 |
| Правая.Ru | Алексей Комогорцев | 22.11.2005 |
Часть II. СС и высокие технологии Третьего Рейха
НОВЫЕ КОНКИСТАДОРЫ
Немцы не могут без боли вспоминать о том, к каким изумительным достижениям пришли их исследователи, инженеры и специалисты во время войны и как эти достижения оказались напрасными, тем более, что их противники не могли противопоставить этим новым видам оружия ничего, что могло бы в какой-то степени равняться с ними.Генерал-лейтенант в отставке, инженер Эрих ШнейдерГамбург, 1953
…Но сошли у корней теокалли
Арагонцы с высоких коней.
Юрий Стефанов «Кортес»
В ноябре 1944 года в рамках Объединенного комитета начальников штабов США был создан Комитет промышленно-технической разведки главной задачей которого являлся «поиск в Германии технологий, полезных для послевоенной американской экономики».
Агенты американских управлений технической разведки разыскивали в Германии… электронные лампы, бывшие в десять раз меньше самых передовых американских моделей, и самовосстанавливающиеся конденсаторы из оцинкованной бумаги, которые были на 40% меньше и на 20% дешевле американских аналогов (впоследствии эти находки оказались бесценными для послевоенной электронной промышленности США).
На немецком химическом гиганте «ИГ Фарбениндустри», эксперты обнаружили формулы для производства новых тканей, химических веществ и пластиков. Один из американских специалистов в области красильной промышленности был настолько потрясен этим открытием, что заявил: «Мы обнаружили „ноу-хау“ и секретные формулы свыше 50 000 красителей. Многие из них действуют быстрее и лучше наших. Некоторые красители нам так и не удалось создать. Американская красильная промышленность шагнет вперед, по меньшей мере на десять лет».
Выяснилось, что немецкие биохимики нашли способы пастеризации молока с использованием ультрафиолета, а ученые-медики наладили коммерческое производство синтетической плазмы крови.
Сотни тысяч немецких патентов были переправлены в Америку. Так что, спустя год после окончания войны американское Управление технических служб, ответственное за контроль над оперативным внедрением немецких технологий в промышленность США, изучало «десятки тысяч тонн» (!) различной документации.
Эта беспрецедентная операция по изъятию немецких технологий явилась результатом тщательно продуманной стратегии США, спланированной на самом высоком уровне в обстановке особой секретности [i].
Англичане в свою очередь постарались не отстать от американцев [ii]. С их стороны «технологической экспроприацией» занимались так называемые «Т-войска». Согласно положениям хартии Объединенного подкомитета, снимавшего с англо-американских войск ответственность за захват немецких военных трофеев, британские «Т-войска» должны были следовать за передовыми отрядами армии США. В их задачу входило обнаружение и обеспечение безопасности сохранившихся технических объектов, охрана высоких немецких технологий от «уничтожения, разграбления и в случае необходимости от нападения», пока команды экспертов не закончат их осмотр и они не будут эвакуированы. «Т-войска» должны были также обеспечивать вооруженную охрану экспертов из числа сотрудников Объединенного подкомитета, находящихся за линией фронта, на вражеской территории.
Любопытный момент — во время планирования операций «Т-войск» британские ученые столкнулись с острой нехваткой данных о том, что же они собственно должны искать. Позднее командующий «Т-войсками» вспоминал: «Казалось, что финансирующие нас министерства знали очень мало или совсем ничего о точном местоположении и характере наших целей, а исследователи, которые должны были ими заниматься, знали и того меньше».
Тем не менее, в распоряжении англичан оказались немецкие лаборатории ВМС в Киле, где создавались суперсовременные подводные лодки и торпеды, снабженные совершенно новыми двигателями на основе пероксидных соединений. Значительные находки были сделаны в концерне «Крупп» в Меппене, где производилось современное оружие и артиллерийские снаряды [iii].
Однако англичане все же существенно отставали от своих американских коллег. Так американцам достались документы 1-й группы 6-го подразделения штаба немецкой военно-воздушной разведки, в которых подробно описывались новейшие виды вооружения Люфтваффе, начиная c реактивного истребителя «Ме-262» и ракетного истребителя «Ме-163», заканчивая радиолокационными установками, ракетами класса «воздух-воздух» и крылатыми ракетами. Правда, к вящему неудовольствию экспроприаторов выяснилось, что все чертежи были тайком вывезены на подводных лодках в Японию…
Часто американские спецслужбы действовали, откровенно игнорируя союзнические обязательства. Так, после того как советские войска заняли расположенный в советской зоне оккупации научно-исследовательский центр в Нордхаузене, выяснилось, что оборудование и сотни ракет «А-4» («V-2») были уже вывезены американцами. Аналогичным образом американцы вели себя и по отношению к своим английским партнерам. К примеру, директора английского научно-исследовательского центра в Фанборо У. Фаррена под различными предлогами бюрократического свойства больше месяца не допускали на захваченные заводы фирмы «Мессершмитт». Фаррену удалость попасть туда только в июле 1945 года [iv].
К концу войны операция по изъятию технологий приобрела настолько колоссальный размах, что для обработки информации потребовались дополнительные сотрудники. 22 апреля 1945 года, глава разведки ВВС США бригадный генерал Джордж Мак Дональд писал: «Предполагается расширить поле деятельности военно-воздушной технической разведки в десятки раз в целях обеспечения безопасности самых высококвалифицированных специалистов военно-воздушных сил».
Для оценки захваченных трофеев в апреле 1945 года в Германию прибыла группа ученых во главе со специальным консультантом верховного командования ВВС США, доктором Теодором фон Карманом (Theodore von Karman) [v]. В их распоряжении оказались: реактивный вертолет «в рабочем состоянии, в сопровождении полной документации и подробных чертежей», самолет «Липпиш» «Р16» типа «летающее крыло» с ракетным двигателем, чья передовая технология предполагала «возможность передвижения на высоких скоростях в пределах 1,85 маха» и «Хортен» «Но-229» — бомбардировщик «летающее крыло» с двумя реактивными двигателями.
В Америке, как и во всем остальном мире, ничего подобного не было [vi]. Только в 50-х годах с помощью конструктора фирмы «Мессершмитт» Александр Липпиша американцы построят свой первый сверхзвуковой бомбардировщик «Конвэр». Тоже треугольный и тоже бесхвостый [vii].
Научное оборудование в большинстве своем было переправлено в Исследовательский центр армейской авиации США Райтфилд (Огайо). Трофейная техника в больших количествах переправлялась в Фрименфилд (Индиана), где Управление технической службы армейской авиации создало центр по изучению немецкой авиационной техники. Центр по изучению и испытанию немецких ракет, был создан на полигоне Уайт-Сендс (Нью-Мексико). Руководство проведением испытаний трофейной техники осуществляло объединенное бюро, в которое входили представители армии, флота и гражданских исследовательских организаций США [viii].
К сожалению, мы должны констатировать наличие существенной лакуны в области сведений о реальном положении дел в сфере высоких технологий Третьего Рейха. Однако даже те факты, которыми мы располагаем на данный момент, хотим мы того или нет, заставляют признать, что мы имеем дело с беспрецедентным прорывом в области разработки и воплощения целого комплекса революционных технологий. Дабы не быть голословными, приведем некоторые отдельные примеры.
20 июля 1939 года в Пенемюнде совершил свой первый полет «He-176» с ракетным двигателем Вальтера, а 27 августа с испытательного аэродрома фирмы «Хейнкель» в Мариенахе в воздух впервые поднялся «He-178» с турбореактивным двигателем Охайна.
Первые двигатели Вальтера развивали тягу около 400 кг. Однако появившийся в начале 1941 года ЖРД «R2−203» давал уже 750 кг. К этому времени работы по реактивным машинам перешли в ведение фирмы «Мессершмитт», где ими занимался Александр Липпиш, известный с начала 20-х годов своими планерами и легкими самолетами, построенными по нетрадиционной схеме «летающее крыло». «Бесхвосткой» был его первый ракетный самолет «DFS-194», построенный в Институте планерной техники в 1940 году. В ноябре 1941 года, впервые поднявшись в воздух (на буксире), этот самолет развил абсолютно невероятную для того времени скорость — 1003 км/час!
2 апреля 1941 года в Германии поднялся в воздух «He-280» (скорость 780 км/ч). Помимо трех 20-мм пушек на самолете впервые в мире была установлена катапульта [ix].
В июне 1942 года совершил первый самостоятельный полет «Ме-262» («Штурмфогель» — «Ураганная птица»), которому суждено было стать первым боевым самолетом с турбореактивным двигателем.
Развивая скорость 900 км/час, эта машина имела радиолокатор и мощные пушки. Для сравнения — поршневые истребители того времени выжимали максимум 710 км/час. В первом же воздушном бою с американцами «Ме-262» уничтожили двадцать четыре «летающих крепости» и пять истребителей сопровождения, со своей стороны потеряв всего лишь две машины. «Ме-262» успешно сбивали скоростные британские бомбардировщики «Москито», скорость которых превышала 600 км/час. Причем, «Ме-262» серийного образца это еще машина с дозвуковым, прямым крылом и двумя турбореактивными двигателями «Юнкерс Юмо» с тягой по 900 килограммов. А уже строился «Ме-262HGЗ» со стреловидными плоскостями и форсированными двигателями «HеS011» тягой по 1320 кило и расчетной скоростью 1000 км/час!
Впоследствии, облетав «Ме-262», американцы назвали его лучшим истребителем Второй мировой войны и поражались тому, насколько он технологичен и прост в сборке. В 1947 году «Ме-262», купленный американским миллиардером Говардом Хьюзом, практически на равных соревновался в гонках с реактивными истребителями ВВС США! Появись он на фронте годом раньше — исход войны в воздухе мог быть совсем другим.
А первым в мире серийным реактивным бомбардировщиком намного опередившим свое время стал «Арадо» «Ar-234». За всю войну истребителям союзников удалось сбить всего четыре «Арадо»!
К концу 1944-го года вышли в свет ракетный перехватчик «Ме-163» (скорость около 1000 км/час), убийца «летающих крепостей», турбореактивный перехватчик «He-162».
Поистине роковым для активно нарождающейся реактивной авиации Третьего Рейха стал катастрофический дефицит топлива, вызванный оперативными действиями советской армии по отсечению румыно-венгерской нефтяной аорты.
Уже после капитуляции в руки англо-американцев попал «Ju-287», четырехмоторный тяжелый бомбардировщик с турбореактивной силовой установкой и… крыльями обратной стреловидности! С грузом бомб общим весом в четыре тонны он развивал скорость 859 км/час на высоте свыше 5000 метров [x].
А первый шестидвигательный вариант «Ju-287», реактивный «Ju-287V3» весной 1945 года был захвачен уже советскими войсками. Самолет был перевезен в СССР, где прошел летные испытания под индексом «EF-131». На основе этой машины был создан советский аналог «Проект-140», оснащенный двумя двигателями Микулина «АМ-01» [xi].
В конце 1944 года Александр Липпиш приступил к созданию «Me Р-1101» с изменяемой геометрией крыла (!) и горизонтального оперения, максимальный угол стреловидности достигал 40 градусов.
«Ме Р-1101» (поразительно похожий на послевоенный «МиГ-9») развивал скорость 1025 км/час. Серийный образец должен был быть оснащен системой подвески до четырех ракет класса «воздух-воздух» «X-4 «[xii]. В конце апреля 1945 года почти готовая машина была захвачена американцами и вывезена в CШA. Любопытно, что имея на руках практически готовый самолет американцы только через шесть лет (в июне 1951 года) cумели поднять в воздух, созданный на его основе реактивный самолет «Белл Х-105», ставший первым в мире самолетом с изменяемой геометрией крыла [xiii]!
В 1942 году майор Вальтер Хортен и его брат обер-лейтенант Реймар Хортен были отозваны из строевых частей для работы в «Sonderkommando 9», созданной под эгидой Люфтваффе исключительно для реализации проекта самолета схемы «летающее крыло». Итогом их трудов стал один из самых нестандартных боевых самолетов Второй мировой войны, «Horten/Gotha» «Ho IX/Go 229» — первый турбореактивный самолет — «летающее крыло» (2 ТРД «Junkers Jumo-004В-1», -2 или -3; скорость — 970 км/час; практический потолок — 16 000 метров; вооружение — четыре 30-мм пушки МК-103 или МК-108; 2×1000-кг бомбы).
Примечательно, что «Go 229» был выполнен в соответствии с технологией малой заметности [xiv]! 12 марта 1945 года на совещании у Геринга «Go 229» был включен в «срочную истребительную программу», однако машина не пошла в серию, так как через два месяца американцы захватили завод в Фридрихсроде, где осуществлялась сборка опытных образцов [xv].
А весной 1945 года союзными войсками был разрушен почти законченный опытный самолет-«бесхвостка», также спроектированный братьями Хортенами [xvi]. Речь идет о проекте сверхзвукового истребителя с ТРД «HeS011». При разработке этого самолета Хортены отошли от своей традиционной схемы «летающее крыло». Самолет имел стреловидные крыло и киль, в средней части которого располагалась кабина летчика. В дальнейшем этот сверхзвуковой треугольник получил обозначение «Н XIIIb». В январе 1945 года началась постройка опытного образца самолета. Максимальная расчетная скорость (с работающими ускорителями) — 1500 км/час, практический потолок — 15 000 метров, дальность — 2000 километров [xvii].
Помимо, безусловно новаторских (и даже футуристических) для того времени конструкций летательных аппаратов, выполненных в виде «бесхвосток», «летающих крыльев», самолетов с обратной стреловидностью крыла и самолетов асимметричной схемы, в Германии были разработаны самолеты вертикального взлета и посадки с поворотными или вращающимися крыльями.
Пожалуй, самым необычным из них является проект реактивного перехватчика вертикального взлета и посадки FW «Triebflugel», разработанный в сентябре 1944 года в фирме «Фоке-Вульф» конструктором Х. Фон Халеном. Особенностью этого самолета являлся вращающийся вокруг фюзеляжа трехлопастной ротор, на конце каждой лопасти был установлен ПВРД конструкции Отто Пабста. Двигатель, разработанный еще в 1941 году, развивал тягу 839 кгс. и мог работать на недифицитных видах топлива, включая угольную пыль! На земле самолет стоял вертикально на шасси, состоящем из основного центрального колеса в хвостовой части фюзеляжа и четырех дополнительных стоек с маленькими колесами. В полете дополнительные стойки складывались назад, напоминая бутон тюльпана. Вооружение состояло из двух 30-мм пушек MK 103 (2×100 выстрелов) и двух 20-мм пушек MG 151/20 (2×250 выстрелов). Максимальная расчетная скорость — 1000 км/час. Хотя FW «Triebflugel"не был построен, модель продувалась в аэродинамической трубе до скорости 0,9 Маха с удовлетворительными результатами.
После войны подобная схема была реализована в американских экспериментальных самолетах «XFY-1» фирмы «Конвэр» и «XFV-1» фирмы «Локхид».
Не менее любопытен проект истребителя-перехватчика вертикального взлета и посадки He «Wespe» («Оса») с кольцевым крылом вокруг средней части фюзеляжа, разработанный в конце 1944 года филиалом компании «Heinkel» в Вене. Крыло крепилось к фюзеляжу при помощи трех пилонов. В задней части фюзеляжа устанавливался турбовинтовой двигатель «DB PTL» 021 или «HeS021» мощностью 2000 л.с., вращавший шестилопастный винт, располагавшийся внутри крыла.
По бокам кабины пилота устанавливались две пушки МК 108. Шасси трехстоечное, расположенное на конце трехкилевого хвостового оперения. Максимальная скорость — 800 км/час.
Однако более удачным в аэродинамическом плане оказался проект перехватчика вертикального взлета и посадки He «Lerche» II («Жаворонок»). Инженер Райнигер (Reiniger) из филиала компании «Heinkel» в Вене начал работы по проекту 25 февраля 1945 года, а уже 8 марта проект был готов. «Lerche» был подобен предыдущему проекту, но с двумя двигателями Daimler Benz «DB 605D», каждый из которых вращал трехлопастный винт. Вооружение состояло из двух 30-мм пушек MK 108. Максимальная скорость — 800 км/час [xviii].
А вот марки, которые немцы готовили к производству уже в 1945—1946 годах. «Blohm&Voss-209» с крыльями обратной стреловидности (скорость 1000 км/час, потолок 12−13 тысяч метров). Легкий истребитель «B&V-211a» (скорость 860 км/час, потолок 8 тысяч метров). «B&V-211b», весьма похожий на «МиГ-15» скосом и формой плоскостей (скорость 900 км/час). «B&V-212», стрела-«бесхвостка» (скорость 910 км/час). «Dornier-256» — сигарообразный двухмоторный многоцелевой самолет с прямыми крыльями (скорость 800 км/час). «FW-183» детище Курта Танка (опять-таки подозрительно похожее на «МиГ-15») — полтонны бомб, скорость около 1000 км/час, первые аэродинамические испытания прошли в 1942—1943 годах. А «FW-183P7» уже поразительно напоминает английский «Вампир». Но вот «FW-283» аналогов вообще не имеет — «торпеда» со скошенными крыльями и двумя реактивными «трубами» на хвосте, совсем как у позднейшего «Ту-154» (скорость 1150 км/час). «Hе-1078» и «Hе-1078Б». Данные последнего — скорость 1025 км/час, потолок 13 километров. «Hе-1079» — скорость 900 км/час. Спроектированный бомбардировщик «Ме-1107» должен нести пять тонн бомб со скоростью 950 км/час. «Ме-1111» — настоящий шедевр! Треугольная «бесхвостка» (скорость 1000 км/час) с четырьмя пушками и ракетами «воздух-воздух». Бомбардировщик «Аr-2−1» выглядит копией английского стратегического бомбера 50-х годов «Вулкан», а «Аr-2» весьма похож на «Ту-16» [xix].
В 1943 году в Германии испытана первая в мире крылатая радиоуправляемая противокорабельная ракета «Henschel «. Тогда же немцы испытывают первые в мире ракеты ПВО — сверхзвуковые «Рейнтохтер» и «Фойерлили» фирмы «Rheinmetall», дозвуковые «Шметтерлинг» профессора Вагнера и мессершмиттовский «Энциан».
На базе активно развивающейся программы создания баллистической ракеты «А-4» («V-2») создается зенитная управляемая ракета «Wasserfall».
Именно ЗУР «Wasserfall», наряду с баллистической ракетой «A-4», были признаны в Советском Союзе как наиболее совершенные. В Постановлении Совета Министров СССР N 1017−419 сс от 13 мая 1946 года, где были определены первоочередные задачи в области создания новой отрасли оборонной промышленности — ракетостроения, мы находим следующие подпункты:
«Считать первоочередными задачами следующие работы по реактивной технике в Германии:
— полное восстановление технической документации и образцов дальнобойной управляемой ракеты ФАУ-2 и зенитных управляемых ракет «Вассерфаль», «Рейнтохтер», «Шметтерлинг»;
— восстановление лабораторий и стендов со всем оборудованием и приборами, необходимыми для проведения исследований и опытов по ракетам «ФАУ-2», «Вассерфаль», «Рейнтохтер», «Шметтерлинг» и другим ракетам; - подготовка кадров советских специалистов, которые овладели бы конструкцией ракет ФАУ-2, зенитных управляемых и других ракет, методами испытаний, технологией производства деталей и узлов и сборки ракет» [xx].
Особо ценными для советских авиаконструкторов оказались германские наработки по реактивным двигателям. Так под индексом «РД-20» в серию был запущен немецкий двигатель «BMW-003» [xxi].
ЗУР «Wasserfall» так и не были приняты на вооружение, хотя, безусловно, могли бы произвести коренной переворот в воздушной войне. Дело в том, что осенью 1944 года министр вооружения и военной промышленности Альберт Шпеер не поддержал расширение программы по производству зенитного управляемого снаряда, поскольку в этом случае проект «А-4» должен был бы разделить с ней свои ресурсы [xxii].
В Лондон материалы о ЗУРах поступили еще в 1943 году по каналам французской разведывательной группы «Марко Поло» (подробнее о ней мы будем говорить ниже). Перехватив у немцев идею, англичанам удалось, развить ее и создать весьма действенные ракеты ПВО [xxiii].
В Германии создаются ракеты «воздух-воздух» — жидкостная, управляемая по проводам с самолета «Х-4» (60 кг) и радиоуправляемая ракета «Henschel» «Hs-298» [xxiv].
В конце войны немцы начинают применять трехступенчатые тактические ракеты «Rheinbote» (производства «Rheinmetall Borsig») с дальностью доставки боеголовки от 10 километров (140 кг) до 220 километров (20 кг), а немецкая промышленность, освоив производство зенитных ракетных установок, авиационных ракет «воздух-воздух», «воздух-земля», приступила к выпуску противотанковых управляемых реактивных снарядов (ПТУРС), поставка которых была сорвана бомбежками военных заводов.
В ноябре 1944 года фирма «HASAG» (H. Schneider A.G. Leipzig) начала производство переносных ракетных зенитных комплексов «Fliegerfaust», прототипа ПЗРК «Стингер» («Stinger», США) и «Стрела» (CCCР). К марту 1945 года было использовано 80 ПЗРК «Fliegerfaust».
Создаются и первые образцы высокоточного оружия. В 1943 году Люфтваффе развернул две системы, ставшие прототипом современной противокорабельной крылатой ракеты («ASCM»). Радиоуправляемая планирующая бомба «Fx-1400» c дальностью полета около 7 километров, несла бронебойную боеголовку массой в 1360 кг. Вторая дистанционно управляемая противокорабельная крылатая ракета с реактивным двигателем и боеголовкой массой 550 кг. — «HS-293» предназначалась для уничтожения небронированных морских целей и имела дальность полета 18 километров.
9 сентября 1943 запущенные с самолетов крылатые ракеты «Fx-1400» потопили итальянский линкор «Roma» и серьезно повредили линкор «Italia». 11 сентября 1943 года противокорабельные ракеты были применены во время высадки союзников в Салерно. В первый день был серьезно поврежден крейсер USS «Саванна», а двумя днями позже потоплено госпитальное судно и выведены из строя британский крейсер HMS «Uganda» и линкор HMS «Warspite» [xxv].
В апреле 1945 года у Кирхейма под Штудтгартом, для отражения налетов американских бомбардировщиков были размещены первые десять «Ba.349 Natter» («Гадюка») — уникального гибрида вертикально стартующей ракеты и одноразового перехватчика (фактически пилотируемой крылатой ракеты) с целой батареей реактивных снарядов в носовой части фюзеляжа. По своим характеристикам «Natter» могла стать отличной системой объектовой ПВО, вполне способной справиться даже с тяжелобомбардировочной авиацией США 1948−1950 годов. Но вступить в бой детищу Эриха Бахема не дали танки союзников. «Natter» и их пусковые установки были уничтожены собственными расчетами [xxvi].
Немцы активно создают новые крылатые ракеты, например, «Blohm&Voss» «Проект 10» — спарка из самолета-оператора и ракеты.
К 1944 году немецкие подводные лодки действовали от Антарктики до Северного полюса. Мощные и удобные «U-боты» послужат прообразами послевоенных отечественных подводных лодок.
После гибели «U-250», оставшийся в живых командир Вернер Шмидт, признался, что его субмарина была вооружена… электрическими самонаводящимися торпедами «Т-5» «Крапивник» [xxvii].
На берегу озера Топлиц (труднодоступный район Австрийских и Баварских Альп — Зальцкаммергут — в конце войны превращенный в «Альпийскую крепость») расположилась испытательная станция военно-морского флота, где разрабатывались специальные артиллерийские снаряды для разрушения бетонированных фортификационных сооружений, управляемые и самонаводящиеся торпеды. Однако основная задача станции заключалась в разработке ракет, запускаемых с борта подводной лодки, находящейся в погруженном состоянии! Характерно, что даже в 1963 году иностранные специалисты поражались уровню, которого удалось достичь немецким конструкторам.
Помимо «Т-5» здесь были созданы и испытаны другие торпеды, такие как «Жаворонок», «Коршун», «Фазан», «Павлин», а также торпеды типа «Форель», «Золотая рыбка», «Кит» [xxviii].
Известно, что первая шестикассетная пусковая установка «Do-38 Gerat» («Do-Werfer») для обстрела побережья и кораблей из подводного положения была смонтирована на палубе подводной лодки «U-511» класса «IX-C» еще в 1941 году.
А первые испытания по морской цели были проведены 3 июня 1942 года. Стрельба производилась с глубины 10−15 метров на расстояние 4 километра, однако ввиду малой прицельности неуправляемых реактивных снарядов (НУРС), морское командование отказалось от их применения. Доводкой этого и подобных ему проектов занимались на испытательной станции у озера Топлиц.
Ближе к концу войны появились проекты создания буксируемых подводных площадок для запуска баллистических ракет «А-4» (проект «Лафференц») [xxix].
Помимо самонаводящихся акустических и магнитных торпед, а также первых ракет морского базирования, немцы создали лучшие в мире лодки «21"-й серии, планируя построить в 1945 году 230 таких кораблей. Обтекаемые, они обладали подводным ходом в 17,5 узлов — вдвое большим, нежели лодки стран антигитлеровской коалиции. Под дизелями, шнорхелем (он позволял подводной лодке заряжать аккумуляторы, не всплывая на поверхность) и электромоторами они могли покрывать расстояние до 10 тысяч миль. Этот рекорд побьют лишь атомные субмарины!
Самый лучший результат того времени показал экипаж «U-977» под командованием Хайнца Шеффера — 66 дней без выхода на поверхность [xxx].
Проводились испытания лодок с «крайслауф-двигателями» — установками, обеспечивающими работу дизелей под водой и позволяющие развивать скорость в 20−25 узлов против 7−8 у субмарин союзников.
К концу войны немцы выпускают в море малые подводные лодки типа «23». На них стояло два электромотора. Один, мощью в 600 лошадиных сил задействовался в случае атаки. Другой, в тридцать лошадиных сил, служил для практически бесшумного экономичного хода. Весной 1945-го эти «малютки» эффективно действовали у берегов Англии, просачиваясь сквозь плотную систему противолодочной обороны. Их не слышали акустики, а пребывание под водой по нескольку суток кряду делало бесполезными британские радары. Ни одна лодка этого типа потеряна не была [xxxi].
Идея транспортировки и использования летательных аппаратов с борта подводных лодок была также заимствована американцами у немцев. Еще в начале 1941 года немцы испытывают поплавковый самолет-разведчик «Ar-231», в разобранном виде умещавшийся в двухметровом контейнере. Весь процесс разборки самолета и его уборки в контейнер занимал около 6 минут, подготовка самолета к спуску на воду занимала столько же времени. А уже в середине 1942 года в боевых действиях участвуют немецкие подводные лодки с разведывательными автожирами «Фокке-Ахгелис» «FA-330» на борту [xxxii].
Именно в Третьем Рейхе был создан первый вертолет, принимавший участие в боевых действиях, в том числе и с борта подводных лодок. В 1940 году Кригсмарине (ВМФ Германии) заказало морской вертолет, способный базироваться на кораблях. Прототип вертолета «Fl-282» был создан Флеттнером (Flettner) на основе «Fl-265».
Вертолет показал свою высокую эффективность, были разработаны планы на постройку 1000 экземпляров, которые вследствие бомбежек союзниками заводов BMW и Флеттнера оказались невыполнимы. Большинство экземпляров этой уникальной машины, участвовавших в боевых действиях, были уничтожены, из-за опасения, что они могут попасть к противнику. Вертолет был выполнен по схеме с пересекающимися роторами. Левый вращался против часовой стрелки, правый — синхронно по часовой стрелке. Такая схема обеспечивала выдающиеся характеристики управляемости и позволяла выполнить конструкцию компактно, без рулевого винта, что было важно при базировании на палубе, т. е. в условиях ограниченного объема. После окончания войны американский конструктор Каман, используя германский опыт, создал серию машин, выполненных по такой же схеме [xxxiii].
И, наконец, в 1944 году немцы первыми в мире применяют крылатые («Fi-103V-1», «ФАУ-1») и баллистические («V-2», «ФАУ-2») ракеты!
Имеет смысл привести характеристику, данную «V-1» одним из авторов уже упоминавшегося нами «Утра магов», членом Нью-Йоркской Академии наук, а также членом-учредителем Французской Ассоциации научных писателей, Жаком Бержье [xxxiv]. Его точка зрения заслуживает самого пристального внимания, поскольку Бержье входил в руководство, организованной в 1943 году группы «Марко Поло — Промонтуар» («Высокий мыс») [xxxv], занимавшейся научно-технической разведкой в сфере высоких технологий Третьего Рейха, в составе французских Тайных Вооруженных Сил (FFC) [xxxvi]. Данными группы «Марко Поло», активно пользовались страны-участники антигитлеровской коалиции (Великобритания, США, Франция).
«Снаряд запускался либо с пусковой площадки при помощи струи пара высокого давления (она получалась методом соединения перманганата кальция с обогащенной кислородом водой), либо «ФАУ-1» сбрасывался с летящего самолета. <…> «ФАУ-1» была бесспорной технической удачей. Эту удачу в какой-то степени затмило появление ракеты «ФАУ-2». <…> Недавно появившееся американское исследование «The complete book of outer space» (Изд. Гном-Пресс) совершенно необоснованно трактует оружие «ФАУ-1» как «малоудачный первый вариант оружия «ФАУ-2». <…> Как боевое оружие, производимое серийным способом и относительно недорогое, «ФАУ-1» можно считать замечательным техническим достижением. <…> Немцы предполагали направлять на Англию 5000 «ФАУ-1» в сутки, но бомбардировки Пенемюнде и других узловых пунктов производства помешали этому плану. <…> Теперь можно сказать с уверенностью, что обеспечь немцы намеченную цифру в 5000 машин — война на Западе была бы проиграна союзниками. Пришлось бы начать массовую эвакуацию Лондона, морские порты были бы разрушены, операцию по высадке в Европе пришлось бы отложить на неопределенное время. <…> Итак, оружие «ФАУ-1» играло значительную роль до последнего часа великой европейской битвы» [xxxvii].
Бержье также вполне справедливо делает акцент на том довольно-таки странном обстоятельстве, что при наличии многочисленных разведывательных донесений о подготовке немцами бомбардировок с применением крылатых и баллистических ракет, союзные службы совершенно игнорировали уже вполне назревшую угрозу: «Природа оружия «X» к этому времени успела для нас проясниться почти полностью. Мы установили, что речь идет о самоуправляемых снарядах, движимых ракетами или моторами нового типа. Один такой снаряд мог в 1942 году превратить в пепел любой пункт Великобритании. В 1944 или 1945 году такие снаряды уже могли бы достигнуть и американского континента. <…> Факты оставались неоспоримыми. У немцев работал один видный русский инженер, старик эмигрант. В июне 1941 года он начал регулярно снабжать нас материалами исключительной ценности. От него мы узнали, что на острове Пенемюнде создан мощный немецкий научно-исследовательский центр и что этот центр занят «доводкой» нескольких видов нового и чрезвычайно опасного оружия. Работавший в Пенемюнде немец — тайный антифашист — добавил, что новое оружие обозначается «Фау» (от «Vergeltung» — мщение) и что оно почти готово… С другой стороны мы знали, что некий С. по поручению фюрера стремится резко увеличить производство в Европе жидкого кислорода. В разных местах северного побережья Европы, как нам сообщали, строились многочисленные пусковые площадки. Надо было быть слепым, чтобы в сумме этих донесений не увидеть назревавшей угрозы. Тем не менее, в конце 1942 года лондонский объединенный штаб союзного главнокомандования нисколько не интересовался известиями о новом мощном оружии. Это было тем более странно, что Британское общество по изучению межпланетных полетов, созданное в Ливерпуле, давно уже занималось созданием ракет сверхдальнего действия и, естественно, описания подобных ракет должны были существовать в Великобритании. С требованием разыскать эти досье мы обращались в четырнадцать органов союзных объединенных штабов. Однако мы и сегодня не знаем, было ли что-нибудь предпринято или нет» [xxxviii].
Английский историк Дэвид Ирвинг пишет: «Представляется бесспорным — для обстрела крупных целей при среднем радиусе действия самолет-снаряд «ФАУ-1» не имел себе равных по простоте и эффективности. <…> Впоследствии генерал Эйзенхауэр сказал: «Если бы немцам удалось создать и использовать новое оружие шестью месяцами раньше, чем случилось в действительности, это заметно осложнило бы высадку наших войск в Европе или сделало бы ее вовсе невозможной…» <…> Если бы операция Эйзенхауэра хоть на миг дала сбой, ситуация на фронте могла бы обернуться не в пользу Запада. Германия с ее реактивными самолетами могла бы хоть на время захватить воздушное господство, укрепить оборону и завершить реализацию программы по сооружению подземного нефтеперерабатывающего завода» [xxxix].
За первую фазу (с 12 июня по 1 сентября 1944 года) обстрела Лондона крылатыми ракетами погибло 7810 человек (из них 1950 летчиков союзных войск). В секретном докладе от 4 ноября 1944 года, министерство ВВС Великобритании признавало: «Основной вывод таков: результаты компании говорят в пользу противника. Примерное соотношение наших расходов и расходов противника составляет четыре к одному».
Высокий уровень причиняемого ущерба объяснялся тем, что большая часть крылатых ракет несла в себе триален, мощность взрыва которого почти вдвое превышала мощность обычной взрывчатки. Таким образом, по силе взрыва крылатые ракеты с триаленом сопоставимы с 400-фунтовыми бомбами.
С июня 1944 года и до 29 марта 1945 года территорию Великобритании поразили 3200 крылатых ракет, из них 2419 поразили Лондон. За время войны различными заводами и сборочными цехами было выпущено от 30 000 до 32 000 крылатых ракет [xl].
Существовал и пилотируемый вариант «Fi-103V-1». Он предназначался для использования против кораблей, а также хорошо защищенных наземных целей и получил кодовое обозначение «Reichenberg». В рамках программы «Reichenberg» были созданы четыре пилотируемых варианта «Fi-103V-1», в том числе три учебных: «Reichenberg I» (одноместный вариант с посадочной лыжей); «Reichenberg II» (со второй кабиной на месте боеголовки); «Reichenberg III» (одноместный вариант с посадочной лыжей, закрылками, ПуВРД «Argus Аs-014» и балластом на месте боеголовки). Боевой вариант «Reichenberg IV» был простейшей переделкой стандартной ракеты [xli].
Аэродинамические и баллистические характеристики «V-1» обсчитывались с помощью первого в мире универсального цифрового, свободно программируемого компьютера «Z3», имевшего все соответствующие атрибуты: процессор, память, устройства ввода и вывода, работавшие в десятичной системе и т. д. Машина была сдана в эксплуатацию производителям военных самолетов в декабре 1941 года. Эта программируемая вычислительная машина, созданная на базе электронных реле, оперировала 22-разрядными словами данных, каждое из которых могло быть помещено в память компьютера за один тактовый цикл, общий объем памяти достигал 64 слов по 22 бита. Для задания сложных алгоритмов вычислений в «Z3» использовался разработанный ее конструктором Конрадом Цузе (Konrad Zuse) «набор инструкций», включавший в себя около десяти основных и несколько десятков дополнительных команд, являвшийся de facto простейшим языком программирования [xlii].
8 сентября 1944 года в 18 часов 38 минут немецкие ракетные войска, дислоцированные в Западной Голландии, совершили боевой запуск первой в мире одноступенчатой баллистической ракеты «А-4».
Именно с момента создания «А-4» («V-2» или «ФАУ-2») начинается история современного ракетного оружия.
Её масса составляла около 13 тонн, длина — 14 метров. Боевая часть массой до 1 тонны размещалась в головном отсеке. Жидкостный ракетный двигатель работал на 75-процентном этиловом спирте (3,5 т) и жидком кислороде (5 т). Он развивал тягу 270 кН (27 тс) и обеспечивал максимальную скорость полёта до 1700 м/с (6120 км/ч), дальность достигала 320 км, высота траектории около 100 км [xliii]!
По сведениям из немецких источников, вплоть до декабря 1944 года ракетными войсками Германии была выпущена 1561 ракета «А-4», включая 924 ракеты на Антверпен и 447 ракет на Лондон. В целом пределов Лондона достигли 517 баллистических ракет, пределов Антверпена — 1265 ракет. В разных районах Британии упали 537 ракет. В 1944 году помимо Лондона и Антверпена были подвергнуты обстрелу еще тринадцать городов: Норвич (43 ракеты), Льеж (27), Лилль (25), Париж (19), Туркуэн (19), Маастрихт (19), Хасселт (13), Турнэй (9), Аррас (6), Камбрэй (4), Монс (2), Дьест (2), Ипсвич (1) [xliv].
Главный специалист НПО «Энергомаш» им. академика В.П. Глушко, Вячеслав Рахманин следующим образом характеризует «A-4»: «По своим техническим характеристикам ракета «А-4» была уникальным научно-техническим достижением, никто в мире даже близко не подходил к реализации такой мощной ракеты. <…> И если в военном отношении ракета «А-4» практически не оказала серьезного влияния на ход войны, в научно-техническом плане ее создание стало выдающимся достижением немецких специалистов, получившим признание у специалистов всех стран, впоследствии создававших ракетное вооружение. Создание конструкции самой ракеты «А-4», а также промышленной структуры для ее производства и войсковых частей, осуществлявших эксплуатацию, стало мощным катализатором мирового прогресса в ракетостроении, послужило толчком для дальнейшего развития фундаментальных и прикладных наук. <…> Укажем лишь на один пример: тяга «А-4» составляла 25 (по другим данным 27 тс — А.К.) тс, в то время как самый мощный ЖРД в СССР имел тягу не более 1,5 тс «[xlv].
Успехи немцев в развитии ракетной техники оказались для победителей просто ошеломляющими. Крайне характерна реакция специалистов, которые, впервые увидев «A-4», не могли поверить в то, что в 40-е годы возможно существование столь совершенной ракеты [xlvi]. Один из талантливейших конструкторов В.Ф. Болохвитинов не мог поверить, что в условиях войны немцам удалось создать столь мощный ракетный двигатель [xlvii].
Надо отдать должное — в Третьем Рейхе к 1945 году удалось создать практически весь спектр управляемого ракетного оружия! И хотя многие образцы не были доведены до серийного производства, именно они впоследствии послужат основой для развития мирового ракетостроения!
В распоряжении американцев оказался научно-инженерный и руководящий состав немецкого ракетного проекта во главе с генерал-лейтенантом Вальтером Дорнбергером и штурмбанфюрером СС Вернером фон Брауном.
Теперь американцам как никогда становится очевидным колоссальное отставание Америки в области ракетостроения. С этого момента их главной задачей становится не создание собственных ракетных технологий, а воспроизведение результатов, достигнутых немецкими конструкторами. Все силы брошены на освоение чужого опыта.
В рамках секретной программы «Overcast» («Облака»), военным командованием в условиях повышенной секретности было интернировано, а затем вывезено в США около 500 немецких специалистов в области разработки ракетной техники, а также богатейшие технические архивы ракетного центра в Пенемюнде. В том числе, чертежи и результаты разработки новейших ракет от «А-5» до «А-10», среди них и двухступенчатый вариант МБР «А-9/А-10» [xlviii] с запланированной дальностью полета более 4000 километров!
Помимо этого в США было вывезено более 100 готовых к использованию ракет «А-4», а также множество разрозненных ракетных блоков, узлов, агрегатов [xlix].
К концу июля 1945 года на испытательный полигон Уайт-Сэндс было доставлено 300 вагонов с агрегатами и деталями ракет «A-4» [l].
К 1946 году Управление объединенной разведки при Пентагоне приняло решение продолжить вербовку нацистских ученых. Однако эмигрантские законы США запрещали въезд в страну бывших немецких партийных чиновников. Поэтому президент Трумэн, в условиях строжайшей секретности, развернул еще более масштабную программу «Paperclip» («Канцелярская скрепка») [li]. Примечательно, что составление списка специалистов, подлежавших вывозу в США, было доверено, состоящему на службе в Управлении Стратегических Служб США В. Розенбергу, возглавлявшему ранее научный отдел в техническом управлении СС [lii].
В сентябре 1947 года программа «Paperclip» была официально закрыта, однако на самом деле ее заменили «программой отрицания», настолько секретной, что уже сам Трумэн не знал о ее существовании! В рамках этой программы тысячи бывших специалистов Третьего Рейха (многие из них с весьма «запятнанной» репутацией) получили доступ в США и приняли участие в секретных аэрокосмических и оборонных проектах [liii].
Программа была свернута только в 1973 году, до этого момента какие-либо упоминания о немецких специалистах в средствах массовой информации были категорически запрещены [liv].
В числе немецких специалистов интернированных в США оказались: Вернер фон Браун (технический деректор Ракетного центра в Пенемюнде); В. Дорнбергер (руководитель Ракетного центра в Пенемюнде); А. Буземанн (крупнейший специалист в области газовой динамики и аэродинамики больших скоростей); В. Георгии (директор института планеризма, член президиума Академии авиации); К. Дорнье (основатель фирмы «Дорнье»); Э. Зенгер (разработчик концепции первого в мире воздушно-космического самолета); А. Липпиш (известный авиаконструктор, создатель «Me-163», разработчик первых сверхзвуковых самолетов); В. Мессершмитт (вице-президент Академии авиации, председатель правления Авиационного научно-исследовательского центра (Мюнхен), глава фирмы «Мессершмитт»); Л. Прандтль (директор института гидроаэродинамики, член президиума Академии авиации, всемирно известный ученый в области аэродинамики и теплообмена); К. Танк (известный авиаконструктор, технический директор фирмы «Фокке-Вульф», вице-президент Академии авиации); Г. Фокке (известный авиаконструктор, один из основателей фирм «Фокке-Вульф» и «Фокке-Ахгелис»); Э. Хейнкель (глава фирмы «Хейнкель»); Г. Шлихтинг (руководитель аэродинамического отделения Высшей технической школы (Брауншвейг); Ф. Шмидт (ведущий специалист в области создания турбореактивных двигателей); Т. Цобель (руководитель отделения больших скоростей НИИ авиации).
Таким образом, в распоряжении США оказалась элита немецкой авиационной науки и техники.
Захваченных немецких специалистов в области ракетостроения в сентябре 1945 года разместили недалеко от Форт-Блисса (Техас). В 1950 году немецкую группу фон Брауна переводят в армейский центр в Хантсвилле (Алабама). Именно здесь этой группой была разработана первая «американская» ракета «Redstone» (она же «Jupiter-A») [lv], являвшаяся прямым потомком «А-4», а также был создан носитель «Jupiter-C», с помощью которого 31 января 1958 года был выведен на орбиту первый американский искусственный спутник «Эксплорер-1». Здесь же располагается отдел перспективных исследований, в котором также работают немецкие специалисты. В этом отделе работал и учитель Вернера фон Брауна, один из основоположников современной ракетно-космической техники - Герман Оберт. Специально для него был создан сектор, главной задачей которого было исследование основных тенденций развития ракетной техники и определение перспективных направлений.
Именно с центром в Хантсвилле, где в 50-х и 60-х годах ведущую роль играют бывшие сотрудники Пенемюнде, связаны основные достижения американской космической техники (вплоть до ракеты-носителя «Сатурн-5», и космических кораблей серии «Аполлон») [lvi].
Из наиболее известных немецких специалистов в зоне влияния англичан оказались: Г. Вальтер (главный конструктор авиационных ЖРД, глава двигателестроительной фирмы); братья Р. и В. Хортены (авторы самолетов, созданных по схеме «летающее крыло») [lvii].
Из кадровых работников Пенемюнде в распоряжении Советского Союза оказался один из главных помощников Вернера фон Брауна, ведущий специалист в области системы управления Гельмут Греттруп [lviii].
Первая группа советских специалистов, направленных в Германию для ознакомления с трофейной ракетной техникой, была сформирована из работников НИИ-1 наркомата авиапромышленности. В нее вошли Б.Е. Черток, А.М. Исаев, А.В. Палло и др. Эта группа еще до окончания войны, в двадцатых числах апреля 1945 года, прибыла в Германию и в начале мая посетила Пенемюнде. Ракетный центр был основательно разрушен, но даже его руины указывали, что размах проводившихся здесь работ намного превосходил самые смелые представления отечественных специалистов.
Ознакомившись на месте с положением дел, советские специалисты приняли решение организовать под руководством Б.Е. Чертока и А.М. Исаева институт «RABE» [lix] («Raketen bau Entwicklung»» — «Строительство ракет»), состоящий из бывших сотрудников ракетного завода. А осенью 1945 года в Германии уже успешно функционировали предприятия под руководством В.П. Бармина, В.П. Мишина, В.И. Кузнецова и др. Прибывший в Германию с некоторой задержкой С.П. Королев также включился в работу, создав группу изучения эксплуатации ракет. Характерно, что именно в это время он делает окончательный выбор и посвящает всю оставшуюся жизнь созданию ракет дальнего действия и космической техники [lx].
В феврале 1946 года все ранее созданные советскими специалистами предприятия в Германии были объединены в институт «Нордхаузен». Директором института был назначен Л.М. Гайдуков, его заместителем и главным инженером — С.П. Королев. В «Нордхаузен» вошли три завода по сборке ракет «А-4», институт «RABE», завод «Монтания», занимавшийся изготовлением двигателей для «А-4», и стендовая база в Леестене, где осуществлялись огневые испытания, а также завод в Зондерхаузене, занимавшийся сборкой аппаратуры системы управления.
16 мая 1946 года приказом министра вооружений Дмитрия Устинова на базе артиллерийского завода N 88 был создан сверхсекретный Научно-исследовательский институт N 88 Министерства вооружений СССР (НИИ-88) — первая в Советском Союзе организация по созданию серийной ракетной техники. А уже 9 августа 1946 года С.П. Королев возглавил работы над отечественным аналогом «А-4», получившим обозначение «Изделие N 1» [lxi].
Для решения всех организационных вопросов при Совмине СССР создается Специальный комитет по реактивной технике, председателем которого назначен Г. М. Маленков, а первым заместителем председателя — Д.Ф. Устинов. Спецкомитету поручалось «представить на утверждение председателю СМ СССР план научно-исследовательских и опытных работ на 1946−1948 гг.».
Были также приняты решения о продолжении работ на территории СССР, и среди них: «Предрешить вопрос о переводе Конструкторских бюро и немецких специалистов из Германии в СССР к концу 1946 года» [lxii].
В рамках этого решения в Советский Союз перевезли около 200 наиболее ценных немецких специалистов (вместе с семьями) из института «Нордхаузен». В их числе было 13 профессоров, 32 доктора-инженера, 85 дипломированных инженеров и 21 инженер-практик. Официально новый «немецкий институт» стал филиалом N 1 НИИ-88. Непосредственно за деятельность немцев отвечал профессор В. Вольф, в прошлом руководитель отдела баллистики в фирме Круппа. Отдельные направления работ возглавляли специалисты в области радиолокации — Ф. Ланге, аэродинамики — В. Альбринг, физики — К. Магнус, автоматических систем управления — Г. Хох и другие [lxiii].
Группа С.П. Королева, входившая в отдел N 3 Специального конструкторского бюро (СКБ) НИИ-88, последовательно прошла все этапы освоения «А-4» — начиная с изучения на месте документации на прототип до его воспроизводства в отечественных условиях и летных испытаний. Для проведения испытаний был построен Государственный центральный полигон N 4 Министерства обороны, расположившийся неподалеку от населенного пункта Капустин Яр Астраханской области.
Первая серия, состоявшая из десяти опытных образцов «А-4» под индексом «Изделие Т» была собрана на опытном заводе НИИ-88 в Подлипках [lxiv]. И в октябре 1947 года на полигоне Капустин Яр был успешно проведен первый пуск опытной баллистической ракеты «А-4» отечественной сборки. Именно эта дата является днем рождения «большой» русской ракетной техники. До конца 1947 года на полигоне было запущено еще десять «А-4» как немецкой, так и советской сборки [lxv].
Пуски ракет осуществляла бригада особого назначения резерва Верховного Главнокомандования под командованием генерала Александра Тверецкого, сформированная на базе гвардейского минометного полка 15 августа 1946 года вблизи деревни Берка земли Тюрингия. Бригада подчинялась непосредственно командующему артиллерией Советской Армии. Это было первое в СССР войсковое подразделение, осуществлявшее пуски тяжелых ракет. Летом 1947 года личный состав бригады был переведен из Германии в СССР, на полигон Капустин Яр, где приступил к испытаниям [lxvi].
10 октября 1948 года на полигоне Капустин Яр был проведен успешный пуск первой ракеты «Р-1» (советской копии «А-4») с максимальной дальностью 270 км. Через четыре года отечественный аналог «A-4» («Р-1», другой индекс — «8А11») принимается на вооружение Советской армии, что было оформлено в виде совершенно секретного постановления Совета министров СССР от 25 ноября 1950 года. Серийное производство «Р-1» было налажено в Днепропетровске, и летом 1952 года СССР имел уже четыре бригады особого назначения РВГК, вооруженные этими ракетами. Вслед за «Р-1» появился усовершенствованный вариант «русской ФАУ» — ракета «Р-2», поступившая на вооружение в 1953 году (в том же году ракеты «Р-2» были переданы Китаю). Дальность полета «Р-2» составляла 600 км — в два раза больше, чем у «Р-1».
В августе 1950 года выходит правительственное постановление об упразднении «немецкого» филиала НИИ-88 и возвращении депортированных немецких специалистов на прежнее местожительство [lxvii].
С помощью немецких ученых советские специалисты, работая над «Р-1» и «Р-2», приобрели бесценный опыт, в том числе в области налаживания технологии ракетного производства. Этот опыт позволил коллективу С.П. Королева уже без помощи немецких коллег в рекордно короткие сроки разработать и запустить в серию оснащенные ядерными боевыми частями оперативно-тактическую («Р-11»), стратегическую средней дальности («Р-5») и межконтинентальную («Р-7») баллистические ракеты. А «Р-7» в свою очередь послужила исходной моделью для создания космических ракет-носителей семейства «Спутник"-"Восток"-"Союз» [lxviii]…
Любопытный момент — немецкие специалисты, работавшие на Западе, положительно оценивали преемственность отечественных и немецких ракет. В то время как «самостоятельное» фантазирование американцев их явно удручало [lxix].
Для интересующихся подробностями советских секретных «миссий», занимавшихся поиском и исследованием немецких высоких технологий, приводим следующую ссылку на сайт (http://german.rsuh.ru/html/german/docs/D-01.htm), где представлены крайне любопытные документы, проливающие свет на отечественную механику этого увлекательного процесса.
Как это ни странно, но именно проект «А-4» сыграл роковую роль для военной экономики Германии. Альберт Шпеер предоставил для производства ракет «А-4» более половины производственных мощностей страны, в то время как войска отчаянно нуждались в горючем, и в то время как союзники бомбили заводы по производству азота и прочие жизненно важные центры снабжения! Проект «А-4» посягнул на производственные мощности авиационной промышленности Германии: существенное сокращение выпуска электрооборудования, начиная с лета 1943 года, подкосило производство новейших истребителей; проект нанес серьезный ущерб производству субмарин и радаров, поглощая большую часть запасов жидкого кислорода. Возможно, самый серьезный удар был нанесен программе по производству зенитного управляемого реактивного снаряда (о чем мы уже говорили выше). Проект «А-4» оттянул на себя самые ценные ресурсы военной экономики, вызвав острое недофинансирование прочих отраслей военной промышленности [lxx].
Почему же столь проницательный военный экономист, как Шпеер, допустил, чтобы под проект «А-4» были выделены такие огромные ресурсы? Ведь как мы знаем, в военном отношении «А-4» практически не оказала серьезного влияния на ход войны?
Многое становится понятным, если обратить внимание на то примечательное обстоятельство, что вес боевой части «А-4» как и «V-1» (составлявший, как мы уже знаем, до одной тонны), проектировщикам ракет указывался химиками и… физиками-ядерщиками.
Действительно, было бы странно, если бы многократно заявлявшее об «оружии возмездия» руководство Третьего Рейха, имело в виду всего лишь тонну обычной взрывчатки или пусть даже и триалена.
Посетивший исследовательский центр в Пенемюнде в марте 1939 года Адольф Гитлер, в сентябре того же года на митинге в Данциге заявляет о том, что скоро наступит время, когда Германия использует такое оружие, которое не смогут применить против нее [lxxi].
Речь идет отнюдь не о химическом оружии, которое к тому моменту уже имелось в распоряжении ряда стран.
Таким образом, мы имеем достаточные основания, для того чтобы предположить, что в Третьем Рейхе существовали планы, в соответствии с которыми баллистическую ракету «А-4» (а возможно и крылатую ракету «V-1») предполагалось оснастить атомной боеголовкой. Заметим, что только в этом случае действия Шпеера получают сколько-нибудь разумное объяснение.
И, возможно, именно в этом контексте следует понимать слова Муссолини, сказанные уже обреченным дуче 24 июля 1943 года перед Верховным советом фашистской партии: «Вы все не правы. Существует великая тайна, раскрыть вам которую я не имею права. Помните, что фюрер располагает грозным оружием. Используя его, он может мгновенно предотвратить любые попытки создания второго фронта в Европе. Он сделает это в любую минуту, когда ему заблагорассудится. А вы — нападая на меня, вы подписываете свой смертный приговор!» [lxxii].
В пользу этой версии говорит информация, прошедшая в 1943 году по каналам английской разведки, о создании немцами ракеты с дальностью полета до 500 миль, оснащенной атомной боеголовкой. Еще одно донесение, информировало об испытании такого рода оружия в… Балтийском море! В донесении приводилось свидетельство шведского инженера, который видел «остров, полностью стертый с лица земли» [lxxiii].
Сведения, полученные английской разведкой, поразительным образом совпадают с утверждением Райнера Карлша, согласно которому первое испытание экспериментального атомного заряда проводилось на острове (Рюген) в Балтийском море. Разночтение возникает лишь в вопросе датировки испытания — у Карлша фигурирует октябрь 1944 года, а данные английской разведки относятся к 1943 году!..
Рассматривая проект «А-4», в интересующем нас свете, необходимо учитывать и то существенное обстоятельство, что процессу поточного производства, как указывает Д. Ирвинг, «препятствовало постоянное совершенствование конструкции ракеты» [lxxiv]. Т. е. в процессе боевых действий происходила рабочая «обкатка» перспективного носителя. Надо отметить, что в результате количество «инцидентов» (взрывов в воздухе) существенно сократилось. Так при запуске из 266 ракет «А-4», доставленных к пусковым установкам за последнюю неделю октября 1944 года, осечку дали только 14 [lxxv].
Однако самым серьезным аргументом в пользу нашего предположения является следующее обстоятельство — в 1944 году контроль за всеми высокотехнологичными военными разработками, в том числе и всеми видами секретного оружия (включая проект «А-4»), полностью перешел в ведение СС, в лице специального представителя Гиммлера, обергруппенфюрера СС и генерала Войск СС Ганса Каммлера, который, как мы помним, курировал проект по созданию немецкого атомного оружия!
[ii] Первое время англичане и американцы действовали совместно, ими даже была организована особая служба CIOS (Combined Intelligence Objectives Subcommittee), со штаб-квартирой в Лондоне. Эта служба занималась поиском и сбором трофейной документации и образцов трофейной техники. Однако каждая из сторон втайне друг от друга весьма интенсивно осуществляла самостоятельный сбор информации и техники. (Козырев В.М., Козырев М.Е. Рукотворные НЛО. М., 2005. С. 107).
[iii] Кук Н. Охота за точкой «zero». С. 91-93.
[iv] Козырев В.М., Козырев М.Е. Рукотворные НЛО. С. 107.
[v] Теодор фон Карман (1881−1963) считается одним из «отцов» современной аэродинамики. По некоей иронии судьбы во всех энциклопедиях его именуют «американским инженером-исследователем, своими выдающимися работами внесшим огромный вклад в развитие авиации и космонавтики». И это несмотря на то, что фон Карман родился в венгерском Будапеште, а умер спустя 82 года в германском Ахене. В США же фон Карман перебрался только в 1930 году, где его лаборатория в Калтехе стала не только Меккой для мира аэронавтики, но и переросла впоследствии в знаменитый космический НИИ NASA Jet Propulsion Laboratory (JPL). Фон Карман был инициатором создания Международной Академии Астронавтики (МАА), основанной 16 августа 1960 года в Стокгольме. Характерно, что эта международная структура, объединяя в течении сорока пяти лет своего существования лучших специалистов в области астронавтики приобрела мировую известность как организация «призванная направлять современные исследования космического пространства» (Киви Б. Суперструны имени Теодора фон Кармана).
[vi] Кук Н. Охота за точкой «zero». С. 100−101.
[vii] Калашников М. Сломанный меч империи.
[viii] Козырев В.М., Козырев М.Е. Рукотворные НЛО. С. 108.
[ix] Гончаров В. Наследие Третьего Рейха.
[x] Калашников М. Сломанный меч империи.
[xi] http://skypioneers.kiev.ua/roll/record/?117.
[xii] http://luft46.volga.ru/mess/mep1101.html.
[xiii] Гончаров В. Наследие Третьего Рейха.
[xiv] Машина была заметна на радарах, как объект, несоразмерный со своими реальными размерами. Этот эффект Хортены обнаружили на примере своих ранних планеров, которые на радаре были видны, как сверхмалые аппараты. Что впоследствии подтвердилось при исследовании аппаратов со схожей аэродинамикой в США в середине 60-х годов.
[xv] http://win.www.airwar.ru/enc/fww2/go229.html.
[xvi] Надо отметить, что еще в предвоенные годы американцы пристально следили за развитием самолетов схемы «бесхвостка» и «летающее крыло» в Германии. Именно после публикации в «Нью-Йорк Таймс» (1937 год) фотографии планера схемы «летающее крыло» братьев Хортенов «H IIL», который участвовал в чемпионате Германии по планеризму, фирма «Нортроп» получает правительственный заказ на разработку самолета подобного типа (Козырев В.М., Козырев М.Е. Рукотворные НЛО. С. 161).
[xvii] Козырев В.М., Козырев М.Е. Неизвестные летательные аппараты Третьего Рейха: Иллюстрированный справочник. М., 2002. С. 182−183.
[xviii] Там же. С. 302−306.
[xix] Калашников М. Сломанный меч империи.
[xx] Совет Министров СССР. Постановление N 1017−419 сс от 13 мая 1946 г. Вопросы реактивного вооружения.
[xxi] Гончаров В. Наследие Третьего Рейха.
[xxii] Ирвинг Д. Оружие возмездия. Баллистические ракеты Третьего рейха — британская и немецкая точки зрения. М., 2005. С. 323.
[xxiii] Бержье Ж. Секретные агенты против секретного оружия. // Москва N5−7. 1960.
[xxiv] Шнейдер Э. История второй мировой войны. Техника и развитие оружия в войне.
[xxv] http://www.polarcom.ru/~vvtsv/s_doc14.htm.
[xxvi] http://world-of-avia.narod.ru/ba349.htm.
[xxvii] Калашников М. Сломанный меч империи.
[xxviii] Эти данные заимствованы нами из книги Ю. Мадера «Сокровища «Черного Ордена» М., 1965. С.90−91. Немецкий публицист Юлиус Мадер, известный разоблачительными книгами «По следам человека со шрамом», «Тайна Хантсвилла», вряд ли может быть заподозрен в какой-либо идеализации режима Третьего Рейха.
[xxix] http://www.polarcom.ru/~vvtsv/s_doc14.htm.
[xxx] Калашников М. Сломанный меч империи.
[xxxi] Там же.
[xxxii] Козырев В.М., Козырев М.Е. Рукотворные НЛО. С. 121.
[xxxiii] http://skypioneers.kiev.ua/roll/record/?95.
[xxxiv] Бержье Жак (1912−1978) — родился в Одессе, эмигрировал с родителями в 1920 г. в Польшу, затем во Францию, в Париж (1925). Инженер-химик, кандидат наук. Учился в Сорбонне и Высшем национальном химическом училище. С 1934 года по 1939 год работал в лаборатории профессора Андре Гейльброннера над проблемами влияния тяжелой воды на ядерные процессы. Синтезировал полоний на основе висмута и «тяжелого водорода». С начала войны сражался в рядах Сопротивления. В 1944 году был арестован Гестапо и отправлен в концлагерь (сначала в Нойе Бремме, с февраля 1945 года — Маутхаузен). После освобождения награжден высшими орденами Франции и многими иностранными орденами, в том числе и советскими, за крупные успехи в деле уничтожения «Фау». После окончания войны вернулся к научной работе. В 1947 году получил патент на электронное управление охлаждением при реакторных процессах. Последняя из опубликованных научных работ касается математического анализа цепной реакции при массе урана, не достигающей критической.
[xxxv] «Возглавлял группу французский ученый Андре Гейльброннер (к слову, еще одно действующее лицо «Утра магов», упоминаемое в связи с фигурой Фулканелли — А.К.), хорошо знакомый с проблемами жидкого воздуха, ультрафиолетовых лучей и тяжелой воды. Вместе с ним борьбу вел Альфред Эшкенази, большой специалист в области кибернетики. Третьим в этом добровольном научном разведывательном центре был Жак Верн (настоящая фамилия — Бержье)» (Мадер Ю. Тайна Хантсвилла. М., 1964. С. 82).
[xxxvi] «Forces françaises Claudestines». Впоследствии были переименованы в FFI (ФФИ) «Forces françaises de I’lntérieur», Внутренние Вооруженные Силы. В книге имеется фотокопия с воинского удостоверения. Согласно этому документу (N 23 143) капитан Бержье (Жак) мобилизован 24 февраля 1943 года и демобилизован 19 мая 1945 года. Имеются отметки о многочисленных наградах (Бержье Ж. Секретные агенты против секретного оружия).
[xxxvii] Там же.
[xxxviii] Любопытно, что, как подчеркивает Бержье, ровно тождественное положение дел сложилось и в отношении атомного проекта Третьего Рейха: «нам было известно, что в Германии также упорно велись работы над расщеплением ядра. Сейчас можно сказать прямо, что союзники недооценивали значение этих работ. Секретные обзоры — в частности, обзор профессора Гудсмита — страдали неполнотой и каким-то блаженным оптимизмом. В области атомных исследований немцы продвинулись гораздо дальше, чем принято думать». Известно, что американские специалисты по новым видам оружия дважды дали отрицательное заключение о возможности создания атомной бомбы. Бомба была создана не военными, а штатскими, как явствует из сообщения английского журнала «Обсервер» от 4 октября 1953 года. В этом вопросе нам вполне возможно доверится авторитету Бержье, который как редактор и составитель специального издания по вопросам электронной техники, пользовался определенной известностью в кругах немецких физиков. Немаловажная деталь — Бержье выступал в качестве переводчика трудов, уже знакомого нам по первой части исследования, профессора Манфреда фон Арденне, принимавшего самое непосредственное участие в работах по созданию немецкой атомной бомбы (Там же). Примечательна послевоенная судьба фон Арденне — после окончания войны он, наряду с другими специалистами (Густавом Герцем, Вернером Цулисом, Гюнтером Виртом, Николаусом Рилем, Карлом Зиммером, Робертом Депелем, Питером Тиссеном, Хайнсом Позе и др.) оказался в СССР, а именно в Сухумском физико-техническом институте (СФТИ). О том, что немецкие специалисты сделали немало, говорит следующий примечательный факт — сразу после успешного испытания первой советской атомной бомбы, среди восемнадцати человек, удостоенных звания Героя Социалистического труда, был Николаус Риль. Манфред фон Арденне за вклад в разработку технологии разделения изотопов и создание измерительной аппаратуры был удостоен Сталинской премии 3-й степени. По возвращении в ГДР, фон Арденне основал первый институт медицинской радиоэлектроники (Васильев В.А. Абхазия — кузница ядерного оружия).
[xxxix] Ирвинг Д. Оружие возмездия. С. 15−16, 332. Издание предваряет следующее уведомление, которое мы посчитали нужным привести здесь: «Автору этой книги был предоставлен доступ к ряду официальных документов. <…> В соответствии с общепринятой практикой автору не разрешено было указывать официальные документы, которые он использовал в своей работе».
[xl] Там же. С. 320−321.
[xli] http://koapp.narod.ru/information/encicl/aviation.WW.II/WW_II/Fi103.htm.
[xlii] Цузе первым понял, что основой компьютерной обработки данных должен быть бит (он назвал его «да/нет статус»). Это означает, что любые вычисления можно производить, основываясь на элементах (наподобие реле), имеющих два физических состояния (замкнуто и разомкнуто). Цузе также ввёл понятие условных суждений для формул двоичной алгебры и придумал «машинное слово». Любопытно, что свой первый компьютер, работа над которым началась еще в 1936 году, Цузе назвал «V-1» («Versuchsmodell-1», «Фау-1»). В 1938 году, когда работа над «V-1 была завершена, он был переименован в «Z1» (Белоконь А. Первый компьютер). Практическая ценность «Z1» была достаточно низка, однако настоящим открытием являлась логика аппарата — de facto Цузе доказал самую возможность создания программируемых вычислительных машин, работающих с двоичным кодом. Подчеркнем — не имея ни малейшего представления об устройстве и принципах работы других вычислительных машин, Цузе полностью и фактически на пустом месте разработал не только механику, но и математическую логику своего устройства. Примечательно, что в то время как за разработчиками американских вычислительных систем стояли целые университеты, Министерство обороны и мощные корпорации, Цузе работал самостоятельно. Ему помогали лишь несколько друзей, выделивших небольшую сумму на его пионерские исследования. В 1940 году, уже заручившись поддержкой исследовательского центра берлинского авиационного завода «Henschel», Цузе разработал и ввел в эксплуатацию «Z2» — компьютер, оснащенный цифровым процессором на основе реле и вакуумных трубок, который мог автоматически рассчитывать ряд параметров геометрии стабилизаторов авиационных бомб, преобразовывать аналоговое значение этих параметров в двоичную систему счисления, вычислять необходимые данные по заранее введенным оператором формулам и выдавать итоговый результат в виде десятичных чисел. Для этой машины Цузе придумал остроумное и дешевое средство ввода данных: он стал кодировать инструкции, пробивая отверстия в 35-миллиметровой фотопленке. Продолжая работать на заводе, в 1941 году Цузе организует коммерческую фирму, ставившую своей целью развитие компьютерных технологий! Заключив с заводом контракт, фирма под руководством Цузе менее чем за год успешно разработала и внедрила в военную промышленность ЭВМ нового поколения «Z3». После этого Цузе заключил контракт с Научно-исследовательским управлением ВВС Германии на проектирование «Z4», включавшей в себя лучшие разработки Цузе, реализованные им в предыдущих проектах. Эта машина обладала уже 1024 регистрами памяти для хранения 22-битных слов, мощным процессором на основе реле, позволявшим с высокой скоростью выполнять преобразования двоичных чисел. Проект был завершен в декабре 1944 года (Первушин А. Астронавты Гитлера. М., 2004. С. 295−298.). Единственный уцелевший компьютер Цузе — «Z4», претерпев после войны несколько незначительных модификаций, был установлен в институте прикладной математики в Цюрихе (Eidgenoessische Technische Hochschule), где проработал почти без перерывов в течение пяти лет над вполне реальными проектами (это был один из двух работавших тогда в Европе компьютеров, вторым была МЭСМ Сергея Лебедева). Затем он был перевезён во Францию, где работал ещё примерно столько же. В настоящее время «Z4» можно увидеть в Мюнхенском Deutsche Museum. Добавим, что с 1942 года Цузе вынашивал идею алгоритмического языка программирования. Спустя несколько месяцев после окончания войны Цузе разработал алгоритмический язык для инженерных расчётов (Plankalkűl). В Plankalkűl вводилось понятие объекта, он позволял работать с подмассивами данных, подпрограммами и даже с массивами программ. Цузе придумал оператор присваивания и определил для него отдельный знак. По уровню Plankalkul соответствовал распространённому в 1960—1970 годы языку ALGOL 60/68 (Белоконь А. Первый компьютер).
[xliii] Морозов К.В. Фау-2. // http://www.hrono.ru/organ/ukazatel/vau2.html.
[xliv] Ирвинг Д. Оружие возмездия. С. 308, 313−314.
[xlv] Рахманин В. О «немецком следе» в истории отечественного ракетостроения. // Двигатель. N 1 (37) 2005.
[xlvi] В конце 1944 года, оценивая перспективы развития ЖРД, С.П. Королев направил докладную записку в наркомат авиационной промышленности, в которой писал: «В ближайшие год-два вспомогательные (авиационные) реактивные установки явятся наиболее жизненной формой использования жидкостных ракетных двигателей на современной стадии развития» (Там же). Как видим немецкий опыт очень скоро не оставит камня на камне от этих прогнозов.
[xlvii] Анализируя технический уровень конструкции двигателей «А-4» и ЗУР «Wasserfall», двигателист, будущий академик В.П. Глушко в докладных записках от 23 ноября 1945 года председателю Особой правительственной комиссии Л.М. Гайдукову и более детальной от 31 мая 1946 года, представленной министру вооружения Д.Ф. Устинову указывал, что осваивать изготовление таких двигателей с целью дальнейшего их совершенствования в то время в СССР было негде в связи с отсутствием предприятия, занимающегося изготовлением подобных технических объектов (Там же).
[xlviii] Речь идет о проекте двухступенчатой МБР «А-9/А-10» (полный вес около 90 тонн, высота — свыше 30 метров, аналог американских МБР «Атлас» и «Титан», созданных спустя 15 лет), предназначенной для обстрела Нью-Йорка и Вашингтона. В качестве первой ступени, представлявшей собой стартовый ускоритель, служила ракета «А-10» (высота — 20 метров, диаметр — 4,1 метра, стартовый вес — 69 тонн). Она обеспечивала вертикальный запуск и скорость примерно 1180 м/с (4250 км/час). Вторая ступень («А-9») представляла собой крылатую модификацию ракеты «А-4b» (на новом топливе «SV-Stoff» — окись азота и «визол»), несущую 910 килограммов взрывчатого вещества или оснащенную кабиной пилота. Планируемая для «A-9/A-10» дополнительная разгонная ступень «A-11» позволила бы выводить космические спутники. Ещё один разгонный блок «A-12» — превращал систему в четырёхступенчатую ракету, где «A-9» выступала бы в качестве орбитального челнока. В рамках этой программы в конце 1943 года в подгорном массиве в районе Гнюндена (северо-восточная Австрия) началось строительство гигантского подземного комплекса под кодовым обозначением «Zement». Известно, что до окончания войны было проведено два успешных испытания ракеты «А-9». Однако до сих пор нет достоверных сведений о том, проводились ли испытания проекта «А-9/А-10» в целом. Ю. Мадер пишет, что пробный запуск «А-9/А-10» произведенный 8 января 1945 года, оказался неудачным (Мадер Ю. Тайна Хантсвилла. М., 1964. С. 156). Согласно другим источникам было проведено несколько успешных пусков «А-9/А-10» в сторону Северного моря. А 22 апреля 1945 года советскими специалистами из НИИ авиационного оборудования во главе с генералом Николаем Петровым была обнаружена гидроплатформа от ступени «А-9», назначение которой оставалось неизвестным вплоть до обнаружения экземпляра самой ракеты «А-9/А-10». Петров сообщает о находке своему шефу наркому Алексею Шахурину, а тот в свою очередь — наркому боеприпасов Борису Ванникову. Место находки (полигон Куммерсдорф) оцеплено; ракету разбирают, грузят в эшелон и под усиленной охраной отправляют в Советский Союз, где ее следы теряются (Руденко М. Астронавты фюрера. // Воздушный транспорт. 05.11.2004). По другой версии, немцы произвели около 48 пусков «А9/А10», причем в 1944 году на старте и в полете взорвалось 16 образцов. Встречаются утверждения (со ссылкой на западных историков), согласно которым «А9/А10» была не только сконструирована, но и доведена до серийного производства. В качестве аргумента приводится история операции «Elster» («Сорока»). В ночь на 30 ноября 1944 года во Французской бухте залива Мэн всплыла ПЛ «U-1230», с ее борта высадились двое диверсантов, прошедших подготовку в лаборатории концерна «Сименс», где их обучали наведению ракет на цель с помощью радиосигналов — Эрих Гимпель (офицер Главного управления имперской безопасности (РСХА), имевший опыт разведывательной работы в Великобритании и США; был резидентом РСХА в Перу) и Уильям Колпаг (американец немецкого происхождения, завербованный германским консулом в Бостоне, окончил Массачусетский технологический институт, затем военно-морское училище; после выполнения нескольких заданий через Аргентину и Португалию был переправлен в Германию). Диверсанты порознь благополучно добрались до Нью-Йорка. Там Колпаг, пытаясь устроиться на работу в нужных ему высотных зданиях, был разоблачен и арестован. На первом же допросе он сообщил о своем задании и выдал Гимпеля, однако он не знал его местонахождение. Несколько недель шла крупнейшая в США в военные годы облава с участием тысяч агентов. 30 декабря 1944 года Гимпель был арестован (Первушин А. Астронавты Гитлера. С. 242−244). Бержье в своей книге «Секретные агенты против секретного оружия» приводит совсем иную версию произошедшего: «Канарис деятельно занимался охраной тайны «Фау» и одновременно среди прочих своих обязанностей готовил будущую бомбардировку Нью-Йорка. Такая бомбардировка могла быть успешной в том случае, если на значительной высоте над Нью-Йорком будет размещено несколько коротковолновых передатчиков. Они служили бы наводящими радиомаяками для ракет сверхдальнего действия типа «Фау-3». Уже в 1942 году Канарис начал засылать в Соединенные Штаты небольшие группы своих агентов. Паспорта и прочие документы у них были в безупречном порядке. Нацисты должны были на американской территории, из американских материалов изготовить коротковолновые передатчики-радиомаяки, а затем установить их на нью-йоркских небоскребах в определенной конфигурации для взаимодействия. Руководителем этой операции был назначен Отто Скорцени. Для того чтобы отвлечь внимание от этих групп и занять работников американской разведки, Канарис допустил провал собственной службы саботажа, которой руководил майор Эрвин Лахузен. Им хладнокровно пожертвовали, отдав его в руки американской разведки. Еще восемь нацистских агентов были доставлены немецкими подводными лодками на американский материк. Четверо были арестованы на Лонг-Айленде, а четверо во Флориде. Семеро из них были заранее обречены, сами того не зная, на расстрел. И все они были расстреляны. Делалось это для того, чтобы спасти восьмого, который и был основным агентом Канариса. Этот человек жив и сейчас, он пребывает в американской зоне на свободе. Такой сложной и жестокой системой Канарису удалось создать на территории Соединенных Штатов активную диверсионную группу. Одновременно он установил косвенную связь с американской миссией в Швейцарии, которой руководил в то время Аллен Даллес. Этот контакт был нужен немцам для предъявления в нужный момент ультиматума США, который звучал бы так: капитуляция или уничтожение. Все было продумано: приспособления для запуска грандиозных ракет «Фау-3» были смонтированы на подводных лодках. Ракеты предполагалось выпустить в открытом море с приблизительным направлением на Нью-Йорк. Радиомаяки Скорцени в воздухе вывели бы ракеты точно на цель» (Бержье Ж. Секретные агенты против секретного оружия).
[xlix] Рахманин В. О «немецком следе» в истории отечественного ракетостроения.
[l] Первушин А. Астронавты Гитлера. С. 301−302.
[li] Кук Н. Охота за точкой «zero». С. 335.
[lii] Козырев В.М., Козырев М.Е. Рукотворные НЛО. С. 109.
[liii] Кук Н. Охота за точкой «zero». С. 336.
[liv] Козырев В.М., Козырев М.Е. Рукотворные НЛО. С. 112.
[lv] Некоторые историки считают первым шагом человечества в космос и величайшим достижением американских конструкторов, двухступенчатую ракету «Bumper-WAC», предшествующую «Redstone». Однако этот проект является самым красноречивым свидетельством отставания США в области ракетостроения. Первой ступенью «Bumper-WAC» служила модифицированная ракета «A-4», второй — «WAC-Corporal», которая кажется смешной и лишней на фоне первой ступени, созданной в Третьем Рейхе (Первушин А. Астронавты Гитлера. С. 307).
[lvi] Козырев В.М., Козырев М.Е. Рукотворные НЛО. С. 112−113.
[lvii] Там же. С. 109−110.
[lviii] Позже, уже находясь в СССР он руководил отдельной конструкторской группой, независимо от С.П. Королева разрабатывавшей собственные проекты баллистических ракет дальнего действия (им были присвоены индексы, начинавшиеся на букву «Г»). В этих проектах содержались весьма перспективные решения. Занимался Г. Греттруп и крылатой ракетой. Причем кое-что у него получалось явно удачнее, чем у Королева, и это вызывало немалую ревность последнего. Однако реализовать эти проекты не удалось — свою роль сыграло не столько «подковерное» противодействие «королевцев», сколько принятое в конце 1950 года решение об упразднении «немецкого» филиала НИИ-88, о котором мы будем говорить ниже. // Чуприн К. Таинственный остров. Немецкий след в советской ракетной технике. // Партнер N 87 (12) 2004.
[lix] «Немцы были в восторге: поскольку сокращение это означало по-немецки «ворону» — тут же родилась и эмблема. Нашлась даже типография, которая напечатала бланки с вороной. По согласованию с Берлином назначили немецкого директора — инженера Розенплентера, но директором с властью подлинной был Черток» (Голованов Я. Королев: факты и мифы. М., 1994. С. 355).
[lx] Рахманин В. О «немецком следе» в истории отечественного ракетостроения.
[lxi] Первушин А. Астронавты Гитлера. С. 322−323.
[lxii] Рахманин В. О «немецком следе» в истории отечественного ракетостроения. // Двигатель. N 2 (38) 2005.
[lxiii] Чуприн К. Таинственный остров. Немецкий след в советской ракетной технике.
[lxiv] Первушин А. Астронавты Гитлера. С. 323.
[lxv] Чуприн К. Таинственный остров. Немецкий след в советской ракетной технике.
[lxvi] Первушин А. Астронавты Гитлера. С. 324.
[lxvii] Рахманин В. О «немецком следе» в истории отечественного ракетостроения. // Двигатель. N 4 (40) 2005.
[lxviii] Чуприн К. Таинственный остров. Немецкий след в советской ракетной технике.
[lxix] Бургесс Э. Управляемое реактивное оружие. М., 1958.
[lxx] Ирвинг Д. Оружие возмездия. С. 322−323.
[lxxi] Василевский И. Почему отложили «Большую побудку»?
[lxxii] Подлинность этой истории была впоследствии подтверждена разоблачениями гг. М. Боттаи и Паоло Монелли, которые специально изучали последние дни фашистского режима в Италии. (См. статью г. Мориса Вассара в «Ревю де Де Монд» от 1 апреля 1950 года). (Бержье Ж. Секретные агенты против секретного оружия). Отсюда опять же становится вполне понятной и та оперативность, с которой Отто Скорцени блестяще осуществил освобождение Муссолини. Как выразился один из героев книги Бержье: «Они должны были либо убить Муссолини, либо выкрасть его. Он слишком много знал!»
[lxxiii] Ирвинг Д. Оружие возмездия. С. 89−90.
[lxxiv] Там же. С. 306.
[lxxv] Там же. С. 308.
http://www.pravaya.ru/look/5693
