Священнослужители за царскую Россию

К дню тезоименитства Цесаревича Алексея, святомученика

Немало православных священнослужителей перед государственным переворотом в феврале-марте 1917 г. состояло в патриотических организациях. Они старались предупредить власти о нарастающей опасности такого переворота. Например, «Записка русских православных кругов г. Киева», о которой я уже писал ранее, представленная Николаю 2-му И. Щегловитовым, была составлена членом Государственной Думы священником Митроцким. К сожалению, в руководстве Синода в критические дни конца февраля 1917 г. не было должных усилий по моральной поддержке монархии, несмотря на поступавшие к ним в феврале обращения граждан, например, от Екатеринославского отдела Союза русского народа. Товарищ обер-прокурора Синода князь Н. Жевахов 26 февраля предложил главе Синода, митрополиту киевскому Владимиру выпустить воззвание в поддержку Царя, но тот отказался. Отказал он и в ответ на обращение 27 февраля обер-прокурора Синода Н. Раева осудить бунтовщиков.

После государственного переворота активные деятели патриотических организаций, все кто проявил нелояльность к новым властям, в том числе священнослужители, устранялись от службы. Так, например, в Рязани сразу же был отстранён от службы епископ Рязанский и Зарайский Дмитрий.

В Астрахани епископ Астраханский Митрофан не признавал Временное правительство, несмотря на то, что после переворота духовенство города в большинстве своем признало его и об этом уже были посланы в столицу телеграммы. Он не разрешил ни торжественных молебнов в честь нового правительства и не дал своей подписи к посылаемым в Петроград телеграммам в его поддержку. Духовенство через посредство делегаций неоднократно просило его возглавить свои собрания и его решения, но тщетно. 9-го марта делегаты от духовенства в последний раз собрались просить епископа. Опубликованный на следующий день текст соответствующей телеграммы поддержки правительства показал, что преосвященный Митрофан не подписал её, оставаясь верен своим монархическим принципам.

В г. Воронеже архиепископ Тихон не согласился с пожеланием группы служителей храмов устроить в городе однодневный колокольный звон в знак их радости по случаю государственного переворота. 8-го июня того же года состоялось заседание исполкома Воронежского совета депутатов. На нём против архиепископа выступил председатель совета В. Кобытченко. Исполком вынес решение, предусматривающее «с учетом того, что вся деятельность архиерея явно контрреволюционна, сделать немедленно у архиерея обыск с изъятием компрометирующих документов и арестовать архиерея». Пять членов исполкома и пять милиционеров срочно явились в покои архиепископа и приступили к обыску. В приёмной его ими были сняты портреты Николая 2-го, его супруги, Александра 2-го и Александра 3-го. В соседней с ней комнате были обнаружены портреты Николая 2-го, его супруги, Цесаревича, и всей Царской семьи. Архиепископ Тихон выражал протест против незаконных действий исполкома. Однако у него кроме того были отобраны серебряные деньги на сумму 95 руб. 35 коп. Взамен ему дали бумажные деньги, которые ценились значительно меньше. В тот же день архиепископ Тихон был отправлен в Петроград в распоряжение Петроградского совета. Кстати, Временное правительство разрешало советам проводить аресты. К тому же, масоны «Великого Востока» Франции, собравшись на ежегодное совещание малого конвента отправили телеграмму на имя кн. Г. Е. Львова, председателя правительства, в которой заявляли, что Госдума и Совет рабочих и солдатских депутатов, тесно объединившись, сумеют сосредоточить всю нацию под одним братским знаменем против общего врага.

Интересно после упомянутого переворота сложилась ситуация в некоторых местах Нижегородской губернии. Печать сообщала, что в селе Лыскове Макарьевского уезда местное отделение Союза русского народа не допускает введения там нового строя, угрожая беспорядками. Очевидно, что на самом деле этого не допускало сельское население, в том числе под влиянием агитации местного отделения Союза русского народа. В связи с этим по распоряжению горисполкома из Нижнего Новгорода в с. Лысково 6-го марта были отправлены войсковые части и комиссар «для восстановления законного порядка нового правительства». Такая обстановка в то время позволяла священнослужителям ещё как-то надеяться на возможность возстановления Царского правления, но с другой стороны озлобляла противников монархии. В печати появлялись измышления о священноначалии монархических убеждений. Так сообщалось, что якобы в покоях архиепископа Иоакима помещалось жандармское управление, что обыск обнаружил якобы там оружие и динамит. А сам архиепископ Иоаким тогда же 6-го марта из Петрограда телеграфировал епископу Лаврентию, чтобы вместо Царской фамилии поминать Богохранимую Российскую державу и христолюбивое воинство. Это было ещё не так плохо, как во многих других вариантах поминания в России, т. к. не поминалось Временное правительство. Кстати, прошедшее затем в Нижнем Новгороде голосование по вопросу о том, следует ли исключить из богослужения молитву за Царственный дом, предпринятое по решению епископа Лаврентия, показало, что некоторые члены консистории не поддержали это исключение. После этого пресса сообщала, что уже само невозглашение в храмах высочайших имён вызывало «истерические выражения протеста со стороны некоторых приверженцев монархического строя».

Вопреки распространённому мнению о повсеместной измене столичного духовенства после упомянутого переворота в действительности в ряде православных храмов Петрограда — центра кипения революционных страстей, проводились монархические проповеди за Царя. Такая проповедь звучала, например, в Крестовоздвиженском храме, по другим данным — в храме Иоанна Предтечи. Здесь были арестованы протоиереи В. Гуляев и А. Кононов. Владимир Гуляев, например, сказал в проповеди, что в дни переворота «забыта была присяга на верноподданство Государю Императору. (Кстати, А. Керенский сообщил кн. Алексею Щербатову в США, что арестовать Николая 2-го ему приказала масонская ложа «Полярная звезда».) Собравшейся пастве он говорил также, что в дни переворота «стали совершаться дела постыдные: убийства, грабежи, сжигание архивов, целых домов…». Как писала пресса, на проповеди в Знаменской церкви Петрограда священник несколько раз поминал «благочестивейшего и великого Государя». Оказавшиеся в храме безбожники угрожали ему в связи с этим «внушить бате о вреде рассеянности».

В предыдущей публикации я писал о сибирском священнике Владимире Богоявленском из села Голышмановского Ишимского уезда Тобольской губернии, убитого красными мадьярами. Он был ранее прославлен как новомученик, к сожалению, под иным именем, как Феодор, или по ошибке или по незнанию.

Продолжение следует.

Анатолий КОРНЕЕВ, член Русского исторического общества

http://www.rv.ru/content.php3?id=5941