Священнослужители за царскую Россию

2 часть (Из серии: не подчиняясь временщикам России)

Комиссар Временного правительства по Петрограду, уже когда прошло более 10 суток после отречения Николая 2-го, сообщал для прессы, что к нему поступают заявления относительно знаков в виде крестов, наклеек с двуглавыми орлами и надписями, появляющимися на дверях: «За веру, Царя и Отечество». Причём он сказал, что все это — дело рук провокаторов и шпионов, а также приглашал жителей уничтожать их и не придавать им особого значения. Однако учитывая, что комиссар Временного правительства вынужден был рассказать об этом для прессы и выразил такую просьбу к гражданам, становится понятным, что дело вовсе не в провокаторах и шпионах и что данное явление принимало широкий размах. Означает это, что борьба в столице за сохранение монархии далеко не сразу утихла. И по-видимому, в этом сыграли свою роль позиция и проповеди таких священников, как протоиерей Владимир Гуляев, о котором я рассказывал в 1-й части статьи (см. «Русский Вестник» N 21, с. 11). Конечно, этот священник оставался верным Царской России вовсе не один. Да и о нем мы вряд ли бы узнали, не окажись в том храме безбожник, организовавший скандал и арест протоиереев. Очевидно, что подобных священников, поминавших Царскую семью в то время было немало, особенно в провинции. Но они в основном остались неизвестными… Один из доносчиков сообщил в Петросовет, что проповедь, прочитанная 26 марта 1917 г. в церкви Военно-медицинской академии в Петрограде, «действует на массу разрушающе», т. к. в ней — «укор Великой революции». Кроме того, он был возмущён, что его «просьба отслужить молебен в честь павших борцов за свободу была оставлена без внимания».

Екатеринбургский епископ Серафим (Голубятников) 2 марта 1917 г. произнёс в храме речь, назвав исполком Госдумы «кучкой окаянных бунтарей», осмелившихся «посягнуть на священные права помазанника Божия». Следствие властей установило, что владыка — «черносотенец» и т. д. После этого его арестовали, якобы для защиты от населения, посадив под домашний арест. В 1907 г. перед открытием 4-го Всероссийского съезда Объединенного русского народа он отслужил молебен при освящении хоругвей Союза Русского Народа и был на открытии съезда.

Священник Алексий (Вешняков) Троицкой Устьевской церкви Вологодской епархии в течение весны 1917 г. молился в храме о власти Царя в России. При этом он подчёркивал временный характер правления нового типа. Известны приходы различных епархий, где молитвы в церквях за Царя продолжались в течение марта, а в некоторых случаях — до середины апреля. Подобные молитвы происходили, например, в пригородах Петрограда, а также в армии (на фронте).

«Херсонские Епархиальные Ведомости» за апрель 1917 г. (N 8, с. 76) сообщали, что настоятель храма Рождества Богородицы о. Георгий, служа обедню, начал провозглашение «самодержавного Государя Императора Николая». Поднялся шум, вызвали милицию. О действиях о. Георгия составили протокол и направили обер-прокурору синода Львову. В прессе, например, в том же журнале писали, что горисполком г. Житомира в конце марта постановил просить главкома Брусилова арестовать и отправить в Петроград почаевского архимандрита Виталия, «развившего вредную агитацию в войсках гарнизонов». Видимо, агитация была монархическая. Ведь он был одним из наиболее активных монархистов.

В Москве 27 марта вечером в Епархиальном доме состоялось собрание духовенства и мирян. Председатель его протоиерей Цветков довел до собравшихся, что протоиерей Иоанн Восторгов в издаваемой им газете «Церковность» в номере от 25 марта напечатал призыв к верности Царю как к помазаннику Божию. Собрание «с порицанием отнеслось к отцу Восторгову, который публично дает подписку на верность Временному правительству, а сам агитирует в народе против него». Он в течение ряда лет был членом Союза Русского Народа, стал одним из членов Главной Управы Объединенного Русского народа. По-видимому так же поступали и многие другие священники, формально признавая Временное правительство, но напоминая пастве, что Николай 2-й остался помазанником Божиим. А вот пример.

В одной из местных екатеринославских газет была напечатана в начале апреля 1917 г. статья зам. председателя созданного в марте этого года Временного комитета рабочих и солдатских организаций (Рабочих и солдат в таких комитетах часто было очень мало или совсем не было. Председателем его был К. Гесберг). В статье отмечалось нежелание духовных отцов разъяснять, объявлять манифесты Временного правительства. Автор ее подчеркнул следующее: «Были даже указания на вредную агитацию некоторых отцов Церкви в смысле призывов защищать старую веру полицейского государства и считать помазанником Божиим Николая Романова с его супругой…»

Одна из газет писала, что в г. Царицыне по распоряжению исполкома арестован «священник Горохов, произнесший в церкви зажигательную речь против нового правительства и нового строя с призывом населения к старому порядку».

Съезд духовенства Кубанской области и Ставропольской губернии рассматривал вопрос об освобождении из-под ареста священника хутора Балковского Кубанской области о. Александра Гаевского, обвиненного Балковским исполкомом в нежелании подчиняться Временному правительству и признавать новый строй. Проходил съезд в середине апреля 1917 г. Он постановил просить комиссара Временного правительства немедленно освободить о. Александра Гаевского, а также просить Кубанский облисполком расследовать дело о. А. Гаевского совместно с делегатом от съезда. Таким делегатом от съезда был избран священник о. Николай Глаголев.

А вот в Курске объединенное собрание Курского духовенства, проходившее 6 апреля 1917 г., осуждало даже потенциальных противников Временного правительства, например, активного члена Союза Русского Народа протоиерея А. Мешковского, депутата Госдумы, товарища председателя местного отдела Союза Русского Народа, секретаря Союза Русского Народа. Особенно его порицали за выступление против Родзянко, председателя Госдумы, и благодарность министру внутренних дел при Николае 2-м, увеличившему численность полиции. (В России эта численность по отношению к численности населения была ниже, чем во многих европейских странах.) Дополнительно они решили «просить архиепископа заместить Николаевскую церковь г. Курска, где он служил, священником Ломакиным. На это архиепископ Тихон дал свое согласие только при условии, если прихожанами данной церкви об этом будет возбуждено ходатайство (15 мая архиепископ Курский и Оболенский Тихон был отправлен в отставку). Председатель этого собрания доложил, что на прошлом собрании член консистории протоиерей И. Каплинский дал достаточно материала для суждения об его отрицательном отношении к новому строю. Протоиерей К. Попов рассказал собранию, что о. Каплинский и после собрания в присутствии секретаря и членов консистории высказал свои симпатии старому режиму и недоверие новому правительству. Собрание большинством против 6-ти высказалось за немедленное устранение из консистории о. Каплинского.

В Калужском церковно-общественном вестнике N 12 за 1917 г. было помещено письмо диакона А. Иванова. Здесь он сообщал, что случайно зайдя 9-го апреля на заседание местного исполкома, слушал пять ораторов, из которых четыре обвиняли духовенство в приверженности к старому строю. Речь шла о том, что «в некоторых храмах епархии до сих пор молятся за бывшего Царя, вселяя этим смуту среди населения».

В уездном городе Бессарабской губ. Сороки, примечательном тем, что половину его населения составляли православные, а другую половину — евреи, в апреле 1917 г. был арестован православный священник за распространение антиреволюционных брошюр и за беседу на тему: «Что есть Бог небесный и Царь — Бог земной"… Во второй половине апреля 1917 г. в прессе сообщалось: «…в некоторых селениях Бессарабии до сих пор ведется сильная контрреволюционная пропаганда, которой руководят помещики и священники». Тогда же в газете писали следующее о событиях в Бессарабии: «В Бендерах арестован уездный предводитель дворянства Писаршевский и его жена…», ввиду опасности их «для нового порядка».

По воспоминаниям в 20-е годы большевистски настроенного крестьянина Ф. Ф. Карташёва из села Синие Липеги Нижне-Девицкой волости Воронежской губ. после отречения Николая 2-го и его брата Михаила священники объясняли крестьянам: «Молитесь, мол, Богу о Царе, Бог поможет нам опять Царя восстановить на Царство, без Царя не мыслимо нам жить. Поэтому наши старухи о Царе выли и о нем горевали более темные люди. За Царя сильно настаивал поп нашего села А. Долгошевский; он давно занимался политикой и даже следил за тем, где кто выразится против Царя».

Интересно, что в старинном русском городе Суздале Владимирской губернии с многочисленными церквями председатель местной уездной управы Н. Д. Шафров (возможно Шавров) после государственного переворота отказался признать Временное правительство и возглавил полицию. Интересно, что затем появилось распоряжение этого правительства о том, что чиновники на этой должности становились уездными комиссарами.

Кроме того, в газетах сообщалось, что генерал-майор Гамбургцев и полковники Тарасов и Евсеев оказали с помощью войск вооруженное сопротивление установлению в г. Владимире власти Временного правительства.

Очевидно, в данном случае большую роль сыграло местное православное духовенство, его сильное влияние и соответственно наличие выраженного православного мировоззрения и у чиновников, а также широкая распространенность там Союза Русского Народа.

Архиепископ Астраханский Митрофан, о котором я писал в 1-й части статьи, имел тесные контакты с деятелями Союза русского народа, а в 1910-м г. освящал главное помещение Союза Русского Народа.

В г. Грозном Терской области во время службы в Михайло-Архангельской церкви прихожанам раздавалась брошюра, приглашающая стать на защиту Царя.

А. КОРНЕЕВ,
член Русского исторического общества

http://www.rv.ru/content.php3?id=6033