 |
| Радонеж | Елена Чудинова | 24.10.2005 |
В вольном пересказе журналистки единственным заслуживающим внимания событием конференции, на которой в действительности рассматривались важные и злободневные вопросы, озвучивались крайне интересные материалы, явилось до странности легковесное выступление профессора МГИМО д.и.н. А. Зубова, который пришел и сотряс «косный православный мир» своим «крепнущим голосом православного интеллектуала». А вот без доклада д.и.н. Зубова конференция бы, как предполагает «Ежедневный журнал», свелась к тому, что «приватизировавшие патриотизм» православные «соберутся и пойдут рассказывать, какие они правильные и хорошие». В оторопь приводит сверхъестественная наглость, с которой журналистка позволила себе подобным образом охарактеризовать собрание заслуженных и уважаемых лиц.
За что же удостоился от подобной особы похвал д.и.н. Зубов?
Придется остановиться на его выступлении подробнее, благо в объективности автора этих строк никто не заподозрит: от С. Солодовник мне в контексте оного «досталось[1]».
С первых же выразительных интонаций докладчика повеяло каким-то дежавю. Впрочем, прояснилось почти сразу: заменить только галстук-бабочку батистовым бантом «в стиле поэта Кукольника» — и перед нами в очередной раз стоит собственною персоной историк Степан Трофимович Верховенский. Стоит и говорит, что октябрьский переворот и все последующие беды мы заслужили, но отнюдь этими бедами своей исторической вины не избыли, а нам еще мало, поэтому надо каяться всем миром и в порядке покаяния развенчать перед народом все «мифы», чтоб, Боже упаси, ни один школьник не подумал, что Дмитрий Донской был герой и храбрец. (Кстати, о Дмитрии Донском! Канонизированные «мифы» входят в то, что православный д.и.н. предлагает к развенчиванию? Или, так уж и быть, профессор нам оставит по упомянутой причине Дмитрия Донского, Федора Ушакова, Александра Невского?)
Стыдно и неловко было выслушивать спич о развенчивании «мифов» из уст представителя исторической науки, пусть даже исторической науки советского генезиса. Без мифов не живет ни один народ, и Россия здесь ничуть не различается с другими странами. Мифы — реальность народного менталитета, их совокупность очерчивает облик нации. По прошествии какого-то времени становится неважным, сколь реальны факты, заключенные в мифе, важно только, каким образом миф «работал», что с его помощью произошло. Есть правда и ложные мифы, мифы искусственные, мертворожденные. К ним относятся никогда не гулявшие в народе советские сказки о Ленине, Чапаеве, который был популярен только в анекдотах и пр., что д.и.н. попытался легкой рукою смешать с тем, что составляет реальный предмет нашей национальной гордости.
По количеству смысла, таким образом, выступление профессора Зубова напоминало не речь ученого, но предвыборное словоблудие политикана. Как в вопросе «отказа от мифов», так и в вопросе «национального покаяния». Последний являлся и основным положением и темой доклада.
Трудно вообразить себе нечто менее «общественное» и «коллективное», чем церковное покаяние. Как-то даже неловко напоминать, что дело это глубоко личное. По сути, мы просто столкнулись с попыткой приодеть в христианские ризы либеральную ненависть к «этой стране».
Ох и интересная же, однако, идея — покаяние всей нацией.
Для немцев, успевших побывать хотя бы в гитлерюгенд, вопрос покаяния был насущно необходим и нравственно спасителен. Проникнувшись идеей покаяния, Германия преодолела многие послевоенные проблемы. Но когда в грехах фашизма стали упрекать немца, родившегося в каком-нибудь семидесятом году, немецкий народ стал потихоньку, год за годом, утрачивать некий внутренний стержень. Ни в чем перед русским или перед евреем не виновен этот немец. Вот ни в чем! Тезис о «коллективной вине» нации работает только для виноватого поколения. Народ, не сумевший этого понять вовремя, разрушает себя изнутри, как немцы, а народ, желающий выискивать в прошлом не свои, а чужие вины, порой весьма спорные, становится злобным народом-выжигой, как это происходит сейчас с прибалтами.
Весьма эмоционально в докладе акцентировалась тема крепостного права, во всяком случае автору этих строк со школьных времен не доводилось слышать столь пылких обличений оного. Не помню уже, цитировалась ли агитка Радищева, но стиль ее во всяком случае был узнаваем. Невыразительной скороговоркой промелькнули, кажется, исходившие от государства притеснения Церкви в XVIII веке, замечу в скобках, весьма пустяковые в сравненьи с тем, что творилось в том же столетии во Франции. Но главное — крепостное право. Ох, как мы должны за него каяться!
Любопытно, что на вопрос автора этих строк о том, почему же англичане не должны каяться за систему работных домов времен Георгов (настаиваю, более страшную, чем крепостное право, ибо ввергнутая в работный дом семья разделялась по определению, не говоря уже о том, что русский крепостной владел собственностью — домом, коровой, птицей, утварью, etc.) д.и.н. не нашел внятного ответа. При чем тут англичане? Конечно, профессор, англичане ни при чем. При чем всегда только Россия и во всем виновата как всегда тоже она. «Русские должны быть истреблены ради блага человечества как вредные паразиты![2]»)
Любопытно также, кого профессор Зубов призывает к покаянию за крепостное право? Подавляющее большинство наших соотечественников имеет в предках не крепостников, а крепостных. Потомки крепостных, что ли, должны каяться в том, что их прадеды были угнетаемы? Или каяться должны не все русские, но только потомки дворян? Но при этом не за своих отдельно взятых предков, а за всю Россию. Какой собачий бред. Либеральные ценности, стоит только ими в полной мере проникнуться, отшибают и логику и разум.
Руководствуясь оными ценностями, д.и.н. сказал про автора этих строк, что-де «она напи-и-и-шет» про Екатерину Вторую! В смысле, что-нибудь хорошее напишет. Вот ужас-то. А ведь эта Екатерина Вторая, страшно сказать, боялась что с излишней грамотности крестьяне бунтовать вздумают. Классический пример либерального блуждания в абсолютных и относительных ценностях. Вот ежели бы Государыня Екатерина говорила: не желаю-де, чтоб крестьяне были сыты либо счастливы, это да, это действительно не сделало б ей чести. Что же до грамотности, то она в иные времена полезна скорее для человека «из крестьян», нежели для крестьянина. Что означает «из»? Из крестьян в ученые, из крестьян в военные, из крестьян в чиновники. Тут без грамотности вправду худо. Но для того, кто занят тяжелым трудом на земле, грамотность неизбежно оборотится полуграмотностью, ни тем, ни сем, ни Богу свечкой, ни черту кочергой. Разум полуразбуженный — штука страшная, податливая на всякую идейную лжу, до бунта впрямь недалеко. Для крестьянина куда гармоничнее жить в лоне так называемой «традиционной культуры».
Разоблачив противницу всеобуча Екатерину, сторонник объективности не сходя с места противопоставил нашим мифам другой миф — свой, либеральный, о блистательном-замечательном Александре Первом, ушедшем инкогнито в лесной скит. Это у них называется «жить без мифов». Господи, ну до чего же либералы всех времен любят Александра! Подумаешь, отцеубийца, чего не простишь такому душке! Впрочем, на лицо симпатическое сродство: он — отца родного убил, они бы — родину-мать, дай им волюшку. Остается как-то за кадром, что столь часто упоминаемый ими А.С.Пушкин называл Александра «кочующим деспотом», а своего «угнетателя» Николая — юным львом.
Не стоило б останавливаться столь подробно на незначительном эпизоде, пусть даже приключившемся в достойном собрании, пусть даже подхваченном либеральными СМИ. Но в зале — эдакой группой поддержки — сидели снятые с лекций студенты. Не студенты Ветеринарной Академии и не студенты института Стали и Сплавов. Студенты МГИМО. Будущие дипломаты, так сказать, Горчаковы. Ну нет, пусть я вновь сбиваюсь с религиозного на патриотическое, но на идеях перманентного национального покаяния Горчаковых не вырастишь. Не думаю, что д.и.н. Зубов пришел преподавать в МГИМО уже после Козырева, при котором постулировалось «в этих стенах не место тем, кто, говоря о России, употребляет слово «держава», не говоря уже о термине «великая». Ничего не поменялось.
Верховенские-старшие готовятся в очередной раз вручить судьбы страны в руки Верховенских-младших. Сегодняшние национал-предатели еще только сидят на студенческой скамье. Мы проигрываем наш завтрашний день.
Трудно не понять тревоги, побудившей, вероятно, игумена Петра (Мещеринова), другого докладчика, выступить с напоминанием о том, что патриотизм не является понятием «абсолютным и самоценным». Всегда ли мы помним о том, что задачи Церкви и государства не тождественны? О том, что Церковь должна быть важнее родины? Увы, не всегда. Существует ли для государственных умов соблазн превратить Церковь в обслуживающий идеологический аппарат? Увы, существует. Но все же, все же… В этой стране, в нашей стране, быть может не стоит торопиться осуждать того, кто говорил духовным чадам своим, что Господь простит все за любовь к России?
Вспомним — мы победили во Второй Мировой только потому, что родина была для подавляющего большинства воевавших своего рода псевдонимом Господа. Сколь бы ни был страшен нацизм — нельзя воевать против. Вернее, воевать быть может и можно, а вот победить — нельзя. Народ шел не против Гитлера, а за родину. Подвеска «за Сталина» сама по себе никого не вдохновила бы, что б ни говорили нынешние сторонники красного ренессанса. Мы победили благодаря ценности недостаточной, но безусловной. Быть может сегодня, когда продолжается либеральный шабаш, в нашем православии и слишком много национального и патриотического, недушеполезно много. Но быть может все же лучше перегиб в эту сторону, чем в другую, когда вдруг оправославившиеся Верховенские-старшие пытаются под видом христианства пропагандировать ненависть к родине?
Вернемся к нашим либералам. Я, утверждающая что факт вторичен от идеи, куда более пиитетно обращаюсь с фактами, чем сторонники этой самой «беспристрастной объективности». Какие они баранки гнут, сколько у этих ребят тузов в рукавах! По пересказу «Ежедневного журнала» выходит, например, что в докладе прот. Георгия Митрофанова вопрос о канонизации Евгения Родионова был поставлен в один ряд с вопросом о канонизации Ивана Грозного и Сталина. Такая «мелочь», что вопрос Родионова обстоятельно рассматривался, хотя и не был решен положительно за недостатком данных, между тем, как канонизация Грозного не рассматривалась вовсе, из пересказа выпадает. Вроде бы даже и не прямая ложь, но рядок-то получается еще тот: Грозный, Сталин, Распутин, Родионов. Им нужно поставить тех, кто хотел этой канонизации, на одну доску с маргиналами от Православия, с поклонниками пытки и блуда. Ну правильно, либералы всегда на посылках у террористов. Во все эпохи.
Смиряясь с церковным судом, я лично горько сожалею, что эта канонизация не состоялась. Служба в Чечне еще очень и очень тяжела. Нашим солдатам пригодился бы такой защитник. Еще раз я смешала церковное с патриотическим? Да, еще раз. Но ведь конференция-то проходила в рамках форума, посвященного Куликовской битве. Никто, думается, не рискнет сказать, что во дни ее Церковь была «над схваткой».
[2] Это не из д.и.н.Зубова, а из д.и.н.Верховенского-старшего.
http://www.radonezh.ru/analytic/articles/?ID=1376
