 |
| Спецназ России | Елена Викентьева | 08.12.2005 |
Заседания конференции «Школа и будущее России» были чем-то средним между собственно научно-практической конференцией и митингом сторонников «Основ Православной Культуры». Участники не только рассуждали, но и убеждали себя и друг друга в том, что эта дисциплина действительно нужна обществу. И убеждали, порой, весьма успешно.
Как рассказали представители Курской и Белгородской областей, где предмет внедряется наиболее успешно, уже первый год показал феноменальные результаты. В тех школах, где детям рассказали о Православии, о Вере, стремительно падает детская преступность. В одной из белгородских школ все бывшие записные хулиганы сняты с учета в детской комнате милиции — их поведение стремительно изменилось. Оказалось, что детям нашего века совсем не так сложно измениться нравственно. Достаточно, чтобы кто-то им рассказал, что на свете существует совесть и можно жить по совести, а не только по своему эгоизму. Достаточно рассказать, что в жизни есть идеалы, а не только удовольствия. Ужас же нашего сегодняшнего положения в том, что никто и никогда — ни дома, ни в школе, им раньше этого не рассказывал.
Не менее интересно оказалось и дело с протестами против введения «Основ» со стороны представителей других религий. Кто-то, конечно, может и протестует. Но вот только в одной из курских школ первым на факультатив по православной культуре записал своего сына отец-мусульманин. И объяснил: «мне и ему жить здесь, мы должны знать Православие, если не хотим быть чужими». В других регионах ситуация похожая — представители других религий, если это не секты, а живые традиции, охотно отправляют своих детей разобраться в вере большинства народа России. И, к тому же, не надо забывать, что при всем уважении к десяткам населяющих нашу страну племен, и по сей день более 80% граждан России — русские, чьи предки исповедовали Православие веками и которые, в большинстве своем, крещены. Россия в количественном отношении моноконфессиональная и мононациональная страна. И, поэтому, уважение к правам и чувствам населяющих её меньшинств не может быть основанием для того, чтобы препятствовать большинству осваивать, в том числе и в школе, собственную религиозную традицию, восстанавливать целостность родной культуры.
Однако и среди самих русских сопротивление введению в школе «Основ Православной культуры» достаточно сильно. О причинах этого сопротивления размышлял в своем выступлении обозреватель радио «Маяк» и один из постоянных авторов «Спецназа России» Егор Холмогоров, специально приглашенный на конференцию фондом «Русский Предприниматель», влиятельной региональной структурой, взявшей на себя, в частности, спонсирование введения «Основ Православной культуры» в екатеринбургских школах. Публицист рассказал о разговоре, который был у него с одним обеспеченным и считающим себя православным человеком, который высказался категорически против введения «православной культуры». Обоснование такое: «Это будет второй телевизор!». Как же так? Разве есть что-то более непохожее, чем телевизор, заповедник тупости и пошлости, и «Основы Православия», зовущие ввысь. Как выяснилось — есть. И то и другое — это не контролируемый родителями канал воспитательного влияния на ребенка. Многим родителям неудобно, что в детях могут быть воспитаны более строгие, были высокие понятия о жизни, нежели те, которыми руководствуются их папа с мамой. Родители боятся услышать от детей упреки, в том, что они сами «неправильно живут» и предпочитают, чтобы дети не знали о существовании какой-то системы ценностей, кроме родительской.
«Большое количество русских людей. Подчеркну, не „граждан Российской Федерации“, а именно русских людей, с фанатичным упорством стараются ничего не знать о Православии. — сказал в своем выступлении Холмогоров, — Именно это, воля к сознательному невежеству, а не забота о чьей-то религиозной свободе, толкает их к рассуждениям в духе „религии в школе не допустимы, это антиконституционно“, при том, что в остальных случаях они за конституцию, мягко говоря, не хватаются. Люди не хотят ничего знать. Боятся знать. Для них прикосновение к этой теме болезненно. Я не раз и не два замечал даже на очень достойных людях странное свойство, патологическую боязнь соприкоснуться с аутентичной православной традицией, предпочтение случайных и искаженных источников, готовность узнавать о чем угодно, о какой угодно оккультной белиберде, конспирологическом бреде, лишь бы не о Православии. На этом месте — слепое пятно и защитная реакция практически непреодолимая.
Это вполне понятно. Наше общество дважды пережило серьезное изнасилование религиозного и культурного сознания. Сперва при Петре, когда насильственно вводили чуждые обычаи, насильственно брили бороды, внедряли чуждое богословие, чуждую память, чуждое искусство. Затем при ранних большевиках, когда лучшие люди Росси были объявлены кровопийцами и реакционерами. В результате образовалась очень странная „условно русская“ психология людей. Они знают, что отлучены от каких-то очень важных ценностей, которые были главными для нескольких десятков поколений их предков. И они прекрасно знают, что эти ценности имеют очень важное отношение к ним самим, имеют над ними власть. Единственный способ не подчиняться подлинной власти — это с нею не сталкиваться, не иметь точек соприкосновения, бежать от нее. Именно поэтому „расправославненные“ русские, в том числе и очень хорошие, так старательно стремятся изолировать Православие от себя. Не встречаться с ним, оставить его очень небольшой когорте „профессиональных православных“ и чуть большей „заходящих православных“. То есть сделать православие безобидным и смешным хобби. Интересно, что те, кто сознательно занимает некую ясную позицию, удаленную от Православия и внутренне продуманную, такой власти не чувствуют и фобиями страдают много меньше.
Отсюда и особенно ожесточенное сопротивление преподаванию православных дисциплин в школе в какой-либо форме. Конечно, я тоже считаю „преподавание православия“ паллиативом. На самом деле курс русской истории обязательно должен включать в себя историю Русской Церкви, поскольку до 18 века это вообще центральное содержание такого курса, а отселе и по сей день — очень значимое. И без этой составляющей курс русской истории банально искажен, является отступлением от истины. Курс русской литературы бессмыслен без огромного пласта церковной литературы, без Житий Святых, повестей, поучений, без церковной гомилетики. И перераспределение внимания в пользу XIX, а тем более XX века (именно по принципу их наибольшей секуляризованности) — есть зло. Любое обществоведение немыслимо без преподавания сути и смысоа православного мировоззрения, которое оказывало и оказывает огромное влияние на самые глубинные пласты русской общественной жизни. Поэтому настоящим решением является переработка программ всего школьного курса, а не просто введение еще одного предмета.
Но с чего-то надо начинать. Оптимально, — именно с Житий Русских Святых, поскольку это — живая история, живая традиция России. Человек, который не знает этой традиции, не прочувствовал ее изнутри, — в составе русской культуры полноценно жить и творить не сможет. Святые — это не собственность Церкви как земного института. Напротив, Церковь и наша культура — это собственность святых, — Владимира и Ольги, Печерских чудотворцев, Александра Невского, Дмитрия Донского, преп. Сергия, преп. Андрея Рублева, и далее к нашему времени. Здесь сознательное незнание равно сознательному культурному самоотчуждению.
При этом надо понимать, что вполне добровольно, при „всеобщей поддержке“ и „полном консенсусе“, никакой полноценный религиозный курс в школе не ввести. Сопротивление будет очень мощным всегда. Поскольку то, что насильственно вывихнуто и вправить можно только с применением некоторого усилия и сам момент вправления достаточно неприятен. Поэтому вопрос о восстановлении православной составляющей образования — это вопрос политический прежде всего, а не вопрос „добровольности“. Чувства конкретных людей, не желающих по уважительным причинам, чтобы их дети знали то, чем жили еще их прадеды, можно понять, учесть и пощадить в тех или иных конкретных формах. Но как общеполитическая и общегражданская норма православие в школе должно быть возвращено. Нельзя до бесконечности волочить за собой сломанную ногу».
Выступление Егора Холмогорова продолжил редактор интернет-портала «Правая.Ру», постоянного информационного партнера «Спецназа России», Илья Бражников: «„Когда нам говорят о том, что у нас — светская школа, школа, отделенная от церкви и от государства, то мы не должны принимать это за чистую монету. Мы должны понимать, что в этом есть очень сильная доля лукавства. В этом есть пафос секуляризирующегося западного мира, от которого, собственно, и идут эти процессы. Школа всегда в духовном плане либо вводит в традицию, либо выталкивает из нее. Например, русская дореволюционная гимназия в лучших ее образцах — это была школа, вводящая в национальную традицию. Советская школа в общественном плане выступала фактором сплочения и интеграции, была двигателем единства общества. Современная же школа — это сложное и многомерное понятие, но, если ее, усредняя, назвать либеральной школой, то она выталкивает из традиций, она не дает возможности ученику как личности „включиться“ в традиции собственного народа. Сегодняшняя либеральная школа является фактором разобщения в социальном плане. После этой школы вчерашний ученик выходит в мир как бы сам по себе, он выходит из нее десоциализированным человеком. Тем более с продолжающейся „реформой образования“. Вообще она длится уже около 20-ти лет, впервые я это роковое словосочетание я услышал еще когда учился в школе. И эти реформы идут уже около двадцати лет, а мы не понимаем, к чему они ведут“.
Вдумаемся — само слово „образование“ содержит слово образ, а в этих „реформах“ как не было, так и нет понятия образа будущего России. Мы так и не знаем, образ какой страны, какого ученика, какого гражданина стоит за реформами образования России? Не может быть образования лишь как функции рыночной экономики. Если мы хотим социально и духовно продолжаться, то есть — продолжать наш русский национальный общественный космос, мы должны создать школу, которая должна воспитывать те личности, те социальные роли, которые воспитывались на протяжении веков. А ведь огромный пласт нашей истории — это святые подвижники, священники, святители, ученые, писатели.
России просто необходим консервативный поворот в педагогике. Еще Дмитрий Иванович Менделеев, изучая опыт английской школы, писал, что она воспитывает прежде всего англичан и англикан, и лишь во вторую очередь — специалистов в какой-то области. И потому национальный приоритет в образовании является первичным. Как было заявлено, его целью является воспитание идентичности — то есть воспитание в ребенке носителя своеобразного национального и культурного типа, то есть — представителя русской нации — с ее историей, с ее верой, культурой, святостью и даже с ее предрассудками.
Возникает вопрос — а каким же образом может возникнуть эта русская православная национальная идентичность? Конечно, в школьных предметах большая нагрузка в этом смысле должна ложиться прежде всего на гуманитарный цикл предметов — историю, географию, литературу. Накануне собравшиеся на конференции активно убеждали друг друга, что в школе необходимо преподавать основы православной культуры. И чувствовалось, что они горячо и искренне хотят эти идеи не только донести до как можно большего количества людей, но и, что не менее важно — донести их до представителей власти.
Сегодня образованный русский человек (даже тот, кто искренне считает себя православным) часто полагает, что Россия — западная страна, только очень сильно от запада отставшая. В противовес этому совершенно неправильному представлению возникло представление, что Россия — это совершенно особая цивилизация, что тоже есть искажение истины. Мы до сих пор не понимаем, что Россия является частью восточно-христианской цивилизации, наследующей Византии и Риму. Нам необходимо сегодня самим осознать — что мы — наследники многих поколений всех наших предков. Чтобы понимать — чему наследует Россия. Что это не какая-то периферия Запада. Что Россия — это, собственно, наследница тысячелетней культуры человечества, как ни пафосно для кого-то это звучит. Наследница его лучших и высших достижений. И, что Россия — должна быть едина».
Московские гости приехали в Екатеринбург не с пустыми руками и привезли не одни поучения. Ими был представлен, впервые в России именно на Екатеринбургской земле, политой кровью Царственных Мучеников, объемистый программный труд — «Русская Доктрина». В содружестве бизнесменов и интеллектуалов более 100 экспертов взяли на себя задачу проработать не только идеологические основы, но и конкретную культурную, политическую, экономическую и социальную программу вывода России из глубокого кризиса. Как рассказали авторы «Доктрины», для них самих было открытием, насколько согласно и гармонично могут уживаться в одном тексте взгляды десятков экспертов. Порой одна фраза составлена из идей двух и даже трех людей и никто не может заметить перехода от одного автора к другому. Такое согласие оказалось возможно потому, что авторов, среди которых известные экономисты, политологи, философы, специалисты по обороне и государственной безопасности, взяли в качестве руководства несколько простых, но смелых идей.
Первое, — это идея «Реставрации Будущего» России. Россия превратилась в страну, будущее которой последовательно уничтожали. Мы не знаем, что будет с нами, с нашими потомками не то что через сто лет, мы и на пять лет вперед не можем посмотреть. И потому матери и отцы элементарно не рожают детей, потому что они не знают — что с ними будет, не окажутся ли они в кошмарном мире, и не проклянут ли своих родителей? И когда мы говорим о демографической катастрофе, надо понимать, что эта катастрофа не только и не столько от голода. Эта катастрофа от ощущения отсутствия будущего. И наша задача состоит в том, чтобы это наше русское будущее реставрировать во всех его частях. Необходимо восстановить целостное смысловое пространство уже прошедшей русской истории и протянуть из него нити в будущее. Достроить то, что не достроено, додумать то, что не додумано.
Второй принцип, тесно связанный с первым, это идея смыслократии, как нового общественного строя, в формировании которого нуждается Россия и весь мир. Это власть смыслов — духовных, интеллектуальных, культурных, политических и над материальными ресурсами, деньгами, и над призраками «медиакратии», всевластием нынешних СМИ. Только власть над смысловыми ключами даст подлинную власть над завтрашним миром уверены авторы.
Третий принцип — это принцип восстановления самодержавия России. Самодержавия не в смысле монархии, которая является только одной из исторических форм осуществления самодержавия, а в смысле полного суверенитета, не ограничиваемого никакими «мировыми сообществами» и в смысле полного собирания внутренних сил государства и нации. Причем это самодержавие распространяется не только на политические, но и на экономические вопросы. Авторы-экономисты призывают понять, что Россия никогда не сможет найти себе достойного места в «мировом разделении труда», которое выстраивалось без нас и против нас. Во главу экономического развития должны быть поставлены долгосрочные стратегические цели России, а не потребности мирового рынка.
Большое внимание уделено в новой доктрине и образованию, в том числе и в его связи с религией, о чем представлявшие ее авторы рассказали особо. Так что под возвращение Веры в школьные классы подведен не только практический фундамент, но и надежный теоретический базис. О чем специально сказал авторам Доктрины Архиепископ Екатеринбургский Викентий, благословивший труды авторов документа, и пожелавший им работать и дальше, укрепляя связи с Православной Церковью, без поддержки которой ни одно начинание в истории России не приносило и не принесет по настоящему доброго плода.
