О содержании и идеологической направленности информационно-пропагандистской деятельности М.Л. Шевченко

В социально-психологическом отношении ведущий телевизионного ток-шоу «Судите сами» на Первом телевизионном канале Максим Леонардович Шевченко представляет собой характерный пример человеческого типа, который может быть назван «революционер по жизни». Другое известное название людей этого типа — «безродный космополит», которое старательно на протяжении десятилетий подвергается всяческому остракизму и высмеиванию как раз этими «безродными космополитами», применимо к нему только отчасти. Настоящие «безродные космополиты» не отрицают своей «безродности», называют себя «гражданами мира» и ведут себя соответственно. Это, так сказать, «осадки» в общественной жизни, выпавшие из реальной этнической и религиозной (шире — мировоззренческой) структуры общества и довольные таким своим положением.

В отличие от них Шевченко, является, если продолжить сравнение, «активным осадком». Он не заявляет себя «гражданином мира», которому безразличны все существующие учения и партии, а заявляет о своей принадлежности то к одной, то к другой этнической или религиозной группе, проявляет неумеренную активность. Но, поскольку, в сущности, он такой же социальный отчужденец в смысле отсутствия всякой устойчивой связи с какой-то определенной социальной группой, эта его социальная активность оказывается негативной, деструктивной. Она только вносит разлад и провокации в общественную жизнь, возбуждает взаимные подозрения и вражду у тех, кто воспринимает его как действительного представителя той или иной религиозной или этнической группы[1].

И по сей день, Шевченко не определился. В одном случае он говорит: «Как человек православный, я могу сказать…"[2]. В другом случае заявляет: «Но я-то не протестант официально"[3]!

Официально не протестант, а неофициально? С утра православный, а вечером протестант, но не официально…

То же самое с идейными убеждениями и национальной принадлежностью.

Вот цитата, где Шевченко высказывается как старый коммунист, страдающий по советским временам: «Мне хотелось бы обратиться к нашим сестрам, к мусульманкам и к братьям-мусульманам, которых оскорбляют и унижают на улицах,… русских городов, наших городов, общих городов. Я лично родился в стране — плохая она была или хорошая, — где можно было сесть на поезд, через четыре дня приехать в Душанбе, через два дня уже оказаться в Памире и не испытывать никаких проблем, никаких трудностей ни с мусульманами, ни с христианами, ни с иудеями, только с властью были трудности, понимаете, всегда. Так вот, эта позиция, она должна остаться доминирующей, несмотря на то, что нас сделали русскими, туркменами, узбеками, разделили. Мы должны помнить, что мы середина"[4].

Обратим внимание, что у людей типа Шевченко всегда трудности с властью, это непременно, какая бы власть ни была. Объясняется это положение просто. Для осуществления любой власти надо делать что-то позитивное, последовательное, но люди этого типа ни на что такое по своим личностным качествам не способны. Поэтому они всегда не во власти (реально), а около власти. И это их раздражает, просто бесит. Все эти левые и правые защитники неизвестно кого и непонятно от чего, злобно нападающие на буквально на все. Все эти новодворские-хакамады, вечные диссиденты, оппоненты, критики, вечно недовольные, не понимающие, что проблемы, которые они усматривают в обществе, на самом деле располагаются преимущественно в их головах.

Так и какие-то «трудности», которые Шевченко сейчас испытывает с мусульманами, христианами, иудеями и т. д. Понятно, что в советское время он таких трудностей не испытывал. Но это не потому, что Шевченко был другим, просто тогда мусульмане, христиане, иудеи тихо сидели по своим углам и молчали, за открытое исповедание религии, распространение религии можно было просто сесть в тюрьму. Шевченкам такое положение, как видим, нравилось. А вот после распада коммунистической системы религиозные объединения стали вести активную деятельность… и — у шевченок возникли «проблемы»?

Но самое главное, что в этой цитате Шевченко сам себя называет какой-то «серединой», по сути, это и есть данное нами выше его определение как «промежуточного человека». Так что мы только перефразировали его собственное самоопределение. Вряд ли кто-то из русских, туркмен, узбеков, равно как азербайджанцев, татар, евреев, армян и т. д. недоволен тем, что его мама, папа и окружение его «сделали» русским, татарином, евреем, туркменом и т. д. Если этот человек вменяем, он будет благодарен своим родителям за свое появление на свет. И вряд ли кто-то пытался делать из Шевченко русского, туркмена или узбека. Некоторые люди, выпадая в эту злосчастную «середину», не только не понимают трагичности своего положения, но и выдвигают требования к другим, у которых с национально-культурной идентификацией все в порядке, что они должны «помнить» (нарушение логики — как можно «помнить» то, что слышишь впервые!?) что они — какая-то «середина». Это наподобие того, как гомосексуалисты, утратившие нормальную половую самоидентификацию, требуют не только безусловного признания нормальности своего состояния, но и агрессивно заявляют, что они-то и есть высший тип человека, элита в обществе.

Выше Шевченко страдал по советским временам, по миру «без религий и наций», но немного ранее по времени, в пору публичной порки коммунизма демократами, он заявлял: «Ну чем, скажите, чем могут привлечь нас социальные революционеры — большевики?… А то еще войдет со временем коммунизм в русский фольклор, как Идолище Поганое или Тугарин Змеевич, прототипами коих также были персонажи исторические. А Солженицын займет место Ильи Муромца"[5].

Еще его «уважительное» отношение к носителям «светлых» коммунистических революционных идей: «…они ощущаются как бы выбросами культуры, мутантами на ее бесчисленных свалках: не было ничего более поверхностного в истории человечества, чем «труды классиков революций» — как левых, так и правых. Они коммунальны, они живучи, они, как крысы, приноравливающиеся к любым ядам. Политически их нельзя уничтожить, культурологически с ними бессмысленно спорить. Их нет в культуре, оглянитесь — они призраки, воплотившиеся в описанные жуткие события"[6].

Тогда он был борцом с советским прошлым. Такой идеологически всеобъемлющий тип.

В одном месте когда выгодно сказать, что черное — это черное, Шевченко так и говорит, но когда нужно будет сказать, что черное — это белое, он легко применит этот аргумент, равно как назовет черное так же и зеленым, и оранжевым, и песочным.

Шевченко исполняет роль истопника даже не столько межнациональных и межрелигиозных стычек, сколько жестких глобальных столкновений мировоззрений, причем столкновений непримиримых и агрессивных.

Рассмотрим, как человек вне наций дает определение нации: «…есть очень четкое и ясное определение нации. Нация — это сообщество людей, которые одинаково интерпретируют прошлое, и имеющее отношение к их общности, и как бы выставляют границы по отношению к другим"[7].

Вот такие нации «по Шевченко». По его определению выходит, что нацией может быть и какое-то длительное время существующее криминальное сообщество. Например, та же сицилийская мафия или японские якудза. Нет ни культурологического критерия, ни единства происхождения, ни традиционной территории, национального менталитета, национальной психологии, языка, нет ничего.

Шевченко задает вопрос: «Кто в здравом уме найдет разницу между чехами и словаками?"[8]. Похоже, что Шевченко, считая себя в советское время советским человеком (только диссидентом), искренне верил, что в Чехословакии живут чехословаки. Если нет, то это — откровенное издевательство над народами, здесь — над чехами и словаками. Для «людей ниоткуда» действительно нет никакой разницы. Где уж тут различать какие-то славянские племена, чехов от словаков. А кто различает — сумасшедший, — так говорит Шевченко. По логике — не в здравом уме, т. е. сумасшедшими Шевченко здесь называет всех чехов и словаков, они-то уж точно друг друга различают.

Такие же «глубокие» познания Шевченко демонстрирует в отношении российских этносов«…"татары» — это название одного из монгольских племен, самого большого"[9]. Откуда он это взял? Монголы — это монголы, а татары — татары. Никакое племя собственно монгольской Орды не называлось татарами, ни самое большое, ни любое другое. Кто-то считает волжских татар потомками населения, пришедшего из Средней Азии вместе с монголами после ее завоевания (вначале монгольское нашествие прошло по Средней Азии, и только потом монголы пришли на Русь). Другие выводят их происхождение от волжских булгар. Но никто не отождествляет монголов и татар. «Промежуточные люди» — всегда образованцы, не знающие глубоко ни одного вопроса. Как и с «чехословаками», Шевченко, наверно, слышал в школе про монголо-татарское нашествие, монголо-татарское иго и решил, что это был один народ — «монголо-татары».

Постоянно ощущая свою неадекватность и подсознательно стремясь ее как-то психологически компенсировать, люди этого социально-психологического типа страдают завышенной самооценкой. Будучи, как правило, малообразованными и зависимыми, сами считают себя высокоинтеллектуальными, по настоящему образованными, свободными, творческими. Возвышающимися над толпой, массой обывателей, в общем — считают себя общественной элитой. На самом деле это глубоко несчастные люди, зачастую неуравновешенные, конфликтующие с другими людьми (даже такими, как они сами), общественным окружением. Они нигде долго не задерживаются, обычно многократно меняют виды деятельности, представая порой в самых неожиданных статусах и положениях. Это «топливо» в руках врагов любого общества или государства, которое пускается в ход при необходимости создания напряженности в стране, смуты, анархии.

По мировоззренческим особенностям обычно это тип анархиста, с полностью развязанным языком и руками (если позволят), провокатора. Вот этот социально-психологический портрет и определяет общий характер и направленность информационно-пропагандистской идеологической деятельности Шевченко. Ниже мы покажем на примерах, в чем это конкретно проявляется.

Шевченко учился в Московском авиационном институте[10], но после института занялся не авиационными двигателями, а пошел в политику, стал членом Политсовета партии ХДС России (1990−1992). Слово «христианская» в названии таких партий не должно никого обманывать, это было собрание маргинальных либералов, псевдоинтеллигенции, которые хотели и «рыбку съесть», поучаствовать в демократическом погроме советской системы, и «в рай попасть», изображая из себя христиан. Тогда это было делать и модно, и сравнительно легко, общество еще не очень умело различать нормальных церковных христиан и христиан «по самоопределению». Любой, кто называл себя христианином, мог рассчитывать на безусловное согласие считать его христианином. Это было время якуниных.

Отметим, что «богоискательство», по возможности максимально публичное, с написанием статей, выступлениями на телевидении, бурными эмоциями и т. п. проявлениями, тоже весьма характерно для некоторой части «промежуточных людей», застрявших между существующими в обществе этническими, религиозными, профессиональными группами. Снующих между ними туда и сюда, пытающихся всех одновременно учить, всеми руководить и всем быстро надоедающих. Так и Шевченко. Он одновременно и политикой занимается, и трудится младшим редактором в каком-то кооперативе «Ратекс», и пробует перо в литературном альманахе «Твердый знак», становится редактором газеты «Вестник Христианской Демократии"[11].

Потом его тянет в педагогику, он устраивается работать учителем истории в Православную Классическую гимназию «Радонеж-Ясенево"[12]. Везде Шевченко работает короткое время, потом уходит.

Систематической работы, как и принадлежности к определенному народу или религиозной конфессии, «промежуточные люди» не переносят. И то и другое требует определенной ответственности, основательности, устойчивости в мыслях и занятиях. Года два он выступает в качестве редактора полосы в педагогической газете «Первое сентября», потом бросает педагогические занятия и устраивается рассказывать людям о религии в любимое детище Березовского «Независимую газету» — с 1996 г. обозревателем и ведущим полосы «Религия», а с 1997 г. — редактором ежемесячного приложения «НГ- Религии». Ныне он уже редактирует новый журнал, еще где-то подвизается, что-то организует, за что-то выступает — за всем и не уследить.

Если говорить об издании «НГ — Религии» (по крайней мере, во времена Шевченко), то это был просто рай для «промежуточных людей». Пишет обо всем, «вскрывает язвы» христиан, мусульман, буддистов, иудаистов и т. д. вплоть до самых малочисленных общин. Раскрывает «заговоры», распутывает интриги, и сам создает интриги. Копается в чистом и не очень чистом белье, конечно, чужом. Ни один нормальный православный, мусульманин или серьезный последователь другой конфессии работать в таком издании, на наш взгляд, не мог (по крайней мере во времена Шевченко). Опубликоваться раз-два, если попросят — да, но не заниматься этим постоянно. Это занятие тоже для «промежуточных людей». Минимум информации для привлечения внимания читателя и максимум скандала[13].

Поскольку никакого другого массового печатного издания на тему религии просто не существует, можно изображать из себя успешных и компетентных «экспертов». Чувствовать себя над верующими людьми, неким судьей и учителем, которого должны уважать и даже побаиваться — вдруг о нас что-то плохое пропечатают, как-то выставят в невыгодном свете… А это самое сладкое состояние для «промежуточного человека». Он чувствует себя выше нормальных людей, которые, однако, почему-то «не хотят» это признавать. Не берут его к себе, не хотят с ним общаться, но, по его мнению, обязаны с ним считаться. Особенно руководители религиозных объединений, которых не может не заботить их общественная репутация. И вот уже в СМИ Шевченко представляют как«одного из ведущих российских специалистов по проблемам формирования этноконфессиональных и этнокультурных идентичностей"[14]. И это «специалист», который сам никак не разберется со своей собственной идентичностью!

Вероятно, как раз во время пребывания Шевченко в газете «НГ — Религия» и утвердилась его ориентация на провокацию, стравливание простых верующих и руководства религиозных общин. Соблазн найти скандал там, где никакого скандала нет. Эта ориентация весьма распространена среди современных тружеников «второй древнейшей профессии».

Дальше Шевченко оказывается редактором журнала «Смысл». Затем он появляется и на телевидении, ведет свою программу. И везде сущность его деятельности, в сущности, одна — провокации, инициирование распрей, нетерпимости, расколов (за самым редким исключением). Это как бы его «пища», без которой он не может жить. И писать, в сущности, ни о чем другом он тоже не может. Предмет веры разных религий, соответствующие культуры в настоящем, глубоком измерении ему, похоже, просто недоступны, а для его журналистских очерков и критиканства нужны только самые поверхностные знания. Да и если хорошо знать хотя бы одну религиозную культуру, то никогда даже реальные распри в среде той или иной конфессии человека особенно интересовать не будут. Если это моя культура, то такие распри надо всячески умирять, а если чужая традиция — какое мне дело? Встревать со своими мнениями здесь просто не этично.

«Промежуточные люди», «люди ниоткуда» не способны к какой-либо позитивной деятельности, она их отталкивает. Так и Шевченко, не задерживаясь долго на нормальных работах, быстро пришел к роду занятий, который в настоящее время и кормит (видимо, достаточно жирно), и дает возможность удовлетворять свою гордыню (см. выше — чушь о чехословаках выслушивают известные ученые и политики), а заключается просто в выражении ненависти и нетерпимости к людям, народам, религиям. В случае Шевченко — почти ко всем подряд.

Да, есть сегодня такой «заказ» от тех, кому на карте мира не нужна Россия, все ее народы, кроме десятка миллионов безликого обслуживающего персонала «на трубе». И есть возможность выполнять этот заказ, так сказать, от души, не боясь ничего и никого. Для этого легко находятся шевченки.

Поскольку основными религиозными группами в российском обществе являются православные христиане и мусульмане провокации М.Л. Шевченко оказываются в большей части направлены именно на эти две религиозные группы. Хотя только ими М.Л. Шевченко не ограничивается.

Шевченко говорит: «Когда ты думаешь — ну, понаехали «черномазые», кто они такие… а когда ты начинаешь общаться… ведь многие люди говорят — «А я и не знал, что мой сосед татарин. Такой мужик хороший… а он татарин"[15].

Здесь — совершенно надуманная ситуация, направленная на искусственное противопоставление русских и татар, приписывание русским изначальной этнической нетерпимости к татарам.

Вот пример более агрессивной русофобии Шевченко. «Я не понимаю, почему депутаты или политики, говорящие о приоритете русского, не считаются сепаратистами в рамках РФ. Их надо привлекать к ответственности, их надо судить за разрушение страны — потому что наша страна не русская, наша страна — Российская Федерация, в которой живут разные народы… Мусульманский элемент в составе РФ является, может быть, последним залогом ее единства, ее демократического устройства"[16].

«Промежуточные люди», как правило, отличаются невысоким качеством интеллекта, особенно рационального. Им, в частности, почти не даются логика, правила непротиворечивого мышления и соответствующей речи. Это уже было видно на примере цитат из Шевченко выше. Потому, что культура мышления формируется не на ровном месте или в «промежуточном» общественном пространстве, а в пространстве определенной национальной культуры. Нет связи с культурой — страдает и мышление.

Российская Федерация, как страна, действительно, исторически была и есть русская (даже не всецело русская, поскольку территориально представляет собой большевистский «обрубок» исторической России). А как государство — многонациональная. Здесь нет никаких противоречий. Точно также Франция — страна французская, а население государства составляют представители разных этнических и религиозных групп. Аналогично, Германия, Турция, Италия и т. д.

Если бы депутаты или политики, говорящие о приоритете русского, требовали для этого отделения каких-то территорий от Российской Федерации, их можно было бы считать сепаратистами в рамках РФ. Но никаких таких территорий «в рамках» Российской Федерации (как и ранее СССР) большевики не предусмотрели.

В последнем предложении из приведенной цитаты налицо нарушение логики — в один ряд поставлено и «единство», и «демократическое устройство». Какая связь? Думал о «своем» — о желанном «демократическом устройстве» в смысле полной свободы и руководящей роли «интернационала», а выскочило «единство».

Никто не доказал, что эти понятия жестко связаны. В нашей истории «демократическое устройство», как раз напротив, всякий раз (и в 1917 г., и в 1991 г.) приводило к расколу страны. В других странах (США), наоборот, служило средством интеграции территорий. И почему только мусульмане? А буддисты, иудаисты, протестанты, католики — не являются «залогом»? А русские, получается, залог не единства, а развала страны, что ли? Сам Шевченко, надо думать, есть залог единства, а больше 110 миллионов русских — залог развала?!

Мало того, что Шевченко демонстрирует здесь открытое и злобное русофобствование, он еще открыто призывает к расправе над теми, кто, руководствуясь свободой убеждений и свободой слова, высказывает собственную точку зрения на то, какова должна быть идентичность нашей страны, чтобы остановить ее деградацию и дальнейший распад.

В этой цитате «мусульманский элемент» для Шевченко — «последний залог демократического устройства» Российской Федерации. Как на самом деле он относится к мусульманам, будет показано ниже. Кому-то из мусульман может и понравится сомнительная честь, которую им предлагает Шевченко — быть «последним залогом демократического устройства». Но выразим свое убеждение, что большинство из них вряд ли пожелает быть каким-то залогом в сомнительных расчетах интернационалистского «осадка».

Когда Шевченко переносит свое русофобствование в целом на русские православные организации, на православных ученых, экспертов, оно становится еще жестче и нетерпимее: «Такие группировки, как, например, «Союз православных граждан», являются вполне легальным крылом террористических группировок, которые готовы к боевым действиям. И именно они должны нести ответственность за такие вылазки… Исламофобия, которую распространяют подобные организации, является одной из форм сепаратизма, направленной на вычленение из многонациональной России православного русского субстракта — и разрушает принципы, на которых основано государство"[17].

Это уже настоящая кондовая русофобия «по максимуму», в стиле Троцкого.

У нас, к сожалению, она все еще возможна даже в таких экстремистских формах, несмотря на то, что это преступная идеология геноцида, и таковая должна быть запрещена по закону. Это все равно как в современном Израиле кто-нибудь называл бы «легальным крылом террористических группировок, которые готовы к боевым действиям» — организации бейтаровцев или хасидов. Клеймил бы их за разрушение принципов, на которых основано демократическое государство, за сепаратизм и попытку вычленить из многонационального Израиля иудаистский еврейский субстракт (вероятно, все же — субстрат). Призывал бы привлечь их к ответственности за «исламофобию».

Сравнение правомерно, в Израиле доля нееврейского населения примерно равна той, что и в России (15−20%), второй по численности этноконфессиональной группой в стране являются тоже мусульмане.

Где бы оказался этот выступающий в Израиле? Через короткое время в тюрьме за пропаганду антисемитизма. А где пребывает Шевченко после его публичной пропаганды дискриминации, преследования, репрессий граждан Российской Федерации фактически только по признаку их религиозной принадлежности к православному христианству? На государственном российском телевидении.

Совершенно очевидно, что Союз православных граждан не является никаким крылом никакой террористической группировки. В перечне организаций, официально отнесенных в Российской Федерации или международными организациями к террористическим, нет ни одной организации, использующей в своих программных документах ссылки на православную христианскую религию. И что значит заявление Шевченко о том, что Союз православных граждан как «крыло террористической группировки» «готов к боевым действиям»? Это обвинение в подготовке совершения особо опасного (терроризм) уголовно наказуемого деяния, что само по себе уже являются уголовным преступлением.

Содержание этого выражения означает наличие оружия, подготовленных боевиков, слаженной системы управления и конспирации, готовность к совершению террористических актов и планирование совершения преступлений, относимых к терроризму или тесно связанных с таковым. Неужели у Шевченко нет никаких сомнений, что все это применительно к Союзу православных граждан он сможет доказать все это в суде, и потому это надо немедленно придать публичной огласке? Если да, тогда почему он не делает соответствующего заявления в прокуратуру? Если нет, тогда снова голословный, ложный донос.

Жаль, что многие общественные объединения не имеют достаточно возможностей, чтобы привлечь Шевченко за такие заявления к ответственности. Будем надеяться, это временное явление.

Возмутительно явное стремление Шевченко переложить вину действительных экстремистов и террористов на общественное объединение. А дикая идея, что за действия экстремистов должны нести ответственность непричастные к совершению преступлений организации, просто потому, что они представляют православных, сразу наводит на мысль, что настоящие пропагандисты экстремизма, защитники террористов для него чем-то дороги, их надо выгородить, отвести от них внимание общественности.

Еще один пример развязной ругани в отношении православных общественных структур: « Это вопрос и к Патриарху, и к митрополиту Кириллу… готовы ли они, чтобы общество открыто включилось в обсуждение тех идей, которые сейчас циркулируют и господствуют в кругах православных верующих… чтобы были представлены и идеологии таких полуфашистских группировок, как «Союз православных граждан», общество «Радонеж» — на широкое общественное обсуждение"[18].

Можно поставить другие вопросы и Патриарху, и митрополиту Кириллу: готовы ли они адекватно реагировать на такие провокационные и клеветнические заявления в свой адрес и в адрес православных общественных организаций? Если в Патриархии не хватает средств и профессиональных адвокатов, надо обратиться к обществу. Но за такую клевету надо наказывать по закону, для этого имеются все необходимые формальные основания.

Отметим, что Шевченко преподавал историю в православной гимназии, учредителем которой было и является поныне как раз православное братство «Радонеж», которое он называет «полуфашистской группировкой». Получается, что он просто сводит счеты с людьми. Или сам занимался распространением «полуфашизма» среди детей ничего не подозревавших православных прихожан? Здесь остается удивляться только тому, что речь идет о «полуфашизме». Как будет показано ниже, Шевченко гораздо ближе просто фашизм, а не «полуфашизм».

Общество «Радонеж» — еще одна известная и достойная организация, которая так же не имеет к фашизму и «полуфашизму» никакого отношения.

По этому поводу приведем еще один пример «оригинальной» русофобии и ненависти к нашей стране. Вот как Шевченко комментирует действия советской администрации в разгромленной гитлеровской Германии: «на территории Германии в 45 году был пир победителей и сейчас мы выясняем, что в Заксенхаузене с 45 по 50 год погибло 70 тысяч человек, в советском Заксенхаузене, а не в нацистском, и немцы даже мемориал открыли этому"[19].

Это выглядит как явное выражение симпатии нацистам. «Пир победителей» — звучит в этом контексте с явным осуждением, какие там «победители"… убийцы пленных! Даже и не пленных, а целых «70 тысяч человек»! Советский Заксенхаузен — это что-то новое даже для западных русофобов. Даже в Польше до этого еще не додумались, не говоря о Германии. И даже если поверить Шевченко (источники сведений не приводятся), а верить таким людям, мы считаем, нельзя ни в чем, то, очевидно, что пленных военнослужащих армии противника, сотрудников его силовых структур всегда и везде, при всех конфликтах государство-победитель вынуждено временно изолировать в особые зоны, концентрационные лагеря. США во время Второй мировой войны создавали концлагеря, куда были заключены без суда и следствия все этнические японцы, просто превентивно, из соображений безопасности. Не говоря уже о Германии, американская зона оккупации которой была покрыта лагерями для интернированных нацистов. Проводилась целая кампания денацификации.

Действительно, в названном Шевченко концлагере погибло много людей — из-за плохих условий содержания, плохого питания, недостаточного медицинского обслуживания и т. п. Но откуда было взяться хорошему содержанию, когда Германия лежала в руинах, а страны-победительницы были истощены страшной войной, понесли колоссальный урон от агрессии гитлеровской Германии?

Следует также понимать, что, говоря о заключенных в указанном концлагере (в послевоенный период), Шевченко прекрасно осознает, что речь идет о нацистских преступниках и лицах, подозреваемых в совершении преступлений против человечества. Это — офицеры и генералы СС, СД, карательных команд, сотрудники Гестапо, персонал охраны тех же концлагерей в годы войны. Понятны действия немцев, создавших в память о своих соотечественниках мемориалы. Это — их родственники, близкие, это их история, и чисто по-человечески все это можно если не принять, то понять.

Но кого пожалел Шевченко? Тех, кто осуществлял геноцид многонационального советского народа, народов других стран? Почему его не заботит создание мемориалов для более 3 миллионов советских военнопленных, просто сознательно уморенных немцами в начале войны в лагерях под открытым небом? И это учитель истории в православной гимназии?!

То, что такой умственный «сдвиг» для Шевченко не случайность, подтверждают, например, и такие его слова: «То, что пишут сегодня наши газеты, сравнимо с тем, что писали немецкие газеты в самый жуткий разгар нацистского террора"[20].

Выше мы нелестно высказались о современном телевидении в нашей стране. Но сравнение наших газет с немецкими газетами «в самый жуткий разгар нацистского террора» — это не только за рамками любой логики, но и просто здравого смысла. Это пример той самой развязности языка и мысли у «промежуточных людей», абсурдности их мышления.

Высказывание Шевченко применимо (и то, только отчасти), к «нашим газетам» только в том случае, если он имел в виду именно «свои» средства массовой информации, те, которые предоставляют ему возможность свободно заниматься провокациями, наветами и возбуждением конфликтов и нетерпимости.

Как это уже было показано выше, русофобия Шевченко неотделима от провокации нетерпимости между верующими в России. Вот характерный пример:

«И могу вам четко сказать — я очень хорошо знаю исламские регионы. В исламских регионах России люди очень плохо относятся к России — как к субъекту истории, и очень хорошо — к Российской Федерации. На Северном Кавказе потенциально сепаратизма меньше, чем в основной части России"[21]

И где же сепаратизма, по Шевченко, больше? В Омской области, на Чукотке, в Карелии? Или в Рязани? И какие «люди» в «исламских регионах» плохо относятся к России? И регионы разные, и люди в регионах разные. Здесь Шевченко просто лжет, клевещет на всех мусульман. Российская Федерация в современных границах существует с 1993 г. Но и ранее многие люди в «исламских регионах» были патриотами России как «субъекта истории». Весьма серьезную силу в Белой Армии представляла Дикая дивизия, укомплектованная мусульманами. Татары составляли значительную часть антипольского ополчения Минина и Пожарского… Примеры можно умножить. Но не эти примеры интересны Шевченко. Его задача — вбивать клинья в межконфессиональные и межэтнические отношения в России, возбуждать рознь и нетерпимость между мусульманами и православными.

Русофобия невозможна без выражения так же и неприязни к православию, к Русской Православной Церкви. Многие публичные выступления Шевченко на тему православия, Церкви наполнены сарказмом и брюзжанием:

«Увлечение внешним ростом количества приходов и монастырей в ущерб богословскому образованию и даже простой катехизации верующих привело священноначалие к тому, что оно в большинстве стало заложником монашества и поощряемых им к еретическим воззрениям мирян: имея недолгий опыт духовной жизни, они по существу начали диктовать Церкви свою волю. В среде нового монашества пышным цветом расцветают сектантские настроения, гностические и спиритуалистические верования, причудливые политические утопии. В это вовлекаются десятки тысяч мирян, доверяющих своим духовным пастырям, видящих порой в откровенных еретиках (гностических монархистах, национал-патриотах и т. д.) «носителей православной истины""[22].

Это современное русское монашество имеет «недолгий опыт духовной жизни», поощряет ереси?! А с вершин какого опыта видно это Шевченко — с вершины опыта неудавшегося педагога в православной средней школе? Что может знать Шевченко о монашеской жизни?

Еретики и сектанты в Русской Церкви в наше время идут совсем с другой стороны — новые обновленцы, экуменисты, раскольники. Пусть Шевченко докажет, что патриотические чувства, служение своему народу, неприятие смуты в чем-то противоречат учению Церкви. Сделать это будет затруднительно даже грамотному человеку, не говоря уже о таких, как Шевченко.

Может быть, в этой неприязни Шевченко играет роль и личный фактор. Возможно, кто-то из монашествующего духовенства раскусил «официально не протестанта» в православной гимназии и, наверно, попросил «освободить помещение».

Главная идея, которую пропагандирует Шевченко в отношении Русской Православной Церкви — это идея раскола, возбуждения розни в церковной среде. Основная линия здесь выстраивается на стравливании верующих и священноначалия, церковной иерархии и приходов.

«Почему вы говорите Церковь? Церковь — она разная. Есть Московская патриархия, есть верующие, и есть приходы"[23] — характерный пример провокационного противопоставления церковной иерархии и верующих.

«К сожалению, вся собственность РПЦ принадлежит только Московской патриархии — где бы она ни находилась — хоть на Камчатке, хоть на Чукотке, хоть под Москвой, или где-то еще. И в этом смысле я бы разделял как субъекты диалога государства — верующие люди с их индивидуальной верой, личной судьбой, желанием или нежеланием заниматься социальным служением, помогать нищим, или не помогать — и крупнейшую корпорацию, которая называется Московская русская православная церковь. Московская патриархия выступает под этим брэндом, которая включает в себя десятки менеджеров, носящих священный сан, и которые распоряжаются огромным имуществом на всем пространстве РФ, СНГ и некоторых зарубежных стран. Стоимость этого имущества, которое, тем более, еще недавно получена, по-моему, в бессрочное пользование, составляет даже не сотни миллионов. Думаю, гораздо больше. Это имущество каким-то образом наверняка используется. А кроме этого, есть еще активы, которые действуют"[24].

«Шевченки» любят считать чужое добро. Сами они ничего создавать не могут, поэтому для них очень интересно, где что лежит, какие «активы», «собственность» и т. д. Точно так же его идейные предшественники подсчитывали собственность Русской Церкви (а также промышленников, и купцов, и крестьян и т. д.) до 1917 г., сокрушались по поводу ее «неправильного» использования. Потом был большевистский погром. Шевченки не меняются.

Вся ситуация в Церкви представляется Шевченко как сплошной клубок ненависти и вражды между всеми и вся: «Католический по форме и клерикальный по сути генезис ОВЦС является неистощим предметом ненависти и зависти аморфных церковно-политических групп, борющихся за влияние в Церкви"[25]. Никакого добра нет, согласия нет, о христианской любви уже и не говорим. Одна ненависть и борьба. Ненависть и борьбу в своей голове Шевченко переносит на других, он больше ничего не видит в жизни. Это тоже характерная черта таких людей — Маркс видел главный смысл жизни в борьбе, Ленин всю жизнь боролся с жизнью, Троцкий тоже — за что боролся, на то и напоролся.

Нравственная ущербность, неумение строить отношения с людьми компенсируются гипертрофированным чувством собственного величия: «А когда мы, понимаете ли, ссоримся с епископом по каким-либо причинам — а их бывала масса, просто не хочется подробностей рассказывать — все люди, как говорится: кто-то жадный, кто-то добрый, кто-то глупый, кто-то умный"[26].

Кто такие «мы»? Можно спросить любого нормального православного человека, о людях другой религии и говорить здесь не приходится, — со сколькими епископами Русской Православной Церкви им пришлось поссориться в своей жизни (годам к 40)? Сколько из них были жадными, глупыми? Бредовый вопрос, — скажет любой православный человек. Ну, мог у кого-то, одного из тысяч, быть конфликт с каким-то архиереем, но со множеством епископов?

Церковь как «корпорация», «закрытая корпорация» — одна из излюбленных тем русофобов и ненавистников Церкви, отрабатывающих установку врагов нашего государства, которые открыто назвали Церковь своей главной мишенью в России. И Шевченко, по нашему убеждению, участвует в ее реализации: «Закрытая корпорация — это секта, если мы говорим о религиозной… Церковь — не является, а Московская патриархия является корпорацией"[27].Практически любое положительное явление в жизни Церкви оценивается им негативно. Вот активизировался процесс объединения с Церковью приходов за рубежом. Шевченко тут же комментирует, что примирительный процесс «приведет к усилению крайне правого, фундаменталистского крыла епископата в РПЦ, а в дальнейшем — к изоляции Церкви, превращению ее в маргинальное национальное образование"[28].

Какой изоляцией пугает Шевченко Русскую Православную Церковь — изоляцией от русского народа? И что такое «маргинальное национальное образование»? Если под словом нация здесь понимать даже не россиян, российскую нацию в целом, а только русских, то, как может быть маргинальным «национальное образование» на основе 110 миллионной нации?

По-настоящему маргинальным является вненациональное, внекультурное сообщество «промежуточных людей», характерным представителем которого является сам Шевченко.

В другом своем заявлении Шевченко доходит до того уже, что требует цензуры мыслей (!) православных иерархов:

«Тогда мы должны обсуждать некие положения, которые сейчас довлеют над умами православных иерархов, православных священнослужителей и православных просветителей… Я не уверен, что Московская патриархия сейчас полностью готова открыть все свои секреты, в том числе, и секреты тех идей, которые блуждают в умах ее лидеров"[29].

Выше Шевченко требовал от Патриарха обсуждения «тех идей, которые сейчас циркулируют и господствуют в кругах православных верующих». Теперь неистовый теле-радио-пропагандист желает влезть в умы православных иерархов, православных священнослужителей и даже «православных просветителей».

А почему Шевченко уверен, что эти «положения» вообще доступны умам представителей его сообщества («мы»)? И почему Московская Патриархия вообще должна отрывать кому-то какие-то «секреты», даже если бы они существовали? Если Шевченко любит узнавать чужие секреты, то его претензии не по адресу, ему надо обратиться в другое учреждение. И что это за «секреты идей», почему они «блуждают в умах»? Похоже, что ум самого Шевченко так «блуждает», что он уже заговаривается. Да и немудрено заговориться, озвучивая такую глупость.

Шевченко не устраивает, что православные в России имеют свою религиозную организацию, он заявляет в этой связи об опасности для государства:

«Мы зачастую видим, как административный аппарат той или иной религиозной организации фактически говорит от имени, и является самостоятельной структурой в диалоге с государством. И не просто в диалоге, а иногда даже выступает с некоей позиции шантажа в отношении государства — когда религиозный деятель, который говорит «за мной стоит 80% православных россиян», например, выступает с политическими позициями — допустим, говорит, что современная демократия или современное либеральное общество противоречит нашему вероисповеданию"[30].

Правильно сказать, что для 80% населения в РФ православие — традиционная религия их лично, семьи или народа, к которому они принадлежат. Аналогично для ислама, других традиционных религий в России.

И тут нет никакого шантажа, а есть реальная проблема. Если даже православных в стране даже только половина населения, да еще учесть мусульман — каким образом их мировоззренческие позиции (понимание человека, общества, морали, права и др.) должны учитываться в политической системе государства? Или Российское государство должно учитывать не их мировоззренческие предпочтения, а пожелания карликовых объединений воинствующих атеистов, мнения старых идеологов марксизма-ленинизма, перекрасившихся в гуманистов, истерики представителей маргинальных «промежуточных» социальных прослоек? Дать им полную возможность навязывать свои взгляды российскому обществу?

Ответ на этот вопрос со стороны последних известен. Демократия, в их понимании, — это, прежде всего, реализация особых прав меньшинств в ущерб реализации прав и законных интересов большинства. Но это и есть настоящий шантаж, а никакая не демократия. И название такого общества должно быть не «современная демократия» или «современное либеральное общество», а охлократия, власть маргиналов, черни, самых низших слоев в обществе в смысле деловых и моральных качеств, вклада в действительное благосостояние государства и общества.

Такой власти нет нигде в мире, и не может быть (государство просто рухнет). Но некоторые недруги нашей страны хотели бы сделать «второе издание» 1917 года, снова ввести такую власть в России, чтобы до конца разрушить страну. На них и работает Шевченко, их идеологический, информационно-пропагандистский «оранжевый» заказ отрабатывает.

Отметим, что в этой неприязни к религиозным организациям традиционных конфессий российских народов Шевченко не ограничивается выражением неприязни только к Русской Православной Церкви. «Мы говорим о РПЦ, потому что она самая заметная. К сожалению, подобные структуры религиозного управления, клерикального управления, вообще характерны для нашей страны — это пост-сталинский синдром : централизация управления государства, которое создавало вертикаль власти жесткую, наверху живой бог-Сталин, под ним, по нисходящей, его рабы и опричники — одни нуждались в таких же вертикальных идеологических партнерах. Вот структура Московской патриархии 43 г. образца созданная, противоречит структуре вообще Православной церкви, как таковой. Я говорю о православии, потому что в нормальном православии , которое стоит, защищая права верующих, свободу человека, в том числе и священное право человеку — свободу собственности, — оно говорит о том, что если ты строишь церковь и покупаешь землю, то это принадлежит тебе, приходу, который свободно решил стать православным, построить храм, и потом попросить епископа, но уже не будучи связанными с епископом финансовыми отношениями, а только богословскими и религиозными, признавая епископа как владыку веры, а не как собственника моей земли, моего храма и всего, что вокруг этого храма есть"[31].

Шевченко выражает «сожаление», что структуры религиозного управления являются «клерикальными», в буквальном смысле слова — церковными. А какими они должны быть — как в либерально-анархистском собрании?

Здесь же он проводит информационно-пропагандистскую подготовку имущественной основы церковного раскола. Эти его заявления корреспондируют давним требованиям ненавистников Церкви раздергать церковную имущественную базу по маленьким группкам. Аналогично тому, как оказывается давление на руководство Москвы разрешить приватизацию всех московских школ. Руководству Москвы и Департамента образования Москвы хватает ума понять, что это приведет к уничтожению московской системы общего образования, что меркантильные интересы группки образованцев-торгашей, стремящихся завладеть зданиями, инфраструктурой, земельными участками, закрепленными за образовательными учреждениями, не могут быть поставлены выше интересов общества. Точно так же разрушение единой системы управления церковной собственностью в современных условиях «дикого рынка» приведет к организационному развалу самой Русской Православной Церкви.

Шевченко, по существу, называет православие Русской Православной Церкви «ненормальным православием», противопоставляя его некоему «нормальному православию». Что это за «нормальное православие»?

Шевченко заявляет, что существующая структура Русской Православной Церкви — это «пост-сталинский синдром». Тот факт, что аналогичная структура управления существует в других Православных Поместных Церквах, в Римско-Католической Церкви, где функционирует еще более жесткая структура, он просто игнорирует. Да, возможно, они называются по-другому, но суть — та же. И что, везде «пост-сталинский синдром»?

Как следствие данной точки зрения, Шевченко и не скрывает, что добивается многократного дробления субъектов на религиозном поле: «А я верю, что такие органы, которые будут заниматься и проблемами отношений с конфессиями, и с национальными группами — они нужны. Как ни странно, но именно они способствуют увеличению количества субъектов политического диалога. Пусть их будет как можно больше, этих субъектов , и пусть они обладают какими-то правами перед лицом закона, а не козырять тем, что у меня 40 млн. за спиной, а у тебя — 20 млн."[32].

Отметим, что перевертыш из православного педагога в идеологического погромщика Церкви ранее заявлял иную позицию: «Исторические и политические реалии России таковы, что если она желает сохранить себя большой многонациональной и многоконфессиональной страной, то наличие нескольких управленческих структур в рамках одной и той же конфессии не только нежелательно, но и прямо противоречит ее национальным и государственным интересам"[33]. Здесь уже совершенно противоположная точка зрения Шевченко — о необходимости и полезности не только для конфессий, но и для государства иметь одну управленческую структуру в «рамках одной и той же конфессии».

Столь же категоричную нетерпимость Шевченко проявляет сегодня и к другим конфессиям и к их руководству: «…государство, построенное как государство бюрократически организованных элит, современное российское государство, нуждается тоже в партнере, который организован вертикально, как бюрократическая вертикальная структура в таком же элитарном партнере. И это не только РПЦ, такого же партнера они создают из мусульман, создавая неких муфтиев, и так далее, Советы муфтиев, из протестантов, — из всех. Они везде пытаются поставить главного раввина, главного протестанта, главного муфтия , что даже вступает в противоречие с религиозными нормами этих конфессий"[34].

Полная противоположность тому, что говорилось раньше. И навет — на государство, Русскую Православную Церковь, другие религиозные организации в стране — мусульман, протестантов. На государство — в том, что оно «создает» себе «партнеров» в религиозной среде. А на религиозные организации — что те дают возможность кому-то манипулировать собой, «создавать» их управленческие структуры. Все это — неправда, которую Шевченко ничем не сможет документально подтвердить. Но измазал всех, кого смог.

Шевченко никак не может остановиться в написании своих доносов. Он пишет их не только на русских и мусульман, но и на евреев: «И еще один момент. Я считаю, что активно высказывающиеся по данному поводу господа Авигдор Эскин и Авраам Шмулевич занимаются разжиганием национальной и религиозной розни в интересах своего государства"[35], «…при подготовке вопросов возникла тема русскоязычного еврейства. Мы не можем оценить степень влияния на политические структуры миграционного антропотока без честного, откровенного, подробного обсуждения ситуации, которая сложилась вокруг этой группы, которая доминирует в политических, экономических элитах России"[36].

Эти заявления Шевченко сделаны в стиле провокации, направлены на возбуждение подозрений и вражды к евреям как этнической и религиозной группе.

Осознавая, что в своей ненависти к Церкви ему катастрофически не хватает аргументов, Шевченко зачастую начинает нести совсем уже откровенный вздор. Например, он обвиняет руководство Русской Православной Церкви в том, что оно, якобы, копирует устройство религиозного управления в Иране:«Недаром руководство нашей церкви, к сожалению, так сильно ориентируется на эти структуры аятолл Ирана…"[37]. До этого он заявил, что современная церковная структура — это результат сталинизма. Теперь это уже результат ориентации на какие-то «структуры аятолл». Можно подумать, что в голове Шевченко каким-то странным образом переплетаются все эти совершенно разные понятия. А можно подумать и иначе — человек отрабатывает задание и несет, все, что взбредет в голову, иногда и глупости. Главное, чтобы это работало на основную цель — ослабление Русской Православной Церкви, возбуждение нетерпимости к ней в обществе, провоцирование расколов в самой церковной среде.

Шевченко пугает власть опасностью религиозного фундаментализма, намекая на Иран. Но ранее относительно опасности религиозного фундаментализма в стране он писал опять нечто противоположное: «Сегодня уже отчетливо видно, что России религиозный фундаментализм (ни православный, ни мусульманский) не угрожает"[38]. Когда он говорил правду? По сути, никогда, просто заказчики «оранжевой истерии» платят существенно больше, чем в православной гимназии. Просто в 1996 г. ему надо было изображать из себя православного, чтобы потом говорить о каком-то своем опыте (см. ниже).

Познания Шевченко в истории, похоже, так же ограничиваются русофобскими мифами: «Государственность нам принесла не Византийская империя, а скандинавские викинги все-таки государственность принесли в Россию"[39].

Этот тезис появился в XVIII—XIX вв. в западной прессе — как пропаганда якобы неспособности русских самостоятельно создать и обеспечивать свою государственность и, как следствие, постоянной их потребности в учителях, управленцах, «модераторах». Ранее — из Германии, теперь из США, Великобритании и т. д. Будто бы не русские, а викинги создали величайшее государство (не колониальную империю, а именно государство) в мире, на самой неприспособленной для ведения хозяйства территории.

Люди, подобные Шевченко маргинальны и чужды не только Православию или русской культуре. Они маргинальны и чужды христианству в целом и европейской культуре. Вот Шевченко демонстрирует свои познания в истории: «Европейцы вернулись из крестовых походов, которые они проиграли военным путем, обогащенные совершенно новым знанием о гигиене, например, научились мыться — об этом пишут германские историки — что до похода в исламское пространство европейцы, и германцы особенно, просто не знали, что такое гигиена"[40]. А как же римские бани? В определенный период германцы и некоторые другие западноевропейские племена, недавно вышедшие из состояния варварства, может быть, не имели развитой культуры личной и общественной гигиены. Но говорить так о европейцах в целом — значит, либо не знать историю европейских народов, либо выражать неприязнь к европейцам. Да и русские, с банями почти на каждом подворье, разве не европейский народ?

Шевченко надо бы подучить историю, в том числе историю Церкви. Однако он и сам не хочет учиться, и другим не дает. Бывший учитель православной гимназии выступает против изучения основ православной культуры в светской школе.

«Сегодня отдельные горячие головы в Русской православной церкви рвутся обратно в школу, для того чтобы вновь преподавать в светских школах закон божий. Я считаю это преждевременным"[41].

Излишне горячая голова у самого Шевченко все поставила с ног на голову. Это не кто-то в Церкви рвется в школу, а в сотнях школ в разных регионах страны по желанию родителей сотни педагогов преподают курсы православной культуры, равно как культуры ислама, культуры иудаизма и др.

И опять: «Я», «Я считаю…» — ни на чем не основанное самомнение.

«Я считаю, что, прежде всего, церковь не готова к тому, чтобы представить новый современный формат подачи богословских доктрин православного христианства, и общество также не готово принять сейчас в полной мере тот формат, связанный с церковнославянским языком, с сознанием начала ХХ века, который ему предлагается. Поэтому я думаю, что конфликт неизбежен. Я бы на месте церкви подождал бы еще лет 20, подготовился бы внутренне, создал бы кадры, а потом уже заявлял какие-то претензии на активную роль в общественной жизни России"[42].

Вот так, Шевченко «вычислил», что Русской Православной Церкви с ее десятками миллионов приверженцев в России нужно «подождать», лет 20. А пока не предъявлять какие-то претензии на активную роль в обществе.

Чего подождать? Пока шевченки установят свой контроль над Церковью, создадут там « современный формат подачи богословских доктрин » без Христа и церковнославянского языка, но зато с «толерантностью в духе культуры мира», с вымученной политкорректностью и т. п.

«Я бы на месте церкви»— опять гипертрофированное самомнение! Иначе люди из «неспокойного осадка» не могут.

В цитате ниже Шевченко ссылается на свой опыт педагога, хотя он не говорил о себе как о преподавателе курсов православной культуры:

«Потому что мой опыт преподавателя и журналиста говорит о том, что-то чудовищное невежество, которое царит в рядах верующих относительно религиозной практики — с этим необходимо что-то делать, и церковные школы с этим явно не справляются. Я просто исхожу из того, что точно знаю, что религиозные организации России не готовы сейчас еще сами к тому, чтобы вытащить тот груз, который они пытаются на себя взвалить, и в первую очередь, к этому не готова русская православная церковь, потому что она обвиняет в сектантстве, например, другие религии, но внутри самой православной церкви существуют, поверьте, такие секты младостарческие и монашеские, которые будут пострашнее, скажем так, любых кришнаитских организаций. И у меня нет гарантий, что эти так называемые «духовники», которые заставляют людей публично исповедоваться в своей сексуальной жизни в присутствии других, не пойдут в свои светские школы, и не будут это изуверское сознание доносить до детей. Мне кажется, путь к тому, чтобы в принципе преподавать практику — я в этом не вижу ничего плохого, — но путь этот очень долог и длинен, РПЦ садится на паровоз , который еще не построен"[43].

«Русская Православная Церковь на паровозе» — легкость в словах и мыслях необыкновенная! И элементарное хамство, помноженное на провокацию. Никто в светских школах не собирается «преподавать практику». Если Шевченко известно, что в какой-то школе (хоть негосударственной, хоть государственной) какие-то изуверы допущены до детей, надо говорить конкретно. Если нет — это просто навет на Русскую Православную Церковь.

А вот его мнение про учебник А.В. Бородиной по основам православной культуры: «Давайте обсуждать учебники. Учебник, который вы называете погромным — это безобразный учебник, но не потому, что он погромный , а потому что любой учитель скажет, что это безобразный, непедагогический и неправильно сделанный учебник . Но есть другие учебники. Есть книга Александра Меня «Таинство слова и образ», по которой можно учить хоть ребенка, хоть взрослого православному вероучению — это блистательная книга"[44]. Как видим, Шевченко и здесь на стороне противников изучения православия в школах. Ведь никто не будет преподавать по книге о. Александра Меня. Какой ни есть учебник Бородиной, это все-таки учебник, который используется в школах, а книга о. Александра Меня — это книга, а не учебник.

Что касается его оценок учебного пособия А.В. Бородиной, то вряд ли стоит их принимать во внимание, поскольку Шевченко просто некомпетентен в этих вопросах.

Большинство оценок Шевченко современной ситуации — это намеренная ее примитивизация или выражение его собственного примитивного мышления: «Если в православие приходят через монархизм, в протестантизм через либеральную идеологию, то ислам может стать прибежищем жаждущих революции. Ислам — это идеология революции, которая говорит, что мир несовершенен и что люди должны бороться за приход Махди — судьи-вождя, который возглавит восстание всех борющихся за справедливость"[45].

«Итак, все-таки религиозная революция на православной основе. Религиозный революционер — монархист, уверенный в том, что «православный, значит монархический, монархический — значит русский». Революция семнадцатого года — для него — дело масонское. Он имеет духовного отца, обязательно монаха, строгого до чрезвычайности, но внешне юродствующего — знает точно, что «иноки — свет мирянам». То есть само наличие подрясника как бы делает человека существом более высокого порядка. Из всех видов живописи признает только иконопись, музыки — литургическое пение, литературы — писания святых отцов-пустынников. Убежден в собственной правоте. Ненавидит католиков, видя во всем их происки. Бородат"[46].

Почему это в православие приходят через монархизм? Очевидно, что это далеко не всегда так. И в отношении протестантских вероисповеданий утверждения Шевченко неверны. Безграмотная подмена духовной жизни политикой. Скорее все как раз наоборот — вероисповедание, мировоззрение личности определяет приверженность тем или иным формам культуры, в том числе политической. Это пример глухоты шевченок к религии, любой религии, духовной культуре как таковой. Это духовные наследники Хама, которым не дано отличать святое от низменного. И это их качество, духовная ущербность — главная движущая сила их деструктивной активности в любом обществе.

Русский народ является прямой целью пропаганды и объектом манипуляций Шевченко, стремящегося доказать, что вообще никакого русского народа и не существует вовсе: «Дело в том, что, во-первых, значительная часть русских, которые сегодня проживают и называют себя русскими, принципиально отличаются от той части русских, которые формировали когда-то сам брэнд, само название «русские"… Поэтому сегодня мы, когда говорим о русских, мы имеем дело с совсем другим населением . С населением, прошедшим через такую технологию сталинской мифологической обработки… Когда была борьба с космополитизмом и французскую булку переименовывали в московскую, а фокстрот переименовывали в медленный танец, в быстрый танец — вот тогда формировалось то определение «русского», которое сегодня существует»[47].

Ну, да, русская идентичность — это, несомненно, «французская булка, переименованная в московскую», и фокстрот, трансформированный под что-то иное. Какая там русская культура, самобытность, цивилизация?! Таким способом Шевченко проявляет свое презрение и свою нетерпимость к русской культуре.

Или такая сентенция Шевченко: «Русские, в отличие от других наций РФ, вообще не обладают опытом частной жизни"[48]!

В связи с этим вполне симптоматична фактическая поддержка Шевченко организаторов ксенофобской и возбудившей религиозную вражду выставки «Осторожно, религия!»:

» Обвинение прокураторы то, что прочитала уважаемый адвокат, просто идиотским звучит , национальное достоинство по религиозным: но мы сталкивались с нашей прокуратурой и неоднократно, поэтому мы знаем, что там люди с трудом формулируют ясные или неясные для них вещи. Но в данном случае я являюсь противником того, чтобы это было уголовное преследование, но общественная активность, если бы не проявили православные организации, я бы сказал, что в России нет никакого шанса построить гражданское общество"[49].

«Я был противником этой выставки, был противник того, что она экспонировалась, она, конечно, оскорбила мои чувства как верующего, но я не могу поддержать уголовное преследование художников или организаторов выставки. Вот именно как уголовное, я не хочу, чтобы людям за то, что они позволяют себе высказывать пусть даже мнения, с которыми я решительно не согласен, подчеркну это, грозила тюрьма или уголовное преследование. Для этого в демократическом обществе есть другие процедуры"[50].

И какие «процедуры» смогли остановить аналогичные «перфомансы»? Указанная выставка — далеко не единственный такой случай, до него была «художественная» мастурбация одного из таких же «деятелей искусства» на месте строительства Храма Христа Спасителя и еще ряд подобных «выставок». Таких процедур не оказалось. Поэтому возмущенные люди, зная, что это вызовет для них массу проблем, вынуждены были пойти на то, чтобы физически остановить намеренное и публичное глумление над их святынями, их религиозными чувствами, пресечь длящиеся хулиганские действия устроителей выставки.

Хотя эмоции Шевченко понятны: задели «наших», «промежуточных», революционеров. Задели так, что пришлось отмазывать их от тюрьмы. А этого очень не любят люди с развязанными языками и руками.

Шевченко рассуждает: «Стоит ли перед нашей страной проблема изменения/смены социокультурного ядра (насколько это реалистичная проблема)? Угрожает ли миграция идентичности социокультурной среды России?… Тезис о традиционных религиях — не есть ли попытка определить/ухватить «семью социокультурных ядер», которые «допущены» к формированию этого договорного пространства? Если да, то набор субъектностей необходимо обсудить. Четыре конфессии — достаточны ли они?… Имеет ли смысл преподносить социокультурное ядро, как именно «русское» по сути своей? Тогда чье? Какое?"[51].

Кто его уполномочил преподносить какое-то «социокультурное ядро», и кому преподносить? Почему не возникает таких вопросов и дискуссий о том, какое «ядро» составляет население Литвы, Германии, Франции, Израиля, Турции и т. д., всех других стран, где доля национальных и религиозных меньшинств не меньше, чем в Российской Федерации?

И рассуждает обо всем этом человек, для которого все религии, как и нации вообще недостойны никакого уважения. Вот как он высказывается о религии: «И все-таки религия — это очень выгодный бизнес! Слова, говорящиеся на публику самым елейным, самым «духовным» голосом, ничего не стоят, но под них можно получить и теплое местечко у трона правителя и субсидии «на благотворительность», и, в конце концов, деньги на «проведение избирательной кампании». То есть агитацию в местах скопления верующих с привлечением сакральных авторитетов в виде священных книг и таинств"[52].

Опять одни оскорбления! Человек просто патологически бездуховен. Отметим: эти слова Шевченко адресовал не лидерам сект Хаббарду, Муну, действительно использующим религиозные чувства людей для обогащения и в других циничных целях, а мусульманам и православным применительно к их участию в избирательном процессе!

Такое отношение «эксперта по религии» Шевченко к религиям народов России и соответствующим религиозным организациям подтверждается и его оценками философско-атеистического «религиоведения», которым продолжают пичкать людей, в том числе чиновников, бывшие кафедры научного атеизма: «В этом году исполнилось… 40 лет Институту научного атеизма, который, несмотря на это страшное слово, готовил специалистов-религиоведов достаточно профессиональных «[53].

Достаточно профессиональных — для чего? Чтобы рассказывать людям за государственный счет небылицы о религии, теперь уже не только придуманные Марксом и Лениным, но и еще десятком таких же знатоков религии. Недаром они так противятся открытию кафедр теологии, ведь это ликвидирует их монополию на знакомство людей с религией, даст возможность изучать то же православие или ислам не только с атеистических, но и с религиозных позиций.

Но «православного эксперта» интересует не теология, он сочиняет очередной навет на Церковь, в которой какие-то церковные «круги», якобы, хотели уничтожить религиоведение в России, совершают для этого «мафиозные акты»: «Я, кстати, считаю, что попытка уничтожения классической, способной к холодному структурному анализу религиоведческой школы, предпринятая определенными кругами РПЦ, была мафиозным актом , сознательным ослаблением государства как партнера по переговорам, замена его беспристрастных специалистов на ангажированных корпоративной структурой РПЦ «религиоведов""[54].

Лучше бы Шевченко поведал, какие корпоративные структуры «ангажируют» его патологическую ненависть и нетерпимость по отношению к Русской Православной Церкви.

К слову, совсем незадолго до того Шевченко писал о религиоведении нечто совсем другое: «Меня всегда оскорблял курс сравнительного религиоведения, как верующего человека. Потому что я не считал справедливым, что моим детям, или детям других православных родителей рассказывается про жизнь Христа как про жизнь какого-то авантюриста, который родился при императоре Тиберии, потом совершил некие деяния. Там были вещи, оскорбительные для верующего. Поэтому реформа была необходима — именно подхода к преподаванию даже курса сравнительного религиоведения, которого, кстати, в школе не было, а в учебнике древней истории, где единственно упоминался Христос, он упоминался, скорее, как мифологический, басенный персонаж — что-то вроде персонажа сказок Лафонтена. Мне не нравилось, как это преподавалось в советской школе и в первые постсоветские времена"[55].

Но ведь он только что писал, что разгромлена замечательная религиоведческая советская школа! Очевидно, ему важен лишь конфликт.

Еще один характерный проговор провокационного толка: «Еще нам предлагают в качестве опоры национальную идею. Но отчего так не принимает душа русский национализм? То ли потому, что неизбежно окрашен он в красные социалистические тона, то ли потому, что иррационально как-то ощущается он враждебным всему строю православия… И как бы ни сюсюкали сегодня националисты с Церковью — Она их враг. Точнее — друг всех. А значит, рано или поздно столкновение неизбежно «[56].

То ли враг, то ли друг, неважно, главное, что «столкновение неизбежно». Пока есть Шевченко, видимо, имеется в виду.

Как было сказано выше, анархизм Шевченко носит глобальный характер. Он, так сказать, круглый анархист, который хулит практически все и всех. В этом смысле он является орудием провоцирования вражды в отношении русских и православных, но и всех других этнических и религиозных групп в России, в том числе мусульман. Когда это ему выгодно, он представляет себя мусульманином, большим, чем сами мусульмане, и нападает на русских и православных. Разжигает между православными и мусульманами нетерпимость, не относясь по сути ни к тем, ни к другим. Типичное поведение провокатора.

По сообщениям средств массовой информации, в этом отношении Шевченко полностью содействует «оранжевому плану» против России, пропагандирует «обоснование «национально-освободительной борьбы Поволжских народов» против России, «прав российских мусульман на восстание» реализации «Закона о порабощенных нациях»», стенает по поводу «разорения Казани» во времена Московской Руси и т. п.[57].

Отметим, тот же источник сообщает, что «содержание выступления Шевченко не выдерживает никакой критики — действия России по присоединению поволжских территорий были намного гуманней набегов Казанского ханства. Доказательство — совершенно промосковское поведение татар во время Смутного времени, ведь у них был идеальный шанс отомстить «оккупантам»».

Все это лозунги, идеи, разработки, целенаправленно созданные для разрушения нашего государства путем возбуждения нетерпимости между основными религиозными сообществами — православными и мусульманами. Если мы позволим шевченкам сделать это — нас ждет судьба разгромленной и расчлененной Югославии, фактически находящейся под внешним управлением.

Для Шевченко нетерпимы и неприемлемы любые формы конструктивного диалога российских конфессий по актуальным социальным вопросам, который как раз и способен «останавливать» провокаторов.

«Отвечая на вопросы, Максим Шевченко назвал еще одним мифом утверждения Межрелигиозного совета России о небывало высоком уровне межконфессиональных отношений в современной России. Он резко отозвался как о самой этой организации, которую можно оценивать только как «PR-акцию, с точки зрения политтехнологий», так и о ее деятельности: «Как можно говорить о высоком уровне межконфессиональных отношений, если который год война в Чечне идет под религиозными лозунгами, а крупнейшие религиозные организации не включаются в межрелигиозный совет?""[58].

Межрелигиозный совет России, по мнению Шевченко, несет ответственность за военные действия международных террористов в Чечне? И опять хамское высказывание «человека ниоткуда» в отношении авторитетной организации, объединяющей основные, наиболее массовые религиозные объединения в стране, в том числе мусульманские. Какие «крупнейшие религиозные организации» не включаются в межрелигиозный совет? Да, не включаются протестанты, и этот вопрос нужно обсуждать. Но не отстаивание интересов протестантов волнует Шевченко, они ему столь же малоинтересны, как и все прочие верующие. Просто в данном случае они оказались удобным поводом, чтобы подвергнуть нападкам Межрелигиозный совет России.

Характерна поддержка со стороны Шевченко радикала и экзальтированного русофоба Гейдара Джемаля: «Книги Гейдара Джемаля об исламе написаны очень ясным русским политическим языком"[59].

Но она объяснима, если учесть особенности «мусульманства» Джемаля. Это неприкрытая русофобия, постоянные политические провокации, изображение из себя особого мистического «учителя» для простых мусульман и не только длы мусульман. Того же Шевченко называют его учеником[60].

И чему же научил Шевченко «традиционалист» Джемаль? Тому, что традиционным духовным ценностям и традиционным религиозным организациям в будущей России Шевченко противопоставляет какие-то «свободные общины в свободном обществе»: «Мне кажется, что главная проблема, которая сейчас возникает, я бы ее сейчас рассматривал не в богословско-религиозном пространстве, а в социально-экономическом пространстве. Сложилась ситуация очень серьезной конкуренции, и претензии на образ будущей России. Православная церковь говорит о том, что она является традиционной, государственно-образующей конфессией, перед которой все остальные, христианские и не христианские конфессии должны как бы приседать, отдавать честь и слушать ее указания. А есть другая совершенно парадигма, в которой свободная община строит свободное общество будущего"[61].

Как будто традиционные ценности имманентно и априорно связаны с несвободой! И это «друг» Джемаля, который везде подает себя как ярого традиционалиста?!

Шевченко не приемлет никакие реальные религиозные традиции, по сути, именно этим ему симпатичен и радикал Джемаль. Таким как Шевченко не нужны традиционные общества, в них они чувствуют себя неуютно, «не в своей тарелке», поэтому и изображают из себя самостоятельно мыслящих «экспертов», «лидеров», «мыслителей», «мистиков», традиционалистов без действительных традиций. И эта беда, как видим, касается не только русских и православных, но и мусульман.

Шевченко привлекает в исламе только радикализм, то что можно использовать для нагнетания обстановки, провоцирования социальной напряженности.

Характерно в этом смысле такое его заявление: «Ведь есть два проекта. Есть проект «Россия», и проект «Российская Федерация», и, как ни странно, они друг друга исключают, они взаимоисключающие проекты. Так же, как конфедераты и федераты не могли договориться в пространстве США в 19 веке. Вот мусульмане являются частью проекта «Российская Федерация». Но сепаратистский проект под названием «Россия», разрушающий многонациональную РФ, не допускает возможности для мусульман на равных условиях гражданских, находиться в составе России"[62].

Выше уже было сказано, что мусульмане служили в Российском государстве, ощущали и проявляли себя не меньшими патриотами, чем все остальные. А в период до 1917 г., когда не было в помине никаких федераций, вообще не было никаких серьезных проблем с межконфессиональными отношениями. Такие заявления — способ внести раскол и рознь в общество в целом и в мусульманское сообщество, подыграть экстремистам в мусульманской среде, спровоцировать их на антигосударственные выступления.

Той же цели служат комментарии Шевченко по Чечне. Он заявляет: «Чечню я сейчас не могу рассматривать как нормальное… потому что это болезненная, израненная, изуродованная территория, измученный народ, стоящий на грани уничтожения"[63]. И кем чеченский народ сегодня поставлен на грань уничтожения? Заметим, не в 1991, 1994 или 1998 гг., а сегодня.

Еще один лживый комментарий Шевченко на ту же тему: «Мне кажется, глубокая трагедия русского народа является в том, что он — единственный из народов нашей страны, ну, может, не считая еще еврейский народ, является отчужденным от той земли, которую он мог бы назвать своей. Русские до сих пор заявляют претензии на все земли. В сознании русских каким-то странным образом Чечня тоже является русской землей. А в сознании чеченцев, например, Чечня является чеченской землей, а уже Ставрополье является русской землей — в этом принципиальная разница"[64].

Это — очередной пример русофобствования Шевченко, русские здесь — какие-то недоумки, потерявшиеся на земле, забывшие, где их дом. Но проблема в том, что современная территория Чеченской Республики в немалой части составлена большевиками из русских казачьих земель. Или Шевченко полагает, что это чеченцы сами называли свои поселения станицами? Либо это дикое невежество, либо, скорее всего, опять провокация, русофобия и натравливание мусульман на русских.

Анализ публичных выступлений Шевченко позволяет видеть, что его симпатии — на стороне террористов, ваххабитов, талибов[65], экстремистских организаций, типа организации «Братья-мусульмане», запрещенной во многих странах мира, в том числе исламских. Подобное тянется к подобному. Неадекватные «революционеры» от ислама притягательны для доморощенных маргиналов и анархистов всех мастей.

Вот еще одно провокационное заявление Шевченко: «Могу сказать, что очень симптоматичным было письмо Шамиля Басаева по поводу Нальчика. Басаев, на мой взгляд, в данном случае выступил как провокатор, он выступил просто на стороне МВД"[66]. МВД он помещает в один «окоп» с международным террористом Басаевым, на котором кровь сотен если не тысяч людей, в том числе сотрудников милиции.

Ну и, конечно, надо отметить любимое занятие Шевченко — возбуждение розни между верующими и руководством конфессий. Выше было показано, как это делается в отношении Русской Православной Церкви. Аналогичным образом действует Шевченко и в отношении мусульманских религиозных организаций.

Он пропагандирует ту же идею, что лидеры мусульман «страшно далеки» от народа, что они только «прикрытие» для каких-то анонимных сил, на самом деле контролирующих религиозные организации: «На официальном уровне это люди в халатах, чалмах, которые говорят благостными голосами. В реальной ситуации это могут быть люди, которые халатов не носят, ездят в черных джипах, — но они ходят с четками, как правило. И они представляют тот реальный ислам, который присутствует в России, и который, возможно, каким-то образом прикрывается вот этими официальными муфтиями на официальном уровне власти, на уровне официальной политики"[67].

Попытки Шевченко представить российский ислам как некое мафиозное течение, тайное сообщество, просто скандальны. Так же скандальна и провокационна вся его деятельность на «исламском направлении», одним из следствий которой стало его участие в столь же провокационных «исламских проектах» в Приволжском округе (категорически против которых дружно выступили практически все крупнейшие мусульманские организации страны).

В среде российских мусульман постепенно складывается понимание смысла и направленности пропагандистской деятельности Шевченко. Так, в ответ на его оскорбительные публикации и заявления, исламские средства массовой информации уже неоднократно делали правильные выводы. В частности, ставили диагноз его состояния — «смысловые галлюцинации». В комментарии агентства Ислам-инфо в 2003 г. указывалось:

«В Московском центре Карнеги во время проведения семинара «Конфессиональные аспекты российских выборов 2003—2004» выступил Максим Шевченко, в прошлом — ответственный секретарь «НГ-религий», а теперь шеф-редактор журнала «Смысл». Г-н Шевченко решил показать, что уж кто-кто, а он-то разбирается в тонкостях российского Ислама. Поэтому он взвалил на себя ношу «открытия» ряда аспектов жизни правоверных.

«Какие бы муфтии ни заявили о своей поддержке власти, — подчеркнул он, — я утверждаю, что это будет иметь прямо негативное влияние в среде мусульманского электората, что голос так называемых религиозных лидеров — и Равиля Гайнутдина, и Талгата Таджуддина, или каких-то других официальных муфтиев, которые появляются в кремлевском окружении — любая их позиция практически до наоборот воспринимается мусульманами, которые живут в совсем ином информационном политическом поле. Власть этого не понимает? Конечно, власть и кремлевские политтехнологи это понимают. То есть мнение реального электората не имеет никакого значения».

Г-н Шевченко утверждает, во-первых, что сегодня простые правоверные не оказывают никакой поддержки своим лидерам. Другими словами, муфтии страшно далеки от народа, они в Кремле с Президентом появляются, с чиновниками дружбу водят, а с простыми верующими — нет, что вы, куда там!.. Короче: «Муллы — отдельно, верующие отдельно». А власть, соответственно, тоже отдельно. Единственный, кому удалось проникнуть вглубь многомиллионной мусульманской уммы и узнать все ее чаяния — это Максиму Леонардовичу, заявляющему при этом, что он — христианин. Однако умма именно ему доверила все свои умонастроения. Как на духу…"[68].

Как видим, здесь отражены буквально дословные повторения нападок Шевченко на иерархию Русской Православной Церкви. Он, якобы, знает, как в действительности относятся верующие к своим духовным лидерам.

Только здесь сказано, что Шевченко заявлял при этом, что он — христианин. Хочется сказать мусульманам — не верьте. Христианин так по-хамски вести себя не может. Лезть со своим уставом в чужой монастырь у христиан не принято. Так что, гнать надо таких «экспертов», куда подальше. Христиан такое отношение к провокаторам только порадует.

Проанализируем текст этого комментария далее.

«Во-вторых, г-н Шевченко заявляет, что позиция муфтиев противоположна позиции народа.

… В-третьих, г-н Шевченко судит по аналогии со своей религией, где есть иерархи, и есть авторитетные в народе носители духовных знаний, не имеющие статуса в иерархии. В Исламе же такого нет — сакральной иерархии нет вообще, а авторитетом пользуются те, кто имеет богословские знания, то есть алимы. Таковые и выдвигаются верующими в представители мусульман перед внешним миром и властями, то есть становятся имамами и муфтиями

… Интересно, откуда же Шевченко черпает столь «эксклюзивную» информацию, поскольку он не социолог, не исламовед и тем более не мусульманин? То ли он «факты» высосал из пальца, то ли на мартовские иды у шеф-редактора журнала «Смысл» начались «смысловые галлюцинации"[69].

Опять пропаганда раскола в религиозных организациях (здесь — мусульманских) и провоцирование напряженности в отношениях между христианами и мусульманами. Комментатор исламского агентства должен как-то объяснять своим единоверцам, почему это человек, называющих себя христианином, так бесцеремонно ведет себя по отношению к уважаемым в нашем обществе людям. А объяснение гораздо проще, и различия в иерархическом устройстве религиозной общины здесь далеко не главное. Предположение в отношении «мартовских ид», видимо, гораздо ближе к истине.

А главное в том, что шевченки — и не мусульмане, и не христиане и т. д. Это особое сообщество «промежуточных людей ниоткуда», о котором сказано в самом начале нашего материала. Нам всем, и мусульманам, и христианам, и верующим других религий, надо научиться распознавать этих особых людей (они есть во всех народах) по их нравственным качествам и поведению и держаться от них подальше.

В этом же комментарии представители исламского сообщества выражают удовлетворение по поводу успокоения ситуации в Чечне, говорят о вкладе в это исламских духовных лидеров. А Шевченко, напротив, выступает их оппонентом.

«Шевченко стоило бы пошире раскрыть свои глаза не действительность. Ни для кого не секрет, что особая роль в проведении референдума в Чечне 23 марта была отведена муфтиятам. Председатель Совета муфтиев России Равиль Гайнутдин не раз подчеркивал, что будущее Чечни — в волеизъявлении ее народа. К голосу лидера российских мусульман прибавились голоса богословов «Аль-Азхара», Турции, Ирана, Ливии, других стран. И это — заметим, после того, как многие годы за рубежами России события в Чечне подавляющим большинством мусульман оценивались однозначно: джихад! Теперь же и народ на референдум пошел, и после проведения референдума все признали, что успех обеспечен духовными деятелями"[70].

И в этом комментарии, и в ряде других показано, как Шевченко целенаправленно стравливал верующих-мусульман с их духовными авторитетами. Это, естественно, вызывало негативную реакцию со стороны мусульман. Ильяс Тахиров в материале от 1 июля 2003 г., в частности, писал:

«… Ставший скандальным за последние годы бывший редактор «НГ-религий», а ныне шеф-редактор журнала «Смысл» Максим Шевченко в недавнем интервью… заявил, что руководитель Совета муфтиев России муфтий шейх Равиль Гайнутдин по существу не является духовным лидером для последователей Ислама в РФ.

Шевченко подчеркнул, что жизнь мусульман протекает не в сельских и городских мечетях, а в аулах, домах, квартирах, хлебопекарнях, рынках и даже гаражах, в криминальных группировках и в незаконных вооруженных формированиях. Шевченко уверяет: из числа верующих Гайнутдина мало кто знает в Москве и России, это пиарщики московского муфтия доказывают, что Равиль-хазрат популярен, но на деле муфтий ничего не решает, пусть он лично в этом убедится. Мусульмане России — сами по себе, муфтии сами по себе. В общем, каждый идет своей дорогой и пути их не пересекутся ни за что.

Шевченко… попутно добавил: он с уважением относится к Гайнутдину…, но, повторил Шевченко, Равиль-хазрат, словно восставшие декабристы, страшно далек от мусульманской уммы, вот в Кремле бывать он любит, а в умме его не знают.

Что можно сказать по поводу очередной пиар-кампании Максима Шевченко вокруг собственной персоны за счет использования известных имен, очередных заявлений по поводу уважительного отношения к Исламу в целом и недвусмысленных подсказок вроде «Ребята-мусульмане, вот я знаю положение дел в исламском обществе, а вы как-то не догоняете до этого. Давайте вам помогу!»?

Очевидно одно: Шевченко давно и пока успешно отрабатывает придуманную им позицию (это показало время): позицию знатока и корифея, вычурного панибратства со всеми конфессиями. И при любом удобном случае не упускает возможности показывать себя лучшим другом мусульман: пусть он христианин, зато уж за правоверных в случае чего постоит, животом за них ляжет, поскольку знает, что творится в умах и сердцах второй по численности конфессии страны"[71].

Можно полностью согласится с этим комментарием, с одним уточнением — вряд ли эта «позиция» придумана самим Шевченко, и вряд ли эта «пиар-кампания» просто вокруг его персоны. Слишком много говорит о том, что такие «засланцы» к мусульманам, ничего общего не имеющие с русским православным народом, выступают не просто для самовыражения. Повторим, по нашему мнению, их главная цель — «раскачать лодку», спровоцировать в стране напряженность и рознь, прежде всего — между мусульманами и христианами.

Автор продолжает: «Очевидно и другое. Это и другие интервью Шевченко наглядно показывают то, что именно такой тип журналистов, как Шевченко, долго и упорно пытаются вбить клин между муфтиятами и простыми верующими. Используют для достижения цели все, что под руку попадется. Отмеченное выше интервью лишнее тому доказательство».

Совершенно верно, и это делается ими в отношении всех традиционных религиозных конфессий и религиозных лидеров, выступающих за единство, укрепление нашего государства и общества.

«Очевидно и третье. У шеф-редактора журнала «Смысл» Шевченко — свой читатель, а мусульманская умма — другая категория людей, которая ну не поверит тому, что пишет издание бывшего редактора «НГ-религий». Почему? Потому что-то, что говорит Шевченко, не соответствует истине. Неужели имя Равиля Гайнутдина не говорит мусульманам Москвы да и всей страны ничего?! Зайдите и спросите в любой мечети: «А кто такой Гайнутдин?». Вам ответят (вполне благосклонно): «В мечеть заходите, а муфтия не знаете…». Еще добавят: «Вашего Алексия знаем, и Берл Лазара тоже, а вы такие вопросы задаете!""[72].

Здесь еще один наглядный пример целей деятельности Шевченко. Многие простые мусульмане, не посвященные в ситуацию, воспримут его выступления как провокации, исходящие от христиан («Вашего Алексия знаем…») или иудаистов («и Берл Лазара тоже…»). А на самом деле — это разрушительная работа людей, не имеющих никакого отношения ни к христианству, ни к иудаизму, ни к другим религиозным организациям в России.

Последняя по времени провокация Шевченко в отношении мусульман была связана с нападением террористов на государственные учреждения в Нальчике. Как уже было сказано, Шевченко вкупе со своим «гуру» Джемалем — истовый поклонник талибов, отрезавших головы советским солдатам, чеченских террористов и всех других радикалов в исламе. Неудача террористов в Нальчике вызвала у него просто истерику. В порыве раздражения он выступил с совершенно беспрецедентными ложными обвинениями в адрес муфтия Кабардино-Балкарии А.М. Пшихачева. Было заявлено буквально следующее:

«Сильна вина муфтия Пшихачева, очень сильна. Я считаю, что этот человек должен предстать перед судом. Не перед каким-то судом общественности, а конкретно перед судом российским, прокуратура должна завести уголовное дело по Пшихачеву. Пшихачев откровенно призывал силовые структуры расправиться с людьми, которые предъявляли к нему претензии. В итоге мы получили то, что случилось в Нальчике"[73].

Совершенно дикая ситуация! Человек, который отстаивает мир в Республике и заботится о безопасности граждан и государства в целом, подвергается за это публичным нападкам со стороны сотрудника государственного телеканала! Который еще и требует возбудить на муфтия уголовное дело за призывы к силовым структурам государства обратить внимание на незаконную деятельность экстремистов.

И что же это за несчастные «люди», о которых говорил милиции муфтий? Незначительная группа лиц, с которыми у А.М. Пшихачева был конфликт, отождествляется чуть не со всем населением Кабардино-Балкарии. И вот уже следует вывод о том, что будто бы именно ответная реакция муфтия А.М. Пшихачева на нападки в его адрес привела к массовым беспорядкам в Нальчике.

Относительно кого высказывал обеспокоенность А.М. Пшихачев в смысле привлечения внимания правоохранительных органов? Можно вкратце остановиться на одном таком персонаже — некоем Абд аль-Хади ибн Али, написавшем и издавшем книгу «Сквозь призму ислама» (Нальчик, 2002, 134 с.).

Книга Абд аль-Хади ибн Али пропагандирует «вооруженную борьбу во имя того, чтобы слово Аллаха было превыше всего остального, а вся религия была целиком посвящена Аллаху». В этой книге, по мнению экспертов, содержатся положения, побуждающие к осуществлению насильственных действий по мотивам религиозной ненависти и вражды в отношении всех немусульман, а также тех мусульман, кто не согласен с приведенными в исследованной книге утверждениями[74].

Именно по поводу такого рода персонажей делал свои заявления А.М. Пшихачев, вполне обоснованно считая, что правоохранительные органы должны пресекать распространение литературы, возбуждающей религиозную вражду. Ни о каких призывах А.М. Пшихачева «расправиться» не может быть и речи. Здесь Шевченко просто лжет.

В чем же конкретно состоит «вина» А.М. Пшихачева, Шевченко не считает необходимым разъяснять. По его мнению, вполне достаточно одного его голословного доноса, чтобы человека сразу же привлекли к суду, чтобы в отношении него органы прокуратуры завели уголовное дело. Это — возмутительное вмешательство в дела и органов государственной власти, и мусульманской общины. Не удивительно, что сразу же последовал протест на такие заявления со стороны мусульманских организаций Северного Кавказа:

«Координационный центр мусульман Северного Кавказа (КЦ МСК) обратился во вторник к российским СМИ с просьбой не давать слово приверженцам радикализма в исламе.

Муфтий Карачаево-Черкесии и Ставрополья Исмаил-хаджи Бердиев, председатель КЦ МСК обратился во вторник с открытым письмом к представителям средств массовой информации России, в котором выражена глубокая обеспокоенность кампанией очернения традиционного ислама, развернутой после бандитского нападения на Нальчик.

«К большому сожалению, многие СМИ предоставляют сейчас свои страницы или эфир так называемым «экспертам по исламу», которые настойчиво пытаются оправдать террористов и оклеветать противостоящих им людей. По их версии, нападение на мирную столицу Кабардино-Балкарии, с особым кощунством совершенное в дни Священного Рамадана, стало акцией отчаяния молодых героических мусульман, таким образом выразивших свой протест против «коррумпированных кланов», «антиисламской милиции» и «продажного муфтията», — говорится в официальном обращении.

Муфтий Бердиев заявил, что «истинные мусульмане, даже впав в нищету или пострадав от несправедливости власть имущих, никогда не позволят себе поднять руку на невинного. Те же, кто это делает, вне зависимости от своих красивых лозунгов являются для нас людьми без национальности и вероисповедания. Именно с этими выродками, а не с мусульманами идет сейчас война. Да, нередко сотрудники правоохранительных органов позволяют себе перегибы, и от их действий страдают настоящие мусульмане. Однако ният — намерение — правоохранителей состоит не в борьбе с исламом, а в борьбе с прикрывающимся им терроризмом».

КЦ МСК просит редакторов российских газет, журналов, радиостанций и телекомпаний поддержать их в борьбе с терроризмом, а не давать слово приверженцам радикализма в исламе.

«Особый призыв мы обращаем к генеральному директору Первого канала Константину Эрнсту, который предоставил целую программу известному радикалу Максиму Шевченко, не скрывающему своей симпатии к террористам и призывающему уничтожать традиционные мусульманские структуры. Наше особое возмущение вызывает его провокационный призыв отдать под суд муфтия Кабардино-Балкарии Анаса Пшихачева, чей отец был тяжело ранен во время нападения на Нальчик. Оказывается, муфтий посмел призвать к борьбе с боевиками, которые, по мнению Шевченки, являются полноправными гражданами России. Благодаря этому деятелю Первый канал может стать настоящей трибуной для врагов нашей страны, которые настойчиво стремятся влиять на умы людей», — подчеркивается в обращении"[75].

В этом комментарии точно названа суть деятельности Шевченко — оправдание террористов и клевета на противостоящих им людей. Точно назван и род его деятельности — «так называемый эксперт» по исламу. Добавим, «так называемый эксперт» и по всем другим религиям. Провокатор и клеветник, целенаправленно действующий в ущерб миру и согласию в российском обществе, возбуждающий взаимные подозрения и нетерпимость, рядящийся то в христианина, то в друга мусульман с одной целью — обмана верующих, дискредитации религиозных организаций.

Соответственно, Координационный центр мусульман Северного Кавказа (КЦМ СК) призвал отстранить Шевченко от работы на Первом канале, сообщает агентство «Ислам.Ру» со ссылкой на «Интерфакс». Как говорится в заявлении этой организации, подписанном его председателем, муфтием Карачаево-Черкессии и Ставрополья Исмаилом Бердиевым, журналист является «известным радикалом», «не скрывающим своей симпатии к террористам и призывающим уничтожать традиционные мусульманские структуры"[76].

Об это и мы сказали выше — ненависть анархиста к любым социальным структурам делает его социально неадекватным.

Выше показанные качества Шевченко вполне определяют содержание и направленность его нового телевизионного ток-шоу «Судите сами».

Процитируем точку зрения Владимира Устинова по поводу Шевченко и его передачи: «Вообще странно поступает руководство телеканалов, привлекая на роль ведущих плохо подготовленных новичков. Профессионализм в одной сфере вовсе не гарантирует удачи в сложном теледеле. Вот и на Первом канале в передаче «Судите сами» печатный журналист Максим Шевченко выглядит явно чужеродным элементом, он не справляется с «регулировкой» выступающих…"[77].

Еще отзыв на шоу Шевченко. Юрий Богомолов пишет: «Или про стартовавшую программу Максима Шевченко «Судите сами», коснувшуюся вопроса приветливости со стороны русских граждан к инородцам. На них все кипело и бурлило, потому как они и задуманы громокипящими и слюнями брызгающими"[78].

Таким образом, проведенный анализ публикации и выступлений Шевченко, их информационно-пропагандистской идеологической направленности, позволяет сделать определенный вывод о том, что основная направленность информационно-пропагандистской деятельности Шевченко заключается в создании социальной напряженности в российском обществе путем возбуждения розни между руководством традиционных религиозных организаций и простыми верующими, религиозной и нерелигиозной частью общества, провоцирования межконфессиональной и межнациональной нетерпимости, прежде всего, между основными религиозными конфессиями страны — православными христианами и мусульманами.

В середине 1990-х годов Шевченко, изображая из себя православного публициста, сетовал: «…трагедия мировая — взаимоунижение культурных наций, спровоцированное «крысами», — разворачивается в полный рост"[79]; «Такой тип сознания называется «смердяковским». Иногда кажется, что смердяковщина торжествует в России. Что смердяковщина заполняет мировое пространство"[80]. Эти его слова сегодня точно характеризуют его самого — современного, ту роль, которую он сам избрал для себя в российском обществе.

---

[1] Современное законодательство предусматривает свободное самоопределение гражданина в отношении любых этнических, религиозных групп и поэтому мы ни в коем случае не покушаемся на право Шевченко считать себя русским, православным, мусульманином, иудеем и т. д., кем угодно. Но одновременно законодательство не устанавливает запретов на свободное определение отношения других людей к такому личностному самоопределению гражданина. Шевченко может считать себя буддистом, украинцем и т. д., называться буддистом, украинцем и т. д., но это не запрещает кому бы то ни было не считать его буддистом, украинцем и т. д.

[2] Государство и церковь // Радио «Эхо Москвы» (http://echo.msk.ru/guests/9924/). — 26.10.2004 г.

[3] В прямом эфире «Эхо Москвы» Михаил Дубровский, пастор Церкви пятидесятников (пастор Михаил), Олег Стеняев, православный священник (отец Олег), Максим Шевченко, руководитель Центра стратегических исследований религии и политики современного мира / Эфир ведет Сергей Бунтман // Стенограммы пресс-конференций радио «Эхо Москвы». — 26.01.2005.

[4] Пресс-конференция председателя Московской хельсинкской группы Людмилы Алексеевой и директора Института проблем глобализации Бориса Кагарлицкого (Институт развития прессы, 30 июля 2003 г., 13:00) // Federal News Service (http://www.fednews.ru/). — 30.07.2003.

[5] Шевченко М.Л. Призрак терроризма. Четыре сценария для Каракозова // Независимая газета. — 09.11.1995. — N 116.

[6] Шевченко М.Л. Жизнь и смерть Ульрики Майнхоф. Трагедия двадцатилетней давности // Независимая газета. — 29.11.1995. — N 130.

[7] В прямом эфире «Эхо Москвы» Сергей Арутюнов, член-корреспондент РАН, заведующий отделом народов Кавказа Института этнологии РАН, Дмитрий Рогозин, лидер фракции «Родина», депутат Госдумы РФ, Максим Шевченко, журналист, руководитель Центра стратегических исследований религии и политики современного мира / Эфир ведет Ксения Ларина // Стенограммы пресс-конференций радио «Эхо Москвы». — 15.08.2005.

[8] Там же.

[9] В прямом эфире радиостанции «Эхо Москвы» Шамиль Султанов — член Комитета Госдумы РФ по международным делам, Максим Шевченко — руководитель Центра стратегических исследований религии и политики современного мира, Сергей Доренко — журналист / Эфир ведет Сергей Бунтман // Программа «Ищем выход» / Стенограммы пресс-конференций радио «Эхо Москвы». — 19.09.2005.

[10] Шевченко Максим Леонардович // Наследие отечества (Рубрика «Человек»). — 27.05.2003.

[11] Там же.

[12] Там же.

[13] См. материалы самого же Шевченко о его ссоре с обществом «Радонеж».

[14] В Иркутске пройдет семинар по религиозной журналистике с участием Максима Шевченко // ИА «Байкальская служба новостей» (г. Иркутск). — 04.10.2005.

[15] Мусульмане России: диалог с властью // Радио «Эхо Москвы» (http://echo.msk.ru/programs/exit/35 143/). — 16.03.2005.
[16] Там же.

[17] Мусульман побили ни за что // Газета.Ру. — 17.10.2005.

[18] В прямом эфире радиостанции «Эхо Москвы» Евгений Ихлов, аналитик Общероссийского движения «За права человека», участник судебного процесса по факту распространения учебника для общеобразовательных школ «Основы православной культуры», Максим Шевченко, шеф-редактор отдела общественного журнала «Смысл», участники проекта «Одна семья времен В. Путина» Оксана и Олег Цветковы / Эфир ведет Сергей Бунтман // Стенограммы пресс-конференций радио «Эхо Москвы». — 18.11.2002.

[19] Максим Шевченко: Духовное управление мусульман Кабардино-Балкарии должно нести ответственность за происшествие в Нальчике // http://www.portal-credo.ru/site/?act=news&id=37 579&cf=. — 27.10.2005.

[20] Правозащитники обеспокоены появлением признаков апартеида в России // АСИ «Калуга» (г. Калуга). — 31.07.2003.

[21] В прямом эфире «Эхо Москва» Максим Шевченко, руководитель Центра стратегических исследований религии и политики современного мира, Гейдар Джемаль, руководитель Исламского комитета России, Шамиль Бено, член правления Фонда поддержки демократии и социального прогресса, Али-Вячеслав Полосин, советник председателя Совета муфтиев России / Эфир ведет Сергей Бунтман // Стенограммы пресс-конференций радио «Эхо Москвы». — 16.03.2005.

[22] Государство и религиозные организации: итоги и перспективы взаимодействия. «Круглый стол» в московской редакции «Русской мысли» // Русская мысль. — 16.11.2000. — N 4341.

[23] Государство и церковь // Радио «Эхо Москвы» (http://echo.msk.ru/guests/9924/). — 26.10.2004 г.

[24] Там же.

[25] Шевченко М.Л. Как принимаются решения в церкви // Русский журнал — Религия (http://religion.russ.ru/blanche/20 020 717.html). — 17.07.2002.

[26] Государство и церковь // Радио «Эхо Москвы» (http://echo.msk.ru/guests/9924/). — 26.10.2004 г.

[27] Там же.

[28] Бычков С. Без прорыва. Православные вроде бы договорились // Московский комсомолец. — 28.05.2004. — N 23 581.

[29] В прямом эфире радиостанции «Эхо Москвы» Евгений Ихлов, аналитик Общероссийского движения «За права человека», участник судебного процесса по факту распространения учебника для общеобразовательных школ «Основы православной культуры», Максим Шевченко, шеф-редактор отдела общественного журнала «Смысл», участники проекта «Одна семья времен В. Путина» Оксана и Олег Цветковы / Эфир ведет Сергей Бунтман // Стенограммы пресс-конференций радио «Эхо Москвы». — 18.11.2002.

[30] В прямом эфире «Эхо Москвы» Максим Шевченко, глава Центра стратегических исследований религии и политики современного мира, Александр Журавский, сотрудник Центра этно-религиозных исследований при Российской академии госслужбы, Светлана Солодовник и Александр Гольц, журналисты «Еженедельного журнала» / Эфир ведет Алексей Воробьев // Стенограммы пресс-конференций радио «Эхо Москвы». — 25.10.2004.

[31] В прямом эфире «Эхо Москвы» Максим Шевченко, глава Центра стратегических исследований религии и политики современного мира, Александр Журавский, сотрудник Центра этно-религиозных исследований при Российской академии госслужбы, Светлана Солодовник и Александр Гольц, журналисты «Еженедельного журнала» / Эфир ведет Алексей Воробьев // Стенограммы пресс-конференций радио «Эхо Москвы». — 25.10.2004.

[32] Там же.

[33] Шевченко М.Л. Лидер мусульман встретился с Борисом Ельциным. Верховный муфтий России считает, что роль ислама будет возрастать // Независимая газета. — 30.03.1996. — N 60.

[34] В прямом эфире «Эхо Москвы» Максим Шевченко, глава Центра стратегических исследований религии и политики современного мира, Александр Журавский, сотрудник Центра этно-религиозных исследований при Российской академии госслужбы, Светлана Солодовник и Александр Гольц, журналисты «Еженедельного журнала» / Эфир ведет Алексей Воробьев // Стенограммы пресс-конференций радио «Эхо Москвы». — 25.10.2004.

[35] Руководитель центра стратегических исследований религии и политики современного мира Максим Шевченко: «Либеральные публицисты педалируют идею о том, что религиозная принадлежность жестко увязана с национальной традицией» / Беседовал Валерий Емельянов // http://portal-credo.ru/site/?act=authority&id=337. — 09.06.2005.

[36] Выступление М.Л. Шевченко на круглом столе «Социокультурное ядро России» (22 октября 2002 г., «Школа культурной политики»).

[37] В прямом эфире «Эхо Москвы» Максим Шевченко, глава Центра стратегических исследований религии и политики современного мира, Александр Журавский, сотрудник Центра этно-религиозных исследований при Российской академии госслужбы, Светлана Солодовник и Александр Гольц, журналисты «Еженедельного журнала» / Эфир ведет Алексей Воробьев // Стенограммы пресс-конференций радио «Эхо Москвы». — 25.10.2004.

[38] Шевченко М.Л. После избирательной кампании. Религиозная карта претендентами на власть практически не разыгрывалась // Независимая газета. — 10.07.1996. — N 124.

[39] В прямом эфире «Эхо Москвы» Максим Шевченко, глава Центра стратегических исследований религии и политики современного мира, Александр Журавский, сотрудник Центра этно-религиозных исследований при Российской академии госслужбы, Светлана Солодовник и Александр Гольц, журналисты «Еженедельного журнала» / Эфир ведет Алексей Воробьев // Стенограммы пресс-конференций радио «Эхо Москвы». — 25.10.2004.

[40] Обсуждение книги Орианны Фалаччи «Гнев и гордость». Кто враг: ислам или терроризм? / Максим Шевченко и др. // «Эхо Москвы» (http://www.echo.msk.ru/). — 15.12.2004.

[41] В прямом эфире радиостанции «Эхо Москвы» Максим Шевченко — председатель пресс-клуба «Восточная политика» / Эфир ведет Нателла Болтянская // Стенограммы пресс-конференций радио «Эхо Москвы». — 03.05.2002.

[42] Там же.

[43] В прямом эфире радиостанции «Эхо Москвы» Евгений Ихлов, аналитик Общероссийского движения «За права человека», участник судебного процесса по факту распространения учебника для общеобразовательных школ «Основы православной культуры», Максим Шевченко, шеф-редактор отдела общественного журнала «Смысл», участники проекта «Одна семья времен В. Путина» Оксана и Олег Цветковы / Эфир ведет Сергей Бунтман // Стенограммы пресс-конференций радио «Эхо Москвы». — 18.11.2002.

[44] Там же.

[45] Цит. по: Патриоты России под зеленым знаменем // Казанский информационный портал (г. Казань). — 24.06.2004. (Колесниченко А. // Новые известия. — 23.06.2004.)

[46] Шевченко М.Л. Призрак терроризма. Четыре сценария для Каракозова // Независимая газета. — 09.11.1995. — N 116.

[47] В прямом эфире «Эхо Москвы» Сергей Арутюнов, член-корреспондент РАН, заведующий отделом народов Кавказа Института этнологии РАН, Дмитрий Рогозин, лидер фракции «Родина», депутат Госдумы РФ, Максим Шевченко, журналист, руководитель Центра стратегических исследований религии и политики современного мира / Эфир ведет Ксения Ларина // Стенограммы пресс-конференций радио «Эхо Москвы». — 15.08.2005.

[48] Там же.

[49] В прямом эфире радиостанции «Эхо Москвы» М. Шевченко — руководитель Центра стратегических исследований религии и политики современного мира, Ю. Самодуров — директор музея и общественного центра имени А. Д. Сахарова, К. Костромина — адвокат / Эфир ведет Ксения Ларина // Стенограммы пресс-конференций радио «Эхо Москвы». — 15.06.2004.

[50] Эхо / Ведущий программы: Туркова Ксения // ЦРПИ. Мониторинг радиоэфира. Эхо Москвы. — 16.06.2004. 9:00.

[51] Шевченко М.Л. Россия и антропоток. Письмо «Русскому Архипелагу» // Альманах «Государство и Антропоток». Выпуск III «Идентичность».

[52] Шевченко М.Л. После избирательной кампании. Религиозная карта претендентами на власть практически не разыгрывалась // Независимая газета. — 10.07.1996. — N 124.

[53] Государство и церковь // Радио «Эхо Москвы» (http://echo.msk.ru/guests/9924/). — 26.10.2004 г.

[54] Максим Шевченко. Религиозные организации, не имеющие «партнера сверху», стремятся к абсолютному господству // Еженедельный Журнал. — 19.10.2004. — N 141.

[55]В прямом эфире радиостанции «Эхо Москвы» Евгений Ихлов, аналитик Общероссийского движения «За права человека», участник судебного процесса по факту распространения учебника для общеобразовательных школ «Основы православной культуры», Максим Шевченко, шеф-редактор отдела общественного журнала «Смысл», участники проекта «Одна семья времен В. Путина» Оксана и Олег Цветковы / Эфир ведет Сергей Бунтман // Стенограммы пресс-конференций радио «Эхо Москвы». — 18.11.2002.

[56] Шевченко М.Л. Вопросы неофита. Православие в современном мире // Независимая газета. — 13.04.1996.

[57] В «березовой революции» Казань сделают российской Галицией — дискуссия на сайте «Нового Региона» // ИА «Новый регион — Крым» (г. Симферополь). — 22.12.2004.

[58] Там же.

[59] Руководитель центра стратегических исследований религии и политики современного мира Максим Шевченко: «Либеральные публицисты педалируют идею о том, что религиозная принадлежность жестко увязана с национальной традицией» / Беседовал Валерий Емельянов // http://portal-credo.ru/site/?act=authority&id=337. — 09.06.2005.

[60] «… особую активность проявляли председатель так называемого Исламского комитета России Гейдар Джемаль, известный своими радикальными антиамериканскими взглядами и симпатиями к талибам, и его ученик — пишущий о религии журналист Максим Шевченко. По слухам, они даже создали небольшую группу сторонников и пытались приторговывать своей политической активностью» (Антиглобалисты определились // Деловая хроника. — 18.09.2002. — N 34).

[61] В прямом эфире «Эхо Москвы» Михаил Дубровский, пастор Церкви пятидесятников (пастор Михаил), Олег Стеняев, православный священник (отец Олег), Максим Шевченко, руководитель Центра стратегических исследований религии и политики современного мира / Эфир ведет Сергей Бунтман // Стенограммы пресс-конференций радио «Эхо Москвы». — 26.01.2005.

[62] В прямом эфире «Эхо Москва» Максим Шевченко, руководитель Центра стратегических исследований религии и политики современного мира, Гейдар Джемаль, руководитель Исламского комитета России, Шамиль Бено, член правления Фонда поддержки демократии и социального прогресса, Али-Вячеслав Полосин, советник председателя Совета муфтиев России / Эфир ведет Сергей Бунтман // Стенограммы пресс-конференций радио «Эхо Москвы». — 16.03.2005.

[63] Там же.

[64] В прямом эфире «Эхо Москвы» Сергей Арутюнов, член-корреспондент РАН, заведующий отделом народов Кавказа Института этнологии РАН, Дмитрий Рогозин, лидер фракции «Родина», депутат Госдумы РФ, Максим Шевченко, журналист, руководитель Центра стратегических исследований религии и политики современного мира / Эфир ведет Ксения Ларина // Стенограммы пресс-конференций радио «Эхо Москвы». — 15.08.2005.

[65] Шевченко: «Я считал и считаю, что атака со стороны России на «Талибан» являлась серьезнейшей и страшнейшей дипломатической ошибкой. Талибы хотели мира с Россией, хотели быть союзниками нашей страны» (Путин и Буш: контртеррористическая коалиция. Большая Восьмерка / Круглый стол Клуба «Гражданские Дебаты» на тему «Путин и Буш: контртеррористическая коалиция. Большая Восьмерка» // Наследие отечества (Рубрика «Политика»). — 29.05.2003).

[66] Максим Шевченко: Духовное управление мусульман Кабардино-Балкарии должно нести ответственность за происшествие в Нальчике // http://www.portal-credo.ru/site/?act=news&id=37 579&cf=. — 27.10.2005.

[67] В прямом эфире «Эхо Москвы» Светлана Солодовник, обозреватель, Александр Рыклин, журналист «Еженедельного журнала», Марк Смирнов, ответственный редактор «НГ-Религия», Максим Шевченко, главный редактор журнала «Смысл» / Эфир ведет Сергей Бунтман // Стенограммы пресс-конференций радио «Эхо Москвы». — 08.04.2003.

[68] Смысловые галлюцинации шеф-редактора журнала «Смысл» Максима Шевченко // http://www.islaminfo.ru/news/?id=595. — 31.03.2003.

[69] Там же.

[70] Там же.

[71] «ПРАВДА.РУ»: Муфтий Гайнутдин не контролирует правоверных. А те строят себе мечети из картонных коробок // http://portal-credo.ru/site/?act=monitor&id=1884. — 02.07.2003.

[72] Там же.

[73] Максим Шевченко: Духовное управление мусульман Кабардино-Балкарии должно нести ответственность за происшествие в Нальчике // http://www.portal-credo.ru/site/?act=news&id=37 579&cf=. — 27.10.2005.

[74] См. Заключение комплексной психолого-лингвистической экспертизы комиссии в составе: ведущего научного сотрудника Психологического института Российской академии образования, доктора психологических наук, профессора Московского психолого-педагогического университета Абраменковой В.В., профессора Российской академии государственной службы при Президенте Российской Федерации, доктора юридических наук Кузнецова М.Н., главного научного сотрудника Института мировой литературы им. Горького РАН, доктора филологических наук, профессора Троицкого В.Ю., от 25 мая 2004 г. по книге «Сквозь призму ислама», подготовленное по постановлению следователя по особо важным делам СУ прокуратуры Кабардино-Балкарской Республики советника юстиции Шогенова Г. А.-С. по уголовному делу N25/1−04 от 22.03.2004.

[75] Муфтий Бердиев: Истинные мусульмане не поднимут руку на невинного // Агентство национальных новостей (Москва). — 02.11.2005, 13:59.

[76] Кавказские муфтии призывают уволить Максима Шевченко с Первого канала // http://www.portal-credo.ru/site/?act=news&id=37 718&cf=. — 02.11.2005.

[77] Устинов В. А вы смотрели? Десакрализация Павловского // Проблемы СМИ (ВПС) («Рецензии»). — 07.11.2005. (Литературная газета, N 45−46, 02.11.2005, с. 10).

[78] Богомолов Ю. До потери чувств. юмора и реальности // Российская газета. — 25.10.2005. — N 239 (3908). — С. 6.

[79] Шевченко М.Л. Жизнь и смерть Ульрики Майнхоф. Трагедия двадцатилетней давности // Независимая газета. — 29.11.1995. — N 130.

[80] Шевченко М.Л. Победители и Смердяковы. О разных взглядах на Великую войну // Независимая газета. — 08.05.1996.

П.Р. Кулиев, доктор юридических наук, профессор