 |
| Гудок | Игорь Логвинов, Николай Буров | 27.10.2005 |
В этом документе заложены государственные гарантии стимулирования меценатской деятельности в виде налоговых льгот. В частности, говорится в законопроекте, налог на прибыль юридического лица, занимающегося благотворительной деятельностью, уменьшается на сумму затрат, направляемых в виде добровольных пожертвований и взносов. Причем не облагаемая налогом доля прибыли, направляемая на эти цели, не ограничивается.
От налога на добавленную стоимость освобождаются работы и услуги, выполняемые меценатом, в том случае, если средства, направляемые на осуществление этих работ и услуг, составляют не менее 40 процентов от их стоимости. Налог на имущество меценатов, как юридических, так и физических лиц, не взимается со зданий, строений, сооружений, помещений, переданных меценатами на безвозмездных началах. А совокупный доход, полученный физическими лицами в налогооблагаемый период, уменьшается на суммы доходов, перечисляемые на поддержку культурных программ. Важно и то, что при перемещении через таможенную границу Российской Федерации товаров, предназначенных для осуществления благотворительной деятельности, меценатам предоставляется льготный порядок налогообложения, включающий полное или частичное освобождение от таможенных пошлин, налогов и сборов.
Что тут говорить: государству давно пора разработать механизм поддержки меценатов. Во многих развитых странах этот механизм есть: если человек выражает желание сделать благотворительный взнос на открытие театра или выставки, то он может ту часть, которую потратил на эти дела, показать в своей прибыли, и она не будет облагаться налогом на прибыль. У нас же из-за несовершенства законодательства вкладывать деньги в культуру по-прежнему невыгодно. Мы попросили прокомментировать эту ситуацию председателя комитета по культуре правительства Санкт-Петербурга Николая БУРОВА.
— Николай Витальевич, сегодня не единичны примеры, когда крупные корпорации поворачиваются лицом к сфере культуры. Например, ОАО «РЖД» в лице президента Компании Владимира Ивановича Якунина входит в попечительский совет благотворительного фонда петербургского Большого драматического театра имени Товстоногова, оказывает финансовую поддержку Государственному Эрмитажу в реставрации картины Павла Пясецкого «Великий сибирский путь». Как вам кажется, принятие закона о меценатах поможет привлечь дополнительные инвестиции в отрасль культуры?
— Это один из важнейших вопросов, ведь речь идет о неких гарантиях государства для тех людей, которые опережают время, думают шире своей узкой специализации. Я с громадным уважением отношусь к любой меценатской и спонсорской деятельности, если она обращена в будущее, если она идет на дело. Мы еще помним тот печальный опыт начала 90-х годов, когда под видом меценатства и спонсорства происходило простое отмывание «грязных» денег. Надо отказываться от предвзятого отношения к спонсорству, пора приходить к цивилизованному, законному творчеству в этой области. Потому что меценатство — это творчество, причем творчество высочайшего класса. И государство должно создать механизм, стимулирующий эту деятельность. Я сознательно не говорю про налоговые льготы, пусть об этом думают экономисты, во всяком случае двойное налогообложение в меценатской деятельности — это нонсенс.
Я знаю, что фонд БДТ блестяще помогает Большому драматическому театру. Удивительно талантливо работает Валерий Гергиев с фондами и частными лицами во благо Мариинскому театру. Есть блестящий фонд «Ораниенбаум», который в этом году наконец-то сдвинул с мертвой точки застарелый вопрос реставрации этого дворцово-паркового комплекса благодаря колоссальной поддержке Валентины Матвиенко и Германа Грефа, членов попечительского совета. Нам необходимы попечительские советы для того, чтобы меценатская деятельность была прозрачной, программной, последовательной и полезной.
— Питер — город особый, его называют музеем под открытым небом. Здесь около 2000 исторических и культурных памятников только федерального значения, не говоря о местных достопримечательностях. Приватизация памятников — спасение или приговор?
— Я не боюсь этого вопроса, потому что часть памятников находится в ужасающем состоянии. Больно видеть, как культурное наследие разрушается из-за отсутствия у государства средств на реставрацию и реконструкцию, на профилактический и капитальный ремонт. Я абсолютно уверен, что памятники надо спасать от разрушения, вместо того чтобы лежать, как собака на гнилом сене, нужно передать тем, кто в состоянии привести их в порядок. Нам нужно десять раз пересмотреть и перетряхнуть тот громадный по объему список достопримечательностей, который совершенно не соответствует возможностям нашего бюджета.
В то же время я сразу хочу подчеркнуть: приватизация национального достояния невозможна. Государство должно нести ответственность за все «жемчужины» столичной и провинциальной культуры. Никому, даже последнему сумасшедшему «на Пряжке», не придет в голову приватизировать Эрмитаж, Русский музей, Александринский или Мариинский театры или, например, стоящий напротив нас крейсер «Аврора». Это памятники нашей истории, архитектуры, культуры. Но если где-то рядом с «Новой Голландией» окончательно разваливается старинный особняк и вопрос стоит уже не о реставрации, а о сносе и полной его реконструкции, то в таких случаях нужно вмешиваться как можно быстрее, пока дело не дошло до необратимых последствий. И спасать, спасать, спасать, в том числе и через приватизацию. Приватизация памятников должна быть спасением, а не кражей. Украсть легко, но вот здесь и нужно государево око, чтобы четко следить, что есть кража, а что есть спасение утопающего.
— Реформа местного самоуправления, передача объектов культуры в муниципальную собственность вызывает глубокую озабоченность в регионах. В справке к докладу министра культуры и массовых коммуникаций РФ А. Соколова на втором заседании координационного совета по культуре говорится, что на основании мониторинга, проводимого Минкультуры России, «можно прогнозировать разрушение существующей сети муниципальных учреждений культуры (порядка 60 процентов)». Вы разделяете эти опасения?
— Вы знаете, мы в Петербурге находимся все-таки немножко в других условиях. Хотя и нас, признаюсь, напугал 131-й федеральный закон о реформе местного самоуправления, и мы ждем принятия поправок к нему. Но на уровне города мы успели договориться о том, что никто не поднимет руку на те стройные системы, которые создавались десятилетиями, и не начнет бездумно передавать муниципалам культурные объекты, художественные и музыкальные школы, библиотеки.
Зачем? В городе давно создана и прекрасно функционирует библиотечная система. Именно система, а не какая-то сеть разрозненных библиотек. Более того, мы ее модернизируем, чтобы она была не хуже, чем у наших северных соседей. Принято соответствующее решение правительства города, которое выделяет на это громадные средства. То же самое можно сказать и о системе так называемого дополнительного образования. Музыкальные и художественные школы имеют свою методологию. Взять и бездумно передать их в неумелые руки — значит разрушить разработки десятилетий. Правительство города хорошо это понимает и не посягает на то, чтобы создавать угрозу этим направлениям деятельности.
В других регионах, где система не так прочна и не имеет таких исторических традиций и кадрового обеспечения, конечно, вопрос стоит остро. При отсутствии этих условий вместо пользы может получиться обратный результат. Закон разумен по целому ряду позиций, не связанных с культурой. Действительно, децентрализация власти — это благо, этим путем шли все демократии Европы. Но децентрализация власти и децентрализация неких единых комплексных культурных систем — это очень разные вещи.
— Выступая на заседании координационного совета по культуре, глава Минкульта Александр Соколов привел цифры процентного содержания на культуру в бюджетах того или иного региона. Разброс просто потрясает: от сотых долей в Амурской области до семнадцати процентов в Москве…
— Я убежден, что мы должны изменить это положение. Для того мы и собрались здесь, и такие встречи необыкновенно важны. Мы должны договориться о том, что у нас выделяется на культуру не рубль пятьдесят копеек, или три рубля, или даже тысяча рублей, а какой-то фиксированный процент бюджета. Чтобы зависеть не от чьих-то щедрот, а от обязательств государства. Если Конституция закрепила права граждан нашей страны на равный доступ к культуре, то культура должна оставаться общедоступной. Пусть это будет 2,5 процента или 3 процента, но это будет фиксированный процент. Тогда мы будем увереннее себя чувствовать в законном пространстве, а сейчас мы немножко Дети Розенталя на площади трех вокзалов, каждый сам по себе в зависимости от силы таланта пытается что-то добыть. Это неправильно. Ответственность государства перед народом должна иметь и культурную составляющую.
