 |
| Правая.Ru | Вадим Нифонтов | 07.11.2005 |
Русское общество устроено очень интересно. Оно, как супермаркет, содержит в себе все существующие в мире взгляды и все возможные течения, и это часто оказывается серьёзной проблемой. Ещё Достоевский пытался острить насчёт «широты русского человека» и предлагал его сузить, но, увы, это была просто ничем не подкреплённая шутка. Всякое событие русской жизни вызывает самые разнообразные оценки, и если власть будет следовать именно им, то никогда ничего не будет сделано вообще. Действует сформулированный кем-то, уже не помню кем, «закон трёх процентов»: любое, самое абстрактное и не имеющее отношение к жизни решение обязательно будет иметь оппозицию размером не менее, чем в 3% от того коллектива, где оно принимается. Условно говоря, если государство вдруг издаст закон о запрете распития бездомными собаками крепкого чая в кабинах башенных кранов в утренние часы, то пресловутые 3% будут критиковать власть за ужасные нарушения жизненных прав собак и даже пожалуются в «Международную амнистию».
В этом году власти решили устранить календарную двусмысленность — празднование 7 ноября. 15 лет продолжалась странная игра в поддавки. Сначала Горбачёв отменил ноябрьские парады, и праздник сразу лишился зрелищности. Потом и вовсе началась ерунда: 7 ноября обзывали то «днём согласия и примирения», то уж и вовсе «днём празднования 24-й годовщины октябрьской революции» (в последнем случае, несмотря на некоторую комичность определения, видна всё же определённая работа исторической мысли, отличающаяся от коммунистических штампов).
Никакого согласия и примирения в 90-е гг., естественно, не вышло, хотя бы потому, что «новые-старые хозяева» не сделали для этого ровным счётом ничего. Да, собственно говоря, и продолжают держать население за скот, которому положено питаться подножным кормом. Так что новая концепция праздника провалилась полностью и окончательно. Что касается старой концепции «дня ВОСР», то, конечно, это было исторической вехой, но всё же, на мой вкус, это всё равно, что праздновать «день роспуска СССР» — оба события открыли путь весьма мрачной и неоднозначной эпохе, которая, в случае с большевиками, как раз и завершилась 7 ноября 1941 г. После этого для населения всё стало несколько понятнее, и неудивительно, что одним из итогов войны было массовое осознание факта, что «у нас есть Родина».
Но, собственно, «и это прошло». Создаётся впечатление, что-то ли советники у властей поумнели, то ли нам просто везёт… Так или иначе, концепция праздника 4 ноября представляется чрезвычайно продуктивной. Всё-таки после изгнания «ляхов» из Москвы прошло 400 лет, и с этим событием всё более-менее ясно (хотя у такого исхода русской историки до сих пор находятся противники!). Праздник совпадает с другим — православным, да ещё каким!
Опять же, всегда есть повод подумать о том, что оказалось вечным, а что — временным. Взять хоть тех же «ляхов"… Средний российский житель к полякам относится, как к покойникам, то есть либо хорошо, либо никак (в этом случае он их довольно часто путает с чехами), и найти в России настоящего, идейного полонофоба — это очень постараться надо. А сами «ляхи» (точнее, их вожди) какими были, такими и остались. И про «москалей», и про «русский империализм» польские газеты пишут чуть ли не ежедневно. Так что историческая тенденция жива-здорова, никуда не делась.
Но даже это не главное. Главное — совсем в другом. Русских губит доведённый до абсурда индивидуализм, когда интересы собственного соседа, а то и родственника, не ставятся ни во что. Именно поэтому русских бывает так «легко купить» — многие из них уверены в собственной исключительности, в том, что счастье пришло именно к ним, а остальные как-нибудь перебьются. Между тем, бывают ситуации, в которых индивидуализм губителен. Особенно, когда государство руководствуется либеральной доктриной. Минин с Пожарским, между прочим, сами додумались до необходимости действовать против оккупантов. И не побоялись на это дело потратиться.
Вот именно того, что позволило победить в 1612 г., в русском обществе сейчас нет. Нет сплочённости и понимания общих интересов. Нет того, что называется избитым словом «народ». Всяк живёт сам по себе и только в «оппозиции» чему-либо объединяется с другими, да и то не всерьёз. А именно это отсутствие понимания «общей судьбы» и приводит к тому, что с нашей историей и нашей страной делают, что хотят. Люди живут мёртвыми доктринами вроде «коммунизма», «либерализма» и т. п. или сугубо личными интересами. Понятие национального единства изгнано из их сознания. Но так ведь жить нельзя!
В этом смысле идея праздновать 4 ноября мне кажется очень разумной. Это день единого русского общества (я имею в виду не «единомыслие», а, скорее, «социальное партнёрство»), которого пока у нас нет, но которое должно появиться. И чем быстрее это случится, тем лучше.
Можно как угодно относиться к власти, придумавшей этот праздник. Мы относимся к ней, к этой власти, скорее, скептически. Однако это не означает, что она не может делать разумных шагов. У любой власти всегда будут недостатки, часто очень серьёзные, а отрицать правосудие вообще на том основании, что многие судьи берут взятки (или, как в случае с олигархами, возмущаться тем, что «вора посадили другие воры») — это либо инфантилизм, либо провокация. Направленная, в частности, на то, чтобы отправить целый огромный народ в первобытное состояние. Врачи неправильно лечили больного, он умер — давайте закроем все больницы. В армии царит дедовщина — давайте откажемся от армии вообще. И так далее, и тому подобное. Вам это нравится? А ведь некоторые открыто провозглашают такой подход.
Реальное национальное единство начинается не с любимого многими призыва «немедленно всех убить», а с осознания нацией общих целей и понимания того, что придётся сделать такие-то и такие-то конкретные шаги, чтобы их достигнуть. Да, это очень скучно и нудно. Да, это не даст результатов «прямо завтра». Но нация — это механизм выживания, а не клуб прекраснодушных самоубийц. Он рассчитан на века. Только для осознания важности единства потребовалось 400 лет. Мы, русские, после событий Смуты четыре века жили вместе, несмотря на весь индивидуализм, и всё-таки выжили вопреки всему. Больше история нам столько времени на размышления не подарит.
Когда у русских будет общее, бесспорное мнение хотя бы по 5−10 важнейшим вопросам национальной жизни, мы сможем сказать, что нация сложилась в общих чертах. Когда она сможет рационально действовать, в том числе в своих отношениях с властью (ведь власть и нация — не одно и то же), станет ясно, что она уже есть. Но до этого нам пока очень далеко. Пока можно сказать изобретателям праздника одно: что ж, и на том спасибо. Какой-никакой, а повод поразмыслить о будущем у жителей России появился. Примирения вора с ограбленным не вышло (и это хорошо), так, может, получится национальное единство?
Единство русского общества, над которым столько издевались, которое не ставили ни во что, но которое, однако, остаётся нашим единственным домом. Нам здесь жить, и решать, какими будут в этом доме порядки, должны мы, а не заезжие комиссары.
