 |
| Родина, журнал | Филипп Мостоцкий | 24.10.2005 |
Тема миграции и демографии, никогда особо не волновавшая жителей СССР, стала остроактуальной в России начала XXI века. Теперь и дня не проходит без оглашения катастрофических показателей смертности и рождаемости, стремительной убыли населения. Хотя тенденция обозначилась уже в начале 1990-х, когда рождаемость упала в два раза, а смертность возросла в полтора. Похоже, что тогда Правительству, занятому шоковой терапией, демографическая перспектива не казалась столь уж проблемной. Простому народу тоже некогда было посмотреть на 10 лет вперед, вопрос стоял — выжить бы.
Но и сегодня от проблем демографии многие отмахиваются, дескать, ну кризис и кризис, живем ведь, и дальше будем жить. Между тем, невидимая взгляду обывателя борьба за завтрашний облик Петербурга уже идет, и на передовом крае этой борьбы культур и национальностей стоят обычные школьные учителя. Именно они пытаются научить языку, литературе и остальным предметам детей… с нулевым знанием русского языка, детей петербургских мигрантов.
Русский как неродной
Сегодня в Петербурге половина первоклассников — дети мигрантов, в разной степени владеющих русским языком. Кто-то, чья семья переехала в Северную столицу несколько лет назад, способен общаться на бытовом уровне. Кто-то не знает языка совсем. Между тем, все эти дети учатся в российских общеобразовательных школах, где предметы преподаются на русском. Естественно, в полном объеме усвоить знания, полученные на малознакомом языке, невозможно. Отсюда — отставание от общей группы, груз всевозможных комплексов. Конечно, существуют альтернативные варианты образования в виде национальных школ с обучением на родном языке, но таких школ в Петербурге почти нет. В них и нет особой надобности. Как отмечает директор школы N462 Алла Кузнецова, в большинстве случаев родители-мигранты предпочитают отдавать своих детей в обычные школы, избегая образовательных учреждений с этническим уклоном.Школа N462 Пушкинского района Петербурга — учреждение уникальное. Даже не в том смысле, что для 30% ее воспитанников русский язык — не родной. Это как раз для района почти норма. Специалисты связывают это с тем, что Пушкинский район привлекает мигрантов своим относительно дешевым жильем. В условия низкой рождаемости в семьях старожилов и большого количества многодетных семей мигрантов в районе появился принципиально новый тип образовательного учреждения — многонациональная школа. В школе N462 учителя пытаются обеспечить доступное среднее образование детям, для которых русский язык не является родным.
Братских народов союз вековой
«С 1995 года у нас в школе отрабатывалась модель „Школа для всех“, которая строилась на индивидуальном подходе к обучению ребенка, — рассказывает Алла Кузнецова. — А с 2001 года совместно с правозащитным обществом „Мемориал“ мы работаем над созданием цыганской школы, привлекая цыганских детей к среднему образованию. С этого года школа стала лабораторией по интеграции детей в культурно-языковое пространство России в условиях полиэтничной школы».Сегодня в школе N462 учатся русские, армяне, азербайджанцы, грузины, узбеки, цыгане, эстонцы. Помимо прочего, в школе функционирует цыганский ансамбль. Остается только удивляться, как дети уживаются друг с другом в одном здании. Школе помогают 10-летний опыт преподавательского состава и штатный детский психолог.
«Коррекционные» дети
Проблемы, с которыми сталкиваются ученики подобных школ, знакомы во многих странах Европы. В Германии и Франции многонациональные школы существуют не один десяток лет. Дети нуждаются в помощи логопеда, психолога, многие на исторической родине проживали в сельской местности, а потому тяжело переносят городские условия. «Некоторые дети ранее учились в школах с другой бальной системой, где оценка могла быть, например, „135“. Им непривычно получать „пятерку“ за отличный ответ. Но главная проблема в том, что в школе они учат русский, а в семьях продолжают разговаривать на родном языке. После летних каникул русский вообще приходится учить заново», — говорит Алла Кузнецова.Другая сторона вопроса — кадры, которые, как известно, решают все. В Петербурге крайне мало подготовленных учителей, способных преподавать русский язык как неродной. Подготовкой по этой специальности занялись в РПГУ им. Герцена на кафедре межкультурных коммуникаций, но там первый выпуск грядет не ранее следующего года.
Пока что учителя, которые находят в себе силы разрабатывать специальные методики и преподавать в классах с детьми мигрантов, в буквальном смысле жертвуют своей карьерой. Дело в пресловутой аттестации преподавателей. Чтобы получить высшую категорию, учителю нужно иметь класс, состоящий из отличников, победителей олимпиад и обладателей почетных грамот. «О каких олимпиадах и грамотах может идти речь в наших классах, где дети с трудом усваивают русскоязычные уроки?» — спрашивают чиновников учителя 462-й школы в Пушкине и Осельковской школы с цыганскими классами. С другой стороны, вряд ли можно утверждать, что обучение и воспитание апатичных и забитых жизнью детей мигрантов требует меньше учительского таланта, чем пестование активных и благовоспитанных учеников гимназий.
Упрекнуть государственные органы в игнорировании ситуации нельзя. Каждый регион эту проблему видит и решает по-своему. И если в Пушкине детей мигрантов пытаются адаптировать к российской образовательной действительности в рамках обычной школы, то в Осельках (Всеволожский район Ленобласти), по информации координатора правозащитной организации «Мемориал» Ольги Абраменко, готовятся пойти иным путем. Тамошние начальники спят и видят образовать специальные коррекционные цыганские классы. «Коррекционные классы — это клеймо для человека на всю жизнь, — считает правозащитница. — Нельзя делать детей мигрантов и их учителей детьми второго сорта, они не виноваты в том, что не знают русского языка. Нужно издавать специальные учебники и создавать нормальные условия для преподавателей в многонациональных классах». По словам Ольги Абраменко, в Осельковской школе цыганские дети учатся в отдельном здании, больше похожем на сарай. В итоге между цыганами и «обычными» детьми выстраивается стена отчуждения.
Английский язык до армянского доведет
Между тем в школе N462 успешно обучают русскому языку тех, кто еще вчера не мог разобрать и трех букв русского алфавита. Но самыми сложными для детей мигрантов стали уроки английского. Родители-армяне одного из учеников поделились методикой выполнения домашнего задания: «Сначала ребенок переводит упражнение с английского на армянский, а потом с армянского — на русский». «Система обучения английскому языку должна быть скорректирована», — соглашается Алла Кузнецова.В любом классе есть неуспевающие дети. Для обычной школы их существование никогда не было проблемой. Все мы помним закоренелых двоечников, долгие годы спокойно просидевших за последними партами и вышедших из школы с натянутыми троечными аттестатами. В национальной школе закоренелый двоечник это тот, кто не может выучить русский язык, а значит, в принципе не способен стать гражданином своей новой страны. «Если ребенок испытывает трудности в овладении русским языком, у него тут же появляется целый груз комплексов, переживаний. Это приводит к тяжелому кризису, самым страшным последствием которого является суицид», — говорит детский психолог школы N462 Илья Бердышев. С неуспевающими детьми психолог работает индивидуально, в основу обучения закладывая понятие «успешность».
«Успешные» дети из 462-й школы в свободное от занятий время ездят на экскурсии — в Псков, Новгород, по Золотому кольцу России, не забывают и питерские музеи, впитывая богатейшую культуру края, ставшего для них второй родиной. Их учителя недавно собрались на научно-практический семинар «Образование в полиэтнической школе: проблемы и перспективы развития» и предложили организовать специальные курсы русского языка для детей мигрантов 6−7 лет, посоветовали изыскать в городском бюджете дополнительные средства для поддержки учителей, работающих в школах с многонациональным контингентом. Возможно, это действительно лучше, чем создавать коррекционные классы и школы для детей с задержкой языкового развития. Для того чтобы завтра на наших улицах не появилось целое коррекционное поколение.
