 |
| Культура | Борис Колымагин | 16.12.2005 |
Впрочем, до сих пор можно услышать рассуждения о том, что самое подходящее место женщины в храме — у церковного ящика или у подсвечников. Вот как, например, рассуждает на одном из интернет-ресурсов настоятельница Пермского Успенского женского монастыря Мария (Воробьева): «Одно из самых важных служений несут женщины у свечных ящиков, за кассами в храмах. Ведь именно они, а не батюшки общаются с теми людьми, которые впервые зашли в храм или появляются только для того, чтобы свечку поставить. То есть с большей частью наших соотечественников». С ней солидарен священник Пафнутий Жуков, директор православной гимназии в Сыктывкаре: «Место женщины в Церкви не всегда заметно для православных теоретиков, но любой практикующий священник знает, как много держится на наших сестрах во Христе. Мужчины ставят себя иногда намного выше. Вот он придет в церковь поговорить с батюшкой о Писании, решить богословские вопросы, а пыль протереть — это, увольте, пройдет, не заметив».
Да, все это так: и доброе слово у ящика, и уборка храма — вещи важные. Но без сознательного вхождения в церковную жизнь и просвещенного участия в ней и то и другое может обернуться (как часто и оборачивается) вовсе не миссией и служением, а распространением суеверий или агрессией по отношению к «посторонним». Скажем, к не вполне «по-православному» одетым людям, впервые заглянувшим в храм. Для того чтобы церковные женщины действительно вошли в «избранное священство, народ Божий», необходимо полноценное участие в литургии, в таинствах, а также в литургии после литургии — в служении миру теми дарами, которые даны каждому человеку. Об этом немало писали о. Николай Афанасьев, Александр Шмеман, Сергий Булгаков и другие богословы и мыслители.
Вопрос о месте женщин в церкви, об их участии в приходской и литургической жизни иногда влечет за собой каверзный вопрос о возможности их принадлежности к священству. В Англиканской и других протестантских церквях в прошлом, ХХ веке появились женщины-пресвитеры. Это была своеобразная феминистская реплика на клерикальные заморочки, встреченная православными в штыки. Православные церкви сначала заявляли, что проблема женского священства их не касается. Однако со временем стало ясно, что здесь не все так просто и однозначно. Неслучайно покойный митрополит Антоний Сурожский призвал в свое время верующих к размышлению над этой проблематикой.
В самом деле, тема женского церковного служения не является для православия чем-то посторонним. В Новом Завете мы встречаем женщин-пророков, которые, без сомнения, совершали литургические действия. В «Изречениях отцов-пустынников» наряду с поучениями старцев приводятся высказывания трех «амм», то есть духовных матерей: Феодоры, Сары и Синклитикии. Эти «аммы», как замечает Элизабет Бер-Сижель, автор книги «Служение женщины в Церкви», стоят в одном ряду с великими аввами Антонием, Арсением и Пименом.
Да и для Русской православной церкви это даже не новая тема, если вспомнить стремление святой великой княгини Елизаветы Федоровны возродить чин диаконис. Диаконисы в древней церкви входили в состав клира и играли немаловажную роль при крещении. Также они ходили по домам, причащали больных, наставляли готовящихся к крещению женщин. Кроме того, существовали пресвитериды, которые вплоть до IV века возглавляли женские молитвенные собрания, в особенности ночные, поскольку мужчинам не всегда было удобно на них присутствовать. Со временем сакральные функции диаконис были делегированы женским монашеским общинам. Появились монашеские чины, матушки игуменьи. И все-таки в церкви порой звучали голоса, призывающие вернуться к древним традициям. И поднятый будущей преподобномученицей Елизаветой вопрос о восстановлении института диаконис серьезно обсуждался в Русской православной церкви в период подготовки к Поместному собору 1917 — 1918 годов. Лишь последующие события помешали осуществлению некоторых намечавшихся церковных реформ…
Можно сказать вполне определенно: догматических препятствий для введения женщин в число служителей алтаря нет. Но существуют трудности, связанные с символикой литургии (священник, возглавляющий собрание, — «икона Христа») и в соотнесении этой практики с преданием.
Вряд ли стоит сомневаться, что после недавней кончины единственного богослова, всерьез разрабатывающего эту проблематику — уже упомянутой нами Элизабет Бер-Сижель, — тема женского православного священства уйдет на периферию. Замечательный британский православный богослов, епископ Диоклийский Каллист (Уэр), подводит своеобразную черту под этим вопросом: «Представьте, что вы купили старый дом и, поднимаясь на чердак, ударились головой о балку, которая здесь вроде бы не нужна. Ее предназначение нам пока неизвестно, но не будет ли опрометчивым просто вынуть ее, не изучив как следует устройство дома? Отсутствие убедительных прецедентов и указаний в Священном Предании побуждает нас быть предельно осторожными».
