 |
| Вера-Эском | Игорь Иванов | 12.12.2005 |
Напомню, что этот Совет был создан семь лет назад в качестве своеобразной площадки для взаимодействия «традиционных конфессий», для принятия разных заявлений, обращений. Он важен для Русской Православной Церкви, потому что является альтернативой существовавшему некогда Комитету по делам религий. Это не орган управления «сверху», а общественное объединение, которое стремится представлять интересы верующих разных исповеданий перед государством. Наличие такого Совета позволяет оградить верующих от желания чиновников «порулить» ими.
Но именно это-то, похоже, и не устраивает Совет муфтиев, от представителей которого постоянно слышатся жалобы на недостаточное представительство мусульман во властных структурах, заявления о необходимости учредить должность заместителя председателя российского правительства по делам ислама и т. п. То есть налицо желание отдельных представителей российских мусульман не только получить доступ к большим деньгам, но и не номинально, а фактически уравнять свой статус со статусом Православной Церкви, и в таком качестве, быть может, — как знать — удастся и государством порулить. Символично, что именно эта гайнутдиновская группа недавно в прямом обращении к Президенту — поверх Межрелигиозного совета — обратилась с протестом против возможности преподавания в школах Основ православной культуры…
То есть, по-простому говоря, они хотят, чтобы государство Российское «село» бы разом на два стула… Что из этого получится, известно из русской пословицы. Впрочем, Равиля Гайнутдина, по-видимому, это не очень беспокоит, в конце концов, зачем ему вся Россия.
В этом смысле выход книги о современном российском исламе, пусть и очень скромным тиражом — пришелся совсем не к месту. Ведь в ней есть серьезное, а главное — научное исследование ситуации в мусульманском сообществе — начиная с выяснения реального количества мусульман в России (которое оказывается, не 20 млн., как о том заявляют некоторые муфтии, а в разы меньше) и кончая разбором отношений между муфтиятами и их реального «веса» в умме.
Но, как говорится, на чужой роток не набросишь платок. Если Совет муфтиев считает возможным такого рода шантажом зарабатывать вес — его право. Куда печальнее другое — реакция на это православных. Автор книги под обстрелом критики «своих» вынужден рассыпаться в извинениях и подает в отставку с поста Исполнительного секретаря Межрелигиозного совета. Еще недавно в ОВЦС Московского Патриархата проходила презентация книги Силантьева, а уже сегодня ОВЦС «выражает глубокое сожаление по поводу публикации книги».
Кому выражается это сожаление? Мусульманам? Но большинство ее не читало и не прочитает, а кто ознакомился с ней — не протестовал. Северокавказский муфтият, например, заявил, что у него нет претензий к книге. Свое мнение о книге высказали и независимые эксперты, не нашедшие в ней никакой исламофобии.
«Книга не соответствует позиции Русской Православной Церкви в отношении ислама, — говорится в заявлении ОВЦС. — В нашей стране сложились мирные и взаимоуважительные отношения между религиями. И никому не позволено посягать на многовековые традиции межрелигиозного сотрудничества».
Как сказано в Евангелии, «блаженны миротворцы», и, как гласит русская пословица, худой мир лучше доброй ссоры. Но там же, в Евангелии, сказано, что блаженны жаждущие правды и, к слову, изгнанные правды ради, а русская мудрость гласит: коли правду похоронишь, сам из ямы не выкарабкаешься.
Вот и опять подошли мы к неприглядному современному идолу — политкорректности. Поклонимся ли ей?
Спору нет, межрелигиозный мир дорогого стоит. Вот только достичь его такими «жертвоприношениями» вряд ли удастся. Мы вместо реального исследования исламских корней терроризма уже политкорректно заболтали проблему, доказывая, что экстремизм не имеет никакого отношения к исламу. А дальше все сложнее будет остановиться с этой «ложью во спасение», правда будет приноситься в заклание всякий раз, когда возникнет щекотливое положение. Пока, наконец, гром не грянет.
Я не говорю о том виде циничной чиновничьей политкорректности, когда ради продвижения по службе человек идет по головам. О таком случае, вспоминается, мы писали: тогда в Ставропольском крае местный прокурор возбудил уголовное дело против профессора-социолога В. Авксентьева, обвинив его в том, что тот собрал «не те» социологические данные о межнациональной напряженности в регионе. Этому шустрому прокурору удалось-таки выслужиться — он ушел на повышение в Генеральную прокуратуру.
Я говорю о тех случаях, когда, по замыслу, политкорректность основана на «высоком» желании прослыть миротворцем. Нет, стать миротворцем — это большой труд, дающийся через жертву, как и все в христианстве, к этому никакого отношения политкорректность не имеет. Потому что она имеет отношение к внешнему, а истинная корректность, деликатность, такт — укоренены во внутреннем человеке.
В самой сути этого понятия заключена гниль — корректность по отношению к другому тут зиждется не на убеждении, не на уважении к человеку, а на необходимости политически, то есть в соответствии с временной необходимостью решать какие-то задачи. Но мы в России с мусульманами живем не временно — а давно и навсегда, задача поддержания мира с ними — не политическая, а бытийная. Мы должны говорить друг другу правду и на ее основе искать решение проблем, — потому что думать правду нам все равно никто не запретит.
Политкорректность как поддельное лекарство — снимает боль, но побочное вредное его воздействие на общественный организм во много раз перекрывает действие анестезирующее. Сегодня политкорректно одно, завтра — иное. Все зыбко, и эта ложь производит разлагающее влияние на умы молодых, которые, в конце концов, так и не возлюбив мир, потеряют веру в правду. И станут, как старшее поколение, говорить одно, думать другое, делать третье. Этого допустить мы не имеем права.
