 |
| Литературная газета | Оксана Киянская | 13.12.2005 |
— Оксана Ивановна, в вашем представлении декабристы — кто они? Пламенные революционеры? Неистовые республиканцы? Утописты-романтики? «Вольные каменщики» — строители Храма светлого будущего? Какое определение им наилучше подходит?]
— Прежде всего они убеждённые революционеры, ставившие перед собой главную цель — изменение государственного строя в России, уничтожение самодержавной монархии. Не секрет, что декабристы в начале своей политической биографии состояли в масонских ложах («масон» в переводе с французского «вольный каменщик». — Ред.). Но впоследствии стали представлять собой совершенно отдельное, независимое от всемирного «масонского братства» движение. И, по-видимому, отнюдь не стремились к решению каких-то «специфических» задач, стоявших перед «вольными каменщиками», — вроде строительства Храма Соломона и всего такого прочего…
Если уж говорить о масонстве, то следует отметить: как форма тайного объединения масонская ложа в то время была наиболее эффективной. Других образцов для создания широкой общественной организации, которая действовала бы независимо, тайно от правительства, практически не было. Волей-неволей декабристы ориентировались на известный им европейский опыт.
— Кем себя мнил ваш «любимый» декабрист Павел Пестель? Этаким российским Робеспьером?
— Безусловно, он был прилежным учеником Великой французской революции, учитывал её опыт и в своих сочинениях, и в повседневной деятельности. Пестель мыслил себя диктатором постреволюционной России, но задумывал и разрабатывал заговор вовсе не только ради личной власти. Причём Павла Ивановича и его единомышленников волновали даже не столько проблемы рабства крестьян, сколько невозможность политической, социальной самореализации для абсолютного большинства подданных Российской империи. Как-то ученики обычной средней школы меня спросили: «А чего, собственно, декабристы хотели? Почему так радели за простой народ? Неужели были готовы отдать свои жизни за освобождение крепостных крестьян?»
Эти вопросы из уст совсем ещё юных школяров заставили меня тогда всерьёз задуматься. Ведь действительно, в какой-то чрезмерной любви к крестьянству членов российских тайных обществ того времени — аристократов, в большинстве своём прагматиков, реалистов — трудно заподозрить. Практически никто из них, владельцев разной величины поместий, не отпустил крестьян на волю. Внимательно изучая документы, постепенно пришла к выводу: перво-наперво декабристы хотели сломать сословность в стране, жёсткую стратификацию общества. Ибо верхняя граница возможностей каждого в России той эпохи была предопределена, известна заранее. И даже многие люди, принадлежавшие к высшему дворянству, не могли никоим образом влиять на политику государства.
Из сакраментального лозунга Французской революции «Свобода, равенство, братство» самым главным для декабристов было требование равенства — равных прав и возможностей, создания условий для наиболее полного раскрытия каждой личности, всеобщего участия в политической и общественной жизни страны. Такую необходимость Пестель осознал раньше своих соратников, а написанная им «Русская правда» — проект постреволюционного устройства России — как раз основывалась на идее вот этого юридического равенства.
— Авангардом Великой революции во Франции был, как известно, «третий класс». И что, наши прогрессивные дворяне начала XIX века с ним как-то себя ассоциировали?
— Идеологи российских тайных обществ были, может, и не самыми богатыми помещиками, но, несомненно, людьми с достатком. Среди них оказались и выходцы из родовитой русской знати (например, князья Волконский и Трубецкой), и сыновья представителей имперской административной верхушки (отец Пестеля был сибирским генерал-губернатором). Поэтому с французским «третьим классом» они себя, конечно, не сравнивали. Более того, очень опасались ужасов Французской революции — стихийных народных движений, разгула черни. Тот же Пестель планировал после революции установить десятилетнюю военную диктатуру именно для того, чтобы не допустить массовых народных выступлений, бунтов «бессмысленных и беспощадных». При этом декабристы понимали, что Россия экономически отстала, что появление «третьего сословия», отечественной буржуазии ей необходимо — при одном условии: ни в коем случае эти люди не должны принимать участие в революции…
— Вы не пытались проанализировать некий коллективный психологический феномен этих революционеров, например, в контексте известной «формулы» о радикалах в юности и консерваторах в зрелости? Ведь декабристы были в основном людьми, повидавшими виды, повоевавшими, заслуженными. Даже генералы среди них присутствовали. Какова природа их взрывной революционной страстности-пассионарности, максимализма, свойственного, как правило, молодым?
— Средний возраст декабристов — 26 лет. Наверное, большинство из них к моменту восстания на Сенатской площади ещё не достигли того возраста, в котором сильнейшее влияние на личность оказывают умудрённость, опытность, консерватизм… Пестеля, руководителя Южного общества, автора большого количества теоретических работ, казнили через три недели после того, как ему всего лишь 33 года исполнилось. Рылеев казнён 29 лет от роду, Сергей Муравьёв-Апостол — также. Откуда пассионарность? Такое, видимо, поколение было. Лидеры революционеров участвовали в войне с сильным врагом, вышли из неё победителями. От их энергии и воли, находчивости и сообразительности зависели итоги сражений. А после войны с Наполеоном они вернулись в Россию и увидели, что от них уже больше ничего в судьбе страны не зависит, что они простые винтики в государственной бюрократической машине. Осознав это и проникшись революционными идеями, стали создавать свои тайные общества…
— Повлиял ли на мировоззрение декабристов фактор личной неприязни к Александру I? Ведь самодержавие, которое они хотели уничтожить, связывалось первоначально с именем этого царя…
— К императору Александру I члены тайных обществ относились по-разному. С одной стороны, большинство из них понимали, что для достижения главной цели цареубийство необходимо, что добровольно на уничтожение монархии царь никогда не пойдёт, что он, в сущности, враг, тиран, всячески препятствующий демократическому развитию страны и общества, символ самодержавной системы. Но с другой — Александр I прослыл в глазах и европейцев, и наших соотечественников спасителем от Наполеона. Русский монарх был очень популярен и в армии, и в народе. И всё это не могло не сказаться на отношении к нему декабристов. Хотя были у некоторых из них и личные какие-то взаимоотношения с императором, и, конечно, собственные симпатии-антипатии.
Здесь снова уместно вспомнить Павла Пестеля, имевшего серьёзную причину лично не любить Александра I, относиться к нему с неприязнью и негодованием. Лидер южан писал об этом в своих показаниях на следствии. За несколько лет до восстания декабристов царь, поверив наговорам приближённых к нему бюрократов, с большим позором снял отца Пестеля с должности сибирского генерал-губернатора. Этот случай в рассматриваемом контексте не был единичным, хотя и типичным тоже не был. В среде декабристов находилось ещё несколько человек, считавших императора личным врагом. Большинство же из них мучительно колебалось, решая для себя дилемму: «Тиран должен быть уничтожен» — «Жалко убивать: хороший человек, Польше Конституцию даровал, от Наполеона избавил».
Многие тогда Александра I искренне почитали. Даже Пушкин о нём писал: «Как был велик, как был прекрасен он, народов друг, спаситель их свободы!», и это при том, что сам поэт царя явно недолюбливал. Сходные противоречивые чувства были у основной массы декабристов…
— Мог ли антимонархический мятеж под предводительством дворян — лидеров тайных обществ — при каких-то более благоприятных для них обстоятельствах закончиться удачей? Насколько разумной и реалистичной была программа руководителя южан Павла Пестеля?
— На мой взгляд, Павел Иванович Пестель был человеком гениальным, выдающимся политическим мыслителем, рядом с которым в России XIX века мало кого можно поставить. А среди российских политиков первой половины того столетия Пестелю вообще не было равных.
Программа его в чём-то была утопической. После революции он собирался провести масштабный земельный передел — отобрать у помещиков половину принадлежавших им земель и отдать их либо в общинное пользование, либо мелким частникам. Утопичность же вот в чём состояла: Пестель рассчитывал при этом невиданном переделе избежать всеохватного народного бунта. Не было в тогдашней России показательного исторического опыта, никто толком не представлял, чем может обернуться столь радикальное решение земельного вопроса. Тем не менее считаю, что в основном программа Пестеля была вполне осуществимой. Она была очень жёсткой и даже жестокой, например, в сфере национальной политики, которую коротко можно охарактеризовать как тотальную унификацию, уничтожение национальных обычаев, сведение всех бытовавших в России укладов к одному-единственному — форме жизни русского народа…
Основным средством выполнения этой программы предполагалась десятилетняя диктатура, после чего в планах значились демократические преобразования с введением всех присущих настоящей республике институтов и атрибутов — парламента, конституции, референдумов и прочих.
Пестель считал, что если объявить республику сразу после революции, то неминуемы народный взрыв и полный паралич власти.
И в этом смысле, по-моему, гораздо менее реалистичной выглядит вторая программа, разработанная в Северном обществе, автором которой был декабрист Никита Михайлович Муравьёв. Он-то как раз хотел сразу после свержения абсолютной монархии созвать великое народное собрание, причём по мере освобождения губерний от старой власти проводить собрания народа и на этих собраниях избирать местные органы власти. Вот только непонятно: кто бы проводил эти вече и сопутствующие им выборы, кто бы собирал всевозможных представителей, делегатов в отсутствие какой бы то ни было власти вообще?
Вариант Пестеля — жестокая вещь, но, на мой взгляд, был тогда единственно возможным способом удержания власти в крепких руках. Победа заговорщиков была бы полной лишь при условии установления диктатуры. Иначе неуправляемой стихией смело бы и их самих. А может, и вообще Россия была бы стёрта с лица земли…
Подготовил Сергей ГРОМОВ
http://www.lgz.ru/archives/html_arch/lg522005/Polosy/11.htm
