Русская линия
Русский вестник Д. Матрусов19.12.2005 

Раскол русской церкви XVII-го века в свете промысла Божия

В 2005 году торжественно отмечалось 400-летие со дня рождения одного из наиболее величайших первоиерархов Русской Православной Церкви Святейшего Патриарха Никона. Роли и значению деятельности Патриарха Никона посвящались традиционные Сергиевские чтения, прошедшие в Москве 24 ноября 2005 года.

По словам митрополита Иоанна (Снычёва), в Никоне с совершенной полнотой отразилось самосознание Русской Церкви, самосознание духовной власти, твердо разумеющей свое высочайшее призвание и величайшую ответственность; отвергающей возможность каких-либо уступок и послаблений во святой области её пастырских попечений.

Глубже понять это позволяет публикуемый ниже материал.

Предисловие

Одним из самых масштабных событий в истории Русской Церкви по своим последствиям и значению является старообрядческий Раскол 17-го века. Несмотря на длинную череду лет, прошедших со времени трагического разделения русского церковного народа, все еще не только не пропадает интерес к явлению Раскола, но и не угасают споры о нем. Вот главная причина возникновения настоящего труда. Но его автор, обратившись к теме Раскола, руководствовался и личными, субъективными побуждениями. Дело в том, что, будучи чадом Русской Православной Церкви, он своими корнями связан со старообрядчеством. Его предки со стороны отца проживали некогда в городе Новозыбкове Брянской области, до 1917 года центре приверженцев старого обряда поповского согласия. Так что он в самом себе переживает горечь разделения. Отсюда столь живой интерес к труднейшей теме, отсюда стремление вникнуть в религиозные основы бытия старообрядцев, понять причины их непреклонного пребывания вне лона Православной Церкви. Главный итог его труда состоит в том, что доступный нам исторический материал подтверждает еще библейскую мысль: Промысел Божий — вовек благ и милостив.

Вот почему трагедию Раскола можно понимать провиденциалистски: как очищающее и спасительное для Русской Православной Церкви действие. Не исключено, что именно благодаря этому тяжелейшему испытанию она спустя века пережила еще более страшные испытания ХХ столетия.

В. КИРИЛЛИН,
доцент МДАиС,
доктор филологических наук.

Общественные катаклизмы как проявление Промысла Божьего

С православной точки зрения в мире нет случайных событий, ибо, как постулируют святые отцы: «Кто верит в случай — тот не верит в Бога». Все в мире происходит по произволению, благословению или попущению Божию для вразумления или утешения людей, а также для полного проявления и реализации свободы как особого и величайшего Божьего дара каждому человеку.

Очевидно, что в наибольшей степени Промысл Божий раскрывается, обнаруживается в переломные, кризисные — трагические или радостные — периоды жизни как отдельного человека, так и общества, страны, всего человечества. Однако далеко не всегда Промысл Божий может быть правильно понят непосредственно в процессе переломных событий, тем более сложных, воспринимаемых неоднозначно не только в момент их свершения, но и по прошествии немалого времени.

Глубинный, сокровенный смысл Божьего Промысла, в особенности в событиях масштабных, раскрывается лучше и яснее всего, как правило, при большем удалении от них во времени. Предельно четко изложена эта мысль у Святителя Григория Двоеслова: «Чем более настоящий век приближается к концу, тем ближе становится будущий век и открывается в более ясных знамениях. Если в настоящем веке мы не видим взаимных помышлений друг друга, а в будущем станем смотреть в сердце друг другу, то чем назвать настоящий век, как не ночью, и будущий, как не днем? Но как с окончанием ночи и наступлением дня перед восходом солнца тьма некоторым образом смешана со светом, доколе остатки предшествующей ночи не будут совершенно поглощены светом следующего за ней дня, так и в то время, когда запад сего мира смешается с востоком будущего, самые остатки тьмы сего мира исчезнут от соединения со светом мира духовного. Посему, хотя многое познаем мы из принадлежащего к тому миру, однако не совсем ясно постигаем, потому что видим то как бы в некотором рассвете перед восходом солнца» (8, с. 684).

Данный тезис был принят нами как главный методологический принцип исследования проблемы раскола в Русской Церкви.

Даже современные специалисты по Расколу обходят главный вопрос — вопрос Промысла Божиего — по существу стороной. Между тем сознание православного человека не может быть удовлетворено объяснением каких-либо событий лишь с точки зрения исторических, социальных или иных сугубо «человеческих» факторов.

Конечно, мы в полной мере отдаем отчет в том, что за любым видимым и даже очевидным действием Промысла Божия невидимо присутствует мрак Божественной Тайны. Более того, Тайна имманентна Промыслу. Вместе с тем даже попытка рассмотрения исторических событий в координатах Промысла Божьего позволяет иногда совершенно иначе их интерпретировать и сделать отличные от общеизвестных выводы.

Как известно, Россия — дом Пресвятой Богородицы, Святая Русь. Такие названия, конечно, не случайны. Они указывают нам на то, что наша страна всегда была особым местом на Земле, где многочисленные сонмы подвижников прославляли Бога, где благочестие и святость не были отвлеченными понятиями, где множество святых храмов и монастырей отражали общее стремление народа к Горнему Иерусалиму. Значит здесь, как и везде, только с большей отчетливостью, можно видеть всеправедную и всеблагую Десницу Божию, ведущую Свое стадо, оберегающую его от впадения в тьму нечестия, или попускающую случиться бедствиям и несчастиям, вразумляющей силой которых сохраняется главное — вера в Бога, вера в Его спасающий Промысл, стремление к исполнению заповедей и благочестию…

Позволим себе небольшое отступление. Величайшая катастрофа России — революция 1917 года — до сих пор вызывает вопросы на первый взгляд неразрешимые: «Почему так случилось: миллионы жертв, богоотступничество, отце- и братоубийство в сугубо православной стране?» Многие даже из православных рассуждают: «Как хорошо было бы, если бы революция не произошла. Какая была бы сейчас держава, как бы мы сейчас хорошо жили!» Но такой прямолинейный подход оставляет только смутность на душе, он не разрешает проблему по существу, не снимает острых вопросов.

Достаточно, однако, взглянуть на революцию 1917 года и оценить ее с позиции Промысла Божиего, как многие вопросы легко разрешатся. Теперь уже вполне очевидно, что эта катастрофа несла в себе высшую правду и высшее благо Божиего Промысла.

Во-первых, посредством революционных потрясений и бедствий Господь очистил свою духовную пшеницу, отделив ее от плевел (если бы не было плевел, то не нужно было бы и очищать). Многие люди в начале ХХ века стали забывать или уже забыли Бога, погрузившись в сытую, благополучную, безбожную жизнь. Внешне Россия материально расцветала, а внутренне — духовно оскудевала.

Во-вторых, великие потрясения и испытания явили многочисленные сонмы новомучеников и исповедников Российских, молитвами которых Святая Русь не погибла и, даст Бог, еще возродится. В этом можно видеть только великое проявление милости Божией… Такое могучее предстательство нужно особенно сейчас — в период очередной попытки всех сил мирового зла уничтожить Православную Россию.

Затрагивая тему Промысла Божиего, а тем более давая оценку какому-либо событию с позиции Промысла Божиего, мы неизбежно, как уже отмечали, подходим к той грани, за которой начинается неведомое и непостижимое. Поэтому, естественно, здесь возможны, в силу человеческой ограниченности, ошибки и погрешности. Но вопросы, поставленные перед исследователями Раскола, представляются нам в высшей степени важными, актуальными и для настоящего дня. Вышеприведенное высказывание Св. Григория Двоеслова — своего рода методологический алгоритм — дает нам смелость и решимость приступить к попытке раскрытия выбранной проблемы, с неизменным упованием на помощь Божию…

Последствия Раскола для истории нашего государства чрезвычайны. Существует, например, достаточно распространенное и по приводимым фактам доказательное мнение, что революция 1917 года явилась, кроме прочих причин, следствием Раскола. Очевидно, что Раскол принес на Русь разделение православного, единокровного народа на две части. При этом было разрушено духовно-культурное единство нации, формировавшееся в течение многих веков. Пошатнулись вековые устои русского самосознания, а точнее, — традиционные его формы. Раскол — это великая трагедия русского народа, и очевидно, что освещение этой трагедии с точки зрения Промысла Божия необходимо. Это важно для правильного осознания русской истории, для зрения судеб Божиих…

В России в 17-м веке сложилась двойственная ситуация. С одной стороны, издревле ревностные и набожные русские люди стремились всемерно соблюдать благочестие и благолепие как в церковной, так и в частной жизни. Но отсутствие необходимого, а тем более всеобщего духовного образования не только в народе, но и в среде священнослужителей с неизбежностью приводило к искажению восприятия сути церковной жизни верующим человеком. В совокупности с материальным благополучием основной массы русского народа, порождавшим некую внутреннюю самоуверенность, это постепенно привело к серьезному тупику в духовной жизни общества. «Набожное настроение, само по себе доброе и благочестивое, с течением времени превратилось в мертвообрядовое направление — вся сущность религии была заключена в одну внешнюю обрядность» (27, с. 11).

Очевидно, что складывалась ненормальная ситуация, требовавшая серьезных исправлений. Однако лишь небольшая часть русских людей осознавала эти глубоко негативные тенденции тогдашней церковной жизни. Предпринимались даже попытки организации конкретных действий по их преодолению. В частности, был создан кружок ревнителей благочестия протоиерея Стефана Вонифатьевича и Неронова. В то же время основная часть общества спокойно «плыла по течению», не выражая никакого беспокойства, и, напротив, считая, что «русское христианство, со всеми местными особенностями есть единственное в мире истинное христианство» (27, с. 18).

Есть все основания полагать, что инерционное углубление этих тенденций завело бы в глубокий кризис всю Русскую Церковь, и одних усилий человеческих было уже недостаточно для исправления и исцеления болезни. Исцелить мог только Господь, отделив «розгу, не творящую плода» от приносящей плод, чтобы она приносила плод еще больший.

Глава 1. Сравнительная характеристика личностей Святейшего Патриарха Никона и протопопа Аввакума

Патриарх Никон, на наш взгляд, не был инициатором Раскола, но, несомненно, явился главным его катализатором. Протопоп Аввакум также не был, по крайней мере, на первом этапе, единственным противником реформ Патриарха, хотя стал в конце концов одним из самых ревностных и последовательных его оппозиционеров, по существу олицетворяя тогда, а еще более сейчас, идеологию сопротивления официальной Церкви. Поэтому, по нашему мнению, сравнение их личностей поможет лучше и глубже понять духовную сущность, а точнее, духовную окраску противоборствующих позиций.

…До сих пор нет единого мнения историков, которое в полноте бы раскрыло личность Святейшего Патриарха Никона. А ведь именно от решения этого вопроса во многом зависит разрешение вопроса самой трагедии Раскола. Одни историки представляют Никона недальновидным политиком, обладающим суровым характером, властолюбивыми стремлениями, «типичным старым московским начетчиком, подчас очень односторонним, узким в деле понимания веры и благочестия, как и его противники» (14, с. 61). Более того, многие в свойствах характера Никона, в его неразумных, по их мнению, действиях усматривают основные причины Раскола, хотя никто не отрицает богатство и одаренность его натуры.

Другие историки обоснованно, на наш взгляд, считают Святейшего Патриарха Никона светлой личностью, достойной удивления. Как считает выдающийся представитель Зарубежной Русской Православной Церкви митрополит Антоний Храповицкий: «Святейший Патриарх Никон — величайший человек в русской истории за последние двести-триста лет, а может быть и во всей русской истории» (1, с. 1). Это очень смелые и сильные слова. Имел ли митрополит веские основания к столь ответственному высказыванию? Думаем, безусловно. Вот мнение М. Зызыкина, крупнейшего исследователя личности и деяний Святейшего Патриарха Никона: «Чтобы лучше понять Никона, необходимо вдуматься в философию Московского государственного строя… тогда фигура Никона предстанет как плод известной среды в образе гиганта, воплотившего в себе все лучшие устремления, могущего ради улучшения ломать обычное и создавать новое, освещенное высшей правдой» (11, с. 12).

Если верить источникам, не отражающим позицию «многочисленных врагов Никона, искусственно подготовлявших и освещавших его деятельность для доказательства заранее составленного мнения» (11, с. 9), то перед нами явится жизнь подвижника, ревностно служившего Церкви и народу от юного возраста до самой смерти. Патриарх Никон в течение всего своего земного поприща вел строгий, аскетический образ жизни. Святейший Патриарх был большим нищелюбцем, он ревностно заботился о нуждах простого церковного народа, принимая челобитные и живо откликаясь на них. Его храмоздательная деятельность является исключительной по своему масштабу. «Этот великий человек понимал, что нет ничего на земле святее храма Божьего и потому строил благолепные храмы» (1, с. 32). Известно множество обвинений и нареканий в адрес Патриарха Никона со стороны противников, но все его действия, по мнению профессора М. Зызыкина, «могут быть вполне объяснимы иначе, именно как вечное горение о славе Русской Церкви и Русского государства до полного самопожертвования» (11, с. 307).

Как характеризует Святейшего Патриарха Никона быть может самый глубокий современный исследователь его личности: «Никон явился сгустком самых разносторонних талантов. Он прекрасно разбирался во всех тонкостях зодчества, был знатоком и ценителем иконописи, пения, литургики, прекрасно владел искусством управления Церковью и государством, знал военное дело, был выдающимся организатором, обладал огромными по тому времени познаниями в области священной и гражданской истории, различных областей богословия, занимался медициной, греческим языком, собрал прекрасную библиотеку разных сочинений от Аристотеля и Демосфена до святых отцов и учителей Церкви. При всем том Патриарх был великим подвижником и молитвенником» (19, с. 155).

Известно, что еще проходя послушание у старца Елеазара в Анзерском скиту Соловецкого монастыря, Никон «на каждые сутки при церковном правиле и кафизмах и канонах прочитывал целую Псалтирь, совершая по тысяче поклонов» (12, с. 11). А после, будучи архиереем, он в своей трапезной кормил странников, сколько бы их ни случилось, и после обеда умывал им ноги, а «сну же всегда весьма мало предавался, почивая по три часа в сутки» (12, с. 87).

Такие подвижнические труды вкупе с душевными терзаниями после заточения в Ферапонтов монастырь вконец подорвали здоровье Патриарха, но Господь утешил его, во сне повелевая лечить больных. И Святейший Патриарх Никон, изучив «Лечебник» (или «Травник»), стал лечить молитвой, святым елеем, святой водой, применяя и лекарственные травы. Только с 1673 по 1677 гг. им было исцелено от различных болезней 132 человека, из них 68 мужчин, 53 женщины и 11 младенцев (20, с. 165).

Смерть Святейшего Патриарха Никона была встречена всем Православным русским народом с величайшей скорбью и показала огромную любовь народа к нему. Замечательно об этом сказал протоиерей Лев Лебедев: «Православная Россия под колокольные звоны выходила на реки и дороги встречать, славить и оплакивать своего Патриарха. Это было поистине народным признанием, вменявшим ни во что неправедное извержение и осуждение Никона. Не дожидаясь формального восстановления его в патриарших правах, даже не зная, что такое восстановление последует, народ припадал к нему как к святителю-исповеднику и страстотерпцу. Это был поразительный случай, когда напор народной воли взламывал и отбрасывал прочь даже официальное соборное определение! Вот когда в полной мере обнаружилось, что русский народ по-настоящему любит и чтит Патриарха Никона, безгранично верит в его праведность! Как и он безгранично верил в праведность русского народа, засвидетельствовав навечно эту веру созданием Нового Иерусалима — явным указанием на великое кафолическое значение Русской Православной Церкви… Вера народа не бывает тщетной» (20, с. 168).

Жизнь Св. Патриарха Никона, на наш взгляд, явилась подвигом мученичества и исповедничества.

Господь видимым знаком отразил богоугодность жизни Патриарха. По свидетельству близкого к Патриарху человека, тело Патриарха Никона после смерти оставалось нетленным в жаркую погоду 9 дней, вплоть до погребения. Также известны многочисленные случаи чудесных исцелений, начавшихся сразу после погребения Патриарха у его гробницы. По свидетельству наместника Ново-Иерусалимского монастыря архимандрита Никиты, чудеса у гробницы Святейшего Патриарха Никона продолжаются и в наши дни.

Поэтому не приходится удивляться упованию митрополита Антония Храповицкого: «Придет время, когда святой Патриарх Никон будет изображен не со смиренным молением кающегося грешника, а с тропарем, прославляющим его высшие добродетели и подвиги, подъятые во славу Божию» (12, с. 223).

И, конечно, сравнение духовно благодатного Православия с постоянно умножающимся сонмом святых угодников и перечнем неисчислимых чудес и знамений, с одной стороны, и оскудеваемого, но уверенного в своем избранничестве, как «малого стада», старообрядчества, с другой стороны, на наш взгляд, однозначно свидетельствует о Промысле и правде Божией.

…Протопоп Аввакум бесспорно, как мы отмечали и как известно всем, один из главных деятелей Раскола, один из расколооснователей. Не случайно не так давно некоторые ветви Старообрядчества, в частности, Старообрядческая беглопоповская Церковь (с центром в г. Новозыбкове Брянской области) причислила Аввакума к лику святых в чине священномученика. Протопоп Аввакум был, как и Патриарх Никон, ревностен, но по разуму ли? Как и Патриарх Никон, он до начала реформы был сторонником исправления богослужебных погрешностей, но потом стал ярым противником как дела, так и самого Патриарха Никона.

На основании «Жития, написанного им самим» можно утверждать, что протопоп Аввакум проводил жизнь полную горечи и притеснений, особенно после того, как выступил против реформы. Он был постоянно гоним и вынужден был вместе со своей семьей скитаться. Но — и это чрезвычайно важно — нужно отметить сразу, что его сознание с самого начала противостояния и до логического завершения было исполнено горделивой мысли, что он прав, а остальные заблуждаются. У него не было и тени мысли смиренно попытаться разобраться в сложившейся ситуации, приклонив голову, прислушаться к голосу священноначалия. Его позиция категорична до нелепости: «до нас положено: лежи оно так во веки веком!..» (10, с. 26) А ведь ни один догмат Церкви даже не упоминался в положениях и действиях реформы. Аввакум призывал погибнуть за одни «Аз». По неложному свидетельству современников, а тем более исходя из буквы и духа самого «Жития» — автобиографии Аввакума, ему в полной мере были присущи черты жесткости, грубости, непреклонности, жестокости. Весь этот «греховный „набор“ легко находит себе объяснение в крайне повышенном его самомнении и в чувстве огромного своего духовного превосходства над обыкновенными людьми» (9, с. 28).

Эта характеристика протопопа Аввакума убедительно подтверждается его собственными признаниями, ибо «от избытка сердца глаголют уста». Достаточно прочитать его «Житие», чтобы осознать всю глубину духовной прелести, в которой он пребывал. Так, в частности, Аввакум совершенно недвусмысленно называет себя пророком и посланником Христа. Подражая апостолу Павлу, он начинает некоторые свои послания такими словами: «Раб и посланник Иисус Христов» (10, с. 28). Свои высказывания «подкрепляет» такими фразами: «Изволися Духу Святому и мне»; «Тако глаголет Дух Святый мной грешным» (10, с. 29). Ярким выражением его духовного состояния может служить высказывание, в подражание словам Христа: «Аще кто бить меня не станет, да не имать со мною части во Царствии Небесном» (10, с. 29).

Автобиографическое житие изобилует описанием чудес, им самим совершенных. С другой стороны, его повествование пропитано злобой в отношении своих противников. Вот только некоторые из эпитетов, которые употребляет покойный протопоп: «собаки», «поганцы», «толсторожие», «воры», «блудодеи».

Не отличаются также христианской любовью и угрозы по отношению к Патриарху Никону и его соратникам: «Дайте только срок, собаки, не уйдете от меня; надеюсь на Христа, яко будете у меня в руках! Выдавлю я из вас сок от!… воли мне нет да силы, — перерезал бы, что Илья пророк, студных и мерзких жрецов всех, что собак… (10, с. 37). Эти высказывания вождя старообрядцев, по официальному утверждению современной Старообрядческой Церкви, «одного из виднейших защитников правоверия, священномученика и исповедника протопопа Аввакума» (31, с. 84) не требуют комментария.

Глава 2. Царь Алексей Михайлович и Патриарх Никон

Вопрос взаимоотношений Царя Алексея Михайловича и Святейшего Патриарха Никона является принципиальным и многие историки в свете проблемы Раскола придают именно его решению первостепенное значение. Необходимо отметить, что в трактовке этого вопроса не существует однозначного взгляда.
Протоиерей Лев Лебедев, анализируя отношения Патриарха Никона и Царя Алексея Михайловича и их разрыв, приходит к выводу, что «Церковный раскол… явился результатом раскола царской и церковной власти» (18, с. 131).

Мы уже упоминали о роли Патриарха Никона в проведении церковной реформы. Рассмотрим хотя бы кратко участие в этом трагическом событии Царя Алексея Михайловича.

Инициатива церковной реформы принадлежала именно Царю и его духовнику. Крупнейший исследователь проблемы взаимоотношений Царя и Патриарха, автор фундаментального труда «Патриарх Никон и Царь Алексей Михайлович» Н. Каптерев считал, что «благодаря исключительно его (царя) усилиям и уменью, церковная реформа Никона, несмотря на все противодействия со стороны большинства тогдашнего общества, была торжественно и окончательно принята всей нашей Церковью» (14, с. 47).

Таким образом, признаются очевидные заслуги Царя Алексея Михайловича, его положительная роль в осуществлении церковной реформы. С другой стороны, как известно Царь Алексей Михайлович и Патриарх Никон были близкие друзья. «Собинным другом», т. е. особым, избранным, именовал Царь Патриарха. По инициативе Царя Алексея Михайловича Патриарх именовался «великим государем». Их отношения строились на глубочайшей дружбе, христианской любви. Гармоничное состояние двух начал государства олицетворяли и поддерживали как Царь, так и Патриарх.

Святейший Патриарх Никон справедливо считал, что Патриарх не должен быть в униженном или подчиненном состоянии в государстве. Патриарх, будучи первым лицом в Церкви, должен иметь возможность управлять Церковью независимо от светских правителей. Пока такая гармония в нашем государстве, поддерживаемая исключительно христианской любовью, сохранялась, крепко стояло государство, процветала Церковь.

Исключительно высокую оценку плодотворности союза Царя Алексея Михайловича и Патриарха Никона дает митрополит Антоний Храповицкий: «Дружба Царя и Патриарха восстановила благообразие общественной молитвы, исправила священные книги, присоединила Малороссию, привлекла к Москве восточных Патриархов и восточных ученых, побеждала поляков и шведов и поистине возводила Московию на степень величия Третьего Рима в Царствии Божием» (1, с. 16). Но со временем гармония нарушилась. В отношениях Царя и Патриарха произошел разрыв. Возможно, причиной были злые языки и недоброжелатели Никона. Как считает один из авторитетных специалистов: «Никон праведник, обличитель, был ненавистен погрязшим в грехах боярам, окружавшим Царя.» (11, с. 200).

Может быть, одной из причин стало нежелание Алексея Михайловича уступать власть Патриарху, хотя именно «вместе с Никоном царь Алексей Михайлович представлял бы несокрушимую твердыню» (11, с. 20).

Но, конечно, все это, условно говоря, внешние причины. Если же смотреть чуть глубже, то более ясно обнаруживается немощь человеческая, как причинная почва, на которой основывается любой конфликт, любой раздор. На почве немощи человеческой сеял и продолжает сеять злые семена разделений и ссор «враг рода человеческого». Ведь, чтобы поссорить двух замечательных людей: мудрого Патриарха Никона и «тишайшего», благочестивого царя Алексея Михайловича, нужно было очень постараться, особенно если учесть ту большую степень привязанности и христианской любви, которую испытывали друг к другу эти великие люди. Удивляться этому, однако, не приходится. Случаев в Русской истории, когда в несогласии между собой находились даже святые люди, немало. Можно вспомнить хотя бы знаменитый спор между «иосифлянами» и «нестяжателями» — последователями преподобных Иосифа Волоцкого и Нила Сорского. Из времен, более близких к нам, известно непонимание и даже неприятие Св. Феофаном Затворником практики общей исповеди, применяемой св. праведным Иоанном Кронштадским. Две родные сестры-мученицы: Великая княгиня Елизавета и св. Царица Александра Федоровна долго резко расходились в оценке мученика Григория Распутина…

По мнению профессора Зызыкина, «именно здесь (в сознательном и закономерном разрыве отношений) надо искать роковой развязки драмы, выведшей Россию не на путь православной культуры, а на путь протестантско-немецкий, на путь немецкой духовной колонии» (11, с. 20).

Это, по всей видимости, верное предположение целесообразно попытаться объяснить в свете Промысла Божия. Для государства данный разрыв и «роковая развязка» явились, безусловно, трагедией с тяжелейшими до сего времени последствиями. Однако, если бы не случилось реформы и параллельно разрыва Патриарха с Царем, а произошло бы безоговорочное подчинение Церкви структурам и приказам царской власти, то, помимо государственной, общероссийской катастрофы 1917 года, вся Православная Церковь, на наш взгляд, оказалась бы со временем в том плачевном состоянии, в котором мы сейчас наблюдаем Старообрядчество (об этом речь ниже).

Глава 3. Недостаток духовной культуры и образования как источник массовых народных заблуждений

Здесь мы попытаемся еще раз рассмотреть вопрос об объективной необходимости реформ в России в 17-м веке, но с несколько иных позиций. Выше уже упоминалось о тупиковом направлении движения русского общества в середине 17-го века…

Русские люди всегда были глубоко религиозны и ревностны к вере. Иностранцы, приезжавшие в Москву, удивлялись благочестию русских и их преданности Церкви. Многочасовые, — во время Великого поста — ежедневные службы были обычным явлением. Подвигам благочестия предавался не только простой народ, но даже цари и государственная элита государства. Но одного набожного настроения, как мы видим, оказывается недостаточно для поддержания истинной, незатемненной религиозности. В массах русского народа постепенно созревала горделивая мысль о русском христианстве как единственно правильном в мире. И столь же постепенно, но неотвратимо благочестие наших предков зачастую приобретало по преимуществу внешние формы, что без должного внутреннего настроения предопределило возникновение и разрастание духовного кризиса.

В этой связи приведем весьма характерный пример. После известных событий в 15-м веке (Флорентийская уния) в русском народе, по общему мнению историков, сложился взгляд на греческое православие, как на православие «олатинившееся», и на самих греков, как на уклонившихся от истинного пути спасительной веры. Но, во-первых, эта мысль была неверной по сути, а во-вторых, она раскрывает пагубные последствия духовного невежества, соединенного с горделивым устроением. Может быть, в наибольшей мере и с наибольшей пагубностью это невежество проявилось в том, что, по мнению выдающегося церковного ученого Е. Голубинского, «при отсутствии просвещения предки наши в своем богословствовании вдались в ту крайность, чтобы приравнять обряды и обычаи церковные к догматам веры и чтобы придать им те же значение и важность, которые принадлежат последним» (6, с. 108).

В подтверждении этого положения можно привести следующее наставление из апокрифических книг того времени: «Аще кто молитву сию, требуя ея глаголет, яко из ноздрии дыхание, по первом лете вселится в него Христос Сын Божий; по втором лете внидет в него Дух Святый; по третьем лете придет к нему Отец и, вшед в него, обитель в нем сотворит» (27, с. 12).

Исключительная или, как говорят старообрядцы, «неповрежденная православность» — налицо. Комментарии, на наш взгляд, излишни. Но ведь это не единичный, а один из многих характерных примеров подобного рода.

В такой ситуации реформа церковных книг и обрядов, в конечном счете, способствовала разрушению многих ложных стереотипов, помогла более духовно глубоко относиться к вере и религии.

Профессор Е. Голубинский считал, что эти исправления «были самым решительным, можно сказать — безусловным образом, желательны» (6, с. 63). Такие исправления должны были и могли помочь русским не выбиться из русла правильного течения духовной жизни. Почему же не всеобщей радостью и единодушием была встречена идея исправления? Почему возникло противостояние, приведшее к Расколу?

Ответы могут быть различные, но вот, на наш взгляд, основные, развивающие и дополняющие упомянутые выше…

Господь привел всех ко спасению. Христианская проповедь услышана во всем мире. Почему же процент христиан, прежде всего православных, ничтожен? Ответим словами Самого Спасителя: «много званных, но мало избранных» (Мф., 20, 16).

Если отвечать более частным образом, то нужно обратиться к известной истине, утверждающей, что невежество всегда воинственно. Уязвленное самолюбие вместо смиренного внимания сильнейшим образом катализировало трагедию Раскола. «Не что иное, как уязвленная гордыня человеческая стала начальным импульсом будущего церковного Раскола» (9, с. 25).

С другой стороны, именно духовная невежественность большей части народа мешала безболезненному церковному преобразованию. Авторитетный исследователь рассматриваемой проблемы обоснованно заключает: «В мнимой измене православия в пользу латинства кроется источник и причина происхождения русского Раскола» (4, с. 16). Но Священное Писание требует от нас: «Не будьте дети умом» (1 Кор., 14, 20).

Велика благодать и дары Православия, потому и спрос иной: «кому много дано, с тех много и спросится». Однако как раз те лидеры раскола, за которыми и пошли массы духовно непросвещенного народа, оказались не готовы к этим требованиям и в результате испугались того и там «идеже не бе страха». Это вполне согласуется с мнением митрополита Иоанна (Снычева): «Настоящая причина Раскола — благоговейный страх: не уходит ли из жизни благодать? Возможно ли спасение?» (13, с. 214). Правда, заметим, что «благоговейный страх» сохраняется лишь в том случае, когда он порождает рассудительность, как первейшую христианскую добродетель. Иначе теряется благоговение, а с ним и рассудительность. Остается безрассудство, что и произошло, к великому сожалению, с Аввакумом и его последователями.

Чрезвычайно существенно при этом также отсутствие полного доверия и послушания Матери-Церкви, своему священноначалию, хранящим в неповрежденности учение и догматы Православия. Поэтому Расколом промыслительно указывается, что единственно верный и спасительный для нашего народа путь — всецелое послушание Церкви и упование на обетование Господа, что «врата ада не одолеют» Церкви Христовой.

Глава 4. Уход Святейшего Патриарха Никона и отречение святого мученика Царя Николая II-го с православной точки зрения

В контексте данной работы и по мере углубления в нее нам показалось весьма уместным сравнить два ухода, два отречения, которые до сих пор не имеют однозначной оценки в православной литературе: уход с патриаршей кафедры Святейшего Патриарха Никона и отречение от престола Царя мученика Николая II-го.

Дело в том, что между обоими случаями усматривается аналогия, которая заставляет нас задуматься. Ведь случайного ничего не бывает. Отречение Царя Николая II-го многие «законники» ставят ему в вину, утверждая, что следствием его стало разрушение государственного строя, в результате чего к власти пришло правительство большевиков, принесшее много горя и несчастья русским людям. Тем более, что, по их мнению, Царь не имел законного права на отречение. Святейший Патриарх Никон тоже обвиняется в «уходе», так как из-за этого Церковь осталась без управления и «раскол, не сдерживаемый его рукою, пошел открытой дорогой повсюду…» (4, с. 14).

Митрополиты Макарий (Булгаков) и Антоний (Храповицкий) считают, что если бы Святейший Патриарх Никон не оставил управления Церковью — Раскола не произошло бы.

Да, возможно, они и правы, но попробуем объяснить, осмыслить отречение св. мученика Царя Николая II-го и уход Патриарха Никона не только в рамках простой человеческой логики…

Относительно отречения Царя написано много литературы. Весьма убедителен довод, что у Царя не было другого выхода, так как кругом были, по его словам, «ложь, обман и предательство».

Патриарх Никон ушел, оклеветанный боярами, видимо понимая невозможность и неполезность борьбы с потоками лжи и беззакония, направленными на него.

Таким образом, как Царь Николай, так и Патриарх Никон «безумием мнимым, безумие мира обличивши», показали окружающим образ и присутствие в мире высшей правды, Правды Божией.

Можно, и для этого есть все основания, осмыслить их уход как добровольное восхождение на свою Голгофу, подобно Христу. Так, известно, что Царь Николай II-й знал пророчества, которые предсказывали ему трагическое, мученическое будущее, и, имея возможность защитить хотя бы себя и семью, он не предпринял никаких превентивных действий, но твердо и смиренно взял в руки чашу страданий, которую он должен был испить. Некоторые «специалисты», знатоки «от мира сего», трактуют этот поступок, как безволие Царя. Но мы разделяем позицию тех, кто считает, что в этом была покорность Воле Божией и высшее проявление величия человеческого духа.

Подобным образом мы воспринимаем и «уход» Патриарха Никона. Хотя некоторые историки объясняют его тем, что было уязвлено самолюбие Патриарха. Эта версия не соответствует тому образу, который вырисовывается из тщательного изучения литературы, включая жизнеописание Святейшего Патриарха Никона его биографом Шушериным.

Профессор Зызыкин об этом писал так: «Изучив в доступной нам мере обстоятельства его ухода, мы оценили его уход как подвиг архипастырства, выявивший величие Никона исповедника» (11, с. 19).

Митрополит Антоний конкретизирует душевные качества Святейшего Патриарха, которые неотъемлемо присущи каждому православному христианину- исповеднику: «Святейший же Никон был прямой, открытый, кристально честный человек. Он не умел хитрить, не хотел лицемерить и потому испил горькую чашу страданий и скорбей» (1, с. 20).

К этому можно добавить, что правомерно в данном поступке Святейшего Патриарха усмотреть и то, что «это была крайняя мера пастырского воздействия» (12, с. 205). Сам Святейший Патриарх Никон так объясняет свой уход: «Отрекался, но в особом моем смысле, подобно Мартирию Антиохийскому, который, когда паства ему стала непослушна, отказался оставаться у них пастырем» (23, с. 111). Такую же причину отречения мог бы назвать Царь Николай II-й.

Заслуживает на наш взгляд внимания, кроме того, одинаковость природы мучений, претерпеваемых Царем Николаем II-м и Святейшим Патриархом Никоном, прежде всего, ее «духовность». Скорбь и душевные мучения их были соразмерны масштабу и глубине «дела» или «вины», переживаемых ими: в обоих случаях необъятная Россия; в одном случае — сохранение самого государства, в другом — его духовного стержня — Православия. Известно, что Царь Николай, находясь в заточении, не испытывал, особенно вначале, серьезных притеснений, а тем более физических страданий. Но кто может описать его сердечные мучения, которые он претерпевал, видя происходящее вокруг и осознавая при этом свое бессилие. Ведь он помнил, что только четыре года назад, во время празднования 300-летия Дома Романовых, вся Россия восклицала ему Осанну, а теперь, как Христа, «Оставив Его, все бежали» (Мк, 14.50).

Так и Патриарх Никон, находясь в заточении, терзался душой за судьбу Церкви в России, не был спокоен и безмятежен. «Кто исповесть» его душевные скорби и мучения, которые он терпел, подобно праведному Лоту? «В самом его бездействии и заточении было величайшее дело его жизни: борьба за независимость Церкви и протест против начинавшейся секуляризации государства ценой самопожертвования» (11, ч. 3, с. 314).

К великому огорчению, до сих пор не только в среде несведущих или невежественных людей, но зачастую и в кругу искренних поборников Православия бытует давно и искусно внедренное врагами Православия чудовищно искаженное, клеветническое мнение о Святейшем Патриархе Никоне.

Только один, но симптоматичный пример. В журнале «Русский дом», весьма плодовитый «по всем направлениям» В.Н. Тростников безапелляционно штампует расхожую глумливую ложь, обвиняя Патриарха Никона в страшном грехе «властолюбивом нраве» и «высокомерии», в том, что он «с плеча рубил противников обновления служебников» (25, с. 17).

И в этом отношении поразительно схожи судьбы, точнее «посмертная слава», Патриарха Никона и Царя-мученика Николая. Изощренная ложь и клевета, за каждым словом которых виден их отец, «враг рода человеческого». Смирение, кротость и безграничное послушание Воли Божией у Царя Мученика подменялись, и до сего времени подменяются на слабоволие, малодушие, ограниченность. «Ревность по Бозе», любовь к Церкви и великую ответственность за ее чад у Святейшего Патриарха Никона «объясняют» властолюбием и высокомерием. Но вот его слова из проповеди «О пастыре совершенном»: «Можно ли искать покоя?… А ты ищеши покоя — что может быть хуже для таких пастырей? Разве ты не понимаешь, что и Христово стадо окружено волками, которые злей и свирепей ливийских? Неужели ты не представляешь себе, какую душу должно иметь тому, кто принимает на себя начальство в Церкви?» И далее: «Я предлагал вам многие поручения и свидетельства Вселенских Патриархов, а вы в непослушании и окаменении сердец своих хотели меня каменьями побить… И чем камением меня побить, называть еретиком, так лучше я от сего времени не буду Вам Патриархом. Предаю вас в руки Бога Живого: Он вас да упасет (из «Слов к народу 10 июля 1658 г. о своем отречении» (23, с. 108−109)). Наконец: «Иоанн Грозный говорил на Стоглавом Соборе епископам, чтобы они страдали за имя Христа, что если бояре или Царь прикажут что-либо делать не по правилам святых отцов, то не слушаться, хотя бы им угрожали смертью. Антихрист прикажет поклоняться себе не внешне и чувственно, но также, как теперь епископы, забывая свое достоинство, поклоняются Царям, как владыкам и просят их обо всем, ища от них чести…По своей лишь воле я оставил свое стадо, но я не оставлял думать об истине. И в будущем, если я что услышу о каком-либо духовном деле, требующем исправления, я не обещаю молчать» (23, с. 90, 110)

Обозначив некоторые параллели в отречении св. мученика Царя Николая и Патриарха Никона, а в их отречении величайшую самоотверженность и непостижимую для ума жертвенность («еллинам — безумие, иудеям — соблазн»), мы надеемся, что такой подход может оказаться продуктивным в дальнейших углубленных исследованиях личности и деяний Святейшего Патриарха Никона.

Глава 5. Учение Православной Русской Церкви о расколах

Основными источниками при написании этой главы послужили: «Книга о единстве Церкви» — выдающийся труд священномученика Киприана, епископа Карфагенского, жившего и принявшего мученический венец в 3-м веке, а также глубоко обстоятельная работа архимандрита Рафаила (Карелина) «Падение гордых», посвященная «Книге о единстве Церкви», как святоотеческому обличению современных расколов.

Сщмч. Киприан убедительно доказывает, что расколы основаны на тщеславии, на противопоставлении себя Церкви.

Некоторые люди вводятся в заблуждение тем, что раскольники и еретики совершают продолжительные службы, держат строгие посты, оказывают помощь нуждающимся и т. д. В этой связи архимандрит Рафаил приводит пример из книги Иоанна Мосха «Луг Духовный» о монахе подвижнике, последователе еретика Севера, проводившем дни в безмолвии и молитве. Это соблазняло некоего православного, так как он не видел подобного подвижничестве среди своих. Он обратился к Богу с просьбой открыть ему истинный облик этого монаха и увидел над мнимым подвижником черного голубя, как будто испачканного сажей, — образ того духа, который принимал молитвы еретика.

Злой дух не только мешает, но, наоборот, радуется «подвижничеству» раскольников и еретиков, так как он и сам «подвижник» — в борьбе против Бога, Ему не страшна молитва гордого сердцем, ибо в Священном Писании сказано: «…молитва его да будет в грех» (Пс. 108,7). Диаволу смешны их, раскольников, бдения и посты, так как он сам «…не спит и не ест, но от этого не становится святым» (24, с. 29).

Святитель Киприан пишет «Он (демон) изобрел ереси и расколы, чтобы ниспровергнуть веру, извратить истину, расторгнуть единство» (15, с. 178). Главная идея книги святого Киприана: Церковь едина и неделима. А раскольники не соблюдают единства Церкви — этого закона Божьего, ибо основой единства является иерархии.

В других своих трудах — «Письмах» Святитель Киприан неоднократно конкретизирует эту идею: «Почему возникают ереси и рождаются расколы и ереси? Потому что не повинуются епископу Божию, не понимают, что в Церкви может быть только один епископ… Отсюда рождаются расколы и ереси: епископа, единственного главу Церкви, начинают в горделивом самомнении презирать, и человека, удостоенного чести от Бога, люди объявляют недостойным «(16, с. 200, 210). При этом ссылается на Св. Евангелие, так объясняя известный его эпизод: «Когда Господу было сказано: «Так ли отвечаешь первосвященнику?», то Он, уважая честь священства и уча уважать её, ничего не сказал против первосвященника, а только, обеляя Себя, как невинного, ответил: «Если Я сказал худо, покажи, что худо; а если хорошо, что ты бьешь Меня?» (16, с. 210).

Основные взгляды сщмч. Киприана о воздействии ересей и расколов на Церковь архимандрит Рафаил раскрывает так: «Гонения, ереси, расколы — это порождения демона, но сам демон, не желая того, своим злом содействует победе добра. Гонения внешние и внутренние очищают Церковь, поэтому святитель Иоанн Златоуст в толковании на Деяния святых апостолов сказал: «Самое опасное для Церкви, когда нет гонений». Но это не оправдывает гонителей, а лишь посрамляет их. Священномученик Киприан говорит, что буря ломает только слабые деревья, но не может вырвать из земли те, у которых глубокие корни и твердая почва"(24, с. 46). В контексте задачи, сформулированной в названии нашей статьи, исключительно важен ответ Святителя Киприана на вопрос, почему Господь Бог допускает ереси и расколы: «Господь, сохраняя свободный наш произвол, допускает быть сему, чтобы, через искушение сердец и мыслей наших состязанием об истине, в ясном свете представилась чистая вера» (15, с. 184).

В обличении еретиков Святитель Киприан грозен и непримирим: «Хотя бы таковые (раскольники) претерпели и смерть за исповедание имени Христа — пятно их не омоется и самою кровию. Неизгладимая и тяжкая вина раздора не очищается даже страданием. Не может быть мучеником, кто не находится в Церкви; не может достигнуть Царства, кто отставляет Церковь"(15, с. 189).
Анализируя сущность ересей и расколов, архимандрит Рафаил образно раскрывает онтологическую их ложность: «Структурный принцип Небесной и земной Церкви — это иерархия, и поэтому благочестие, прежде всего, проявляется в отношение к иерархии, которая должна оставаться незыблемой и неповрежденной, чтобы Церковь была живой. Иерархию можно сравнить с нервной системой, через которую осуществляется единство человеческого организма, контролируется деятельность каждой клетки и координируются физиологические процессы; кости и ткани, вырванные из тела, обречены на гниение, они превращаются в тлен и смрад…Раскольники, принявшие духовную жизнь в Церкви и от Церкви, восстали против нее…» (24; с. 58).

Видимо поэтому «для раскольников характерна одна черта: они не могут спокойно разбирать проблему и выслушивать противоположные их мнению утверждения, они постоянно срываются на брань, осуждение или насмешки, как будто хотят выплеснуть на собеседника накопившееся в их душах, точно желчь, раздражение» (24, с. 59).

Святитель Киприан предупреждает: «Единство (Церкви) не должно дробиться и одно тело… все, что только отделилось от жизненного начала, не может жить и дышать особой жизнью» (15, с. 197).

Этот небольшой обзор святоотеческого воззрения на расколы завершим глубоким заключением архимандрита Рафаила: «Если бы «Книгу о единстве Церкви» священномученика Киприана можно было сократить до нескольких слов, то этими словами стало бы древнее апостольское изречение (цитированное и самим карфагенским святителем): «Кому Церковь не мать, тому Бог не отец»».

Если бы биение сердца священномученика Киприана зазвучало, как речь, обращенная к его пастве и потомкам, то это был бы завет: «Любовь — в единстве, и единство — в любви» (24, с. 70).

Глава 6. Современное отношение Православия к Старообрядчеству

Прп. Серафим Саровский: «А ваша часовня подобна маленькой лодке, не имеющей кормила и весел»
(7, с. 74).

Церковный историк Созомен писал: «Безумно было бы христианам, согласным в главных пунктах верования, разделяться между собой из-за обычаев, ибо во всех церквах, хотя они исповедуют одно и то же учение, нельзя найти одних и тех же по всему сходных преданий» (Цит. по 29, с. 15).

В 17-м веке Православная Церковь применяла жесткие меры к тому, чтобы уврачевать Раскол Старообрядчества. Но все они были полностью, на наш взгляд, оправданы той ситуацией, в которой оказалась Церковь. Были наложены клятвы на раскольников за употребление обрядов, если глубже — за противление Церкви. Приходилось применять и чрезвычайные действия, чтобы Раскол не распространялся. Хотя, справедливости ради, нужно оговориться. Дело в том, что меры эти были принимаемы собственно правительством, в государственных интересах, а не Православной Церковью.

С другой стороны, с самого зарождения Раскола, Церковь призывала отпавших к возвращению.

Известен широко распространенный, один из основных упреков старообрядцев в адрес православных, что были прокляты старые обряды и тем самым отвергнуто древнее Православие и благочестие.

Не имея возможности особо «распространяться» по этому вопросу, подчеркнем лишь следующие моменты.

На Поместном Соборе 1971 г. Православной Церковью были сняты клятвы со старых обрядов. Таким образом, Церковь признала свою формальную неправоту. Вместе с тем следует заметить, что церковное сознание по существу никогда категорично не отрицало старые обряды.

Сам Патриарх Никон, проводивший реформу, разрешил протопопу Неронову использование старых обрядов.

Ярким подтверждением этому служит также существование единоверия, которым Церковь наглядно показывает, что корень и основная причина прещений заключены не в самих обрядах, а в горделивом бунте и отсутствии церковного послушания.

Почти за сто лет до снятия клятв бывший старообрядец иеромонах Филарет, так выражал мнение Православной Церкви по этому вопросу: «Клятвы Собора (1667) суть не что иное, как приговор или осуждение, произнесенное собором на людей, уже показавших себя противниками Церкви, и именно на них, а не на обряды, защитниками которых они себя выставили» (29, с. 170).

Великий московский святитель Филарет (Дроздов) считал, что клятвы положены не на обряды, а на раскольников (26, с. 35).

В 1881 г. Св. Синод предельно четко и авторитетно разъяснил, что «клятвы сего собора (1667) положены не на обряды, содержимые приемлющими единоверие, а на тех, которые, по неразумному пристрастию к сим обрядам, вопреки любви христианской и послушанию, отделились и отделяются от Православной Церкви, почитая оную еретичествующею» (30, с. 202).

Таким образом, в действиях Православной Церкви можно видеть, с одной стороны, признание некоторых исторически неизбежных перегибов «Правда, в этой полемике было много неприличного, доходившего с обеих сторон даже до ругательств, даже до богохульства, но это было неизбежно при фанатизме обеих сторон. При том же грубость и невежество отмечали тот век и отражались даже в сочинениях самых просвещенных писателей 13-го века» (22, с. 17).

«Если обратить внимание на те ужасные хулы и порицания, которые так щедро расточались в списках нашими предками, бессмысленно соединившими со своими обрядами неправославные мудрования и безрассудно утверждавшими, что крест четвероконечный — печать антихриста, что триперстное сложение руки (во имя Святой Троицы) есть знамение антихриста, что имя Иисус, заключает в себе последнего антихриста и прочее, — сверх сего на картинках изображали православного священника в облачении с рогами и хвостом, как бы предстоящего у престола во время совершения Евхаристии, а выше престола изображали трехглавого змия, изрыгающего в потир свои блевотины… то православные архипастыри прежнего времени окажутся заслуживающими извинения за их резкие выражения, как вызванные вышеупомянутыми причинами» (22, с. 31).

С другой стороны Православная Церковь с любовью призывала и призывает отколовшихся к единству, не требуя при этом изменения привычных их сознанию традиций, а главным условием считая лишь покаяние и послушание Церкви.

Принципиальную позицию Церкви по отношению к старообрядцам можно выразить словами великого светоча Православия, Божьего угодника, старца Серафима Саровского. Он, обращаясь к старообрядцам, так говорил: «Прошу и молю вас: ходите в Церковь греко-российскую. Она во всей славе Божией! Как корабль, имеющий многие снасти, паруса и великое кормило, она управляется Духом Святым. Добрые кормчие ее — учители Церкви, архипастыри — они преемники апостольские. А ваша часовня подобна маленькой лодке, не имеющей кормила и весел. Она привязана вервием к кораблю нашей Церкви, плывет за ней, заливается волнами и непременно потонула бы, если бы не была привязана к кораблю» (7, с. 74).

Можно привести и более категоричное мнение, что «раскольники отпали от этого единства (Церкви Христовой), и их многочисленные секты суть жалкие отломки от великого корабля церковного, а отнюдь не живые части Церкви (5, с. 15).

Глава 7. Некоторые особенности современного Старообрядчества

Еп. Виссарион Нечаев, еще в конце 19-го века писал о старообрядцах: «Состояние братии наших, с отпадением от Церкви, отпадших от спасительной благодати, в удалении от Церкви блуждающих по бесчисленным распутиям лжи и заблуждений, поистине печально» (5, с. 6).

В настоящее время, как нам представляется, это состояние стало еще печальнее. В подтверждение своих слов хочется указать на некоторые характерные особенности, присущие обществу раскольников.

Первой из них является очевидная малочисленность, сравнительно с Церковью Православной. В отличие от Православия, распрстраненного в достаточной степени равномерно по всей территории нашей страны, Старообрядчество представляет из себя лишь немногочисленные очаги, исторически ставшие центрами Старообрядчества, или центрами, где поддерживаются старообрядческие традиции (например, г. Новозыбков в Брянской области — центр «беглопоповской» Церкви и г. Москва — центр белокриницких старообрядцев).

Более важной и показательной особенностью является раздробленность самих старообрядцев, то есть людей, которые в идеале должны бы составлять «Истинную православную церковь». Разногласия в Расколе и дробления на разные толки начались сразу же после отступления от Православной Церкви. В нынешнее время существуют две основные группы Старообрядчества: поповство и безпоповство. Они, в свою очередь, делятся на множество более мелких течений и религиозных групп, которые по своему характеру порой настолько далеко отстоят от истинного христианства, что более правильно относить их к нехристианским сектам (например, к штундистам). В этой связи весьма выразительно наглядное отображение течений, существующих в старообрядчестве (см. схему).

Наконец, ярким свидетельством плачевного духовного состояния, в котором пребывает Раскол, является взаимная непримиримость между самими старообрядцами. Такие отношения с точки зрения здравого смысла представляются абсурдными. Один из исследователей Раскола писал, что они (раскольники) относятся друг к другу с «крайним презрением…» и утверждая друг друга, что их вера «ледащая, самая, что ни на есть погибельная, прямо сатане в когти» (17, с. 40).

Для наглядности, можно привести следующий пример. Как известно, направление поповства, которое по своим особенностям стоит ближе к Православию, чем безпоповство, делится на два основных течения: белокриницкая Церковь и беглопоповство. Исторически, в течение двухсот лет в России в Старообрядчестве не было своих епископов. По мнению белокриницких старообрядцев «восстановить церковную иерархию удалось лишь в 1846 году путем канонически верного присоединения к Церкви Христовой митрополита Амвросия 1791−1863» (31, с. 79). Но часть старообрядцев не признала этого присоединения верным, хотя через 70 лет они сделали то же самое. Так произошло разделение.

Летом 2000 года автору этих строк удалось побывать в одном из центров русского Старообрядчества — в городе Новозыбкове. Новозыбков — центр беглопоповства в России. В городе несколько церквей — обоих течений. Удивительно то, что находящиеся друг от друга на расстоянии 300 метров церкви, имеющие одинаковое происхождение (путем отделения от Православной Церкви), исповедующие одинаковое догматическое учение, не имеющие абсолютно никаких различий в обрядах, тем не менее категорически не признают друг друга и не общаются. Как тут не вспомнить мудрость: «Кого Господь хочет наказать — того лишает разума».

В этой наглядной назидательности последствий церковного непослушания проявляется, на наш взгляд, Промысл Божий в Расколе.

Глава 8. Отношение старообрядцев и Старообрядчества к Православию

С предельной четкостью раскрывается Промысл Божий при попытке уяснить, понять отношение старообрядцев к Православию. Митрополит Макарий (Булгаков) пишет, что «раскол в начале своем отличался величайшим фанатизмом и ненавистью к Православной Церкви… Они позволяли себе изрыгать самые дерзкие хулы на Святой Крест и другие святыни Православной Церкви…» (21, с. 368).

В другом месте тот же архипастырь пишет, что «старообрядцы ревновали не из привязанности к старым обрядам, а из ненависти к Никону… это были люди в высшей степени дерзкие и упорные, которые оскорбляли своего Патриарха самым наглым образом, поносили открыто всех первосвятителей восточных и русских» (21, с. 212).

В конце 19-го столетия исследователь Раскола Колосов о современных ему старообрядцах писал, что «к Православию и православным раскольники по большей части относятся с ненавистью» (17, с. 40). Примерно в то же время русский епископ-миссионер писал: «Поражает еще в отступивших от Церкви какое-то непонятное болезненное ожесточение против указуемой им явной истины. Как ни ясны, как ни тверды доказательства в защиту отрицаемой ими истины, они видя не видят, слыша не слышат и не разумеют ее» (5, с. 12).

Как уже упоминалось, автору этих строк удалось побывать в одном из центров Старообрядчества. Были проведены несколько бесед с представителями Старообрядчества (одна из которых с протодиаконом Преображенского кафедрального собора о. Борисом. Преображенский собор — центр Русской Беглопоповской Церкви, возглавляемой Архиепископом Новозыбковским и всея Руси (ныне — Владыка Александр)). Вот некоторые выводы, которые можно сделать на их основании.

В качестве подтверждения, прежде всего, это до сих пор живущий в среде Старообрядчества дух непримиримости к Православию. Укажем на то, что человек, переходящий из Православия в Старообрядчество должен проклясть Православие. Ничего не изменилось за сто и более лет. Епископ Виссарион в конце 19-го в. свидетельствовал: «Уловив в свои сети, заставляют их (новообращенных) проклинать Святую Церковь-матерь, их духовно родившую, и сразу поставляют их во враждебное отношение к ней» (5, с. 24).

Старообрядцы отрицают такие великие Милости Божии, являемые Святой Православной Церкви, как многочисленные чудеса и знамения. В частности, по поводу мироточения икон наши оппоненты в г. Новозыбкове сказали: «это потому, что иконы в масло опускают» — «великая вера» чувствуется в таких словах — Д. Матрусов). Не признают старообрядцы даже таких выдающихся подвижников Православия, как Серафим Саровский и Иоанн Кронштадский.

Не находится разумного объяснения и непризнанию Старообрядчеством остальных Поместных Православных Церквей. Утверждать, что в заблуждение впали все Поместные Церкви, или — что-то же самое, — вся Вселенская Церковь, а истинны только русские старообрядцы, по меньшей мере, полнейшее безрассудство. Если же отвергнуть это утверждение, то непреложно нужно признавать свое заблуждение, так как Русская Православная Церковь находится в Евхаристическом общении со всеми Поместными Православными Церквями.

Еп. Виссарион отмечал, что «раскол питает в последователях его непомерную гордость, по которой каждый из них считает себя вправе судить и жестоко осуждать всю (русскую — Д.М.) Православную Церковь, ни Вселенским, ни Поместным собором не осужденную, строгую блюстительницу догматов веры и древлеотеческих постановлений» (5, с. 11).

Нынешние старообрядцы заявляют, что принцип Православной Церкви следующий: «пусть будет латино-католическое или немецко-протестанское, лишь бы не было народного, русского — таково начало Церкви, с петровских времен до наших дней» (3, с. 7). Глубокая ошибочность, ложность такого обвинения налицо. Небольшой, но необходимый, по нашему мнению, комментарий. Что значит народное? В Церкви, по нашему убеждению, главенствует принцип соответствия не национальным преданиям и традициям, а принцип соответствия евангельским, апостольским — принятым Вселенской Церковью.

Общую позицию Старообрядчества по отношению к Православию можно выразить словами самих старообрядцев: «Огромное общество людей, называющих себя „Православной Церковью“ на деле давно отделилось от истинной Единой, Святой, Соборной и Апостольской Церкви» (31, с. 85).

В этой связи приведем глубоко проницательное суждение архимандрита Рафаила о духовном состоянии раскольников: «Характерно, что раскольники считают все остальные расколы, кроме своего, гибельными и ложными, возникшими под действием страстей и гордыни, видят в них нелепости и противоречия, а свой собственный раскол, мало чем отличающийся от прочих, принимают, как единственное счастливое исключение во всей истории Церкви. Более того, раскольник утверждает, что это Церковь отпала от него, а не он от Церкви… Первый раскольник сказал: «Бог — это я.» Новые раскольники — его дети — повторяют: «Церковь — это мы.» (24; с. 32−33).

Заключение. Основные выводы

1. «С какой точки не смотреть — со стороны старообрядческой или православной — все равно необходимо признать, что все произошедшее совершилось по особому Божественному Промыслу и не в целях окончания мира и разрушения на земле Церкви Христовой, а в целях наибольшего и наивысшего прославления Церкви, в целях возрастания на земле дела Христова и прославления Его имени в роде человеческом» (3, с. 7).

Наверное, ни у кого не возникнет сомнения, что эти замечательные слова принадлежат одному из авторитетных православных ученых, дающих современную оценку Раскола… Но нет. Эта цитата из главного печатного органа Старообрядчества…

По нашему убеждению, к которому мы пришли при работе над данной темой, Промысл Божий — в Русском Расколе 17-го века очевиден, а главное, в конечном счете, исключительно полезен: живой церковно-послушный ствол Церкви остался. Скажем словами старообрядцев: «То, что обыкновенно называют Старообрядчеством, или расколом, в сущности есть ни что иное, как часть некогда великой и цветущей Церкви, искони живой, растущей, одухотворенной» (3, с. 7). Бесспорно так, но эта небольшая часть откололась и почти увяла, а великая Церковь по-прежнему живет и одухотворяется Святым Духом.
«А они (раскольники) не вкушают (с нами Трапезы Господней) и благости Господней не видят во всей ее силе, а потому ходят мрачные и нерадостные и о вере говорят не иначе как с сильным раздражением и гневом, почему и правды Божией дознаться не могут по слову Писания, «гнев мужа не соделовает правды Божией» (2, с. 2).

2. Есть все основания предполагать, что Промыслом Божиим трагедией Раскола Русская Церковь подготавливалась к страшным последним временам: богоотступничества, всевозможных ересей, отвержения высшей Истины. Так, узаконивая троеперстие (важнейший спорный вопрос Раскола; если можно так выразиться, «догматический обряд», вокруг которого разгорелась основная борьба) Патриарх Никон возможно провиденциально утверждал главный, троичный догмат Православия, который в нынешнее время отвергают многочисленные христианские секты.

Вплотную сюда же примыкает, наверное, одна из самых актуальных проблем современного христианства — проблема экуменизма.

Очевидно также, что трагедия Старообрядчества промыслительно указывает на необходимость и неизбежность динамики правил, порядка, характера жизни и развития Церкви, что выходит далеко за пределы обрядности и углубляет раскрытие или помогает сохранению догматов Церкви в новых условиях.

3. В событиях Раскола Промысел Божий явно усматривается не только в сохранении (через очищение от омертвелости) благодати в Церкви. На наш взгляд, великой трагедией русского народа и Церкви потомкам указывается, что в Церкви должна пресекаться всякая гордыня — выражающаяся будь-то в непослушании, или своеволии, или еретическом мудровании.

http://www.rv.ru/content.php3?id=6034


Каталог Православное Христианство.Ру Рейтинг@Mail.ru Яндекс.Метрика