Решение для Косово: одна страна — две системы

Глава МИД Сербии и Черногории Вук Драшкович полагает, что новое государство на Балканах разрушило бы многие страны

Министр иностранных дел Сербии и Черногории Вук Драшкович посетил с рабочим визитом Москву и провел вчера переговоры с Сергеем Лавровым. Центральной темой дискуссий стала ситуация вокруг Косово в свете начавшихся переговоров об окончательном статусе этой албанонаселенной провинции. В эксклюзивном интервью «НГ» Драшкович разъяснил позицию своего правительства на переговорах по Косово, в которых задействован ряд государств, включая Россию, и дал оценку текущей ситуации в мятежном крае.

-Господин Драшкович, связана ли актививзация контактов между Белградом и Москвой с началом переговоров об окончательном статусе Косово?

— Я прибыл в Москву с рабочим визитом по приглашению Сергея Лаврова, с которым мы продолжили дискуссию по проблеме Косово в свете начавшихся переговоров об окончательном статусе.

— Разъясните, пожалуйста, позицию Белграда на этих переговорах.

— С нашей стороны речь идет о максимально компромиссной формуле: больше, чем автономия, но меньше, чем независимость. Мы считаем, что данная позиция вписывается в политику Контактной группы (Россия, США, Франция, Германия, Великобритания, Италия. — «НГ») и полностью соответствует основным принципам, одобренным ею перед началом переговоров об окончательном статусе Косово. Эти принципы являются обязательными и для сербской, и для албанской сторон, и для главного переговорщика со стороны международного сообщества, спецпосланника генсека ООН Марти Ахтисаари. В списке этих принципов четко указано, что невозможно.

— Независимость невозможна?

— Сказано не так. Сказано, что не может быть возврата к статусу до 1999 года (тогда Косово формально являлось автономным краем Сербии. — «НГ»); не может быть раздела Косово; не может быть изменения границ Косово — эта формулировка окончательно не ясна; и не может быть принудительного решения, то есть решение должно быть достигнуто только путем соглашения между Белградом и Приштиной.

Когда мы говорим: «больше, чем автономия, меньше, чем независимость», мы имеем в виду прежде всего две вещи. Первое. Сербия не хочет управлять албанским большинством Косово и не собирается вмешиваться в экономическую и политическую жизнь. Второе. Право албанского большинства, которое мы уважаем, не может, однако, предполагать права терроризировать, убивать и изгонять сербов, разрушать церкви и монастыри и нарушать Устав ООН, настаивая на изменении государственной границы Сербии с Албанией и Македонией. Таким образом, целью Сербии является защита сербов и другого неалбанского населения в Косово через международные гарантии, а также защита нынешнего международного статуса наших государственных границ с Албанией и Македонией.

— Чем грозит изменение границ?

— Это означало бы нарушение Устава ООН и создание международно-признанного государства Косово на территории Сербии вопреки воле Сербии. К счастью, Контактная группа зафиксировала, что не может быть принудительного решения. Надеемся, что принудительного решения не будет и со стороны Совета Безопасности ООН. Создание независимого Косово стало бы прецедентом с особенностями ракового заболевания, которое быстро распространилось бы по Европе и миру. Что в таком случае будет с турецкой частью Северного Кипра или Западной Македонией, где проживает албанское большинство? Кто мог бы пресечь требования раздела Боснии и Герцеговины на три государства по этническому принципу — сербское, мусульманское и хорватское? Этот список можно продолжать: Корсика, Страна Басков, Каталония, Северная Ирландия, Нагорный Карабах, Южная Осетия, Абхазия, Чечня, Тайвань, Тибет… Господин Ахтисаари родом из Финляндии, и он знает, что Аландские острова тяготеют к Швеции и населены преимущественно шведами.

— Как вы комментируете доклад спецпредставителя генсека ООН Кая Эйде по ситуации в Косово?

— На переговорах об окончательном статусе Косово мы будем настаивать на выполнении ряда рекомендаций Кая Эйде. Во-первых, сербам, которые изгнаны из Косово за последние шесть с половиной лет, то есть с момента создания протектората ООН, должен быть гарантирован возврат в те места, в которые они пожелают, а не только в места, откуда они были изгнаны. Ясно, что сербы уже не смогут вернуться в Приштину и другие города. Они хотят поселиться в местах, где еще остаются сербы, и такая возможность должна быть им предоставлена.

Второе. Вокруг основных церквей и монастырей следует создать защитные зоны, и сербы должны получить возможность селиться в этих зонах. И третье. Должна быть создана цепь новых общин с сербским или неалбанским большинством. Кай Эйде рекомендует, чтобы эти общины на местном уровне принимали решения по вопросам просвещения, здравоохранения, образования, культуры. Они также должны иметь суды первой инстанции и местную полицию. У этих общин должна быть возможность устанавливать специальные экономические и культурные связи с Сербией, чтобы они могли выжить.

— Некоторые называют это разделом Косово.

— Сейчас 70% территории края полностью очищено от сербов. Мы пытаемся защитить маленькие сербские островки, которые еще остаются в Косово. Речь не идет о разделе или возможном разделе Косово, как это иногда представляется в СМИ. Общины, о которых я сказал, были бы составной частью властных структур Косово. Мы имеем в виду смешанные общины, в которых жили бы и сербы, и цыгане, и турки, и албанцы, но с неалбанским большинством. Только в этом случае можно будет говорить о мультиэтническом Косово.

— Возможен ли в том или ином виде возврат в Косово армии и полиции Сербии и Черногории?

— Как уже было сказано, не может быть возврата к статусу до 1999 года, а значит, наши армия и полиция не вернутся в Косово. У сербов в Косово будет локальная полиция в тех общинах, где они будут составлять большинство. Мы также считаем, что за сербами должна быть закреплена как минимум треть мест и треть командных постов в полиции Косово. Кроме того, у Косово не должно быть собственной армии, обеспечением безопасности должны и далее заниматься международные миротворческие силы.

— Как, по-вашему, должна выглядеть госграница на косовском участке?

— Вокруг этого вопроса и развернется основная борьба. Название государственной границы — вот что особо важно. Мы считаем, что это должна быть граница европейского уровня. То есть она должна быть зафиксирована в документах и на картах, но на месте быть транспарентной. Было бы идеально, если бы границу контролировали международные силы в смысле предотвращения борьбы с криминалом, торговлей наркотиками, людьми и т. д.

— Два миллиона косовских албанцев будут гражданами какой страны?

— Все, кто хочет, будут иметь сербские паспорта. Кто не хочет, будут иметь другие, косовские паспорта. Об этом может быть достигнуто соответствующее соглашение.

— Может ли Косово быть членом международных организаций?

— Мы не имеем ничего против того, чтобы Косово самостоятельно выступало в международных организациях, включая Европейский банк реконструкции и развития. Однако Косово не должно быть членом ООН и других структур, где могут быть представлены только независимые государства.

Китайцы говорят, имея в виду Тайвань: «одна страна — две системы». Мы также готовы сказать: «одна страна — две системы». Одна система — в Сербии, другая — в Косово. Если косовские албанцы не хотят иметь никаких контактов с правительством и парламентом Сербии, это их выбор, который мы уважаем. Они заявляют, что Сербия из-за политики Слободана Милошевича утратила право управления албанцами. Уже шесть с половиной лет у Сербии нет никакой власти в Косово. Албанцы установили свою собственную власть, и вот ее результаты: 200 тысяч сербов изгнаны, 40 тысяч домов разрушено, более тысячи гражданских лиц из числа сербов убиты. Таким образом, за последние шесть с половиной лет албанцы утратили право управлять сербами. Мы будем отстаивать право на защиту сербов в Косово в соответствии с рекомендациями Кая Эйде.

— Какой вклад вы ожидаете от России. Ожидаете ли вы, в частности, что Россия воспользуется правом вето в СБ ООН в случае навязывания Сербии некоего решения?

— Я не стал бы заходить так далеко. Вклад России уже в том, что она, будучи членом Контактной группы, участвовала в выработке основных принципов для переговоров об окончательном статусе Косово, которые мы полностью поддержали. Мы надеемся, в свою очередь, что СБ ООН поддержит нынешний статус нашей государственной границы с Албанией и Македонией, который, кстати, не означает «статус до 1999 года». Тогда, как известно, на тех границах была наша армия и полиция, а теперь их там нет. В резолюции 1244 СБ ООН четко сказано, что Косово находится в пределах государственных границ СРЮ (ныне Сербия и Черногория). Мы надеемся, что это положение СБ ООН не станет менять.

Нынешний статус Косово

Население Косово (Косово и Метохии) насчитывает около двух миллионов человек, из которых 95% - албанцы. До июня 1999 года Косово юридически являлось автономным краем Сербии. По итогам вооруженного конфликта 1998−1999 гг., в который в марте 1999 года вмешались страны НАТО, в Косово вошли международные миротворческие силы КФОР и приступила к работе гражданская администрация ООН. В соответствии с резолюцией СБ ООН 1244, принятой 10 июня 1999 года после капитуляции режима Слободана Милошевича, край выведен из состава Сербии в состав СРЮ (ныне государство носит название Сербия и Черногория). У Косово, где ключевая роль принадлежит администрации ООН, есть собственные президент, правительство и парламент, полиция и некое подобие вооруженных сил. Основные валюты в крае — евро и доллар.

http://www.ng.ru/world/2005−11−30/6_kosovo.html