 |
| Правая.Ru | Александр Елисеев | 26.10.2005 |
Как известно, в геополитике существует такое базовое понятие, как Большое пространство". Это — обширная территория, на которой располагается достаточное для независимого существования количество ресурсов (людских, природных и т. д.). В известном смысле Большое пространство можно отождествить с Империей, понимаемой как мощный субъект геополитики.
Большому пространству часто противостоят пространства малые, которые находятся либо вне Империи, либо созревают внутри нее. С точки зрения метафизики активность малых пространств есть стремление к распаду, а следовательно и к небытию. В своей революционно-освободительной активности малые пространства символизируют материю, которой свойственно бесконечно дробиться на самые мельчайшие части. Напротив, Большое пространство, Империя, символизирует творческую активность духа, который оформляет материю, придает ей единство, качество, вещественность.
Впрочем, существует еще и третье направление, предполагающее создание Единого пространства. Его именуют космополитизмом или мондиализмом. Цель мондиализма — создание идеального и абсолютно единого бытия еще в этом мире.
Данная цель недостижима. Наш мир никогда не станет идеальным. Здесь можно лишь приблизиться к идеалу. Большие пространства как раз и стремятся достичь относительной полноты, прообразуя «новое небо и новую землю», которые наступят после Второго Пришествия, Конца Света и Страшного Суда.
Поэтому Единое пространство может стать всего лишь пародией на идеальный мир. Таковой пародией, по мнению традицицоналистов, и будет пресловутый «новый мировой порядок», чей вождь — лже-миссия (Антихрист) — воцарится как пародия на Христа. И такая пародия продержится недолго, ибо она будет стремиться к осуществлению неосуществимого.
Малые пространства своей борьбой против Больших пространств только способствует установлению Единого пространства — нового мирового порядка. При этом они могут пользоваться поддержкой одного из Больших пространств, которое стремится любой ценой ликвидировать или ослабить своих конкурентов — другие Большие пространства.
Сегодня в роли могущественного покровителя малых пространств выступают США. Это особенно ярко проявляется в той политике, которую они ведут на постсоветском пространстве. Поддержка разного рода оранжевых революций, попытка создания антироссийской оси Вильнюс-Варшава-Киев-Тбилиси — все это свидетельствует о том, какую большую роль в своей стратегии Штаты отводят малым странам. Упорные попытки сплотить геополитических карликов-лимитрофов (от лат. limitrophus — пограничный), возникших после крушения СССР, дали основания некоторым наблюдателям даже говорить о возникновении особой, Санитарной империи.
Впрочем, такая политика ведется Штатами уже давно. Именно они всячески способствовали распаду Варшавского блока и СССР. Вспомним, какие усилия прилагали Штаты для того, чтобы дестабилизировать ситуацию в станах так называемого соцлагеря. Польша-1956, Чехословакия-1968, наконец, Польша-82 — все это были мощнейшие удары по СССР, призванные ликвидировать Советскую Империю. Особенный вред, кстати сказать, нанесла именно Польша, в которой, при поддержке ЦРУ и Ватикана удалось инициировать именно рабочее антикоммунистическое движение («Солидарность»). Оно покончило с одним их основополагающих советских мифов — с мифом о ведущей роли рабочего класса в коммунистическом движении и социалистическом строительстве. Поляк Войтыла и поляк Валенса — эта связка успешно торпедировала советский корабль, после чего он стал медленно, но верно тонуть.
Конечно, Союз пал, в первую очередь, в результате внутренних противоречий. Но эти противоречия были предельно усилены напором малых пространств, которым покровительствовали США. Официальные режимы, правившие этими пространствами, были верны, хотя бы внешне, «Большому пространству» СССР, которое держало их в своей орбите. Но большинство населения малых пространств склонялись к тому, чтобы это пространство покинуть, в чем его и поддерживали Штаты. Очевидно, что без этой поддержки ситуация могла бы выправиться.
В то же время СССР вовсе не ставил своей целью сокрушить Запад. Да, он использовал малые пространства «Третьего мира» (так же, как их использовали и США) в борьбе против западных стран. Но это была позиционная борьба. СССР каждую свою геополитическую победу рассматривал как фактор, позволяющий добиться от Запада определенных уступок и стабилизировать свое собственное «Большое пространство». При этом разные круги в советском руководстве ориентировались на разные модели взаимоотношений между СССР и Западом. Одни рассматривали борьбу сверхдержав, сдерживающих друг друга, как мощный фактор стабильности в мире. Другие надеялись на то, что обе системы пойдут путем конвергенции, заимствования «плюсов» и изживания «минусов». Но победы коммунизма во всемирном масштабе никто не желал, иначе поддержка разного рода антизападных движений была бы гораздо более масштабной.
К слову сказать, можно было бы и задействовать фактор малых пространств, причем в самой Западной Европе. Например, довольно-таки блестящие перспективы открывались перед движением «Юная Европа» Жана Тириара — популярного лидера, готового на революционную борьбу и советскую оккупацию. Сам Тириар был бельгийцем и, конечно же, испытывал некий комплекс перед «англосаксонским империализмом». Он, правда, сам видел Бельгию в качестве составной части Европейского «Большого пространства», но это пространство должно было, по его мнению, возникнуть на развалинах Запада. Впрочем, речь идет не только Тириаре. СССР сознательно отказывался от полномасштабной поддержки разного рода подрывных европейских движений: сепаратистов (вполне себе социалистических ИРА и ЭТА) и леваков (немецкой Фракции Красной армии, итальянских «Красных бригад»). Это свидетельствует о том, что наряду с ленинско-троцкистскими тенденциями, в его внешней политике была очень сильна сталинская, консервативно-охранительная традиция, которая уходит своими корнями в эпоху Священного Союза.
Сегодня многие считают, что эта «мягкотелость» и была одной из основных причин падения СССР. Но тут не все так просто. Если бы Союз пошел на жесткое, лобовое столкновение со Штатами, то это поставило бы мир на грань ядерной катастрофы. Альтернатива этому, конечно, была. Она заключалась в отказе от борьбы за «Третий мир», требующей огромных затрат, и сосредоточении всех усилий на решении собственных проблем (освоении Сибири и т. д.). Кстати, именно этот путь предлагал А. Солженицын в своем знаменитом «Письме вождям СССР». При этом он даже и не требовал отстранения коммунистов от власти. Однако, правящая верхушка не отнеслась к этому предложению всерьез и продолжила свой странный курс, характеризующийся смешением революционности и охранительства.
США победили СССР, но эта победа открыла им путь к пропасти. После того, как исчез сдерживающий фактор в лице Союза, американцы возомнили, что могут достичь мирового лидерства. И эта опасная иллюзия заставляет их ввязываться в разные международные авантюры, увязать в них и постепенно скатываться к величайшей катастрофе. Причем огромную роль в крушении США сыграют малые пространства, лишенные серьезной геополитической перспективы.
Сами американцы, похоже, не замечают, что поддерживая политиков типа Саакашвили, они связывают свою судьбу, свою стратегию с заведомо нежизнеспособными образованиями, чье существование зависит от основных игроков на международной арене. Рано или поздно лимитрофы будут интегрированы в разные «Большие пространства» Евразии (ЕС, Россия, возможно — КНР или же гипотетическое общеисламское государство). Но вот к США они точно не присоединятся. В то же время отношения с евразийскими странами и США могут быть расстроены донельзя. (Кстати, совершенно губительные для Америки антироссийские настроения были, в немалой степени, усилены благодаря некоторым выходцам из Восточной Европы. Вспомним, что Бжезинский — родом из Польши, Сорос — из Венгрии, Олбрайт — из Чехословакии.) Тогда всё окажется зря, и огромные затраты уйдут впустую.
Нынешняя ситуация весьма напоминает послеверсальскую. Тогда, на обломках Австро-Венгерской империи, на руинах поверженного Германского Рейха и на революционных пожарищах России образовалось несколько второстепенных, но амбициозных государств — Польша, Венгрия, Чехословакия. Они, вместе с Румынией и Болгарией, составили санитарный кордон, призванный сдерживать как Россию, так и Германию.
Причем некоторые лимитрофы получили, по воле Англии и Франции, солидные и ничем не оправданные подарки — за счет Германии. Так, Польше передали Верхнюю Силезию, заселенную немцами. В этом регионе находилось 20% германского угля, 57% свинца, 72% цинка. Понятно, что такие подарки только подталкивали Германию к реваншу, делая его практически неизбежным.
В 80−90-х годах прошлого века эпоха малых пространств наступила снова. Только вместо Германии, проигравшей первую мировую войну, находится Россия, которая потерпела поражение в «третью мировую». А вместо России, которая очень даже непросто выстраивала вокруг себя Советский Союз, находится объединение западноевропейских стран — ЕС. Что же до Англии и Франции, то их роль в нынешних условиях играют США.
При этом Россия, как и когда-то Германия, весьма уязвлена поведением геополитических карликов. Эти моськи смутных эпох остервенело лают на ослабшего имперского слона, не осознавая, что он способен покончить с ними одним движением. Нужна только воля, которой пока нет. Но завтра все может очень и очень измениться.
Имперский реванш неизбежен. Другое дело, какие формы он примет. Если лимитрофы перегнут палку, то ответ может быть не совсем адекватным. Нет, конечно же, Россия не пойдет по гитлеровскому пути. Наш, простите за выражение, менталитет все же несколько отличен от тевтонского. Но пережать очень даже можно.
Возможно, что Россия и ЕС просто-напросто поделят «Великий Лимитроф» (выражение В. Цимбурского), лишив (полностью или частично) карликовые страны суверенитета. В принципе, это было бы справедливым. Тем более, с точки зрения, России, для которой все бывшие республики СССР это еще и бывшие окраины Российской Империи.
Но это не самый лучший вариант. Ведь тогда нам предстоит непростое соседство с гигантской махиной ЕС. В случае, если лимитрофы Восточной Европы будут даже если и не ликвидированы, но хотя бы надежно усмирены, то это может вызвать у ЕС нездоровый аппетит. Тогда в мире снова запахнет незабвенным «Дранг нах остен».
Следовательно, нам выгоднее иметь у себя под боком особый санитарный кордон. Но только не враждебный, а действительно сдерживающий; не российский, а нейтральный. В Восточной Европе должна возникнуть некая буферная зона, разделяющая ЕС и Россию, но не противостоящая им. Причем эта зона должна быть структурирована именно в качестве «Большого пространства». Очевидно, что речь нужно вести о Восточноевропейском союзе (ВЕС), имеющим в своей основе славянское ядро. Только так можно сделать новое образование устойчивым и лишенным тех амбиций, которые присущи мелким пространствам. ВЕС — должно стать некоей точкой равновесия, которая бы примирила США, ЕС и Россию. Эти три геополитические силы могли бы поддерживать нейтральность нового образования, не позволять ему стать яблоком раздора между ведущими игроками.
В принципе, именно в качестве такового буфера Сталин мыслил себе послевоенную Срединную Европу. Он всегда отстаивал идею единой, нейтральной и миролюбивой Германии, не присоединенной ни к каким блокам и союзам, разделяющей Запад и Восток. Примером такого буферного образования он считал Финляндию. Поэтому, кстати, Сталин и сорвал коммунизацию этой страны, которая была очень даже возможна в послевоенный период.
Но тогда цель Сталина так и не была достигнута. Теперь можно (и нужно!) попробовать с Восточной Европой.
И здесь Россия должна сыграть на противоречиях между ЕС и США, раз и навсегда отказавшись от каких-либо долгосрочных коалиций.
Впрочем, возможен и третий, самый плачевный вариант. Россия вступает в острый конфликт с ЕС по поводу стран бывшего Варшавского договора и республик бывшего СНГ. В этом случае обе стороны сильно ослабят друг друга, чем и воспользуется третья сила, находящаяся за океаном. Так, собственно, и было в 40-х годах прошлого века.
В любом случае — поддержка малых пространств только способствует обострению конфликта. Причем в этом конфликте заинтересованы, по большему счету, не страны, а транснациональные структуры (в частности, ТНК), которые и стремятся к созданию Единого пространства.
Конечно, любые аналогии очень даже условны. Третья мировая «война» все-таки была войной холодной. А ЕС не переживал революций. Поэтому развитие событий вроде бы не предвещает быть столь уж брутальным. Но это с одной стороны. А с другой не стоит забывать, что современный мир чреват серьезными техногенными и экологическими катастрофами, что он более мобилен и пронизан гораздо более мощными миграционными потоками. Лучше уж не играть со стабильностью — даже если она весьма и весьма относительна.
