Семиглавый дракон. Глава VII

Кто и как борется с наркотической чумой в России?

Глава I
Глава II
Глава III
Глава IV
Глава V
Глава VI

Глава VII

Последний сон Веры Павловны

Ах, Вера!.. Верочка!.. Вера Пална… Эмансипе Вы эдакая! Скольких р-р-революционеров с ума посводили! Скольких на каторги спровадили! А душ «перепахали»! Все вопросом вкупе с автором Вашим страдальцем Николай Гаврилычем (Чернышевским) задавались: «Что делать?». А что делать? Ответь тут… Вы с расстройства да в постеличку, на пуховой перинке, на белоснежных простынках разнежитесь. И забудетесь. Сны Вам видятся. Всякие.

Вот и нынче… Кудри по кружевной подушечке разметаны, щечки алые. Посапываете. Так бы и прилег к Вам — рядышком.

И снится Вам, будто бы…

Голос доносится. Незнакомый какой-то. Издали. И чудится Вам, что голос — из будущего. Ближе, ближе —

«Надежда — самообман,
но это все, что у нас есть…
Эта лживая тварь
пыль пускает в глаза,
Исчезая в тот момент,
когда она так нужна».

Ему, голосу, вторит другой:
«Еду я на Родину…
Пусть она уродина!
А она мне нравится!..»

И видит Вера Пална, что это так, все так…

Поля видит. Пахотные. Но не отливает золотом нива — давненько тут не пахали, бурьяна поросль. Ароматы несутся с речной поймы, с луга заливного… «Фу-у-у!» «Очистные, — слышит Вера, — опять прорвало…» Восходит солнце. И над макушками чахлого редколесья озаряется частокол чадящих заводских труб и уныло-серых многоэтажек-«панелей».

У городской черты возвышается дощатый караван-сарай.

— Идем туда, — зовут Веру Палну голоса.

Они идут, летят.

Роскошный пир! Табачный дым коромыслом, топор вешай. Пенится в стаканах пивко. Рекой льется вино. Хлесткой стабильной струей бьет из фонтанов чистейшая водочка… Шум и шепоток под шумок. Смешки явные и тайные. Перегляды. Пожатие рук. И порой украдкой, еле слышно — смачный поцелуй.

— Песню! Песню давай! — гудит народ.

И встает поэт. Мужичонка лет эдак пятидесяти. Стриженый ежиком, крашеный. Губки держит дудочкой, а губки — напомажены. Смотрит Вера Пална, а мужичонка-то — в юбчонке! Бедрами призывно крутит. И поет:

— Го-лу-ба-я лу-на-а! Го-лу-ба-я лу-на-а!..

Глянь Вера Пална, а в окнах, и правда, сумерки, месяц кренделем с синевой тоскливо свисает…

Другая картина.

Дворец. А вокруг пасутся овцы, лошади, верблюды. Стада, значит. Не больно-то и кормлены, тощавы, поскольку луга окрест повытоптаны.

Из дворца выходит дама. Роскошная! В половину мясистого лица очки в роговой оправе. Груди — необъятных размеров, а покоятся размеры на столь же внушительном утробе-животе. В тогу древнеримскую одета, как сенатор. Ноги, несоразмерно короткие и маленькие в ступнях, обуты босыми в сандалии и широко, по-хозяйски расставлены. Барыня!

— Контрацепция! Прежде всего — контрацепция! — вещает Вере Палне дама. — Но можно и абортивно…

Объясняет, как далеко нынче ушла наука.

Математически выверено, что число выпасов и сенокосов ограничено. И нельзя стадам плодиться более, потому как молодняка да стариков разведем, а от них какой же прок — ни навьючишь, ни молока, ни шерсти клок.

— Совокупляться! — хлопает барыня в ладоши. — И чтоб культурно, под песенку!

И уже с улыбкой Верочке:

— Пусть порадуются…

— Н-но… - краснеет Верочка.

Вновь, откуда ни возьмись, поэт. Господи, сколько ж их тут?! В рваной майке, нетрезв, небрит, громко поет над пришедшими в движение лугами:

«Ты — дрянь,
Лишь это слово способно обидеть.
Я не хочу тебя любить
и не могу ненавидеть…»

— С-скоты! — восхищается барыня.

Вера Пална бледна, как мел. Протестует:

— Н-но… Ма-адам!

— Мадемуазель… - кокетливо поправляет очки дама. — Девица я. Я, дорогуша, — НЕПОРОЧНАЯ. Но я — не я.

— Но кто же вы?

— А пойдемте. Узнаете.

Проходят во дворец. Шик-модерн! Там — амфитеатр. На трибунах — блистательная, в драгоценностях, каменьях-украшеньях публика.

— Элита! Бомонд! — удовлетворенно комментирует барыня.

Но элита тоже — явно «под шафе».

На арену выводят барана и верблюда.

— Ату!.. Ату!.. — исступленно кричит публика.

И давай баран с верблюдом друг дружку тузить. И долго так. Наконец, баран, весом поменее, рога опустил, изнемог весь. И под улюлюканье трибун — с арены долой. Верблюд победно и метко, хоть и сам потрепан изрядно, сплюнул ему вслед.

Вера Пална… плачет:

— Зачем же та-ак?..

— Жалко? — смеется дама. — Се ля ви, дорогуша! Такова жизнь. Уж вы послушайте меня!

— Но кто вы, кто?!

— Я?! — заколыхалась барыня. — Что такое я?! Это слово — РАВНОПРАВНОСТЬ. У сильного есть право — ПОБЕДИТЬ, у слабого есть право — ПРОИГРАТЬ. А впрочем, — жарко дышит Верочке в лицо и хватает ее за руку, — я — Карелия!.. Новожорская!..

— Не на-адо. Ни-че-го не на-адо! — зашлась в ужасе Вера.

— О-о! — возликовала Новожорская. — Сия болезнь нам известна. Есть одно радикальное средство! Друзья! — хлопает призывно в ладоши.

Веру Палну хватают. В руках у Карелии — шприц.

— И чтоб под песенку! Культурно!

«Приготовленья займут полчаса…

Я знаю, что вена — моя эрогенная зона» —

соловьем нетвердо заливается неопрятный поэт…

… Снились ли Максиму сны? Разумеется. Как и каждому из нас.

Он не мог не мечтать.

Ему не повезло. Он родился в Смутное время, встроиться в которое не смог. Не на что ему было опереться. Он — «слабак», он — «буратино» (по выражению одного известного, из тюрем не вылезающего и, как он сам понимает, успешного нижегородского политика-бизнесмена).

«Буратин» — большинство. Но Максим оказался слабее слабого. И дело не в физических его параметрах или детских болезнях. Дело — в СНАХ. Они бывают часто ПРЕКРАСНЫМИ. И все мы, по большому счету, «рождены, чтоб сказку сделать былью». По крайней мере, до какой-то жизненной черты так считаем.

Мечты и реальность не совпали. И Максима не стало.

Так я понимаю его, по сути, добровольный уход из жизни.

Если я не прав, пусть меня поправят. Но вижу совершенно четко: у Максима, у всех нас украли МЕЧТУ. А без нее человеку никак нельзя. Потому что давно уже и не нами сказано: «не хлебом единым…»

А нет МЕЧТЫ, нет, значит, НАДЕЖДЫ. К чему высокие помыслы, чувства, та же ЛЮБОВЬ, рождение, воспитание детей, вообще какое-либо «трепыхание» в жизни?!

Мечтать о том, чтобы МНОГО? Зеленых, например, бумажек? Но разве это МЕЧТА?! Да и не хватит на всех про всех этих «зеленых», магазинов, заводов, фабрик тоже не хватит И разве всем Господь Бог определил капиталом ворочать? Кто-то поет, кто-то картины пишет, кто-то «мирный атом» расщепляет…

Мы не оригинальны в своем «безмечтании». Весь так называемый цивилизованный мир гложет, как раз те две трети, что наркотический дурман потребляют, — куда дальше и ЗАЧЕМ?

XX век — это сумасшедший научно-технический прорыв. За кратчайший исторический период мы пересели с лошади на машины, оторвались от грешной земли, достигли Луны, Марса… XX век — это беспрецедентные по озлобленности и кровопролитию военные столкновения… XX век — это КРАХ ИДЕОЛОГИЙ. Какие не возьми! Монархизм, социал- и либерал-демократии, нацизм, коммунизм… Идеи, в них заложенные, при всей их красочности, неизменно служили и служат орудием диктата, давления и, в конечном счете, уничтожения личности, общества, государства. Глобализм — «новый» мировой порядок? Который уже по счету? Тут та же стародавняя идея — всех выстроить по струнке, подравнять. И утюжат бомбами — то Югославию, то Афганистан, то Ирак. Целые народы причисляют к «изгоям». С новейшим оружием в руках (вот тебе и плоды НТР!) теснят людей с обжитых, Богом данных им мест. А если кто супротив, берут в осаду, морят голодом, захватывают их «проштрафившихся» правителей, публично «судят».

Словно бы: подарили неандертальцу зажигалку, а он, вместо того чтобы костер развести, давай палить окружающий лес. Пока без дров не останется…

Что-то не брезжит на горизонте.

И как результат… Женщины не желают рожать.

В 2000 году, в канун долгожданного милленниума (а переводе с английского — тысячелетие или «золотой век»), 44 634 нижегородки сделали аборт. Более 10 тысяч из них… несовершеннолетние! А родилось в Нижнем всего 27 122 младенца. Каждый пятый из них — изначально безотцовщина.

С «папами» вообще проблемы. Живут они на 12−13 лет меньше, чем «мамы». В массе своей они пьют горькую. Ими переполнены больницы, в том числе и психиатрические. Они в десятки раз чаще кончают самоубийством. Мрут, как мухи, не доживая до пенсии.

Примеру «отцов» следуют «дети». У всех на памяти эпидемия «загадочных» одиночно-парных самоубийств подростков в «городе нефтехимиков» Кстове. Уровень алкоголизации и наркотизации подростковой среды не поддается никакому разумению.

Пишут, что, «на глазок», ежегодно Россия теряет около миллиона своих граждан (рождаемость не поспевает за смертностью). Как на полях сражений в годы Великой Отечественной войны… Страшно подумать, каковы цифры на самом деле. Вряд ли их покажет и предстоящая (2002-го г.) перепись населения (не проводилась более 10 лет). Госстатистике верить нельзя. Как и самому государству.

Я уже писал, что реальную статистику по наркомании достать проблематично. Что говорить о нас, простых смертных, — сами власть предержащие в ней путаются. Судите сами.

Прошел Совет безопасности, проблематика — наркоманы и наркотики (ладно, хоть спохватились!). Владимир Путин по итогам заседания обеспокоен, дает в телеинтервью:

— На учете у нас 269 тысяч наркоманов!

Министр МВД Борис Грызлов обеспокоен тоже:

— У нас 400 тысяч зарегистрированных наркоманов!..

Так сколько?

Да и цифры невелики (какие-то доли процента от населения). Чего же громы-молнии метать?

Убаюкивая общественное сознание, уже упоминаемый Олег Зыков (президент фонда «Нет — алкоголизму и наркомании») через «АиФ заявляет:

— Количество детей, начавших экспериментировать с наркотиками… постепенно снижается. Происходит это потому, что… меняются ценности, и меняются они в сторону здорового образа жизни…

О. Зыков дает статистику: на 1 января 2000 г. на учете в связи с употреблением наркотиков стояло 1342 несовершеннолетних, на 1 января 2001 г. — 979, на 1 апреля 2001 г. — 887. В заслугу это ставит тем, кто «работает, снижает интерес ребят к наркотикам» (по-видимому, сюда же относит и свой фонд). А контр-усилия рекомендует сконцентрировать на алкоголизации молодежи, в частности, на потреблении пива. При этом против как таковой «пивной» рекламы О. Зыков ничего не имеет:

— Одно дело — рекламировать вкус пива, его качество. И другое — представлять его как нормальный стандарт молодежной культуры.

Вот те раз! Ну, давайте тогда, немного скорректировав, и рекламу водки на экраны вернем! А там и марихуану в розницу — «легкая» же!..

Что-то где-то напоминает — не находите?

Ах, да — «зеленые». Не бумажки, а — воители за чистоту окружающей среды. Гринписовцы традиционно одолевают ту или иную корпорацию, до тех пор, покуда не заимеют от нее весомых денежных вливаний. Бизнес!

Кстати, на какие такие средства содержит фонд Олег Зыков? Насколько знаю, на закордонные. И на пожертвования. Союз российских производителей пива, объединяющий 200 предприятий, — чем не спонсор!

И опять — к слову. За крупнейшими пивоваренными заводами также стоит иностранный капитал. И денег на раскрутку не жалеет. За январь-сентябрь 2001 г. пиво «Толстяк» прорекламировали на ведущих телеканалах 6060 раз, ухлопав на эти цели 6 млн. долларов («А мужики-то и не знают!»). Пиво «Клинское» — 10 944 раза, 5,8 млн. «баксов» («Кто пойдет за «Клинским»? Самый…»).

Далее. Что за статистикой оперирует О. Зыков? Представьте себе, без указания — то ли по Москве, то ли по одной из столичных префектур, то ли по России?!

Бросьте, господа! Не морочьте ни нам, ни себе головы!

О каком «повороте в сторону здорового образа жизни» можно говорить, если, по данным нижегородских исследователей, не менее 20 процентов старшеклассников и студентов имеют дело с наркотиками! В 2001 г. стали встречаться 8−9-летние «со стажем» наркоманы! И конца-края этому нет…

Возьмем самую точную на сегодня (деваться-то некуда — уж больно страшно заболевание и не лечится) — по ВИЧ-инфицированным и больным СПИДом. Поскольку всеми без исключения медиками признано: от 90 до более 95% такой категории пациентов — наркоманы, вводящие наркотики внутривенно. Их возраст — от 15-ти до 25-ти.

Летом 2001 г. главврач областного Центра профилактики и борьбы со СПИДом Григорий Мошкович публично заявил об очередной волне этого заболевания в Нижегородской области. Эпидемия охватила 36 районов области (большинство). В месяц заражалось (читай — выявлялось) до 80 человек инфицированных. Эпидемию приостановить не удалось: в середине октября было объявлено об 1717 ВИЧ-инфицированных, к концу ноября их было уже 1834. Только за одну ноябрьскую неделю «заразилось» 30 человек, из них 15 женщин и 4 подростка.

Всего в России (на 1 декабря 2001 г.) 167 000 ВИЧ-инфицированных. Из них, как минимум, 90% наркоманов. Это — только выявленных! И… 267 тысяч «учтенных» Президентом наркоманов.

Человек годами может не сдавать кровь. Значит, число инфицированных ВИЧ наркоманов нужно соответственно умножить. Не все «внутривенные» наркоманы инфицированы — значит, умножить нужно вновь. Наконец, не все «сидят на игле», но — курят, глотают, нюхают… Прикиньте?!.

А потом все это — в 10 раз. И получим — потребителей…

Первопроходцам нашим демократам подобные картины и не снились (с Верой Павловной я, разумеется, придумал). Иначе — что бы стало с их, с позволения сказать, идеей?!

Конечно же, Федеральный Закон «О лечебно-социальной реабилитации наркоманов» нужен. Нужны многие другие законы. Реабилитационные повсеместно центры — тоже. Быть может, необходимы специальные поселения для тех, кто наркотики бросил, но возвращаться, кроме как к наркотикам, им некуда, или же — не бросит уже никогда. Нужно слезно молить Церковь о помощи. Отдать под Ее патронаж, что возможно. И тогда к человеку, сочувствия страждущему, станут относиться по-человечески. Но будут все это меры половинчатые. И не меры даже.

Наркомания — дракон многоголовый, и с ним (если вспомнить народные сказки) обыкновенно случается: рубишь голову — взамен вырастает новых две. А все разом невозможно — без точки опоры. Она, эта опора (прав отец Олег, тысячу раз прав) — в Вере. Другой и не вижу.

А ты, читатель, видишь?

И понимаешь ли, что остается нам уповать только на ЧУДО?

Но ВЕРА и есть ЧУДО!

С этих позиций и пойдем («Купно за едино!») дальше…

сентябрь — ноябрь 2001 г.
г. Нижний Новгород