Им удалось овладеть почти всей Москвой. Однако Кремль и Китай-город отбить у поляков никак не удавалось…Таким образом, в начале 1612 года Московского государства не существовало: царя не было, патриарха заперли поляки, последняя армия превратилась в бессильное сборище голодранцев, столица, а также главнейшие города Севера и Запада России находились под контролем оккупационных корпусов. Казалось, державе больше не подняться. Казалось, Смута погубила Россию.
Однако Русской цивилизации хватило жизнестойкости, да и милости Господней, чтобы справиться с этой катастрофической ситуацией.
Инициатива сбора нового Земского ополчения принадлежит Нижнему Новгороду. Деятельным организатором его стал земский староста купец Кузьма Минич Сухорук или, иначе Кузьма Минин (умер в 1616 году). В городе принялись собирать средства на второе ополчение. К моменту выхода маленькой армии в поход (февраль 1612 года) в ней было еще слишком мало бойцов и слишком скудным было их снаряжение, чтобы отправляться прямо к Москве. Во главе Второго Земского ополчения встал князь Дмитрий Михайлович Пожарский (1578−1642), заслуживший народную признательность мужеством, стойкостью, военным искусством. Он повел ополченцев по городам Поволжья — через Юрьевец-Повольский, Кинешму, Кострому к Ярославлю, — постоянно пополняя ряды, добывая лошадей и накапливая средства. Таким образом, земский элемент, изначально лишенный аристократической затравки, составил основу для спасения России. Аристократизм князя Пожарского относительный — Дмитрий Михайлович не принадлежал к высшему эшелону русской знати, для тех же шуйских и Трубецких он был худородным выскочкой.
Несколько месяцев армия Пожарского и Минина простояла в Ярославле. Там сложилось выборное правительство — Совет всея земли. Он заявил себя в качестве законной власти по всему Московскому государству, принялся чеканить монету, собирать подати, занялся судебными делами и учредил собственные приказы. Так в Ярославле ожила российская государственность.
Второе Земское ополчение, выросшее за это время в крупную силу, наконец, начало второй поход — к Москве.
Освобождение Москвы
На подходе к столице ополченцы узнали, что на помощь засевшим в Кремле полякам спешит отборный польский корпус гетмана Ходкевича. Земские ратники ненадолго опередили его. Оборонительное сражение началось 22 августа и отличалось невиданным ожесточением. Остатки Первого Земского ополчения оказали ратникам Пожарского поддержку. Однако даже объединенных сил едва хватало, чтобы отражать атаки польского корпуса. Битва за Москву длилась несколько суток. Интервентам удалось выбить русские полки из Замоскворечья и даже форсировать Москва-реку. Кремлевский гарнизон совершил вылазку в тыл земским ратникам, однако был отброшен со страшными потерями. Контратака казачьих отрядов задержала наступление поляков на главном направлении, а смелый удар в тыл неприятелю, организованный Мининым, привел бойцов Ходкевича в панику. Гетман бежал из-под Москвы, бросая пушки и почти утратив власть над разбитым корпусом. Польское войско было обескровлено, а обоз захвачен казаками. По словам современного историка Руслана Григорьевича Скрынникова, «…разгром полевой армии Речи Посполитой в Москве стал поворотным моментом в освободительной борьбе русского народа».После этого польский гарнизон в Кремле сопротивлялся еще два месяца. Но, оставшись без поддержки, страдая от голода, в октябре 1612 г. он вынужден был сдаться на милость победителей, разоружившись и положив знамена. В Кремль с развернутыми флагами вошли земские ополченцы. Русская столица была очищена от скверны.
Однако до конца Смуты оставалось еще немало времени. Московское государство, почти потонувшее, подобно кораблю с многочисленными пробоинами, чиркнуло килем по дну и начало подъем с глубины. Этот подъем длился несколько лет.
Князь Д.М.Пожарский
Воевода Пожарский был отпрыском относительно небогатого рода. Однако на воинской службе он обрел славу храбреца и, что в смутные годы считалось особенной редкостью, человека исключительно верного, неспособного нарушить присягу.Находясь на службе у царя Василия Ивановича, он в 1609 г. разбил отряд под Коломной из армии Лжедмитрия II, а в 1610 г. предотвратил захват мятежниками кремля в Зарайске.
Позднее он примкнул к Первому Земскому ополчению и своими действиями немало способствовал его успехам. По всей видимости, Дмитрий Михайлович готовил в Москве большое восстание против поляков и «семибоярщины», а когда оно вспыхнуло (март 1611 г.), принял активное участие в боевых действиях. Там Пожарский получил тяжелое ранение. Для того, чтобы сломить сопротивление москвичей, интервенты зажгли город, и целые районы столицы выгорели. Вскоре на помощь восставшим подошли силы Первого Земского ополчения. Князю Пожарскому пришлось уехать из Москвы и долго лечиться в своей вотчине, селе Мугрееве. Там его и застали посланцы Второго Земского ополчения, преложившие Дмитрию Михайловичу возглавить новую освободительную армию…
К тому времени князь имел невысокий чин стольника. В 1613 г. ему за выдающиеся воинские заслуги был пожалован чин боярина, а его соратнику Кузьме Минину — чин думного дворянина. До старости князь Дмитрий Михайлович Пожарский исполнял воеводские должности. На его средства был построен Казанский собор на Красной площади, разрушенный в советское время и восстановленный в 90-х годах.
Рождение новой династии
В ноябре 1612 года сам король Сигизмунд III с большой армией явился под Москву, желая отбить ее у земских ратников и казаков. Однако эта кампания не принесла польскому войску ничего, кроме позора. У Погорелого городища, в западных предместьях Москвы, а затем под Волоколамском солдаты Сигизмунда потерпели поражение. В итоге польские полки отступили.Тогда в российской столице начал работу Земский собор, куда прибыли выборные люди с разных концов страны. Главной задачей собора был выбор нового царя для всей державы. Названо было множество кандидатур. Среди них оказались и наши служилые аристократы (князья Дмитрий Трубецкой и Дмитрий Черкасский, вдоволь повоевавшие против интервентов), и представители зарубежных династий. Однако, в конце концов «партия» Романовых в союзе с казаками решила дело в свою пользу. Главным аргументом в их пользу было родство со старой, «досмутной» династией московских Рюриковичей.
Новым царем избрали Михаила Федоровича Романова, молодого человека, не имевшего опыта военной и политической деятельности. В то же время, его кандидатура получила мощную поддержку, позволившую Михаилу Федоровичу удержаться на престоле. В марте 1613 года представители Земского собора прибыли в костромской Ипатьевский монастырь, где был на богомолье Михаил Федорович и его мать, инокиня Марфа. Они передали будущему государю царский посох.
Он прибыл в столицу и летом 1613 года венчался на царство.
Конец интервенции
На протяжении нескольких лет после этого события военные действия продолжались. Шведы сделали попытку взять Псков, но потерпели под его стенами поражение. Лишь в 1617 г. московскому правительству удалось заключить мир со Шведской короной. Россия вернула себе Новгород Великий, но, в соответствии со Столбовским мирным договором, потеряла Орешек, Ям, Копорье, Ивангород, земли по Неве и на побережье Финского залива, утратив, таким образом, выход к Балтийскому морю. В 1617 году королевич Владислав ворвался в русские пределы. Он легко взял Дорогобуж и Вязьму, потерял множество людей под Можайском, а Клин и Тверь отбились от его отрядов. Владислав подступил с армией к Москве. Однако все попытки поляков отбить российскую столицу окончились к чести русского оружия. В декабре 1618 г. Московское государство заключило с Речью Посполитой Деулинское перемирие. Обе страны истощили свои силы в противоборстве, но положение России было просто катастрофическим. Власть держалась на честном слове, страна пережила ужасное разорение. Поэтому пришлось за возможность мирной передышки отдать Смоленск, Новгород Северский, Дорогобуж, Серпейск, Чернигов, Стародуб и еще около десятка городов с уездами. Кроме того, поляки обязались вернуть многочисленных русских пленников, в том числе задержанных ими послов, среди которых был митрополит Филарет — отец Михаила Федоровича Романова.Но борьба с интервенцией далеко не исчерпывала военные заботы правительства Михаила Федоровича.
Война с казаками
Самым страшным врагом — намного опаснее шведов и поляков вместе взятых — оказались многочисленные казачьи банды. Они наводняли страну, устраивали бунты, захватывали, грабили и жгли города, беспощадно вели себя в деревнях. Документы того времени сообщают о массовых убийствах крестьян, выжигании сел, грабеже и бесчинствах. Некоторые из них сбивались в настоящие большие армии, угрожая самой Москве.Казаки Смутного времени — совсем не те казаки, какими они стали через два века: одной из главных сил Российской империи, опорой трона. В начале XVII века казачество представляло собой огромную военную силу, чуть ли не самую боеспособную во всей Восточной Европе, но и мятежную до предела. Оно хранило свою вольность и стремилось не «идти в службу», не связывать себя твердыми обязанностями. В годы Смуты казаками стали десятки тысяч беглых крестьян, посадских людей, откровенные уголовники. Лучшая часть казаков вошла в Первое Земское ополчение и героически боролась с поляками за Москву; без их помощи не справились бы со своей задачей и ополченцы Пожарского. Многие из героев московской эпопеи впоследствии стали служилыми казаками государевыми. Но иные предпочли заняться бунтовским делом и грабежами.
Большая казачья армия собралась вокруг атамана Заруцкого, сошедшегося с Мариной Мнишек и претендовавшего на русский престол. Оплотом Заруцкого стала Астрахань, и оттуда его люди постарались разнести семена нового заговора по всей земле. Непродолжительное время их действия имели успех. Однако в мае 1614 г. Астрахань была взята правительственными войсками, а в июне последний отряд Заруцкого был разгромлен. Сам вожак мятежников и Марина Мнишек с сыном («воренком», как его называли) попали в плен. Заруцкого и «воренка» казнили. Марина Мнишек умерла в тюрьме.
На севере собственной армией обзавелся атаман Баловень. Против него удачно действовал воевода князь Борис Михайлович Лыков. В 1615 году Баловень появился под Москвой, вел с правительством торг, грозя изменой, войной и грабежами. Но при появлении Лыкова и других воевод казаки бежали от столицы. Их нагнали и разбили по частям. Три с лишним и тысячи казаков перешли на государеву службу, атаман Баловень отправился на виселицу, а иные казачьи командиры попали в узилища.
Но и это еще не было последним актом войны с «воровским» казачеством. На протяжении нескольких лет царские воеводы с небольшими отрядами гонялись за казачьими бандами по всему Замосковному краю и, далее, по северным землям, вплоть до Тотьмы, Ваги и даже Поморья. Каленым железом приходилось выжигать скверну душегубства и разбоя, терять множество верных людей в жестоких и рискованных боевых операциях. Смута приучила людей к неподчинению властям как к обычному делу. Теперь эту привычку следовало исправить силой оружия и дисциплины. Смута была по сути своей гражданской войной с гибельной примесью интервенции. Как только она пошла на убыль, правительство постаралось искоренить сам дух ее. Успех в этом нелегком деле был достигнут лишь к 1619 году. Тогда только дороги, леса и отдаленные уезды более или менее очистились от вооруженных шаек всякого рода, и по всему Московскому государству начала возрождаться мирная жизнь, закон и порядок.
* * *
Так что же такое Смута в генеральном смысле? Прежде всего, обострение постоянной борьбы за демаркацию политических полномочий между русской аристократией и русскими государями. Можно сказать, Смута — детище старомосковской знати, ею взлелеянное и поставленное на ноги, ей и нанесшее страшный урон.Прочие сословия, по примеру знати, предались своевольству и оставили множество примеров беззакония, попрания долга и отказа от главных основ общежития в Русском доме. Для всей России Смута была уроком, преподанным свыше: чем платит христианский народ за все эти грехи…
