 |
| Известия | Сергей Лесков | 11.11.2005 |
Подряд прошло несколько событий — чуждый русскому национальному сознанию Хэллоуин, учрежденный «Единой Россией» День национального единения и пораженный в правах День Октябрьского переворота. Русский человек к праздникам относится с чрезвычайной серьезностью еще и по той причине, что наш праздник предполагает широкое застолье и высокий накал тостирования. С кем угодно выпивать не будешь — здесь у русского принцип твердый. Из череды праздников, которые острым клином разрезали общество, самым добрым оказался Хэллоуин, хотя во многих учебных заведениях, где почитают патриотическую традицию, его запрещали. Но в Москве, в крупных городах кафе-рестораны в ту ночь работали до утра, улица гуляла в обнимку, царило братство и поголовное умиление.
К нам приходит все больше иностранных праздников — день святого Валентина, святого Патрика, Хэллоуин. Мы все больше любим эти дни, но, кажется, и сами праздники любят тех, кто их отмечает. Их победное шествие обеспечено тем, что они какие-то человечные, обнадеживающие и, очень важно, встроенные в современную жизнь. Хорошо это или плохо, но надо признать, что для современного молодого человека отмечать день Ивана Купалы или заниматься колядованием — все равно что кататься на скейтборде в лаптях. А в официальных датах царит такая чересполосица, что отдает чертовщиной. Так что Хэллоуин с его пустыми тыквенными головами идеально лег на российскую действительность. Хэллоуин будто специально иностранцами для России придуман, вроде марксизма.
Постоянное перекапывание могил и переписывание праздников — родственные мероприятия. Прокладывать новые пути, обсуждать, как жить дальше, нам не слишком интересно, но дух захватывает от споров о том, как мы жили прежде и докатились до жизни такой. Мы живем как диковинное животное, которое передвигается, повернув голову назад. Чем меньше созидательных идей о том, как обустроить Россию, тем больше усердия в уточнении праздничных дат, в спорах о памятниках и перезахоронениях. Чем чаще модернизируешь прошлое, тем хуже видишь будущее.
В идее национального единения нет ничего спорного — светлая мысль. Минин и Пожарский — редкий в русской истории случай, когда о политических вождях ничего плохого сказать нельзя. Они после виктории постов не искали, хотя фамилия Пожарских по боярскому чину выше фамилии Романовых. Однако же новый праздник в общественном сознании увязывается с последними реформами, чаще неудачными. Недоверие к празднику — это недоверие к чиновничеству, какими бы мотивами оно ни руководствовалось. Всегда и во всех странах каждый новый государственный праздник становится актом легитимизации власти, и будь предложенная идея сто раз верной, на первых порах она обречена на то, чтобы считаться надуманной. Накладывается еще и вечный русский синдром нелюбви к самому себе — деяния, совершенные русскими в прошлом, в либеральном сознании тоже представляются сомнительными.
Если у нас не появятся праздники, достойные общего уважения, ведущие к единению, как единственный пока День Победы, то через некоторое время иностранные праздники совсем вытеснят наши собственные, как на дорогах иномарки вытесняют продукцию нашего автопрома. Пока наши праздники обеспечивают гражданам лишь праздность, но не дарят ощущения сопричастности большому сообществу, которое должно появляться в дни государственных, церковных или семейных торжеств. Если ничего не изменится, Хэллоуин с его чертовщиной будет подходить нам все ближе. Вот ведь и Фауст до встречи с Мефистофелем восклицал: «Во прахе проходит жизнь моя!»
