Выживание через ускоренный рост — теперь уже единственная задача русской школы

Реформы Российской школы, проводимые Министерством Образования, следуют одна за одной без перерывов и приводят к существенной эрозии большинства учебных заведений. Однако, наиболее профессиональные педагогические коллективы, сложившиеся в основном в крупных городах, сумели всё же обратить во благо перестроечные свободы и создать успешные специализированные по отдельным предметам школы. Число их — несколько десятков на всю страну. Нам реально грозит всеобщая американизация обучения, а выпускник колледжа в Штатах находится сейчас на интеллектуальном уровне ученика 5−6 класса самой заурядной нашей школы. Мы являемся свидетелями драматической борьбы активной части школьных и вузовских педагогов, Русской Православной Церкви за хотя бы сохранение прежнего уровня образования, но дебилизация всей страны, несомненно, является стратегической целью правительственных «реформ» образования и науки, системно, преднамеренно и во многом «успешно» проводимых. Столь категорическая оценка не паническое преувеличение, а результат трезвого анализа.

В данной работе предлагается, не увязая в этой по существу войне, развить качественно новыми подходами рост лучших школ, постоянно распространяя и всё шире помогая внедрять, где это возможно, позитивный опыт. В условиях, когда государство не преодолевает, а последовательно создаёт проблему нравственно-интеллектуальной летаргии, переломить негативные тенденции могут только пассионарии, обладающие доброй и сильной волей, необходимой квалификацией, достаточным административным и финансовым ресурсом. Срочно, пока ещё в стране не окончательно вытравлен интеллектуальный потенциал, должны появиться высокоэффективные школы, успехи и опыт которых был бы воспринят и школами среднего уровня. Если этого немедленно не сделать, следующее поколение будет «обезглавлено», а управление страной во всех уровнях окончательно перейдёт на импортные мозги, как это случилось на верхнем государственном уровне при Перестройке.

Реализации этого роста сквозь постоянно закатываемый асфальт бюрократических нововведений и посвящена настоящая работа, подготовлена концепция сильной, способной выжить в неблагоприятных условиях, школы наилучшим образом решающей важнейшую для большинства людей задачу — воспитание здорового и в будущем социально успешного ребёнка. Но при этом фундаментом внешнего успеха ставится далеко не всеми сейчас понимаемые и принимаемые, однако, совершенно необходимые качества: устойчивая нравственность, развитый и постоянно растущий интеллект, глубокое освоение академически выверенного спектра знаний, хороший вкус и ставшая привычной творческая деятельность. Такая, по существу традиционная, а когда-то и для всех естественная, постановка задачи образования сейчас требует пояснений, необходимо развеять и ряд широко распространённых заблуждений.

Целью школьного образования является приобретение учеником образа безупречно нравственного, во всех отношениях интеллектуально и физически сильного. Все согласны (хотя не все делают), что здоровье надо укреплять параллельно с учебной деятельностью. Но нет единодушия в том, что в образовании ставить на первое место: нравственность или интеллект. Однако, сама постановка вопроса некорректна — уровень знаний и интеллектуальные способности характеризуют профессиональную пригодность и могут быть так или иначе обсуждены и оценены, тогда как оценка нравственного уровня неизбежно сводится к количественному определению уровня святости или греховности, но Евангелие говорит: «Не судите!..». Если же у человека нет возможности судить и оценивать абсолютный уровень нравственности другого человека, то невозможно ставить задачу воспитания и роста нравственности как интегральной характеристики ученика, для которой нет числовой меры. Всё дело в том, что нравственность это характеристика душевного склада и общественного поведения человека, его поступков, а не социальных достижений, она помогает прогнозировать и выправлять деятельность человека, не занимаясь его осуждением. Попытки гласной оценки нравственности никогда ещё не приводили к благодатным результатам; важно уметь уклониться от проступка, а не знать степень его тяжести. Поэтому и воспитание нравственности как таковой вообще не может быть поставлено в качестве формализуемой цели обучения, это дезориентирует усилия. Однако нравственность может служить основой для этики, а та, в свою очередь, — для этикета, который должен сначала органично войти в детские привычки, а потом уже может быть обсуждён и осмыслен.

Следовательно, под образованием следует понимать систему освоенных религиозных и естественнонаучных знаний, осмысленный культурный опыт различных цивилизаций, навыки постановки актуальных задач и достижения благородных патриотических целей, которые в своём органичном единстве позволяют перейти к творческой деятельности, постоянно приближая качества личности, поднимающейся по бесконечной вертикали познания, к Образу Божьему, и в реальной жизни успешно противостоя всему, что разрушительно воздействует на этот Образ в людях.

Это даёт обобщённый практический рецепт формализации алгоритма обучения — накопление знаний, рост интеллектуальных и физических возможностей, активизация творческой деятельности ребёнка при постоянной сверке его поступков с эталоном нравственного поведения. После освоения базового академически полного комплекса знаний дальнейшее накопление всё быстрей устаревающей научной информации имеет всё меньшее значение — важнее усиление интеллектуальных способностей, в том числе и саморазвития, помогающих и приобретать, и успешно использовать знания. Таким образом, главной доминантой образования всегда был и всё больше становится интеллект. А настоящая качественная сильная школа — это всегда интеллектуально-ориентированная школа. Из этого вовсе не следует, что в такой школе можно не обращать внимания на нравственное воспитание — как раз наоборот, оно просто не формализуется так, как это происходит с научными дисциплинами, но именно такая школа научит своих выпускников жить с чистым сердцем и правым умом.

Выявленный алгоритм требует соответствующей организационной структуры школы и системы оценок достижений на всех гармонизирующих личность направлениях. И структура, и оценки должны быть универсальны и адаптивны, чтобы отслеживать быстро меняющуюся жизнь социума и уровень развития ученика, а нравственные ориентиры наоборот должны быть консервативны, более того — ортодоксальны и религиозно выверены, чтобы дать безошибочную стратегию развития. Интеллектуальный рост подлежит гласному обсуждению, а нравственный проходит интимно. И только в том случае, если ученик осмеливается притязать на устойчивую социальную роль и место в социальной иерархии, его поведение должно подвергаться доброжелательной этической экспертизе наиболее зрелой части социума.

И, тем не менее, преодолеть противопоставление науки и религии, которое является иной формой рассматриваемой интеллектуально-нравственной дилеммы, совсем непросто. В первую очередь этому мешает получающая сейчас второе дыхание веками вводимая в сознание людей ложь о принципиальной безнравственности науки, — «научная» фантастика вконец запугала верующих технократами.

Наука решает ту же задачу, что и религия, только своим, причём, весьма честным способом экспериментальной защиты интеллектуальных гипотез, она увеличивает, углубляет и постоянно уточняет представления о доступном для исследования мире. Поступенно, по-человечески страстно, утверждая формулировки и структурируя познания, наука принципиально обречена ошибаться, но и готова, признавая ошибки, совершенствоваться. Религия через Откровение безапелляционно раз и навсегда утверждает алгоритмы бесстрастной праведной жизни и в доступных для разума понятиях картину бесконечного непосильного для постижения Мира Божьего. Религия ничего не доказывает, лишь Провидение изредка мощно подкрепляет постулаты для укрепления Веры, формирует сознание человека фатально грешного, но готового к покаянию. Это тактика и стратегия в сущности единого потока знания, встречное движение жаждущего человека к Богу и требовательного Спасителя к блуждающему в потёмках человеку, это две формы обоюдной взаимной Любви. Противопоставление науки и религии в умах людей следует отнести к одной из важнейших побед дьявола. Ведь поручив человеку давать имена, Господь прямо даёт задание исследовать, постигать, а затем только верно нарекать все индивидуальности Единого Им сотворённого Мира — это научная задача, решив которую творческий человек получает могущество.

И если часто наука оказывается действительно безнравственной, то это только следствие её отдаления от религии, или порочности оной, а ересей множество. Это ещё и следствие того, что управляют научным продуктом вовсе не учёные. Раздают плоды с древа познания сейчас не те, кто плоды вырастил, — ответственность за уродства от передозировок и отравлений на управляющих. А всех дохлых собак за якобы беспринципность науки повесили на тех, кто кормит и усиливает общество, а не на тех, кто принимает решения. Но и наука, смирившаяся с заведомым хищением своих результатов, вынуждена потом юлить и побираться, стоя на неопознанных богатствах мира, что не достойно творчества. Деньги же, боящиеся довериться науке, развращаются и тупеют, становятся олицетворением и носителем зла. Именно благоустремлённая наука способна принудить деньги к нравственному служению, остановив кольцевые гонки за материальным богатством людей, страшащихся утраты так тяжко достававшейся власти. Этот раскол преодолим, но его надо видеть и заниматься им, реализовав самофинансирование науки, начиная с науки юношеской, обученной самостоятельному использованию своих достижений. Крайне важно сохранять принципиальное иерархическое превосходство научной деятельности над управленческой, которая сейчас сформирована через власть денег в искажённой обратной иерархии.

Иметь надежду на успех в этом можно только под нравственным контролем религии, в России это, безусловно, Православие. И в обществе, и в школе священники должны тактично, но неусыпно обличать и своим авторитетом ограничивать заблуждения самостоятельно действующей мирской жизни, реализуя разрушенный сейчас принцип симфонии властей. Для этого надо вернуть Православие в государственную структуру преимущественно русской страны; в школе это сделать легче, избавившись от психологов, появившихся там в силу всё растущей с их же помощью бездуховности. Точно так же обстоит дело и со здоровьем физическим: вместо разумного образа жизни, питания и физической культуры, людей методично склоняют к неуёмному гедонизму общества потребления и спортивным рекордам в зарабатывании денег, идущих потом вместо гастронома на аптеку и трансплантацию органов от ещё не окончательно больных людей.

Но, появившиеся после почти вековой паузы немногочисленные православные школы, в своём большинстве чураются интеллектуального развития, уповая на нравственность только, отпуская на самотёк интеллектуальное и физическое развитие. Это большая ошибка. Так же как без спорта на начальных этапах развития характера нельзя сейчас сформировать волевого здорового юношу, так и без сильного интеллекта, сочетающего схоластические и прагматические черты, не получится утвердить в жизни нравственного подростка — затопчут. Именно интенсивное и всестороннее развитие интеллекта является центральной формальной задачей образовательного процесса, решение которой обеспечивает сохранение нравственного и физического здоровья быстро растущих детей.

По существу все эти задачи управленческие, требующие, однако, как минимум, философского видения жизни, — и острейшим образом сейчас встаёт задача воспитания сильных управленцев высокого уровня. Организовав по моде перепроизводство юристов, экономистов и даже научных менеджеров, задумали теперь так же лихо строгать только уже из полиглотов национальную элиту с фирменным клеймом престижного лицея или вуза, забыв про главное назначение научной деятельности — постижение мира. Всё остальное проще, и науками, а не ремёслами называется по недоразумению. Наука — это столбовая дорога развития разума, остальное — суррогат ума, хитрость, торговля. Эволюционирующая интеллектуально-ориентированная школа, готовящая именно к научной деятельности, безусловно, станет ключевой формой современного конкурентоспособного образования. Управленцами, юристами и экономистами люди сумеют стать не в школе и не в институте даже, это деятельность производная от основной научной и параллельная ей, это тематика второго диплома. И школа должна давать не столько управленческую теорию, сколько практические навыки решения индивидуальных и общественных проблем внутри нравственно выстраиваемого школьного социума.

Наука же должна постоянно обеспечивать школу, как свою составную часть, профессиональными педагогами, не утрачивающими связи с научной деятельностью. Только для сохранения административного способа управления школой её кадровый состав до сих пор пополняется девочками из пединститутов. Абсурдность такого положения очевидна, а само оно чудовищно, но все привыкли считать это естественным! Сильный народ доверяет обучение юношей только зрелым мудрецам. А наш учитель изначально унижен нищетой. Мудрец же делится знанием только с теми, кто показал, что оно ему действительно важно. Поэтому ещё одним принципиально необходимым условием создания интеллектуально-ориентированной школы является отбор в неё детей, проявляющих активный интерес к обучению и имеющих в нем успехи, ясную, в том числе и финансовую, поддержку семьи этой позиции.

Функциональный подход к проблеме даёт те же выводы. Ставя целью только нравственность, школа воспитывает людей не способных во внешней среде её отстоять, что часто приводит к инфантилизму и замкнутости. А, воспитывая интеллект в нравственных ограничениях, школа даёт силу своим ученикам, наилучшим образом решает признаваемую всем обществом задачу и примером привлекает к вере других людей, пусть даже поначалу проявляющих интерес только к успеху, но приближающихся к источнику благодатной силы. Всеобщее любознание, образующее вертикаль целенаправленного личного интеллектуального роста, должно возникать уже в начальной школе. Это колоссальный ещё никогда никем массово не использовавшийся резерв общества! Издержки на его реализацию пренебрежимо малы в сравнении с получаемым эффектом. Разбазарив всё, что было, России больше и не на что надеяться.

А не отказавшейся от своего призвания отечественной педагогике необходимо творчески сублимировать, активно развить ещё не забытое старое, бескомпромиссно отсечь опухоли, сформулировать в профессиональных терминах конкретные частные задачи и осознать уникальность именно сейчас своей роли в преодолении обострившейся проблемы выживания страны. При богатейшем спектре обсуждаемых и насаждаемых сейчас экономико-политических способов решения этой глобальной проблемы, по мнению автора в большинстве своём стратегически обречённых, необходимым и бесспорным алгоритмом, одной из главных составляющих и постоянной целью этого пути является воспитание нравственной, здоровой, интеллектуально сильной смены, состоящей из творческих личностей с активным исследовательским интересом к жизни, способностью ставить и решать ключевые задачи в реальных условиях, с обязательно прививаемым неподдельным художественным вкусом, стоящим над модой.

Но всё это просто не под силу регулярному гособразованию. Такая школа универсальной личности может быть государственной, но не может появиться в существующих структурах среднего образования в силу своей принципиально иной природы, не допускающей чиновничье-финансового контроля и давления. Такая школа может появиться на серьёзные спонсорские деньги и стать в конечном итоге окупаемой, но никогда не станет серьёзным бизнесом, как таковым. Зато, имея не менее половины бесплатно обучаемых талантливых учеников, обеспечивающих высокий интеллектуальный уровень социума, такая школа может на основе юношеской дружбы сцементировать привычкой к нравственному росту бизнес и интеллект, что принципиально важней денег на это потраченных.

Статья из «Сборника статей по педагогике»