Политические секты на тропе войны

О феномене политического сектантства рассказывает политолог, преподаватель Высшей школы политического лидерства (г. Тирасполь, Приднестровье) Роман Коноплев, автор книги «Евангелие от экстремиста», на практическом опыте изучающий проблематику деятельности деструктивных политических группировок.

— Как абсолютную неизбежность следует воспринимать активное включение в политическую жизнь России целого ряда организаций, которые в той или иной степени можно квалифицировать как «политическое мясо». Речь идет о небольших молодежных группах с различной идеологической начинкой. Как правило, эта начинка формируется и постоянно модернизируется «под заказчика», чтобы вписаться в определенную нишу, находясь в которой можно регулярно появляться на первых полосах газет и в новостях телеканалов. Лидеры и хозяева подобных организаций будут с переменным успехом стричь купоны, а очарованная обаянием кумиров молодежная «пехота» — расползаться по милицейским «обезьянникам», а то и по тюрьмам и этапам.

— Существуют ли подобные проблемы в других странах?

— Большинство современных государств содержит в себе маленькие «бомбочки» замедленного действия — с той лишь разницей, что в странах с сильными спецслужбами политические секты более-менее сносно контролируются. В тех же США существует масса нацистских, расистских, ультракоммунистических и радикально религиозных молодежных ячеек. Америка, в особенности после 11 сентября 2001-го, вполне осознает угрозу бесконтрольного существования подобных групп. Именно они являются во всем мире кузницей кадров международной террористической сети, связанной далеко не всегда определенной религиозной компонентой. В особо дорожащей либеральными традициями Великобритании с ее мощнейшей государственной машиной, как мы видим, подобные группы также способны терять управляемость. В странах третьего мира, к примеру, в Юго-Восточной Азии, ситуация еще серьезнее.

— Как происходит радикализация молодежных групп?

— Расцвет экстремистских группировок начинается с социальной нестабильности. Из предоставленных самим себе подростков в рабочих кварталах, по-нашему, в спальных районах, формируются мелкие уличные банды. Абсолютно не имеет значения, в какие цвета они окрашены. Любой молодой человек ищет себе «свою стаю» — сильную группу, находясь в которой можно почувствовать себя сильнее, увереннее. Именно в этих факторах, а отнюдь не в расовой нетерпимости, следует искать корни российского скинхед-движения. Похожим образом растут и группы футбольных «ультрас». Однако есть и иной аспект этой ситуации.

Мегаполисы порождают также и тех, кто ищет «партию слабых»: молодые люди с неустойчивой психикой, тонкой лирической натурой, тягой к поэзии и прочим искусствам, идут в хиппи, ищут изгоев, подобных себе. В нонконформистские политические группы стекаются невостребованные недоучки, выпускники и студенты псевдовузов — те самые тысячи «юристов и менеджеров», которых сегодня выпускает любая сельхозакадемия, не считаясь с потребностями рынка труда.

На выходе из учебного заведения у молодого человека возникает чувство вполне закономерного протеста — его попросту обманули. И если ему не удается найти работу по специальности, возникает желание «отомстить». Такая ситуация не только в России — весь юг Европы имеет подобные проблемы — Испания, Италия, Греция…

Таким образом, если в ранней юности молодой человек выходит во двор — попадает к скинхедам или футбольным фанатам. Подобные группировки, конечно, угрожают общественному порядку, но они политизированы в крайне редких случаях. Те же российские скинхеды отличаются от своих западных сородичей хотя бы тем, что чаще они колотят друг друга, нежели каких-либо «идейных противников». В дворовых группах всего лишь самоутверждаются — как правило, армейская жизнь большей части этой категории молодых людей быстро вправит мозги. Кто-то из них попадет в уголовную среду, но в политику — ни в коем случае.

Если же юношу угораздило весь подростковый период «учиться, учиться и учиться», а потом после псевдо-ВУЗа оказаться у разбитого корыта с большими планами и неудовлетворенными амбициями, политические секты получают еще одного потенциального «бойца». Ему можно заморочить голову так, что ни один психиатр не отличит его от последователя какого-нибудь «Великого Белого Братства». С той лишь разницей, что «тараканы» в голове новообращенного адепта будут «говорить» не библейскими, а политическими терминами.

— Как именно человек вовлекается в политические секты?

— Первые трудности или неспособность к самореализации обостряют «чувство справедливости», желание найти «виновника» своих неудач. Молодой человек с неустойчивой психикой как губка способен впитать в себя любую чепуху — от «Протоколов сионских мудрецов» до идеи малотиражной газетенки, проповедующей насилие, социальную или расовую рознь.

В этот момент рядом с растерянным, ищущим молодым человеком вдруг появляется вербовщик — и предлагает посетить какое-нибудь политическое собрание, почитать «партийную» газету. Потом вербовщик тащит человека на митинг. В массе политически неграмотных и доверчивых обывателей любой ответ вербовщика по поводу «разрешения митинга» или возможных конфликтов с силами правопорядка вызывает доверие, поскольку уже образовалась тонкая коммуникативная ниточка — эти люди друзья, они тебе улыбаются, хлопают тебя по плечу. Затем тебе предлагают «проверить себя делом» — как правило, вербовщик пытается разобраться в человеке: на сколько его хватит, какую из его присутствия можно извлечь выгоду для организации? И в зависимости от собственной воли — либо подставляет молодого человека «по мелочи», либо ложью и обаянием вляпывает неофита в серьезные неприятности, чреватые тюремным сроком.

Происходящее непременно обставляется соответствующей атрибутикой — вначале человека подсаживают на определенный внутрисектантский сленг, резко очерчивают круг, за которым — только враги, предатели и бессмысленные обыватели, уподобленные животной скотине. Попадая за минимальное правонарушение либо в результате какого-либо инцидента в милицию, наложенные клише окончательно закрепляются в сознании. Ведь мы хорошо знаем, какие нравы царят сегодня в любом РОВД, и какие люди там работают.

После того, как у новенького сектанта сформировалась черно-белая парадигма, вербовщик потирает руки и отправляется на поиски новой жертвы. С этого момента личность уничтожена. Вместо прежнего молодого человека появляется «солдат секты». Дорогу обратно, как правило, без посторонней помощи не находит никто. А помощь эта приходит далеко не всегда, и тем более не может быть и речи о профессионализме людей, для того государством финансируемых. Та же практика «бесед» в отделениях милиции по делам несовершеннолетних вообще идет не в «плюс», а наоборот — с резким знаком «минус». Ибо приставленный к перевоспитанию подростков милиционер, последний раз бравший в руки художественную книгу лет в 12, в глазах «просветленного» молодого адепта выглядит, простите, полным идиотом.

— Как складываются личные отношения внутри политической секты?

— Очень похоже на классическую религиозную. Не случайно большинство политических сект проводит время от времени небольшие религиозные «инъекции» в собственную идеологию. Личные отношения существуют до тех пор, пока человек находится внутри секты. Все будут живо интересоваться твоей личной жизнью, проблемами, выслушают, помогут… На первый взгляд — здоровый коллектив, товарищество, братство. Но как только человек хоть немного отдалится или предпримет попытку разрыва с организацией — всё резко меняется, и «друзья» большей частью превращаются в заклятых врагов.

Секте нужен инструмент мобилизации. Ненависть — один из важнейших ее элементов. Ненависть культивируется ко всему, что находится за чертой — к семье, родителям, старым друзьям, привязанностям. Все контакты вне секты — не поощряются, поскольку, конечно же, угрожают потерей адепта. Подобный механизм далеко не всегда декларируется открыто — достаточно лишь намеков со стороны лидера секты. И любые клише, любые даже не вполне здоровые идеи мгновенно разрастаются до уровня «идеологии».

Если подобным образом взглянуть на одну из наиболее известных политических сект — так называемую «Национал-большевистскую партию», то достаточно лишь процитировать бывшую жену Лимонова — певицу Наталью Медведеву. По ее признанию, отношение лидера НБП к тем, кто был с ним связан, укладывались в простую и довольно ёмкую фразу: «Когда ты со мной, то и говно твое прекрасно, а когда не со мной — то сама ты говно». Подобная оценка «бывших» универсальна для любой политической секты и распространяется на любого ее адепта. Человек, попавший в крепкие объятия вербовщиков, зачастую не способен уйти оттуда в первую очередь из страха оказаться изгоем. Старые связи разорваны, а новые «друзья» после выхода из секты — уже не друзья, а совсем наоборот…

Например, недавно у «партии» Лимонова произошел инцидент с матерью молодого новосибирца, обвиняемого в участии в захвате приемной Президента в декабре прошлого года. По требованию нацболов, мать взяла кредит в банке под будущую скудную зарплату, собрала все свои сбережения и передала НБП сумму в несколько тысяч долларов, якобы необходимых «для юридической защиты» ее сына. Однако, переданные деньги бесследно исчезли, а руководство «партии» не нашло ничего умнее, как поиграть в дурачка: мол, не было никаких таких денег…

Не менее чудовищный случай произошел несколько лет назад в столице, когда молодой паренек, недавно вступивший в НБП, завещав свою московскую квартиру лимоновцам, вдруг выбросился из окна многоэтажного дома. В «партийной» газете на первой полосе руководители секты широко разрекламировали подобный способ борьбы «против ненавистного режима». Завещайте квартиры, привозите деньги — и секта прославит вас на века как героя-революционера… Что ни говори, а чувство вины и долга вербовщики лимоновской секты воспитывать научились. И если за абсолютно аналогичные деяния лидер «Великого Белого Братства» Юрий Кривоногов оказался за решеткой, то гуру НБП долгие годы умудряется выезжать на своем французском гражданстве и «мировой известности».

— Каким образом деятельность политических сект связана с феноменом т.н. «цветных революций»?

— Самым непосредственным. Напомним, что в начале 90-х пространство СНГ первыми кинулись покорять религиозные миссионеры — их количество исчислялось десятками тысяч. Это явление стало возможным только в силу мощного внешнего «подогрева». Различные западные фонды оказывали и сейчас оказывают серьезную финансовую поддержку сектантам. Сегодня же стороны Запада покатилась вторая волна экспансии — только впереди шагают уже не религиозные проповедники, а профессиональные менеджеры политических сект.

Схема работы та же самая — черно-белая парадигма, флакон псевдоидеологий, в котором перемешивается всё подряд — социальные, национальные, религиозные компоненты ненависти. Новый адепт получает инъекцию ненависти, которой обязательно понадобится выход наружу. И здесь решающим моментом является то, проводником чьих интересов становится лидер или группа лидеров секты; от этого зависит и судьба адептов.

Самое поразительное, что многие государственные чиновники не осознают толком ни угрозы, ни сути происходящего. Они просто не понимают, что «оранжевые революции» — это не только толпы наивных и недалеких обывателей. Ключевые звенья — это как раз политические секты. Зомби, готовые подчиняться и исполнять, не имеющие уже ни собственной воли, ни разума. Люди, потерявшие личность.

— А как обстоит дело с идеалами, провозглашаемыми лидерами этих организаций?

— Идеалы могут меняться в соответствии с политической конъюнктурой, капризами лидеров, и — договоренностями о спонсорской поддержке. Ведь в политических сектах, несмотря на то, что многие адепты жертвуют «жрецам» и имущество, и деньги, и бесплатный труд, денег всегда не хватает. Приходит новый спонсор — и, пожалуйста, вместо ультраправых националистов перед нами — защитники «свободы и демократии». Например, на Украине ультранационалисты поддержали «оранжевых» отнюдь не из высоких идейных соображений — сторонников демократии среди них не встретишь. Просто лидеры исполняли заказ.

Всегда следует обращать внимание, в чьих интересах действует та или иная группа. Как правило, разброс незначителен: иностранные спецслужбы, представители властвующих или низвергнутых олигархических кланов, местные «авторитеты» — если это касается отдельно взятого региона…

Для политического сектанта не важна ни идея, ни победа. Важно присутствие, выпячивание собственного «я» — «гляньте, вот мы какие, мы вам всем покажем!». Зачастую за подобными проявлениями скрываются мазохистские комплексы: «Накажите меня, мне так будет лучше, я ведь стану героем для своих товарищей"… Безусловно, в этом очень мало политики. Больше психиатрии. Чрезмерная жалость к себе, завышенная самооценка, жажда властвовать над душами хотя бы десятка таких же оболваненных. Так что идеологией здесь и не пахнет.

Вспомните РАФ («Фракция Красной Армии»), немецких ультралевых «антифашистов», мотивировавших убийства госслужащих тем, что вокруг — «фашистское государство». Их активно консультировали спецслужбы ГДР, обучали палестинские террористы. Хорст Малер, оставшийся в живых один из лидеров РАФ, сегодня является крупнейшим идеологом немецких неофашистов. Так что, для лидера главное в секте — не идеология, а контроль. Тотальный контроль над сознанием. Полное подчинение.

— Представляют ли политические сектанты реальную угрозу российскому государству?

— Безусловно. Люди, финансирующие подобные группировки, как правило, пребывают в тени. Рядовые сектанты об их существовании не догадываются. Они «сражаются» за «чистую идею». Они верят в своих кумиров, как в сказочное божество, рядом с которым они «спасут» и мир, и свою страну. Любой фанатизм опасен, и политический с сектантской закваской, не менее опасен, нежели религиозный.

Уверен, что в имеющихся за рубежом планах по уничтожению нашей страны прописаны бюджеты и на развитие подобных организаций. Рядовой же их состав, как правило, кормят байками про то, как Ленину германский генштаб «помогал», а хитрый и мудрый Ильич потом всех спонсоров «кинул». Про уничтожение великой страны и миллионные жертвы гражданской войны, хаоса и голода новые «революционеры» стыдливо умалчивают.

— Какие организации следует рассматривать как политические секты?

— В России создание любых сект законом не карается. Подобная либеральная практика, как оказалось, не оправдала себя ни в США, ни в Великобритании, ни в других европейских государствах. Самые эффективные спецслужбы, самое «бдительное» население признало свое поражение перед данной проблемой в рамках «открытого общества». У нас же пока всем хочется поэкспериментировать с молодежью — поводить строем взад-вперед, поиграть в «фашистов» и «антифашистов».

Удручает, что некоторые правительственные чиновники, не отдавая отчета в собственных действиях, считают удачной «контрмерой» создание и финансирование по сути таких же сектантских молодежных организаций, якобы уже со знаком «плюс». Но любые политические идеалы эфемерны, и молодому человеку, словно после пережитой войны, по окончании уличных схваток «за идею» очень сложно вернуться из политической псевдореальности к нормальной, человеческой жизни.

— Каково, на ваш взгляд, решение данной проблемы?

— По аналогии с проблемой религиозных тоталитарных сект, основная борьба с которыми сегодня ведется представителями традиционных конфессий, политическому сектантству следует противопоставить совершенно естественные, здоровые условия участия молодежи в политической жизни — через традиционные, классические партии. Да, у нас таких очень немного. Нынешние «партии бюрократии» не хотят, не могут и не будут работать с молодежью. Значит, нужно создавать такие партии: когда возникнет конкуренция, возникнет и потребность этих партий в молодежи, и желание хоть что-нибудь дать молодым людям, кроме пустого словоблудия.

В противоположном случае весьма значительная часть российской молодежи стечется в секты, и последние, объединив усилия, что абсолютно реально в их среде, рано или поздно спровоцируют уличные беспорядки и переворот под флагом «революции». «Молодые волки», у лидеров которых возникнут серьезные обязательства перед западными спонсорами и консультантами, просто «по приколу» разорвут страну на мелкие кусочки, а самовлюбленную бюрократию линчуют в парадных.

Всё это уже было — студенты с морфием в одном кармане и бомбой в другой, недоучки, возомнившие себя вершителями судеб, несовершеннолетние комиссары, бестрепетно отправлявшие людей на смерть, — эти страшные страницы нашей истории перевернуты совсем недавно.

Следует понимать, что проблема политических сект ни в коем случае не решается росчерком пера на бумажке, выделением «транша» под личную карманную тусовку из бейсболистов, начинающих карьеристов и девочек с пятерками в зачетках. Как быстро подобная «потешная гвардия» разбегается, можно уточнить у господина Акаева.

Беседовал Владислав Краев, ИА «Росбалт»

http://www.rosbalt.ru/2005/10/16/230 572.htm