 |
| Новая политика | Аждар Куртов | 18.10.2005 |
Но в России в современном понимании парламент все-таки возник значительно позднее, чем в Западной и Центральной Европе. Возможно, причина здесь кроется в том, что Россия испытывала куда более существенные угрозы со стороны внешних врагов, принадлежащих к иным цивилизациям, чем большинство западноевропейских государств, где войны велись, как правило, с разными конкурентами из царственных семейств за занятие того или иного престола. Необходимость мобилизации всех сил на борьбу с внешними супостатами вызывала к жизни существенно большую тягу с централизации власти и казны (собственности) в одних руках.
В России отсутствовал тот общественный конфликт, который служил базой для возникновения и развития западного варианта парламентаризма. Английский парламент родился в ходе борьбы баронов, рыцарства и горожан со злоупотреблениями королевской власти, результатом чего стала Великая хартия вольностей 1215 года, а затем и созыв королем Эдуардом I первых представительных учреждений в 1264 году. В нашей стране такой компромисс было невозможно представить — он наверняка был бы использован теми же монголами для разжигания внутренней смуты и ослабления государства.
Не было в России и института церкви, подобного той, что существовала в католических странах Западной Европы, и со стороны которой в определенный период истории выдвигались активные претензии на часть властных полномочий светских государей. Со времен императора Петра I Православная церковь вообще была включена в систему государственного управления. Слабым довольно долго оставалось и дворянство, политическая самоорганизация которого принуждала королевскую власть на Западе к политическим уступкам, фиксировавшимся в специальных правовых актах.
Российские монархи просто не имели таких внутренних оппонентов, которые доставляли проблемы их «собратьям по цеху» в Западной Европе. История Российской империи не знала сколько-нибудь жесткой борьбы за ограничения самовластия путем заключения соглашений, делавших бы правителей ответственными перед обществом.
Лишь к началу ХХ века в обществе сформировалась сила, стремившаяся к осуществлению перемен во властной организации государства. Отчетливо наблюдался рост популярности в определенных слоях населения, прежде всего, в университетской среде, идей парламентаризма. В Российской империи начало ХХ века было отмечено интенсивной разработкой самых разных аспектов конституционного государства. Большой прогресс был достигнут как в области теоретического правоведения, так и в сравнительно-историческом правоведении. На ниве науки заблистали имена А. С. Алексеева, П. Г. Виноградова, В. М. Гессена, Б. А. Кистяковского, М. М. Ковалевского. Ф. Ф. Кокошкина, С. А. Котляревского, Н. И. Лазаревского, С. А. Муромцева, П. И. Новгородцева, Л. И. Петражицкого, Е. Н. Трубецкого. Этот процесс свидетельствовал, прежде всего, об определенной зрелости российской национальной буржуазии. Рост национального самосознания проходил параллельно с подъемом политической активности организаций, претендовавших на участие в управлении судьбами страны. В России начинают возникать и действовать самые разные по идеологическим позициям общероссийские и национальные партии и движения.
Находящая на экономическом подъеме страна не могла оставаться и далее на обочине прогресса, который имел место в политической сфере в других передовых странах Европы. Россия выстрадала необходимость учреждения парламента. Неслучайно еще за полвека до этого известный русский политический мыслитель Б. Н. Чичерин напишет следующую фразу: «Парламентское правление служит признаком политической зрелости народа».
В конце концов (возможно, с опозданием, сыгравшим в истории страны трагическую роль) это осознал и император. В первом пункте Манифеста 17 октября говорилось: «Даровать населению незыблемые основы гражданской свободы на началах действительной неприкосновенности личности, свободы совести, слова, собраний и союзов». Далее в пункте 3 шла речь собственно о парламенте: «Установить как незыблемое правило, чтобы никакой закон не мог восприять силу без одобрения Государственной Думы и чтобы выборным от народа обеспечена была возможность действительного участия в надзоре за закономерностью действий поставленных от Нас властей».
Царские манифесты среди прочих деклараций содержали и обещание через предоставление избирательных прав широким слоям населения привлечь народных представителей к контролю за деятельностью правительства. Граф С. Ю. Витте, причастный к появлению Манифеста от 17 октября 1905 г., писал в своих воспоминаниях: «Россия переросла формулу существующего строя и стремится к строю правовому на основе гражданской свободы». Несомненно, что парламент призван был ограничить абсолютизм. Конечно, в замысел царя, очевидно, не входило конструирование полноценного органа власти, гармонично соединявшего бы в себе представительную, законодательную и контрольную парламентские функции.
Поэтому-то радикальные российские революционеры разных оттенков социалисты, в том числе и большевики, и меньшевики, преимущественно отрицательно отнеслись к принятым документам. Лев Троцкий вспоминал, что на следующий день — 18 октября он публично на митинге перед рабочими рвал в клочья царский Манифест, призывая к непримиримой борьбе с «врагами трудового народа».
И все же Манифест 17 октября сыграл огромную роль. Он положил начало процессу существенного реформирования устоявшейся системы отношений. Уже в апреле 1906 года будет принята новая редакция Основных государственных законов, а еще ранее в развитии основополагающих установлений Манифеста будут приняты важнейшие правовые акты: «Учреждение Государственной думы» от 20 февраля 1906 года, «Правила о порядке рассмотрения государственной росписи доходов и расходов» (прообраз современного бюджетного кодекса) от 8 марта 1906 года, «Учреждение Государственного Совета» от 23 апреля 1906 года. Эти документы фактически имели конституционную природу, неслучайно они стали основой работы первого парламента России.
Этот парламент — Государственная Дума действительно будет избрана и приступит к работе 26 апреля 1906 года. Состоятся четыре легислатуры до того, как на 12-ом году развитие парламентаризма будет прервано большевиками и заменено системой власти Советов.
Нынешний российский парламент — наследник своих предшественников. Более того, порой кажется, что он вобрал и некоторые не совсем положительные качества от той далекой эпохи начала прошлого века. Как и Государственные Думы Российской империи, так и нынешний российский парламентаризм не могут пока в полной мере реализовать себя как власть, владеющая теми же контрольными полномочиями. Зачастую и принятие бюджета происходит преимущественно при главенстве позиции правительства. Продолжаются дискуссии о том, действительно ли реформированная в очередной раз система российского избирательного права способна привести к формированию подлинно представительного органа власти.
И все же за столетие своей истории российский парламент прошел тяжелый, но уникальный и очень поучительный во многих отношениях путь.
17.10.2005
