Записки на пеленках

Субъективные заметки молодой мамы

Дети — благословение Божие

Мой сынок — светловолосый малыш с ясными голубыми глазами и улыбкой в четыре зуба, настоящий маленький мужичок, делающий свои первые шаги в этот огромный и пока незнакомый ему мир. Он — мое солнышко и счастье, я смотрю на него и молюсь о том, чтобы этот мир не был к нему жесток, чтобы его жизнь сложилась хорошо, чтобы он был здоровым и вырос умным и добрым человеком. Недавно мы окрестили его, и он принял свое первое Причастие.

Сейчас уже невозможно представить, как бы я жила без него. А ведь было время, когда я и не думала о счастье материнства. Не чувствовала в себе сил для этого, время отнимала работа, какие-то суетные заботы и проблемы, да и просто считала, что на ребенка нужно решаться, имея солидный материальный достаток. Я и сейчас полагаю, что материнство — это серьезный и ответственный шаг. Но не только. Однажды я услышала слова одного священника о том, что дети — это благословение Божие, и если Господь пошлет ребенка, Он даст силы и средства его воспитать. Тогда я не задумывалась над этими словами, но теперь точно знаю, что это так.

Когда узнала о том, что скоро стану мамой, мне захотелось кричать о своем счастье, от переполнявших меня эмоций текли слезы, и улыбка долго не сходила с лица. Мне казалось, что весь мир вокруг должен был измениться. Но он по-прежнему оставался равнодушным, изменилась только я сама, в моей жизни появился новый смысл, и это стало для меня самым главным.

Помню первый визит к врачу и несколько странный вопрос:

— Что, будем оставлять?

— Кого? — не поняла я.

— Ребенка, кого же еще, — ответила доктор с безучастным лицом.

— Конечно, — удивилась я. Как будто могли быть иные варианты! Как оказалось, они есть, и многие женщины приходят к врачу не для того, чтобы встать на учет, выносить и благополучно родить малыша, а чтобы избавиться от «проблемы».

Когда я впервые увидела своего малыша на мониторе аппарата УЗИ, увидела, как он шевелит ручками и ножками, я не смогла сдержать слез от счастья. Врач, проводившая обследование, улыбнулась: «Редко, кто так радуется». Но тогда я не хотела думать о том, что кто-то реагирует иначе. И вот однажды в очереди на прием к врачу со мной заговорила молодая девушка; ее взгляд почему-то сразу показался мне пустым. Спросив, какой у меня срок, она неожиданно сказала:

— А я вчера сделала аборт.

Само это слово прозвучало так страшно, что я даже не нашлась, что ответить. Видимо, ей хотелось с кем-то поделиться своей болью, и я не смогла ей в этом отказать:

— Почему?

— У меня была двойня, а двоих мне не потянуть. Если бы был один, я бы его оставила.

Я подумала про себя: оставила. Говорит так, будто это какая-то вещь. Есть даже такое выражение — «завести ребенка», словно речь идет не о человеке, а о каком-нибудь щенке. И если по каким-либо причинам он оказался не нужен, его можно просто выкинуть. Между тем, словно оправдываясь, девушка продолжала:

— Я не замужем, родители далеко, помочь мне некому.

Мне стало мучительно жалко ее неродившихся малышей, как и саму несостоявшуюся маму, которой пришлось сделать этот страшный выбор. Горе стране, в которой женщины не имеют возможности нормально рожать и воспитывать своих детей!

— А что же отец детей?

— Дал денег на аборт, врачи долго не соглашались, пришлось заплатить. Срок был большой, почти 20 недель.

20 недель! В этот период мать уже чувствует робкие толчки новой жизни! Как же можно убить ее и превратить чрево свое в плаху? И что же это за отец, который не помог родить и вырастить собственных детей, а предпочел заплатить за их смерть? Мне стало невыносимо больно. Мне не хотелось знать, о чем она думала раньше и что чувствует теперь, глядя на других будущих мам, немного неуклюжих, но таких счастливых. Жалеет ли она о своем поступке, раскаивается ли? Уверена, если бы в ее сердце жила вера, они бы никогда не решились на аборт. Но — не суди, да не судим будешь.

На пороге храма

К сожалению, нам не часто удается посещать храм. До рождения сына я всегда, когда была возможность, старалась прийти в церковь и если не отстоять всю службу, то хотя бы побыть немного, помолиться, поставить свечи. Теперь это редко удается, мы живем на 6-й Дачной, и в нашем районе нет ни одного храма, а выезжать в центр с маленьким ребенком довольно проблематично. Хотя, наверное, не стоит искать оправдания. Надеюсь, что когда наш сын подрастет, мы вместе начнем постигать азы Православия и укрепимся в вере.

Я до сих пор помню, хотя это было достаточно давно, как впервые переступила порог храма. Меня привела туда бабушка. На службу в Троицком соборе собралось много верующих. Это были годы перестройки, которые если и имели какие-то положительные стороны, так это в первую очередь то, что вернули людям их право верить и посещать церковь. И народ жадно потянулся к Богу.

Даже сейчас, спустя столько лет, помню женщин в платках, одетых в черное, ощущаю жар, исходящий от свечей, вижу темные лики икон, слышу тихие слова молитв и песнопения. Тогда мне все казалось непонятным и немного мрачным. Служба длилась очень долго, и стоять в толпе людей было очень трудно. Кто-то сжалился над маленьким ребенком и усадил меня на табуретку. Так я совсем перестала что-либо видеть и понимать и только прислушивалась к глухим словам священника, говорившего на красивом и, как тогда казалось мне, незнакомом языке.

Помню первое Причастие, робкое «каюсь» на призыв покаяться в своих грехах, самым страшным из которых были съеденные втайне от мамы конфеты. Помню еще, как потом бабушка пела и читала молитвы, которые были мне непонятны, но очень нравились, я записывала их в свой блокнот и потом заучивала, как стихотворения. Завораживал и таинственный язык Евангелия, я любила перелистывать старинную книгу в ветхом переплете с тоненькими страницами, пахнущими елеем и ладаном. Но больше всего мне нравилось, когда бабушка крестила меня на ночь и читала молитву Богородице, я повторяла ее за ней и засыпала, чувствуя себя под надежной защитой.

Потом бабушка заболела, и только сейчас я понимаю, насколько ей было тогда тяжело. Но все страдания она переносила тихо и смиренно, шепча про себя молитвы, и ни словом, ни взглядом нас не попрекнула.

Дети безвременья

Когда бабушка умерла, учить меня всему, что должен знать православный человек, стало некому. Поколение моих родителей уже было оторвано от своих корней и утратило многое, что раньше составляло смысл жизни. Еще дальше от них отошло поколение моих сверстников.

Мы — настоящие дети безвременья — на себе испытали все тяготы переломного периода. В нашей жизни больше не было какой-либо объединяющей идеи, которая вела бы нас за собой и показывала, к чему нужно стремиться. Но самое страшное — у нас не было веры, а значит, мы оказались лишены той нравственной силы, которая является мерилом всего. Вместо этого в душах поселилась пустота. Кто-то заполняет ее алкоголем и наркотиками, кто-то упивается собственной вседозволенностью и безнаказанностью, кто-то уходит в виртуальный мир компьютерных игр и интернета, а кто-то просто плывет по течению, не зная, к какому берегу прибиться. Но рано или поздно перед каждым из нас встанет вопрос: «Правильно ли я живу на этой земле и зачем появился на свет Божий?». И хорошо, если ответ найдется.

Впервые я отчетливо задалась этим вопросом десять лет назад, когда трагически ушел из жизни мой отец, очень достойный и горячо любимый всеми человек. В одночасье мой маленький мир рухнул, и первыми после оглушившего и ослепившего меня несчастья в сознании вспыхнули слова молитвы, которой учила меня бабушка. Я повторяла их снова и снова — так хотелось почувствовать себя под надежной защитой и поскорее заснуть, чтобы вернуться в свое счастливое детство, где никогда не случится никакая беда. Но проснуться мне суждено было в страшной реальности.

Именно тогда моя наивная и детская вера переросла в более сильное и глубокое осознание силы молитвы. Она не раз спасала меня в минуты отчаяния. Вместе с мамой и сестрой мы стали приходить в храм, искать утешения у святых икон и молиться. Не скажу, что мы стали истово следовать всем канонам Православия, это было бы неискренне. Просто в наших сердцах и душах затеплился маленький огонек веры и надежды. Веры в единого Бога и надежды, что Он не оставит нас своей милостью. После в нашей жизни было немало других испытаний, и всегда в трудную минуту вера помогала, как помогает до сих пор. И я рада, что теперь могу молиться и за своего сыночка, раба Божьего Владислава. А когда он подрастет, я обязательно научу его всему, чему научила меня бабушка.

http://www.eparhia-saratov.ru/txts/journal/articles/03person/44.html