 |
| Правая.Ru | Егор Холмогоров | 08.12.2005 |
Однако, инцидент с гербом — это, все-таки, нечто большее, чем просто очередная выходка давно уже одиозного муфтия Нафигуллы Аширова (некогда угрожавшего джихадом в случае введения в России «Основ Православной Культуры») и совсем уж одиозного экстремального философа-ваххабита Гейдара Джемаля. И тот и другой люди неглупые и говорили «дело». Только «дело» очень вредное.
Россия впервые за последние годы столкнулась с актом целенаправленной символической и агиополитической агрессии со стороны представителей иной цивилизации. Причем агрессия была направлена в самое сердце России, против её самых священных символов и традиций.
Напомним, что Аширова возмутил не только и не столько герб. «Речь идет не только о российском гербе. Поклонные кресты ставят на пограничных заставах и въездах в города, в кабинетах висят иконы. Эти факты — отправление христианских символов в космос, присвоение христианских икон войскам РФ, к примеру, ракетным войскам, наличие на российском гербе четырех крупных крестов — говорят о давлении христианской символики» — заявил Аширов «Эху Москвы».
Муфтия, таким образом, не устраивает прежде всего, ширящееся использование агиополитических инструментов Православия для усиления государства и особенно Вооруженных Сил России.
Гражданские политики, натужно изображающие из себя министров и командующих, могут сколь угодно долго изображать из себя руководителей светского, чуждого религиозного влияния государства. Но военные — люди конкретные. И им прекрасно известно о наличии тех духовных сил, которые могут способствовать победе или обречь на поражение. Из истории русского воинства прекрасно известно, что его величайшие триумфы от Куликова Поля и до Сталинграда самым непосредственным образом связаны с небесным покровительством, с ратоборством за Русскую Землю небесной рати. Воины постоянно находятся на той грани, где даже безупречное рациональное поведение человека не гарантирует ему здоровья, жизни и успеха его действий, а потому более чем остальные чувствительны к восприятию духовной помощи.
Заставы стоят крепче, если на них стоят кресты, боевая техника будет надежней, если она освящена, — хотя бы в том отношении, что она будет защищена от инородных духовных воздействий со стороны противника. И если муфтий Аширов верит в Бога и не является последователем того самого ваххабизма (религиозная картина мира которого и в самом деле крайне примитивна и лишена понятия о каком-либо духовном мире, кроме всемогущего произвола Аллаха, имеет дело с заведомо обедненной духовной реальностью), то он не может не понимать той логики, каковой руководствуется православное большинство граждан России — в армии, в госучреждениях, в школе, в повседневной жизни, — обращаясь к святым и святыням. И ультиматум муфтиев, призванный фактически запретить это обращение на официальном уровне, направлен против агиополитического усиления России — и государства, и её вооруженных сил, и тех или иных сил и групп внутри нации.
С точки зрения любого православного, принимающего свою веру хотя бы немного всерьез, такие заявления суть подрывная пропаганда лиц, которые хотели бы оставить Россию и русских беззащитными перед иноземными вторжениями и внутренней смутой. И, разумеется, идти на поводу у этой подрывной пропаганды нельзя, если мы не хотим угробить страну окончательно. Агиополитическая составляющая нашей жизни начинает постепенно осознаваться по крайней мере снизу. Хотя верхам до этого осознания далеко, о чем говорит хотя бы следующий факт — с начала 1990-х Святейший Патриарх несколько раз дарил первым лицам государства иконы, специально предназначенные для размещения на воротах в Кремль (Спасских, Никольских и Троицких). Однако использовать их по назначению правители не решались. Хотя и по сей день ходят по краю пропасти, как мы недавно узнали из сообщений о группе преступников, за сходную плату выдававших спецпропуска в Кремль.
Однако ввиду того, что процесс восстановления «горизонтальных и вертикальных» связей между Россией и Святой Русью идет достаточно быстро, довольно скоро соответствующее осознание начало бы приходить и наверху, по крайней мере к тем, кто не совсем духовно отупел. И тут концерт муфтиев используется как пугало для наших боязливых чиновников — мол, если будете слишком «заигрывать с Боженькой», то напустим на Вас страшных ваххабитов. Россия не должна ни в коем случае прибегать к тому источнику самозащиты, который принадлежит ей по праву и по настоящему действенен. И для этого все сгодится, включая примитивный ваххабитский фанатизм.
Я не случайно второй раз упоминаю ваххабизм, поскольку именно в этой версии так называемого «чистого ислама» принято показное неуважение к святости и к святыням, к действенности духовного начала в мире. Где бы ваххабиты не дорывались до власти в исламском мире (включая недавнюю Чечню), они начинали с разрушения святынь самого мусульманства и деградации его сакральных традиций, с физического истребления носителей этих традиций. И, разумеется, ваххабитское мировоззрение предполагает отсутствие всякого уважения к сакральной ткани других религий, в частности Православия. Перед нами не просто мусульманская, а именно криптоваххабитская манифестация, что еще раз подтверждается участием в демарше Гейдара Джемаля — самого известного в России проповедника вне-иерархического, вне-исторического, чуждого сакрального измерения ислама, проповедника уничтожения мира ради торжества Бога.
Джемаль же сформулировал и тот идеологический стержень, тот внутренний смысл, каковым руководствуется агрессия против Герба России. Она не сводится к примитивному «спиливанию крестов» и даже к изъятию Св. Георгия. Джемаль предложил вовсе отказаться от Дуглавого Орла как от символа России: «Я бы предложил заменить существующий герб, потому что это герб Римской империи, и он соответствует совершенно другой духовной реальности». Предложение Джемаля звучит наиболее радикально — Россия должна обозначить отказ от Римско-Византийского исторического наследия, от цивилизационного самоопределения себя через идею Третьего Рима….И к чему придти? Скорее всего к некоему синтетическому синкретизму, который будет достаточно неустойчив, чтобы быстро схлопнуться перед лицом нового Халифата.
Неприятие Римско-Византийского начала в русской цивилизации, символизируемого Двуглавым Орлом, вполне для этих кругов понятно. Поскольку именно символика Российского герба конституирует древность, метаисторичность Российской государственной традиции и указывает на единство трех её начал:
— Романизма — как идеи универсальной, опирающейся на внешнее могущество мироохраняющей империи;
— Византизма — как идеи превращения этой империи в пространство агиополитики, священного синтеза материальных форм с духовным содержанием;
— Русскости — как идеи творческой экспансии этой сакральной империи как в пространстве, так и во времени, как «вширь», так и «ввысь».
Двуглавый Орел символизирует все то, что наиболее ненавистно «чистому исламу» — Империю, которую так и не смог сокрушить Халифат, и которая основана была на идее сакральной цивилизации. Исламский мир пытался подражать этой идее, создав собственную сакральную цивилизацию, но не преуспел, и «чистый ислам» рассматривает путь подражания Византии как ложный и гибельный для мусульман. Непереваренное и непобежденное начало византизма является вечным вызовом Исламу. А Россия как преемница Византии, сокрушившая могущество некогда уничтоживших державу Ромеев османов, является главным свидетелем непобежденности и непобедимости Византизма.
Более того, Россия в своей идее «Третьего Рима» сама побеждает мусульманство, включает его в Византийский мир, не нарушая религиозной автономии мусульманства, но приводя его к присяге Двуглавому Орлу. Именно Орел был тем символом, которым изображения креста и иконы святых заменялись на орденах и знаменах, вручавшихся служилым мусульманам в Российской Империи. Мусульман никто не заставлял принимать иконы и хоругви, но они склонились: кто добровольно, кто не без принуждения, — перед могуществом Орла, ведшего их в бой плечом к плечу с православными.
Советские десятилетия, когда бывшие мусульмане и бывшие православные уравнены были в стертости своего религиозного сознания, были равны в неверии и завбении, дали уникальный шанс религиозно-политическим дельцам «чистого ислама» сделать так, чтобы опыт жизни мусульман под знаком Орла был забыт, ничего уже не значил, чтобы память о великой сакральной империи была разрушена.
Расчет, в целом, верный, — идеологически трусливое, подобное самому шелудивому псу, современное «государство РФ» бывает готово отказаться от любой памяти, любой святыни, любой ценности, любого принципа, лишь бы его «не беспокоили» и подкинули немного денег из какого-нибудь «Исламского банка».
Забыли лишь об одном — грязные прикосновения к забытым или стершимся символам причиняют боль и заставляют нашу память пробудиться, заставляют обновить подлинное понимание этих символов и, в частности, священного Герба Трех Империй. И за это напоминание, пусть и невольное, позволяет сказать посягнувшим на святыни саркастическое: «Спасибо».
