 |
| Русское Воскресение | Звонимир Трайкович | 11.10.2005 |
— Идёт ли речь о незнании, неспособности, или всё это было только чудовищной ложью, срежиссированной отечественными и западными группами интересов с целью грабежа Сербии?
Как найти подходящие слова, чтобы вкратце описать события пятого октября 2000 года? Мы не ошибёмся, сказав, что это был день большого подъёма энергии народа — наступили перемены. Какие — об этом мало кто себя спрашивал. Просто подразумевалось, что они будут демократическими, хотя объективно происходят революционным, а не демократическим путём. Огромное большинство считало, что хуже нам быть не может, и что вследствие этих перемен Сербия непременно начнёт выбираться из болота, в котором увязла.
Серьёзные перемены в обществе не могут произойти без определённого макроклимата, направленного на перемены. И этот климат был создан. Целыми днями с рекламных щитов и предвыборных плакатов на нас смотрел человек, «который может смотреть нам в глаза». «Умеренный националист», уравновешенная и серьёзная личность, юрист, к которому у нас не особо было за что придраться. Когда под всё это подставим ещё 6−7 миллиардов, «обеспеченных» с Запада, которые мигом оборачиваются и пригоршней разных других обещаний, — Милошевич и не имел никаких шансов. Предвыборные обещания Коштуницы, что он будет, как лев, бороться за Косово, что ему и в голову не пришло бы выдавать Гааге кого бы то ни было, что он поднимет вопрос сербов, изгнанных из Хорватии… звучали достаточно убедительно: ведь он и националист, и юрист, и к тому же Запад его хочет, а значит, во всяком случае, Запад ему в этом и поможет.
Этот сон, которым большая часть граждан грезила пятого октября, уже шестого октября начал омрачаться. Динкич с автоматами Калашникова «демократически» врывается в Народный банк, Джинджич — в Таможенную службу, а более мелкие рыбёшки ДОСа — в меньшие деньгохранилища. Открываются сейфы и хранилища, выносится всё подряд. Ни должностным лицам, ни в кассу не сдают, ведь они — ДОС: кто здесь имеет право в них усомниться? Некоторые уже в первый день демократии ДОСа полетели с работы, хотя многие из них ожидали этих перемен не менее страстно, чем лидеры 19 объединённых партий. Во всей этой суматохе занятия позиций некоторые коммуняки ДОСа вспомнили старый коммунистический рецепт, и начали формировать кризисные штабы ДОС для вторжений и занятия прибыльных фирм. Коштуница уже тогда был «не в курсе», хотя в Палату федерации, то есть в его кабинет, регулярно поступали сообщения, что происходит на местах — а происходило всякое. Вероятно, никогда не станет известно, что и как там грабили — а грабили напропалую, уже шестого. Как обстоят дела с остальными датами, может быть, будет устанавливать какая-нибудь коалиция КОС, но только когда ДОС, вернее, то, что от него сегодня осталось, уйдёт от власти.
В эти дни исполняется пять лет со дня тех мнимых демократических перемен, и если суммировать результаты — они более чем поразительны. Чтобы не утомлять читателей цифрами, напомню им только некоторые самые крупные «достижения» этих перемен:
— Вопреки всем конституционным положениям упразднена Югославия и создано некое квази-государство Сербия и Черногория, которое продолжает клониться к распаду, так, что никто не знает, какое у нас государство, каковы его размеры, где его границы, и останется ли оно вообще как таковое. Отношения с Черногорией никогда не были на худшем уровне, чем сейчас, и скорее являются недружескими.
— Распродано почти всё хозяйство — преимущественно иностранцам, денег нигде нет, а уровень жизни граждан ощутимо не улучшен. Результат этой ускоренной приватизации (скорее следует говорить о грабеже) — рост числа безработных в сравнении со временем правления Милошевича примерно на 300 тысяч человек.
— Всё хозяйство парализовано и стоит на месте, а Правительство и остальные государственные структуры словно ждут, пока упадёт потолок, или пока им американские тайфуны принесут доллары с неба.
— Кризис в Космете не разрешён, и Космет всё ближе к формальному отсоединению, а в Белграде и не предпринимают почти ничего серьёзного, чтобы этому воспрепятствовать. Думаю, что было бы признаком дурного вкуса комментировать абстрактное пустословие вроде «Больше автономии, меньше независимости», так как я не «великий автор», а это и не может быть переведено на практический язык осуществимости и применимости.
— Сербы в Космете стали живыми мишенями для шиптарских упражнений в стрельбе, а о возвращении 250 тысяч беженцев речь фактически не идёт. Беженцы из Хорватии совершенно забыты, и об их возвращении никто ни словом не обмолвливается — ведь это могло бы омрачить так важные для нас хорошие отношения с Хорватией.
— С началом правления ДОСа начался кризис на юге Сербии, и теперь и эти края охвачены ускоренным процессом переселения сербов — то же самое, что происходило с Косметом в период 1968—1985 гг.
— Пэдди Эшдаун спланированно упраздняет Республику Сербскую, но президента Тадича это не волнует, а мог бы и оскорбить своих наставников таким вопросом. Как будто он не знает, что Сербия — гарант дейтонского соглашения, под которым стоит и её подпись, к тому же в качестве представителя РС.
— ДОС-овцы под видом разных реорганизаций совершенно разрушили службы безопасности, а Армию и разрушили, и разоружили. Они просто соревновались, кто в этом плане сделает больше — видимо, опять по приказам своих западных наставников, или же желая показать, кто в доме хозяин.
— В правительствах как Джинджича, так и Коштуницы афера следует за аферой, а в сводках новостей по утверждённой программе каждую неделю подаётся по одному крупному скандалу, чтобы народ забавлялся, чтобы отвлечь его внимание от ежедневных проблем выживания.
— Уровень коррупции, краж и различных злоупотреблений потрясающий. Некоторые экономисты подсчитали, что средняя заработная плата была бы вдвое выше, если бы только этот сегмент удалось взять под контроль.
Но хватит перечислений. Это все видят и знают, и если продолжим в том же духе, нить «чёрных жемчужин» могла бы растянуться во все стороны. То, что, пожалуй, причиняет больше всего боли людям, это попранное достоинство. Национальное, государственное, человеческое. Представляют нас подхалимы, и в мире мы стали тряпкой, о которую вытирают ноги. Нас ловят как дичь, выдают чужим псевдо-судам, судят, осуждают и плюют нам в лицо даже те, кто нам не достаёт и до колена. Нет ультиматума, который наши «государственные деятели» не в состоянии принять, откуда бы он ни исходил — и вот уже и крошечная Македония арестовывает и осуждает наших Владык, а когда мы «сурово пригрозим», они добавляют Владыке ещё два года тюрьмы. Наши павлины в креслах мудро поджимают хвосты, ведь они — демократы и юристы, да и в креслах уютно. Государственные и национальные интересы для них — какое-то неизведанное измерение.
Власть без концепции и ответственности
Когда пятого октября 2000 г. ДОС так упорно и страстно стремился во власть, он знал, с какими проблемами столкнётся и что унаследует от Милошевича. Они должны были уже тогда иметь выработанные варианты решения унаследованных проблем. За пять лет они не только не решили ни одной из существующих проблем, но создали и новые. Эти пять лет правления квази-демократов превратились в тяжелейшую естественную катастрофу, которую только могла пережить Сербия и последствия которой нам придётся устранять долгие годы. Уличные — это их название перешло из жаргона в обыденную речь граждан, которые всё чаще их так называют, — пришли к власти с улицы и по всей вероятности так же от власти и уйдут. По-видимому, только с такой сменой власти общественности могут стать доступны данные об ужасающих размерах разрушительного правления ДОС-овцев.Основное оружие политиков и политического действия — слово. Когда оно теряет удельный вес и значение, политики становятся бессильны изменить что-либо. В таких ситуациях единственное решение — сила. Сила, которая очистит политическое поле от всех отклонений, загромоздивших его вследствие соответствующих действий. Только на таком очищенном пространстве может возродиться настоящая демократия, но уже с новыми личностями и настоящими авторитетами. Этот принцип не является неизвестным в развитых демократиях, и он до сих пор не раз применялся. Похожие проблемы существовали, например, в Греции. Проблемы там были решены именно силой, и сегодня Греция — страна с солидной демократией, намного более развитая, чем наша. В конце концов, и само слово «демократия» греческого происхождения, и означает власть народа.
Принимая во внимание рейтинг политических партий, если нет ни малейшего желания к сотрудничеству между партиями, к настоящей, а не исключительно партийной кадровой политике на самых ответственных государственных должностях, тогда любые новые выборы — промах. Согласно теперешнему рейтингу партий, СРС и СПС не смогли бы получить 126 мандатов, и Правительство опять было бы составлено из «политических отходов», то есть большого числа малых партий. Снова мы получили бы нестабильное Правительство, в котором каждая партия проводит какую-то свою политику и руководствуется исключительно своими партийными и личными интересами. Тем самым только продолжилась бы агония, потому что опять были бы созданы непринципиальные коалиции, состоящие более-менее из тех же самых личностей, чтобы не сказать дилетантов, которые не умеют и не хотят сделать что-то серьёзное для решения накопившихся проблем.
Частые ТВ перепалки и сравнения с периодом Милошевича для ДОСа и сегодняшней власти являются самым большим позором и синонимом их неспособности. Это равносильно сравнению хозяйственного эффекта двух людей, один из которых находится в тюрьме, а другой — на свободе, и ему к тому же помогают друзья.
За время правления Милошевича Сербия должна была финансировать навязанные ей войны, мы были под санкциями, не было продано ничего из хозяйства, не поступали никакие кредиты, никакие дотации, наши финансовые средства были заморожены… а уровень жизни граждан был только на 5−10% ниже, чем сегодня. Сегодняшняя власть никаких этих ограничивающих факторов не имеет, и любое сравнение со временем правления Милошевича для них позорно, потому что самым непосредственным образом показывает степень их неспособности и коррумпированности. Почему коррумпированности? Потому что сразу напрашивается вопрос: а где же тогда деньги?
«Огледало», Белград, 27 сентября 2005 г.
