Реформы по-царски

— Октябрь 1905-го — важнейшая веха в истории парламентаризма. Впервые верховная власть в России провозгласила политические свободы и признала необходимость созыва законодательной Думы. Наконец-то был сделан практический шаг, завершивший вековую стадию обсуждения. Особенно активно это обсуждение происходило в первые 20 лет ХIХ века и в период реформ Александра II.

— Расхожее мнение: Россия стояла на пороге парламентаризма ещё
1 марта 1881 г., когда Александр II якобы поехал подписывать Конституцию, но по дороге был убит народовольцами. Это так?

— Здесь начинается игра словами насчёт Конституции и Александра II. В годы царствования Александра I можно говорить о разработке проектов Конституции. С Александром II дело обстоит сложнее, а слово «конституция» вводит в заблуждение, поскольку понимается буквально. Конституция предполагает наделение выборного представительства законодательными правами, что ведёт к ограничению власти монарха. Но при Александре II об этом и речи быть не могло.
О представительских проектах законосовещательного характера власть вспоминала в моменты кризисов, когда ей приходилось делать выбор между силовым подавлением общественного недовольства и уступками. Первый проект реформы Государственного совета и созыва съезда государственных гласных был подготовлен министром внутренних дел Валуевым в 1863 г. — в разгар Польского восстания. После подавления восстания интерес царя к этому проекту пропал. В 1866 г. брат царя Константин Николаевич составляет записку с предложением созыва законосовещательного органа двухпалатного типа — от дворянства и от земства (подобие общесословного органа). Причиной стало недовольство дворянства результатами крестьянской реформы, которая была проведена в обход дворянства силами либеральной бюрократии. Дворянство требовало какой-то компенсации. Затем протесты стали затихать, и проект Константина Николаевича был забыт.

Наконец, само выдвижение генерала Лорис-Меликова в начале 1880 г. было «простимулировано» террором «Народной воли». Год прошёл без новых покушений. И лишь 28 января 1881 г. Лорис выдвинул проект созыва выборных от земств и крупнейших городов для обсуждения готовившихся законопроектов. Причём в первоначальном варианте проект предполагал, что часть выборных с правом голоса войдёт в Государственный совет. Александр II это предложение отклонил. Зато сам проект в принципе одобрил. Конечно, в случае его осуществления конституция введена бы не была. Но шаг в её направлении был бы сделан.

— Этот законосовещательный орган должен был работать на постоянной основе?

— Не более двух месяцев! Сложность инициаторов таких проектов состояла в том, что они ходили на грани, за которой возникали обвинения в покушении на священные прерогативы монарха. Разработчики проектов говорили, что, напротив, они хотят укрепить власть царя.

Примечательно, что разработчиками проектов были люди, в обязанность которых входила защита самодержавной власти от всяких на неё поползновений. Ими были либо министры внутренних дел (в императорской России это была более значимая фигура, чем сейчас), либо шефы корпуса жандармов, либо ближайшие родственники царя. Валуев — министр внутренних дел, Константин Николаевич — царский брат, Шувалов — шеф жандармов, Лорис-Меликов — министр внутренних дел и шеф жандармов. Ставить вопрос о введении конституции означало совершать государственное преступление. Ведь конституция ограничивала власть царя. Поэтому вся мотивация, всё обоснование необходимости созыва законосовещательного представительства сводились к тому, что эта мера, во-первых, в традициях русского народа, во-вторых, укрепит монархию.

Со времён Александра II параллельно с выдвижением проектов введения представительства не раз возникал вопрос о создании объединённого правительства. Имея дело с представительным органом, исполнительная власть должна была выступать консолидированно. Но в отличие от европейских стран в России не было кабинета министров, который имел бы премьер-министра, программу, работал консолидированно. Министры назначались царём и имели право всеподданнейшего доклада. Чем чаще министр встречался с царём, тем большим влиянием на ход государственных дел обладал.

Был Совет министров. Но он мог собираться только в присутствии императора. У Александра II были первенствующие министры, фактические премьеры. Таковым был Ростовцев в период подготовки крестьянской реформы. Позднее эту же роль играли Шувалов и Лорис-Меликов. Но, исполняя роль премьера де-факто, реально таким статусом никто из них не обладал. Дело в том, что появления реального председателя Совета министров три последних императора боялись едва ли не больше, чем представительства!

Одно дело — временщик. Другое дело — легальный институт власти. Сильный премьер мог заслонить собой царя.

— Не далее как в августе 1905 г. Николай II обещал народу лишь законосовещательный орган. Очевидно, что решение сделать Госдуму органом законодательной власти было вынужденным. Верил ли сам Николай II в то, что его уступка пойдёт России во благо?

— В октябре 1905-го общественное недовольство, выразившееся во Всероссийской политической стачке, плюс недостаток средств для «силового» решения и позиция ряда сановников вынудили царя пойти на уступку.

Отношение Николая II к парламентаризму было отрицательным. Идеалом Николая II была монархия ХVII века. Он был искренне и глубоко убеждён в том, что благом для России является самодержавие, сохранение которого — нравственный и религиозный долг монарха. Николай II не считал себя вправе нарушать всецелостность власти, полученной от предков. В его деятельности этот мотив был очень важным.

Вместе с тем внутренняя политика Николая II была не лишена колебаний. После убийства консерватора Сипягина в 1902 г. царь поставил во главе МВД Плеве, ещё большего консерватора. В 1904 г. убили Плеве, и Николай назначает министром князя Святополк-Мирского — человека совершенно иного типа.

Новый министр провозгласил наступление «эпохи доверия»: были разрешены совещания земских деятелей, возвращены из ссылки опальные земцы, стали регулярными встречи министра с редакторами и журналистами. В декабре 1904 г. Святополк-Мирский предложил включить выборных представителей земств в Государственный совет. Однако идея представительства была царём отвергнута.

В феврале 1905 г. на заседании Совета министров Николай II произнёс знаменитую фразу о «парламентриляндии адвокатов». В этом неологизме выразились все основные фобии самодержца: парламент; Финляндия с её сепаратистскими наклонностями; адвокаты, с которыми связывался парламентаризм. Впрочем, с неодобрением об адвокатах писал даже глава либеральной бюрократии периода реформ 60−70-х гг. ХIХ века Великий князь Константин Николаевич. Он специально оговорил, что в случае созыва законосовещательного органа в нём не должно быть адвокатов!

— Логика более чем странная.

— Конечно. Кому как не людям с юридическим образованием писать законы? В то время многие парламентарии в Европе были юристами. Однако российские государственные деятели видели в адвокатах скрытых республиканцев. Правда, и у консерваторов была своя логика. Всякий раз, когда возникало предложение о созыве представительного органа, вставал вопрос, поможет ли это обуздать революцию. Справятся ли думские либералы с такой задачей? Ведь для революционеров всех мастей созыв представительного органа — лишь этап борьбы за коренное изменение существующего строя. Как показал исторический опыт, опасения консерваторов не были лишены смысла.

— Какое место заняла Госдума в системе высших органов власти дореволюционной России? Манифест изменил что-то в жизни России по-крупному?

— Николай II сделал то, чего не смог совершить ни один из его предшественников. Даже Александр I, у которого были готовые проекты введения представительного органа, а порядок введения был рассчитан по календарю. Конечно, словосочетание «царь-реформатор» с Николаем II как-то не вяжется. Но объективно при нём были проведены крупнейшие преобразования — началась Столыпинская земельная реформа, за счёт введения представительства был существенно изменён государственный строй. Дума получила пусть и ограниченные, но законодательные полномочия. Причём движение в сторону приобретения прав, несомненно, продолжалось бы.

Такого в России никогда прежде не было. Разогнав одну Думу, царь тут же созывал другую. То есть сам монарх уже вёл себя иначе, чем до октября 1905 г.

Беседовал Олег НАЗАРОВ

http://www.lgz.ru/archives/html_arch/lg442005/Polosy/1₃.htm