Ирак: стратегия выхода

Большинство жителей Соединенных Штатов и стран, являющихся ключевыми союзниками США по антииракской коалиции, ныне желают, чтобы их солдаты вернулись домой. К примеру, проведенные в США исследования показывают, что за возвращение войск ныне высказываются от 48% (данные опроса Pew Center for the People and the Press) до 58% (результат получен телекомпанией NBC и газетой Wall Street Journal) американцев. Ныне в Ираке находятся около 120 тыс. американских военнослужащих. По данным компании Program on International Policy Attitudes, за вывод войск выступают 60% итальянцев (в Ираке расквартирован итальянский контингент численностью 3 тыс. человек), 59% поляков (соответственно, 1.5 тыс.), 57% британцев (8 тыс.), 56% японцев (0.6 тыс.), 53% австралийцев (0.75 тыс.), 48% датчан (0.54 тыс.) и 24% южнокорейцев (3.3 тыс.).

19% американцев, опрошенных службой Gallup, призывают вывести американские войска из Ирака немедленно, 33% - сделать это в течение года, 38% считают необходимым держать войска в Ираке столько, сколько потребуется, а 7% убеждены в том, что численность американской группировки в Ираке следует не сокращать, а увеличить.

Опрос журнала Time показал, что 47% американцев считают необходимым вывести войска из Ирака в течение 12-ти месяцев, 40% - дождаться появления в Ираке стабильного правительства, а 8% - усилить американскую группировку.

Администрация США выступает против как немедленного вывода войск, так и обнародования режима вывода, поскольку это может сыграть на руку террористам и привести к хаосу в Ираке. Недавно был обнародован доклад «Национальная Стратегия Победы в Ираке"National Strategy for Victory in Iraq, подготовленный Советом Национальной Безопасности СШАNational Security Council. Фактически — это первый официальный документ, в котором разъясняется, каким образом США рассчитывают вести дела в Ираке и когда выведут свои войска.

Война в Ираке названа «центральным фронтом в глобальной войне с террором. Успех в Ираке является необходимым элементом долгой войны против идеологии, которая подпитывает международный терроризм». Указано, что поражение США в Ираке позволило бы террористам использовать Ирак в качестве убежища, откуда они могли бы планировать нападения на Соединенные Штаты и их союзников. Если Соединенные Штаты уйдут из Ирака, не обеспечив безопасности этой страны, то «ближневосточные реформаторы больше никогда не будут полностью доверять американским гарантиям поддержки демократии и прав человека в регионе». Кроме того, хаос, возникший в Ираке, поставит под угрозу стабильность всего этого региона.

В докладе указано, что победа должна быть достигнута в три этапа. В краткосрочной перспективе: Ирак добивается устойчивого прогресса в борьбе с террористами, политическом процессе, создании демократических институтов и становлении сил безопасности. В среднесрочной перспективе: Ирак играет ведущую роль в подавлении террористов и обеспечении собственной безопасности при наличии полностью конституционной власти и продвигается к реализации своего экономического потенциала. В долгосрочной перспективе: Ирак является мирным, единым, стабильным и безопасным государством, хорошо интегрированным в международное сообщество и полноценным партнером в глобальной войне с терроризмом.

Иракские инсургенты названы «смесью» последователей Саддама Хусейна, террористов и людей, отвергающих иностранную оккупацию и новую власть. Считается, что краткосрочные цели у различных групп инсургентов совпадают, но долгосрочные — различаются. Использование этих различий и является ключевым элементом стратегии США, которая нацелена на уничтожение каждого из элементов этой триады.

Предполагается, что в Ираке будет создано новая конституционная и репрезентативная власть, которая получит в свое распоряжение мощные силы безопасности и армию. Враждебные элементы предполагается изолировать от их групп поддержки и привлекать поддерживающих к участию в мирной политической жизни страны. Зоны, контролируемые инсургентами, должны зачищаться, удерживаться (то есть, в них должны функционировать новые власти, поддержанные службами безопасности) и расширяться. Эти действия должны быть поддержаны экономическими рычагами — иракская экономика должна развиваться. В докладе подчеркивается, что победа будет достигнута, однако для этого потребуется время. Постепенно военное присутствие США будет становиться менее заметным, однако американские войска вернутся домой лишь после того, как победа будет достигнута.

Чарльз Пенья, старший научный сотрудник исследовательской организации «Коалиция за Реалистичную Внешнюю Политику», соавтор книги «Выходя из Ирака: Почему США Должны Прекратить Военную Оккупацию и Возобновить Войну с «Аль Каедой» отмечает, что достижение победы в борьбе с иракскими инсургентами требует намного большего числа солдат, чем ныне пребывает в Ираке. Британские военные, признанные одними из лучших, если не лучшими специалистами в сфере антипартизанской войны, на основании своего богатого опыта пришли к выводу, что для проведения успешной антитеррористической операции требуется, чтобы 20 солдат приходилось на 1 тыс. местных жителей. Таким образом, в Ираке, население которого составляет примерно 25 млн., должна быть расквартирована по меньшей мере 500-тысячная группировка войск США и их союзников.

Впрочем еще в 2003 году генерал Весли Кларк, бывший главнокомандующий войсками НАТО, опубликовал книгу «Выигрыш в Современной Войне: Ирак, Терроризм и Американская Империя», в которой доказывал, что численность американских войск в Ираке следует довести до 300 тыс. Однако США не имеют возможности содержать столь значительную группировку, поскольку даже ныне вынуждены привлекать для несения службы резервистов и национальных гвардейцев. Впервые в современной истории вооруженные силы США не имеют в резерве полноценной бригады для отражения потенциальных угроз территории страны.

Майел О’Хэнлон, старший научный сотрудник исследовательского Brookings Institution и Билл Дэнверс, сотрудник Совета по Национальной Безопасности предлагают следующую формулу вывода войск: «один иностранный солдат выводится после того, как полностью подготовлены два иракских».

Генри Киссинджер, бывший Госсекретарь США, в своей статье, опубликованной газетой Washington Post, отметил, что непонятно, каким образом измерять успех или неуспех подобных операций. Киссинджер обращается к опыту Вьетнамской войны, к ситуации 1968 года, которая тогда расценивалась как отступление США, а ныне — как поражение Ханоя. Тогда был начат процесс «вьетнамизации» конфликта — американские войска выводились, а их место занимали силы Южного Вьетнама. За период с 1969 по 1972 год было выведено более 0.5 млн. американских солдат и офицеров. В 1971 году американские войска перестали участвовать в наземных операциях. В результате, потери войск США снизились с 400 в неделю в 1968 году до 20 в неделю в 1972. К этому моменту правительство Южного Вьетнама полностью контролировало примерно 80% своей территории. Киссинджер считает, что режим Южного Вьетнама перестал существовать не в результате атак партизан, а после наступления регулярных северовьетнамских войск. Тогда США перестали оказывать Южному Вьетнаму серьезную экономическую помощь, а военная помощь была прекращена полностью.

С другой стороны, ЦРУ пришло к выводу, что Ирак потенциально может стать лучшей базой для исламских террористов, чем Афганистан образца 1990-х годов. Ирак значительно лучше интегрирован в Ближний Восток, его границы перекрыть намного сложнее, жители Ирака говорят на арабском языке (а не на дари, пушту и пр., как в Афганистане). Ирак постепенно становится учебным центром по обучению террористов действиям в городских условиях (этого был лишен Афганистан). Британский эксперт по терроризму Майкл Найтс отмечает, что в Ираке проходят «проверку боем» террористы из Саудовской Аравии и иных стран. Не случайно, в последние годы число терактов, совершенных на территории Саудовской Аравии резко уменьшилось, а лидеры саудовского отделения «Аль Каеды» неоднократно обнаруживались в Ираке. Соседние страны могут легко стать новыми жертвами иракских инсургентов (подобное уже произошло в Иордании, где были взорваны «живые бомбы» в отелях). Кроме того, присутствие иностранных войск в Ираке является сильнейшим мобилизующим фактором для экстремистов. Как известно, Бен Ладен объявил джихад США, не стерпев присутствия 5 тыс. американских войск, находящихся на территории Саудовской Аравии по приглашению правительства этой страны.

Отец нынешнего хозяина Белого Дома — Джордж Буш-старший, который руководил США во время войны 1991 года (Ирак оккупировал Кувейт, однако иракская армия была разбита войсками международной коалиции во главе с США), в 1995 году опубликовал книгу мемуаров «Изменившийся Мир». В ней он писал и о том, почему не было принято решение о перенесении военных действий на территорию Ирака и уничтожении режима Саддама Хусейна: «Попытка уничтожить Саддама могла иметь колоссальную человеческую и политическую цену. Мы были бы вынуждены оккупировать Багдад и, в результате, управлять Ираком. Мы не видели никакой разумной «стратегии выхода». Кроме того, оккупация Ирака могла разрушить принцип международной реакции на агрессию, который мы пытались утвердить. Если бы мы вторглись в Ирак, США бы немедленно стали оккупационной силой, действующей на враждебной территории».

Ирак: нынешняя ситуация

По иронии судьбы ныне американцы значительно более пессимистично относятся к будущему Ирака, чем сами иракцы. Последние опросы общественного мнения, проведенные в Ираке, показывают, что две трети иракцев уверены в том, что ныне ситуация в стране лучше, чем в саддамовский период, а 82% убеждены, что через год ситуация улучшится по сравнению с нынешним днем. Опрос, проведенный в октябре 2005 года Международным Республиканским Институтом, показал, что 47% иракцев убеждены, что их страна идет в верном направлении (37% уверены в обратном).

Опрос, проведенный Министерством Обороны Великобритании показал, что 82% иракцев крайне негативно относятся к присутствию иностранных войск на территории своей страны. Иракскую войну все чаще сравнивают с войной во Вьетнаме. Исследовательский Lexington Institute пришел к выводу, что иракская и вьетнамская ситуации схожи по десяти критериям и отличаются в двух.

1. Обе страны имеют длительную историю борьбы с иностранными захватчиками, в том числе с европейскими колониальными державами. В них практически никогда не было демократических правительств.

2. Вторжение США произошло благодаря стремлению воплотить в жизнь одну идею — борьбу с коммунизмом (Вьетнам) или борьбу с исламским экстремизмом (Ирак). Вашингтон мало обращал внимания на такие факторы, как местная культура и духовные ценности.

3. Силы сопротивления используют неконвенционную тактику военных действий. Они стремятся повлиять на процесс принятия решений в США и дискредитировать местные власти.

4. Компания по борьбе с инсургентами затрудняется языковыми и культурными различиями, а также плохой разведкой. Отделить комбатантов от мирных жителей очень трудно.

5. Помощь, которую оказывают инсургентам внешние силы, ослабляет влияние США на регион. Соседние страны помогают инсургентам, обеспечивая их ресурсами, базами и транзитом.

6. Местные службы безопасности подготовлены плохо. Инсургенты часто проникают в эти структуры, а также в органы власти.

7. США не получают значительной поддержки от своих ключевых союзников. Вооруженные силы США выполняют основную часть работы по борьбе с инсургентами.

8. США не в состоянии отследить уровень прогресса в борьбе с инсургентами. Первоначальные ожидания быстрой победы вызывали кризис доверия.

9. Военное и экономическое присутствие США порождает коррупцию в местном обществе. Местные лидеры прежде всего стремятся достичь своих собственных целей.

10. США стремятся поощрить демократические реформы, даже несмотря на продолжающееся насилие. Выборы являются безусловным достижением, однако впереди значительные трудности.

Отличия между Ираком и Вьетнамом: население Вьетнама на 90% состояло из этнических вьетнамцев, в Ираке сосуществуют, как минимум, три крупные религиозно-этнические группы — сунниты, шииты и курды. Кроме того, в Ираке нет джунглей.

В свою очередь, газета USA Today, опросившая американских военнослужащих, служивших во Вьтнаме и Ираке, пришла к выводу, что те видят мало общего между двумя войнами. Цели войны в Ираке более понятны, американское общественное мнение более позитивно настроено по отношению к солдатам, а иракцы демонстрируют все большую поддержку войскам США.

Исследовательская Служба Конгресса США пришла к выводу, что месяц военной операции в Ираке обходится бюджету США в $ 5.6 млрд. Это превышает стоимость войны во Вьетнаме в период с 1964 по 1972 год — $ 5.1 млрд. Таким образом, Ирак уже обошелся США в более, чем $ 270 млрд. По подсчетам общественной организации National Priorities Project, средств, которые США затратили на войну в Ираке достаточно, чтобы обеспечить страховками 134 млн. детей, оплатить труд 3.9 млн. учителей в течение года, дать высшее образование 10.8 млн. человек, построить 2 млн. новых квартир, полностью финансировать всемирную кампанию по борьбе с голодом на протяжении 9-ти лет, в течение 22-х лет финансировать всемирную программу по борьбе со СПИДом, а также сделать так, что на протяжении 74-х лет каждый ребенок, рождающийся в мире, получал необходимые прививки.

Ныне численность войск коалиционных сил, расквартированных в Ираке, составляет примерно 170 тыс. Из них около 155 тыс. — американцы, 8 тыс. — британцы, 3.2 тыс. — южнокорейцы, 3 тыс. -итальянцы, 1.4 тыс. — поляки, 0.9 тыс.- украинцы, 450 — австралийцы, 400 — болгары. Небольшие контингенты войск предоставили Армения, Азербайджан, Босния и Герцеговина, Чехия, Дания, Сальвадор, Эстония, Грузия, Япония, Казахстан, Латвия, Литва, Македония, Монголия, Нидерланды, Норвегия, Румыния и Словакия.

Численность иракских сил безопасности ныне составляет примерно 212 тыс. человек. В июле 2004 года иракская армия состояла из одного батальона — в ноябре 2005 года их было более 120-ти. Один (в начале 2005 года утверждалось, что три) иракский батальон американские военные относят к «уровню один» (в стандартной градации вооруженных сил США, это означает, что часть способна самостоятельно и в полном объеме проводить боевые операции), а около 40 -к «уровню два» (могут воевать, получая поддержку со стороны). Иракские силы безопасности полностью и самостоятельно контролируют города Наджаф и Мосул, а также часть Багдада. Шесть полицейских академий в Ираке и одна в Иордании каждые десять недель выпускают 3.5 тыс. новых стражей порядка.

По оценкам исследовательского центра Global Center for International Affaires, ныне в Ираке действуют 15−20 тыс. инсургентов, из них 0.7 тыс.- 2 тыс. — иностранцы (большей частью из Алжира, Сирии, Судана, Египта и Саудовской Аравии). Большинство террористов-самоубийц -иностранцы. В среднем, в последние месяцы в Ираке инсургенты ежедневно совершали до 90 атак и ежемесячно взрывали до 70 бомб.

Джеймс Филипс, научный сотрудник консервативного исследовательского центра Heritage Foundation, считает, что вокруг Ирака сформировалось слишком много мифов. К примеру, он отвергает распространенное мнение (его высказывают и американские конгрессмены) о том, что в Ираке не было достигнуто прогресса. Террористы оперируют большей частью в районах страны, населенных суннитами и лишь периодически атакуют легкие цели в районах, большинство населения которых составляют шииты и курды.

Филипс отмечает, что в последнее время граждане Ирака стали значительно чаще информировать местные службы безопасности и силы коалиции о действиях инсургентов. К примеру, в марте 2005 года поступило 483 подобных сигнала, в сентябре 2005 года — 4.7 тыс. Инсургенты не смогли помешать проведению выборов: в январе в выборах приняли участие 8.5 млн. иракцев, в октябре (референдум) — 10 млн. В Ираке действуют более 300 партий и общественных организаций различного толка.

Восстановление иракской экономики идет быстрее, чем восстановление экономик Германии и Японии после Второй Мировой войны. По данным Всемирного Банка, в 2005 году доход на душу населения в Ираке удвоился по отношению к уровню 2003 года. Ожидается, что рост валового внутреннего продукта Ирака в 2005 году составит 3.7% и 16% в 2006 году. За последний год уровень безработицы сократился с 45% до 28% (данные Heritage Foundation) или до 27−40% (данные иракских властей). Однако по иным источникам (например, радиостанции NPR) безработица в Ираке намного выше. Наилучшая ситуация — в районах, контролируемых курдами, наихудшая — в суннитских районах, где число безработных может достигать 70%. Уровень добычи нефти уменьшился по сравнению с довоенным уровнем. В то же время довольно успешно развивается электроэнергетика, связь. Косвенным свидетельством некоторого улучшения ситуации является тот факт, что в Багдаде частных легковых автомобилей зарегистрировано вдвое больше, чем перед началом войны (данные Brookings Iraq Index).

Скрытая цена войны

По состоянию на 29 ноября 2005 года потери войск США в Ираке составили 17 989 человек убитыми и ранеными. Из них 2 108 убитых (1 986 было убито после взятия Багдада) и 15 881 раненых. За этот же период времени Италия потеряла 28 солдат и офицеров убитыми, Украина — 18, Польша — 17, Болгария — 13, Испания — 11, Словакия — 3, Дания, Сальвадор, Эстония, Таиланд, Нидерланды — по 2, Австралия, Венгрия, Казахстан, Латвия — по одному.

Однако это только верхушка айсберга. По данным Медицинского Управления Министерства Обороны США, 28% ветеранов войны в Ираке — это около 50 тыс. человек — нуждаются в медицинской помощи.

Более 15 тыс. из них были ранены или контужены. Около 20 тыс. жаловались на ночные кошмары. Около 1.7 тыс. солдат посещали мысли о том, что их гибель на войне была бы лучшим выходом. Более 3.7 тыс. признали, что боятся потерять контроль над собой и причинить вред другим людям.

В 2004 — 2005 году американские солдаты заявляли, что вдвое чаще применяли оружие, чем в 2003 году.

По данным Медицинского Управления Армии США (один из родов войск, наряду с ВВС, Корпусом Морской Пехоты и т. д. — Washington ProFile) 6% от общего числа эвакуаций солдат и офицеров с поля боя было связано с возникшими у военнослужащих психологическими проблемами.

По данным газеты USA Today, в 2004 году медицинскую помощь или консультации в медицинских центрах Министерства по Делам Ветеранов получили более 5 млн. бывших военнослужащих, 48.7 тыс. из них являлись ветеранами Ирака или Афганистана. За период с январь по сентябрь 2004 года число солдат и офицеров, прошедших Ирак и Афганистан, обратившихся за медицинской помощью, выросло на 280%, за тот же период времени число тех, кто обратился за психологической помощью, выросло на 390%. В январе 2004 года у 14% из обратившихся были диагностированы психологические расстройства, девятью месяцами позднее — у 20%.

Год спустя газета USA Today вернулась к этой теме и опубликовала следующие данные: за период с октября 2003 по февраль 2005 года 20% бывших солдат обращались за медицинской помощью. У 26% из них были обнаружены психические расстройства. Наиболее часты посттравматический стресс (10% пациентов), алкоголизм иили наркомания (9%) и депрессия (7%.

Группа американских психиатров опубликовала в медицинском журнале New England Journal of Medicine статью «Боевые Обязанности в Ираке и Афганистане, Психологические Проблемы и Препятствия к Лечению» в которой резюмируется, что тяжелыми формами депрессии и синдромом посттравматического стресса страдают 11.2% ветеранов войны в Афганистане и 15.6 — 17.1% солдат и офицеров, отслуживших в Ираке. Эта разница объясняется тем, что в Ираке американские военные чаще сталкиваются с насилием и принимают участие в боевых действиях, чем в Афганистане. Для сравнения, после войны во Вьетнаме синдромом посттравматического стресса испытывали 15% американских военнослужащих, после войны с Ираком 1991 года — 2−10%. При этом лишь 23% - 40% солдат и офицеров, нуждающихся в психологической помощи, обращаются за ней (причинами являются опасения карьерного характера, а также общая стигматизация психологических болезней, существующая в военной среде).

По данным Министерства Обороны США, за период с январь по август 2005 года 47% солдат и офицеров, проходивших службу в Ираке, видели убитых, 14% были сильно испуганы, 6% нуждались в помощи в преодолении стресса, эмоциональных, семейных или алкогольных проблем. 2% теряли контроль над собой, 1% подумывали о самоубийстве.

Аналогичное исследование, проведенное Армейским Исследовательским Институтом имени Уолтера Рида, дало несколько иные результаты: человеческие останки видели 94.5% опрошенных солдат. 92% заявили, что были атакованы инсургентами, 86.2% лично знали кого-то, кто был убит или тяжело ранен, 55.7% наблюдали смерть врага.

После начала войны в Ираке число разводов среди американских офицеров выросло на 78%, среди рядовых и сержантов — на 53%. Впрочем, распад семей может быть объясним не стрессом, получаемым солдатами на войне, а длительностью разлуки мужей и жен.

В январе 2000 года Бюро Судебной Статистики США опубликовало доклад об уровне преступности среди ветеранов. Согласно докладу, в 1998 году 225 тыс. экс-солдат и офицеров находились в заключении, то есть 937 из каждых 100 тыс. ветеранов. Около 20% ветеранов-заключенных принимали участие в боевых операциях, однако участники боевых действий совершают преступления не чаще солдат и офицеров, не побывавших в бою. В среднем, ветераны чаще, чем обычные жители США, совершают насильственные преступления и реже — преступления, связанные с наркотиками.

По данным общественной организации Национальная Коалиция Бездомных Ветеранов, 76% бывших солдат и офицеров вооруженных сил США имеют проблемы с алкоголем, наркотиками или страдают психологическими расстройствами. 23% всех американских бездомных — ветераны. По данным исследования, проведенного в 1996 году Институтом Урбанистики, в течение одного года от 529 тыс. до 840 тыс. ветеранов какое-то время ночуют на улице или у знакомых. Министерство по Делам Ветеранов оперирует еще более впечатляющими цифрами: в течение года более миллиона ветеранов какое-то время были бездомными.

Война и мир

Каждый цинковый гроб, прибывающий в США, негативно влияет на рейтинг Белого Дома, поскольку даже небольшое число убитых и раненых американских солдат приводит к образованию волны возмущения. Протесты американцев, в свою очередь, могут заставить администрацию США отказаться от дальнейшего ведения военных действий, даже если это противоречит логике и здравому смыслу. Это особенно наглядно проявилась во время операции в Сомали в 1993 году. После того, как 18 солдат погибли во время операции в городе Могадишо (обеспечение безопасности гуманитарных конвоев ООН и разоружение местных банд), участие американских войск в этом конфликте стало настолько непопулярным в Америке, что президент Билл Клинтон был вынужден вывести войска.

В 1998 году Брюс Джентельсон и Ребекка Бритонн опубликовали статью в журнале Post-Conflict Resolution, в которой доказывали, что американское общество оказывает поддержку идее применения военной силы, оценивая ряд политических факторов. Наибольший энтузиазм в обществе возникает, если военная сила применяется против страны, которая проводит агрессивные действия против Соединенных Штатов или американских интересов (вариант — США могут применить силу для совершения или предотвращения политического переворота в иной стране при условии, если там замешана «третья сила», являющая противником Соединенных Штатов). Также высокий уровень поддержки получают гуманитарные операции. Джентельсон и Бритонн считают, что для жителей США предпочтительно, чтобы действия их страны соответствовали нормам международного права, чтобы цели войны были понятны и чтобы солдаты и офицеры США сталкивались с наименьшим риском (поэтому, общественное мнение более позитивно оценивает авиационные и ракетные атаки, чем использование наземных сил).

Ричард Эйкенберг, профессор Университета Тафтс, в статье «У Победы Много Друзей». US Public Opinion and the Use of Military Force, 1981−2005, доказывает, что существует четыре основных фактора, которые влияют на настроения американского общества. Во-первых, это политические цели и задачи военной операции, во-вторых, конечный результат кампании, в-третьих, количество потерь и, в четвертых, «уровень многосторонности» конфликта — то есть, воюют ли США в одиночку или вместе с союзниками (чем больше союзников — тем больше поддержка).

По данным Эйкенберга, в период с 1981по 2005 год наибольшей поддержкой американского общества пользовались война против терроризма (79% американцев одобряли ее), авиационные налеты на Афганистан и Судан (73%), «правильная» война в Ираке с регулярной армией Саддама Хусейна (72%) и война с Ираком 1991 года (64%). Все эти войны американцы считали оправданными, поскольку США применяли силу против агрессоров или потенциальных агрессоров. Самую низкую поддержку получили операции, в которых США вмешивались во внутренние конфликты иных государств: Сальвадор (31%), Никарагуа (32%), Гаити (37%). Для сравнения, помощь афганским моджахедам в борьбе с СССР одобряли 48% американцев.

Однако настроения общества меняются во время войны. Эйкенберг заключает, что наиболее быстро падает популярность у войн, целью которых является изменение внутренней структуры иного государства, которые проходят малоуспешно. Сложно определить, до какой степени важен той или иной из этих факторов. Кроме того, есть ряд необъяснимых парадоксов. К примеру, американцы поддерживают войны, в которых несут значительные потери, в то же время, отказывают в поддержке «бескровным» конфликтам. Например, операцию в Косово одобряли не более 48% американцев, хотя американские войска не имели убитых и раненых.

Спад популярности войны в Ираке Эйкенберг объясняет тем, что после успешного свержения режима Саддама Хусейна конфликт приобрел иной смысл. Вместо решения определенной военной задачи вооруженные силы США вынуждены проводить малопонятные им и американскому обществу операции. Потери растут, американское общество сомневается в конечном успехе и вообще не понимает, что может считаться успехом в этой ситуации.

Американцы готовы смириться даже с большим количеством жертв при определённых обстоятельствах. Однако, как показывает исторический опыт, они не поддерживают ведение бессмысленных войн. К этому выводу пришли Питер Фивер и Кристофер Гелпи, авторы книги «Применение Силы. Армия и Общество». Они полагают, что механизм взаимодействия общества и вооруженных сил очень сложен и до конца не исследован.

По их данным, вместо того чтобы спрашивать: «Сколько убито?», общество задает два других вопроса: «За что мы боремся?» и «Можем ли мы победить?». Например, в марте и апреле 2003 года, когда войска США воевали с остатками иракской армии, популярность Буша резко повысилась, несмотря на то, что количество убитых стремительно увеличивалось. Было ясно, что США выигрывают войну, которая имела понятную американцам цель — обезвредить Саддама и тем самым обезопасить их страну от угрозы применения оружия массового уничтожения, а также свергнуть диктаторский режим и освободить иракцев. Схожая модель поведения американского общества прослеживается во всех важных военных конфликтах, в которых участвовали США за последние полвека. Фивер и Гелпи назвали этот феномен «объединением под флагом» — президент страны становится популярным даже тогда, когда постоянно растет число погибших.

Как показывает исследование корпорации RAND под названием «Потери и Консенсус: Историческая Роль Потерь в Поддержке Обществом Военных Операций США», этот эффект особенно проявился во время Второй Мировой войны. На ней погибло более 400 тыс. американцев. Тем не менее, не менее 80% жителей США поддерживали войну. Причина проста — война имела ясную и всем понятную цель — победу над чётко определённым и объективно плохим врагом.

В то же время, если перспективы войны становятся неопределенными или общество перестает понимать во имя чего ведутся боевые действия, уровень поддержки резко спадает. До 1968 года американцы, в общем, поддерживали войну во Вьетнаме. Однако в 1968 году им стало ясно, что Америка не сможет выиграть эту войну, даже если она выиграет каждое сражение.

Любопытно, что оценки профессионалов и дилетантов относительно допустимого количества потерь, иногда серьезно расходятся, причем американское общество кажется более «кровожадным». К примеру, исследовательский Triangle Institute for Security Studies в 1999 году опросил три категории американцев: представителей военной и политической элиты, а также простых смертных и попросил их назвать допустимое количество потерь, которые могли бы понести США, чтобы не допустить попадания атомной бомбы в руки Саддама Хуссейна. Военные посчитали, что США в состоянии потерять не более 6 тыс. человек. Политики назвали цифру в 19 тыс. Обычные американцы остановились на цифре 30 тыс.

Исследователи пришли еще к одному важному выводу — американское общество ведёт себя не столько эмоционально, моментально реагируя на гибель солдат, негодуя и требуя прекратить войну, сколько рационально. Американцы анализируют возможные выгоды, которые получат США в случае победы, шансы успеха, затраты и спрашивают: «Стоит ли победа этих жизней и денег?». В этих условиях администрация США может выиграть бой с общественным мнением при соблюдении одного условия — если оно не будет вводить американское общество в заблуждение.

За период с 1975 по 2002 год вооруженные силы США провели 91 крупную боевую операцию. После колоссальных потерь во Вьетнаме американские военные во главу угла поставили безопасность своих подчиненных и коренным образом изменили систему подготовки войск и применяемую тактику. В результате, во время подавляющего числа военных операций американские войска вообще не имели убитых и раненых. За четверть века погибло менее 900 американских военнослужащих. Война в Ираке, на которой погибло уже более 2 тыс. американских солдат и офицеров, стала наиболее кровопролитным для США военным конфликтом последних десятилетий.