Без Бога жить скучно

Из писем крестнику

Обрати всю заботу на то, чтоб воцарился Бог в тебе, и все житейское потеряет для тебя вяжущее и тяготящее обаяние.

Свт. Феофан Затворник

С., в последнюю нашу встречу ты спросил меня, что это значит — духовный человек и недуховный, и как это можно вообще определить, чужая душа-де потемки. К сожалению, нас тогда отвлекли, перебили твои же друзья, с которыми вы приехали на экскурсию в город, да и, честно сказать, на ходу на такие вопросы сразу не знаешь, что и ответить-то. Меня удивил, однако, не столько даже вопрос, сколько тональность, контекст, в котором ты его задал. Что, мол, еще за духовность? С чем ее есть? И вообще (особенно это «вообще»!). Обычно так ставят вопросы либо современные фарисеи, либо воинствующие материалисты, либо сектанты, чтобы загнать оппонента в тупик. Но ты-то у нас православный, крещеный — и, странно, тоже туда же.

Прежде всего, С., вне Церкви, без Бога, нет и не может быть речи ни о какой духовности, и этот твой скепсис (с налетом еще и сарказма) — следствие все-таки твоего упорного не-хождения в храмы или, если быть совсем уже точным, мало-хождения. Слышал, наверное: Кому Церковь не мать, тому Бог не отец. Моя жена, возможно, права, когда говорит: «Ты вот всех агитируешь, а им это надо? Им так легче, удобнее жить. Пришел с работы, поел, посмотрел телевизор, поспал, пошел на работу… Пришел — поел — посмотрел… Им некогда о душе думать. Они деньги зарабатывают. На комфортную жизнь. А ты их заставляешь напрягаться. Силой в храм никого не затащишь».

Вот тут она абсолютно права. Если человек сам не хочет, его действительно никаким калачом в храм не заманишь. Тем более в зрелом возрасте. Это один к одному прослеживается и по другим нашим знакомым. Кто хотел — из нашего поколения, — тот давно уже пришел и там и остался. Или с детства надо вводить, пока человек еще восприимчив. А кто не хотел — в лучшем случае раз-два в год забежит, на Пасху и Рождество, наставит свечек там-сям по углам и помчался «встречать» «после первой звезды». Потом ходит, бьет себя в грудь: у меня Бог вот тут, в душе.

Или есть у нас тут, к примеру, одна «захожанка», начитавшаяся Блаватской, Рерихов, кришнаитов, которая зайдет во время службы в притвор, постоит, снисходительно похмыкает, покачает головой, потом громогласно заявляет: «Мрак, да и только. Ладно, пошла. Мне тут делать нечего. Я и так святая».

Расчет в подобного рода заявлениях на то, что в чужую душу действительно не заглянешь. А раз не заглянешь, там может быть все, что угодно. А вдруг да и Бог? А если Бог, зачем мне все эти ваши церкви, попы?.. Мне каяться не в чем, у меня грехов нет — один на все готовый ответ. А какой там бог, да и Бог ли вообще, а может, там бес, ну, скажем, гордыни?.. Вот здесь-то как раз и прослеживается некоторая разница между людьми, по крайней мере, стремящимися к духовности, и людьми, которым «это не надо», научившимися заполнять свою пустоту всем, чем угодно, только не Богом, благо «альтернатив» в наше время — с избытком. Я говорю лишь о разнице — все познается в сравнении, — потому что оценивать степень духовности или недуховности того или иного человека может разве что сам какой-нибудь преуспевший в духовном делании человек.

Вот, допустим, преп. Феодор Студит (VIII-IX вв.) пишет из заточения своему духовному чаду Навкратию: «Радостно я возблагодарил Благого нашего Бога, узнав из твоих писем, чадо мое и желанный брат, что ты живешь о Господе и неизменно пребываешь в истине веры Божией. И хотя я, грешный, забочусь обо всех, но о тебе, особо любимом и честном, тревожусь не без основания, потому что ты стоишь выше всех в братстве…» Как видим, святой Феодор Студит не возводит степень духовного совершенства своего ученика в некий абсолют, а всего лишь сравнивает его с другими и говорит: «…ты стоишь выше».

«Духовность» и «недуховность», таким образом, понятия в определенном смысле относительные, как относительны понятия «богатство» и «бедность», в материальном их понимании. Преподобный Серафим Саровский в беседах с Мотовиловым говорил, что целью всей христианской жизни является «стяжание Духа Святого». То есть собирания, накапливания в себе по крупинке, песчинке, по зернышку духовных богатств. Таких, очевидно, богатств, которые и руками не пощупаешь, и в деньгах, пусть даже и виртуальных, не выразишь. Есть ведь и прямо противоположное делание — стяжание материальных благ, преуспевших в подобном занятии людей так и называют — «стяжатели». Казалось бы, и там и там стяжание, и там и там накопительство, однако разница как между небом и землей: ради чего! В одном случае копится ради Бога, Царствия Небесного, вечного, а в другом — ради благ земных, временных и, в конце концов, тленных, конечных.

Душа человека может быть наполнена чем угодно, ведь можно заниматься и стяжанием ложного духа — бездумным, без всякого разбора, накопительством так называемых лжеименных знаний (И.Брянчанинов), как в случае с нашей «захожанкой», но если там нет Бога, нет благодати- она все равно пуста. Посмотри на иных наших «продвинутых» современных молодых людей, окончивших школу и продолжающих получать «высшие» знания в престижных и дорогих учебных заведениях. Они имеют компьютеры, «тачки», «мобилы», кредитные карточки, «телок» — весь мир у их ног. Казалось бы — все удовольствия, всё… А в глазах- пустота и тоска. Им жить уже надоело!

Знаешь, что мне недавно сказала одна моя московская родственница (далеко не бедных, кстати, родителей), прошедшая в свои восемнадцать лет все, как говорится, «огни и воды» и в каких только переделках (по нашим отсталым понятиям) не бывавшая, когда я ее спросил, а как она собирается жить дальше, думает ли составлять семью, рожать свое продолжение? «Я что, свиноматка — рожать?» «Погоди, погоди, — сказал ошарашенно я. — А ты для чего вообще-то живешь?» «Я живу, чтобы кайф ловить!» — сказала с апломбом она. «И докуда же ты его собираешься ловить? До какого то есть возраста, извини?» — «А я вообще больше двадцати шести — двадцати семи жить не собираюсь. Ха! Что там за жизнь? Одна скукота». Не глупая в принципе девка, она даже не понимает, что на ее смазливом вроде бы внешне лице уже жизни нет — одна «скукота» и усталость. Не зря ей почему-то постоянно отдыхать надо: «Я что, уже в ресторан сходить отдохнуть не могу?», «Пойду прилягу, отдохну», «Вообще-то мы с мамой предпочитаем отдыхать в Хургаде"… Что это, если не пустота, заполненная изнутри всепоглощающей бесовщиной? Но даже она понимает, что этого багажа ей надолго не хватит. Если, конечно, не спохватится девка, не одумается, за что тут моя жена, ее крестная, постоянно молится.

Усталость и опустошенность в наше время свойственны не только молодым, постоянно, практически через все СМИ, получающим установку на стяжание удовольствий, типа «расслабься, и все будет хорошо». Очень часто в наше время теряют ощущения целесообразности, смысла жизни люди среднего и старшего поколения. И если молодежь заполняет пустоту беспорядочными половыми связями, далеко не безобидными, откровенно сатанинскими компьютерными играми и прочей бесконечной расслабухой (да чтоб еще непременно с «андреналинчиком», с «оттягом по полной программе», как они говорят), то люди среднего и старшего возраста — сплошь и рядом бытовыми попойками, ежевечерними улетами в черную дыру телевизора, возней в гаражах под машинами, а многие теперь и еще одну — новую дыру, я бы даже сказал, дырищу повсеместно в домах и квартирах своих прорубили — интернет называется, а что они там, спроси, отыскать для себя хотят, в этой сети-паутине, они и сами не знают.

Что касается пожилого поколения… Я тут на днях побывал в гостях у одного своего хорошего знакомого, семидесятипятилетнего пенсионера, душевного человека, в прошлом конструктора, проработавшего более сорока лет в КБ Королева, а ныне занимающегося садоводством и пчеловодством (мы с ним обычно в бане пересекаемся, ведем там беседы на разные темы). Ну, расспросил его, как здоровьишко, жизнь, то да се… «Да что, — говорит, — оно все вроде ничего, немного ангина донимает, но это обычное сезонно-осеннее… Урожай весь собрал, яблок нынче мало, всего восемь ящиков отложил, черноплодку жена добрала, мед откачал — неплохой, частично продал, что-то в зиму оставил, что-то пчелам в НЗ… Живу. Копошусь. Куда же деваться? Живем по инерции. Жить-то, вишь, уже неинтересно стало. Все одно и то же. Изо дня в день. Ничего нового. Солнышко встало — зашло. Делаешь что-то — потому что знаешь, надо делать. Уже не ради дела даже… я и без этого сада обошелся бы, и без пчел!.. — машет рукой. — а потому что остановишься, еще хуже будет — совсем тоска одолеет».

Вот такие дела. Жить неинтересно! Серьезный, кстати, звоночек. Меня, во всяком случае, эта беседа заставила призадуматься. Не дай нам Бог, если доживем, конечно, до его возраста, впасть в подобное состояние. А все почему? Все потому: не успел до Церкви дойти человек. Хотя и крестик вроде бы носит, говорит, что крещеный. А теперь уже — поздно. Всю жизнь был материалистом. До последнего времени верил коммунистам, за всех их кандидатов на всех уровнях голосовал. «А кто еще способен Россию поднять?» — спорил в бане, бывало, со мной. Год назад окончательно разуверился, понял, что никакую Россию им уже не поднять. А разуверившись, остался ни с чем — обрел пустоту. Нуль. Дырку от бублика. Потому что вера была не та и не в то. И это притом, что его не назовешь стяжателем, в материальном смысле этого слова. Человек заработал честным трудом за свою жизнь то, что заработал: небольшой дом с участком, пчельник, машину, весьма, кстати, скромную пенсию… Но и не назовешь, увы, стяжателем Духа Святаго — собирателем тех самых крупинок, песчинок. А как бы они теперь пригодились! Все свелось только к попечению о внешних сторонах жизни, удовлетворению насущных потребностей, чисто каким-то душевным радостям жизни… Но душевные радости жизни, как правило, мимолетны, дети встали на ноги и разъехались, насущные потребности свелись со временем к самому минимуму, ну, а внешние стороны жизни… что ж, они как были внешними, так до сих пор ими и остались — от них ни жарко, ни холодно. Дом стоит, над головой не каплет, в стены не дует, еще лет сто простоит… всё. Что еще? Ничего…

Вообще, без Бога жить скучно — это не я сказал, это сказал благочестивый русский старец Иероним (?1847). Я бы только добавил: и тошно, и мерзко, и пошло, и зряшно. Не только Иероним — и Писание, и все православное святоотеческое Предание нам говорит: нормальное, естественное состояние человека — в единении и общении с Богом. Как только человек отходит от Бога — он лишается главного в жизни, того, о чем поется на каждой утрени: «Всякое дыхание да хвалит Господа», чем наполнена любая былинка и каждая птичка, букашка-таракашка и что, собственно, и называется благодатью Духа Святаго. В нем, в человеке, неизбежно наступает пустота, а свято место, как известно, пусто не бывает. Под давлением извне пустота сразу же начинает заполняться, только чем — вот вопрос, и большой. В этом, видимо, и состоит главное различие между духовным в человеке и недуховным (или малодуховным), между людьми, стремящимися к духовной наполненности в своей жизни и которым «это не надо».

Вот примерно так я мог бы ответить. Вообще, и так, как себе понимаю.

Да, «без Бога жить скучно, — говорил в своих духовных поучениях старец Иероним. И дальше продолжал: — Христос сказал: Без Мене не можете творити ничесоже (Ин. 15, 5). Следовательно, Он объявил нам Свою волю: быть нам с Ним неразлучно».

Во веки веков. Истинно так.

Твой крестный Виктор