Исламоведение «новой волны»

Цензура научных работ противоречит интересам общества

Монография Романа Силантьева «Новейшая история исламского сообщества России» уже успела вызвать бурную общественную полемику. Однако до сих пор содержанию самой книги было уделено мало внимания.

Задачей рецензента является ответ на основной вопрос: стоит ли читать книгу, а если стоит, то почему? Полагаю, что работу Силантьева не только полезно, но и необходимо прочесть всем, кто занимается вопросами религиозной жизни России.

Насущность обобщающего исследования развития исламской общины России конца XX — начала XXI веков очевидна хотя бы потому, что последняя работа такого масштаба, а именно исследование Алексея Малашенко «Исламское возрождение в современной России», появилась еще в 1998 году. Таким образом, существенные сдвиги в положении российского ислама, вызванные в первую очередь военным противостоянием исламских радикалов и Российского государства на Северном Кавказе начиная с 1999 года, оставались без комплексного описания. Более того, за это время ислам превратился в политический фактор глобального значения. Это стало понятно после терактов в Нью-Йорке 11 сентября 2001 года, а также во время развернувшейся впоследствии «войны против террора». Все эти события, конечно, не могли не отразиться на положении в российских мусульманских структурах. Произошедшие изменения, несомненно, требовали многостороннего анализа.

Несомненным достоинством монографии Силантьева является выявление, обобщение и ввод в научный оборот обширного корпуса источников по истории исламских структур России. В особенности это касается как документов российских духовных управлений мусульман и малотиражной региональной исламской прессы, так и материалов российского исламского интернета. Одно это делает данную работу необходимым пособием для того, кто интересуется или профессионально занимается религиозно-политическими проблемами нашей страны.

Особенность монографии в том, что даже частый повтор материала в ее главах является не недостатком, но достоинством работы. Единый блок сведений рассматривается в трех основных разделах под разными углами зрения: общая эволюция исламских структур страны в 1989—2004 годах, развитие исламских структур в каждом из субъектов Федерации и в федеральных округах, отдельные стороны и аспекты противоборства основных религиозных структур. Тем самым Силантьев сделал свою книгу удобным справочным инструментом для решения различных читательских задач. Так, например, сведения об основных фигурах российского ислама доступны не только интересующимся историей конфликта муфтиятов с 1992 по 2004 г. или ситуацией в том или ином ключевом регионе, но и тем, кто ищет данных о конкретных формах политической деятельности исламских структур. Точно так же блок материалов о деятельности исламских радикалов показан с исторической, региональной и технологической точек зрения.

Столь же сильной стороной «Новейшей истории исламского сообщества России» является раздел, посвященный характеристике региональных исламских структур. Автор показывает положение мусульманских общин в каждом регионе страны, придерживаясь единой схемы изложения: развитие общины в постсоветский период, основные достижения и конфликты, этническая структура мусульманского населения, описание ее состояния на 2004 год, а также характеристика лидеров и активистов, информационная политика и медиаресурсы. Региональный раздел организован в соответствии с делением РФ на федеральные округа, что может быть оправдано спецификой религиозной политики, проводимой администрациями отдельных субъектов Федерации, но разрывает столь важный для российского ислама район, как Волго-Уральский. Если для государственного служащего такой подход является удобным, то исследователя он может поставить в тупик: дело в том, что у исламских общин на Урале и в Поволжье разная история и разная логика развития.

Работа Силантьева в значительной степени закрывает этот пробел, предлагая последовательную схему развития исламских структур страны. Автор стремится исследовать различные аспекты трансформации исламских организаций — демографический, этнический, собственно религиозный, финансовый, административный и административно-политический.

Характеристика взаимоотношений исламских структур с региональными и федеральными органами власти, описание эволюции этих отношений — не менее интересный аспект работы Романа Силантьева. Хотя автор не стремился дать углубленное описание политики власти в отношении исламских структур, но даже отдельные параграфы, посвященные этой теме, создают весьма поучительную картину эволюции подходов президентских и правительственных структур как при власти Бориса Ельцина, так и на протяжении правления Владимира Путина.

Конечно, столь масштабный труд не свободен от некоторых недостатков, к числу которых можно отнести зачастую недетализированные ссылки, в особенности при цитировании электронных текстов. В значительной степени за рамками исследования осталось такое явление, как неофициальный или «параллельный» ислам. Вызывает вопросы сама концепция раскола, под которым Роман Силантьев понимает конфликты лидеров российского ислама и «борьбу муфтиятов», равно как и вывод автора о том, что такой раскол был фактически преодолен к началу 2005 года. Ряд замечаний возникает и по отдельным региональным разделам монографии.

Но и совокупность этих недочетов не отменяет главного результата работы Романа Силантьева — российский читатель получил качественную обобщающую работу, которая послужит солидной опорой для дальнейшего изучения развития отечественного ислама. «Новейшая история исламского сообщества России» будет комментироваться и оспариваться, углубляться и исправляться, но она уже стала заметным явлением отечественного исламоведения.

В чем же причина столь бурной реакции на книгу Силантьева части отечественной мусульманской общественности? Можно предположить, что факты, относящиеся к истории борьбы муфтиятов в 1990-х годах, не слишком красят нынешнего главу Духовного управления мусульман Азиатской части России Нафигуллу Аширова. Ряд руководителей исламских СМИ также вряд ли разделяют критическое отношение Романа Силантьева к их компетентности и добронамеренности. Однако обвинения в исламофобии и дискредитации образа российского ислама и мусульман скорее должны быть адресованы тем участникам конфликта муфтиятов, кто старательно заполнял страницы газет и эфир нападками на конкурентов, в том числе — на своих недавних наставников и покровителей. В этом контексте понятно, что автору не случайно пришлось детально группировать обвинения, применявшиеся в конкурентной борьбе — от ереси до психических расстройств.

Не случайно, что уже сейчас публичные оценки книги со стороны лидеров российского ислама начинают меняться в положительном направлении. Можно полагать, что ознакомление с самой книгой Силантьева, а не с набором искаженных цитат из нее, повлияло на положительные отзывы главы ЦДУМ Талгата Таджуддина или замглавы ДУМ Татарстана Валиуллы Якупова.

С другой стороны, несмотря на очевидность мотивации критиков работы Силантьева из числа муфтиев или журналистов, пишущих о религии, их действия являются попыткой ввести цензуру научных работ и ограничить свободу научного исследования. Такая цензура полностью противоречит интересам как научной среды, так и всего российского общества.

http://religion.ng.ru/problems/2005−12−21/5_islamovedenie.html