Жили-были дедушка с бабушкой.

Недавно услышала от настоятеля нашего храма в Ивантеевке такую фразу: «Вера осталась в селе благодаря дедушкам и бабушкам. Они сохранили ее в советское время, и в Царстве Небесном продолжают молиться о потомках, оставшихся на земле…».

Мне запали в душу эти слова отца Владимира. Подумала: если кто и молится за меня в Царстве Небесном, так это бабушка Паша и дедушка Саша.

Жили они в совхозе «Тракторист» Ивантеевского района в простом доме из двух комнат, которые в народе назывались «задняя» и «передняя». В первой комнате стояла русская печь и большой стол с деревянным лавками, а во второй — диван для гостей, шифоньер, кованый сундук и две кровати за перегородкой. Больше у них ничего не было. В первой комнате висел большой портрет Ленина, а во второй — семейные фотографии и маленькая икона Божией Матери. Однажды из-за этой иконы разгорелся редкий скандал. Чужой полный дяденька с красным лицом кричал: «У коммуниста дома икона! Стыд какой!» Казалось, дяденьку разорвет от злости, а дед молчал, виновато опустив голову. Зато бабушка очень твердо сказала: «Вот его угол» — и показала на портрет Ленина. А затем добавила: «А этот — мой» — и вытеснила гостя из передней, поближе к вождю пролетариата. А потом сказала, что муж к иконе никакого отношения не имеет, это она, по темноте своей, молится Богу.

Я сидела на печке и думала: здорово бабушка дедушку защищает. Я-то знала, что дед тоже частенько крестится.

Как я любила размеренную жизнь своих стариков! Зимой дед вязал сети, а бабушка пряла пряжу. Как ни придешь — у них всегда на столе чай и оладьи. Они никуда не спешили, ни на что не жаловались и ничему специально меня не учили. Просто мы с бабушкой лепили жаворонков, украшали пасху, красили яйца, ходили в гости.

Будучи пенсионером, дед Саша работал сторожем на совхозной плантации. Как-то пришла к нему и сорвала несколько первых помидоров. Дед, всегда добрый, изменился в лице и сказал: «Это же не наше! А брать чужое — нельзя!».

Лет в семь узнала, что на одной из фотографий на стене — бабушка Кристина, наша настоящая бабушка, она умерла. Бабушка Паша — вторая жена дедушки, она нам не родная.

Эта новость прошла для меня пустым звуком: для меня роднее человека, чем бабушка Паша, не было. Мне рассказали, что бабушка Паша выхаживала меня с семи месяцев, когда маму свалил приступ аппендицита. Трогательная забота этой женщины (к чужому, по сути, ребенку), видимо, тогда открыла мое сердце к ней.

Сегодняшним умом трудно понять: зачем Прасковья Ивановна, вдова с одним ребенком, вышла замуж за человека, у которого было пятеро детей. И работала, работала, работала… Неграмотная женщина, ничего не ведающая ни об интеллигентских поисках смысла жизни, ни о моральном кодексе строителей коммунизма, просто взяла на себя ответственность за чужих детей, чужих внуков и возлюбила их, следуя заповеди Христа.

«Было жалко ребятишек, — объяснила мне, уже взрослой, бабушка свой выбор.- Как глянула — у младшего цыпки и на руках и на ногах, сердце так и защемило…».

Все 25 лет совместной жизни дед звал бабушку «Пашенька» или «мать», она его — «Кузьмич» или «отец». Бабушка любила ездить по гостям, легко могла собраться к родственникам в Москву, к детям в Самару и Тольятти. Дед эти вояжи не выносил и оставался дома, часто в нашей семье. Через день-два он впадал в тоску и практически ничего не ел. Бабушка возвращалась — дед оживал, потирая руки, громко объявлял: «Эх, мать! Как же я есть хочу!».

К восьмидесяти годам бабушка стала слепнуть, ее мучило высокое давление, она слабела. Дед, сидя у ее кровати, плакал: «Пашенька, я не хочу вперед тебя умереть, я не хочу тебя хоронить!». Видимо, Господь услышал его молитвы. Зимой дед слег от воспаления легких, потом его парализовало. Какая-то сила подняла бабушку, и теперь уже она ухаживала за мужем. Хоронила Пашенька своего Кузьмича с плачем и причитанием: «А я ведь на него не нагляделась!».

Теперь, когда я сама стала бабушкой, хорошо понимаю, какой красивый вечер жизни был у моих стариков. Их дом согревала любовь. Как хотелось бы оставить в памяти своей городской внучки такой же теплый след воспоминаний. Кто знает, может быть, одним из первых таких памятных моментов станет ее недавнее крещение.

http://www.eparhia-saratov.ru/txts/journal/articles/03person/25.html