«Строительство «хрустальной» часовни вновь отложено

Москва снова обсуждает идею Зураба Церетели построить стеклянную (условно: хрустальную) часовню на Манежной площади. Решение это было принято еще в 1999—2000 годах, но строительство не начиналось. Новым поводом для пересудов стал перенос сроков строительства на 2007−2008 годы. Новость, собственно, в том, что стройка опять откладывается. И слава богу.

Среди амбициозных проектов мэрии часовня на Манежной площади — один из самых медленных. Странно: вроде бы не «Сити», где целый город небоскребов строится по сложнейшей финансово-инвестиционной схеме; не Петровский дворец, где кропотливая реставрация осложнена вторжением капитального строительства; не Лефортовский парк, где хватит работы на десятилетия, а всего лишь 16-метровая пирамида из авиационного стекла, компоненты которой, по рассказам Зураба Церетели, уже отлиты и складированы в его мастерской и на заводе. Создается впечатление, что никому, кроме Зураба Константиновича, этот проект не интересен, и все надеются, что как-то обойдется, но автор идеи не забывает о ней и не дает забыть отцам города и всем нам.

Идея возникла накануне 850-летия столицы, то есть уже восемь-девять лет назад, когда Москва обзаводилась подземным комплексом «Охотный Ряд». Часовня на углу Тверской и Моховой должна была «венчать архитектурно-монументальную композицию торгового комплекса». Предание гласит, что поначалу часовня задумывалась как световой фонарь над подземными помещениями, а когда догадались, что это неприлично, осталась идея прозрачности. Зураб Церетели, которого Москва с перепугу (именно тогда появились памятник Петру и зверушки на Манежной) посчитала не только скульптором, но и архитектором, назвался дизайнером проекта. Архитектурное проектирование взяли на себя «Моспроект-2» и «Курортпроект». Проект подавался как воссоздание часовни Александра Невского, построенной архитектором Дмитрием Чичаговым в 1880-х годах на южном углу Тверской и Моховой, напротив «Националя». Часовня посвящалась памяти Балканской войны, образуя смысловую пару с другой — Героев Плевны. Одновременно часовня Александра Невского была памятью Моисеевского монастыря, существовавшего на том же месте в старину. Кстати, раскопками, предшествовавшими строительству подземного комплекса, были раскрыты монастырский некрополь и остатки фундаментов. Часовня снесена еще при Ленине, в 1922 году, и считается, что этот снос открыл эпоху коммунистического вандализма в Москве.

Точное воссоздание памятника (проект Чичагова сохранился) не вызвало бы долгих возражений. Но отцы города пошли испытанным путем скандализации общественного мнения. Главное недоумение — по поводу церковной службы в прозрачных стенах — снималось согласием патриархии. В 1999 году состоялось первое постановление правительства Москвы о строительстве часовни, но архитектурный совет высказался против проекта. На этот счет имелись результаты телефонного опроса москвичей, проведенного Москомархитектурой еще в 1997 году. Результаты опроса были тогда же зафиксированы в прессе: из 954 позвонивших 418 высказались за точное воссоздание часовни, 429 — за памятный знак и только 15 (пятнадцать) человек — за идею Церетели.

В распоряжении Церетели имелись результаты собственного «референдума», о котором вспоминают как об анекдоте: на площади дежурили нанятые люди, предлагавшие прохожим голосовать (любое число раз) за два проекта разноцветными шариками. Выставленное на месте «референдума» изображение несуществующей часовни Чичагова было подписано словами «ветхая кирпичная».

Но Юрий Лужков просил своих советников вернуться к теме, и общественный совет при мэре голосованием, что редкость, поддержал-таки проект. Против тогда высказались президент Академии архитектуры Александр Кудрявцев, председатель Союза архитекторов Юрий Гнедовский и даже главный архитектор Москвы Александр Кузьмин. В 2003 году проект все еще проходил согласования («Известия» писали об этом 27 августа того года). В частности, экспертов ставили в тупик четыре входа, то есть дверь на востоке, и превышение размеров прототипа. Тем временем Зураб Церетели говорил интервьюерам, что не отказывается от замысла, но у города нет денег. Иначе сказать, их нет у нас с вами, что правда.

Теперь строительство часовни откладывается из-за соседства со стройплощадкой гостиницы «Москва». Предлог благовидный, но есть предлоги, а есть причины. Право же, причин не строить стеклянную часовню гораздо больше, чем предлогов.

Опубликовано на сайте Интерфакс-Религия

http://www.interfax-religion.ru/?act=print&div=2219