Идеология неоконсерватизма как извод троцкизма

О.П.: Движение неоконов родилось в 60−80-е годы как своего рода реакция на либерально-буржуазную идеологию, которая тогда царила в американском обществе, как реакция на шатание молодежи, на движение хиппи и битников. Это движение в основу своей идеологии положило возврат к консервативным ценностям, возврат к жесткой идеологической схеме, возврат к корням буржуазной цивилизации на прочной нравственной основе. Эта модель предлагается не только для американского общества, но и как некая универсальная модель, применимая в любом уголке земного шара, вне зависимости от того, живут ли там китайцы, арабы, негры, или какая-то другая раса или национальность.

Все выглядит не плохо, но лукавство этой идеологии в том, что она, как двуликий Янус, имеет два облика — один для внутриамериканского потребления, а другой — для обслуживания мессианской внешней политики США. Внутри США она выглядит как борьба за укрепление контроля над обществом под вывеской борьбы за семейные ценности, против моральной распущенности, абортов и т. п. Все эти консервативные лозунги начертаны на знаменах нынешней республиканской администрации. Если же внимательно приглядеться к истокам той части идеологии, которая ориентирована на внешнее потребление, то мы увидим в ней следы по сути дела некоторых марксистских и даже троцкистских течений, несмотря на то, что она выступает внешне в форме их антипода. По своей претензии на мессианство и универсализм она во многом сходна с теми глобальными идеями, которые проповедовались ранними коммунистами и, прежде всего, троцкистами.

По форме неоконсерватизм — типичное христианское движение фундаменталистского толка, проповедующее возврат к Библии (правда больше возврат к Ветхому завету, хотя не отрицается на словах и Новый Завет), возврат к моральным ценностям, без которых мир погибнет. И в этом с ними, конечно же, очень трудно спорить, потому что, современный мир действительно страдает от бездуховности, от того, что, как говорил Владимир Семенович Высоцкий, «воздух вылился». Нет того воздуха духа, который и придает жизнь цивилизации.

Но если посмотреть на практику неоконов, на их конкретные действия на международной арене — а сегодня нет никаких сомнений, что именно они определяют логику действий нынешней американской администрации, — то мы очень быстро увидим, что их дела в значительной степени ближе как раз к троцкизму, чем к христианским ценностям, потому что в реальной политике они руководствуются лозунгами «Винтовка рождает власть», «Цель оправдывает средства», «Если враг не сдается, его уничтожают», ну и другими известными лозунгами, которые мы в свое время все хорошо изучали в школе и слышали, в том числе, и от наших китайских друзей еще в 60-е годы.

Суть троцкизма заключается, прежде всего, в апологетике мировой революции, когда нации выступают всего лишь гумусом, этакой почвой, на которой произрастут ростки нового универсального счастья для всего человечества. Декларируя несомненные нравственные ценности христианства, на практике политика неоконов оборачивается агрессивными войнами, бомбардировками, нарушением международного права, выходом за рамки устава ООН. Иными словами речь идет о навязывании подавляющим меньшинством, но обладающим реальными материальными, политическими, финансовыми и информационными ресурсами, своих взглядов, понятий и концепций остальному человечеству. Я думаю, что в этом и есть главный порок неоконсерватизма. Если бы он выступал в качестве некоего идейного течения, каким он изначально и был в тиши американских университетов, где эта концепция была предметом дискуссий в закрытых аудиториях, преимущественно, для элитарных кругов, в основном богатых сыновей и дочек состоятельных американских граждан и представителей бизнес- и политической элиты, то, наверное, ничего страшного в этом бы не было. Другое дело, когда такого рода идеи, фундаменталистские по своей сути, начинают навязываться «огнем и мечем» и провозглашаются устами, например, одного из видных представителей этого движения нынешнего госсекретаря США Кондолизы Райс, которая утверждает, что есть одна цивилизация, и никаких других цивилизаций быть не может.

Отсюда легко сделать вывод, что и диалога цивилизаций быть не может, потому что ее лозунг упраздняет наличие индийской, китайской, русской, арабо-мусульманской цивилизации. Они в глазах неоконов изначально девальвированы и девальвированы прежде всего своей технологической отсталостью. Технологический критерий возводится в абсолют, выступая своего рода мерилом ценностей этой якобы нравственной концепции. К этому приплюсовывается критерий развития демократии, но понятой исключительно в ее западной трактовке, которая, как ясно любому здравомыслящему человеку, не может быть применена в любом другом обществе.

И вот сейчас эта концепция реализуется в Ираке, когда, кажется, отменяется вся предыдущая история этого народа. И это также сближает неоконов с троцкистами -которые считали, что история начинается с них. Они считают, что история начинается не с Месопотамии, не с Древнего Египта и Древней Греции, а с момента прихода республиканской администрации к власти. Это еще один из признаков, которые сближают неоконсервативную концепцию, внешне очень благообразную и якобы основанную на христианских ценностях, с троцкистскими идеями и с троцкистами, которые считали, что вся предыдущая история — лишь подготовка к сотворению ими нового мира. Кстати, некоторые из них в молодости действительно были троцкистами как, например, П. Вулфовиц (президент Всемирного банка, бывший заместитель миинистра обороны США- ред.).

— Но вот эти внешние, как вы говорите, христианские ценности, все-таки очень привлекательны. И когда избиратели в Америке решали, кого выбирать — наследника Клинтона или Буша — все проголосовали за Буша, потому что Клинтон был уж что-то совсем ужасное в нравственном смысле. И Буш на христианской риторике, собственно, и победил. Это было протестное голосование.

— Безусловно. В этом-то и состоит обманчивая сущность неоконсерватизма: он привлекает к себе такими лозунгами, только реализуются они очень избирательно и в основном применительно к своему обществу. Вспомним, в Уставе КПСС тоже десять заповедей были написаны. Но это же не значит, что коммунизм есть христианское учение. То же самое можно, наверное, сказать и о неоконах. То, что они проповедуют внутри своей страны, совсем не то, что делается ими вовне.

Поэтому-то мы и видим, что до последнего времени их действия оборачивались войнами и разрушением. Нигде конфликты не были разрешены мирными средствами. Всегда это шло через кровь, через бомбардировки, через гибель и страдания людей. Мы видели это в Афганистане, в Косово, в Ираке, в других районах мира. Там, где неоконы начинали реализовывать на практике свои принципы, это приводило к крови и разрушению. Мне кажется, что им полезно было бы задуматься над тем, насколько их идеологемы при реализации приводят к искомым результатам.

Мы видим, как сейчас развивается ситуация в Ираке. Вот начался суд над Саддамом Хусейном. Думается, что, когда Саддам Хусейн, выйдет выступать, то скажет: да, я прибегал к репрессиям, да, я прибегал к очень жестким мерам, но эти меры были продиктованы необходимостью сохранения единства страны и предотвращения той крови, которую мы видим сейчас, гораздо большей крови. Я думаю, что спор о том, кто более кровавый, в конечном счете не обязательно закончится поражением Саддама.

Америка при неоконах попала в ловушки имперской логики. Она сегодня мало что может предложить миру, кроме долларов и абстрактных идеалов демократии и отчаянно нуждается в идеологическом оправдании собственных действий. А они, как мы прекрасно представляем, обусловлены прежде всего ее материальными интересами, необходимостью сохранить доминирующее положение США в мире. Но нужно идеологическое обоснование. И оно найдено. Оно найдено и активно используется для оправдания американской политики в мире.

Этим обоснованием и является концепция неоконсерватизма. Концепция защиты прав, свобод и нравственных ценностей. Потому что, когда говорят о нравственных ценностях, тогда не нужно говорить о международном праве, тогда не нужно говорить о соблюдении норм законности, Потому что, если мы хорошие, а тот — плохой, то мы имеем право избивать плохого и уничтожать его, не задумываясь о том, соответствует это Уставу ООН или не соответствует. Мы морально оправданы. Нами руководит революционная законность. Вот вам еще одно сближение с троцкизмом в его ранних версиях и с теми марксистскими течениями, которые преобладали на ранних этапах развития марксизма и периода Октябрьской революции. Когда винтовка рождает власть. Когда революционная законность превыше всего. Потому что мы все равно правы, и поэтому неважно, какими методами мы действуем. Я думаю, что неоконсерваторы исходят приблизительно из тех же понятий — мы правы, наше дело правое, враг будет разбит и победа будет за нами. Исторический процесс идет на основании познания. Мы познали законы истории, мы можем управлять историей и имеем право на это. Правда, непонятно, кто им дал такое право, но у них такое ощущение, что они руководят мировым историческим процессом.

Естественно, основанием этому служит нарушение мирового баланса, когда нет такой огромной державы, как Советский Союз, который был по сути дела Россией в ином обличье, пока еще не подросли другие противовесы — Европа и Китай. В этой ситуации, действительно, рождается иллюзия и некоторое чувство эйфории в США, что можно легко управлять миром, тем более, что есть моральное право для этого. Мы построили лучшую в мире демократию, мы ее построим и у вас.

— Ну, во-первых, далеко не лучшую, как оказалось. Это общество достаточно имеет много язв. Но каковы политические последствия для мира этой безудержной политики неоконов?

— Это вот самый сложный и тяжелый вопрос. Потому что мы видим уже сейчас, что обстановка в целом ряде регионов мира глубоко дестабилизирована. Мы видим Ближний Восток. Мы видим Европу, которая, хотя не переживает сейчас войну, но далека от идеала единения Европейского союза. Наоборот, после того, что произошло в Косово, Югославии, дробления Балкан, после вот этого хаотичного и во многом неподготовленного присоединения Восточного блока к Европейскому Союзу, мы видим, что ситуация в Европе не только не стабилизируется, наоборот, там прорастают новые угрозы, прорастают новые ростки дестабилизации, которые могут взорваться через миграцию, через разрыв между бедными и богатыми странами, через перенапряжение сил ведущих европейских наций, таких как Германия и Франция. То же самое на Ближнем Востоке. Жесткое стремление США установить свои правила игры на Ближнем Востоке ведет по сути дела к тому, что многие режимы, которые сейчас находятся у власти в этих странах, могут рухнуть, а на смену им придут исламские фундаменталисты. И здесь еще один повод задуматься для неоконсерваторов о том, к чему ведут их действия. Если в их интересах спровоцировать тотальную дестабилизацию, разрушить все основы, а на развалинах создать, в очередной раз нечто новое, то мы прекрасно знаем, что это новое не получится. Идеология национальная, а тем более религиозный стержень, неразрушаем. Они могут быть приглушены на какое-то время, как это было во времена Советского Союза, они могут быть задавлены средствами массовой информации, которая подбрасывает какие-то обманки. Но в конечном итоге генетический код наций, их истинная вера, все равно берут верх. И искусственные конструкции подвергаются разрушению. Так структура арабо-мусульманского общества, совершенно несочетаема с конструкцией, которую предлагают неоконы.

Сегодня США берут мощью своих исследовательских центров, которые обрушивают на мир с завидной регулярностью свои разработки по всем проблемам: права женщин, свобода прессы и так далее, и так далее. Поток информации столь велик, что не дает возможности людям опомниться. Другие нации не имеют такого материального и информационного ресурса, с помощью которого можно было бы донести до людей свои собственные ценности. Но это не значит что-то, что предлагается, будет жизненно. Да, оно лучше обеспечено информационно, финансово, политически. Но оно, зачастую, оказывается очень далеко от реалий жизни, от устоев традиционных обществ.

Здесь мы опять возвращаемся к изначальной идее, что теория и практика, изначально красивая упаковка с практикой очень сильно расходятся. В этом и порочность этого подхода, и его опасность, потому что он может обмануть очень многих. Потому что внешне за такими броскими и яркими гуманистическими идеалами мы видим бездуховность, разрушение семейных, нравственных основ обществ, навязывание моделей, чуждых национальному менталитету и традиционной религии, которая в том или ином обществе преобладает.

Миру грозит серьезная дестабилизация, которая может распространиться на очень широкие регионы. Она захватит, наверняка, Ближний Восток, Центральную Азию, она может потрясти и без того уже нестабильную Африку

— Но наше правительство, или наше экспертное сообщество, по крайней мере, понимают ли, что происходит?

-Я думаю, что в нашей стране сейчас идет процесс осмысления. Мы еще не вышли из-под обаяния новейших западных моделей. Тем более, что эти модели были вброшены на существенно деформированную, особенно последними годами так называемого коммунизма советского образца, почву. Поэтому у нас и процесс осмысления идет дольше. Нам, видимо, понадобится больше времени для того, чтобы понять истинные масштабы ущерба от внедрения неолиберальной модели на русской почве. Хотя уже видны многие аспекты этих разрушительных процессов. Но мне кажется, что сейчас идет процесс кристаллизации национального самосознания, осознания России как особой цивилизации. Эта цивилизация ничем не хуже, чем те модели, которые нам предлагают, потому что она так же несет в себе собственное послание миру, которое есть у неоконов и чем они очень гордятся. И русское послание это послание нравственное, всечеловеческое, послание, которое основано на глубоком русском понимании Евангелия.

— Ну, что ж, лучше точки, чтобы закончить беседу и не придумаешь. Дай Бог нашим политикам понять наши русские корни, почаще заглядывать в Священное Писание и строить на этом свою политику.

http://www.radonezh.ru/analytic/articles/?ID=1503