 |
| Газета.GZT.Ru | Павел Аптекарь | 04.10.2005 |
Будущий генерал Антон Деникин родился в декабре 1872 года в семье офицера, выслужившего свой чин за службу, начатую еще в 1834 году. Семья Ивана Деникина нуждалась, особенно после его смерти. «Иной раз обидно, что мундир, выкроенный из сюртука отца, не слишком наряден. Что карандаши у меня плохие. Что нет коньков», — писал впоследствии сам Деникин.
Тем не менее после окончания реального училища он решил стать офицером — таким было отцовское завещание.
Плохой характер
Через три года после окончания Киевского юнкерского училища (его однокашником был будущий командующий красным Южным фронтом Павел Сытин), в 1895 году, Деникин выдержал конкурс 10 человек на место и поступил в элитное учебное заведение -академию Генштаба. Но перед выпуском в 1899 году, недовольный снижением оценки, Деникин написал рапорт военному министру.В отместку академическое начальство добилось отчисления молодого офицера из корпуса генштабистов. Министр Алексей Куропаткин, представляя выпуск Николаю II, сказал: «Этот офицер не причислен к Генштабу за свой плохой характер».
Только в конце 1901 года в Польшу, где служил будущий генерал, пришла телеграмма в ответ на новый рапорт Деникина. Куропаткин признал: в его отношении допущена несправедливость.
От Маньчжурии до Галиции
В октябре 1904 года Деникин оказался на полях сражений — в кавалерийских отрядах генералов Ренненкампфа и Мищенко. За год боев Деникин был награжден двумя орденами и получил вне очереди чин полковника.После войны молодые офицеры, в том числе и Деникин, искали причины поражения. Главными они сочли излишнюю опеку высших штабов и недостаточную боевую выучку.
К 1914 году — началу первой мировой войны — их усилия изменили ситуацию: русская пехота и артиллерия не уступали противнику. Командуя 4-й «Железной» бригадой и дивизией, генерал-майор Деникин не раз наносил поражение превосходящим силам австро-венгров и немцев. Дивизия получила негласное прозвище «пожарной команды».
«4-я стрелковая дивизия выручала меня в критические моменты, и я неизменно возлагал на нее трудные задачи, которые она честно выполняла», — вспоминал впоследствии командующий Юго-Западным фронтом генерал Алексей Брусилов.
Деникина наградили почетными для русского офицера орденами Святого Георгия — 4-й и 3-й степеней и почетным Георгиевским оружием.
Генералы, не ставшие диктаторами
Февральскую революцию Деникин встретил без враждебности: боевой генерал видел, что неразбериха в верхах приводит к жертвам на поле боя.Однако вскоре его отношение к ней изменилось. «Нет равенства в травле классов, нет силы в той безумной вакханалии, где стремятся урвать все, что возможно, за счет истерзанной Родины», — заявил он на одном из совещаний в штабе.
В августе 1917 года Деникин поддержал выступление Главкома Лавра Корнилова, требовавшего исключительных прав для военного командования.
Бежав из Быхова, куда его поместили после выступления Корнилова, Деникин вместе с ним и Алексеевым стал во главе сформированной на Дону Добровольческой армии.
Силы были неравны — против 2−2,5 тыс. «добровольцев» действовали многочисленные отряды матросов и красногвардейцев. Белым пришлось уйти в кубанские степи, но и там их подстерегла неудача: в ходе штурма Екатеринодара 13 апреля 1918 года погиб Корнилов.
«Я не имел права уклониться от тяжелой ноши, выпавшей на мою долю в ту минуту, когда армии грозила гибель», — писал впоследствии Деникин.
Он подчеркивал во всех декларациях: реставрации не будет. После победы над большевиками будут проведены повторные выборы в Учредительное собрание, которое и решит вопрос о власти. Вскоре положение белой армии изменилось: советы восстановили против себя нейтральных прежде казаков.
Они потянулись в ряды «добровольцев», снабжали их продовольствием и лошадями. Осенью 1918 года армия Деникина разгромила превосходящие советские войска на Северном Кавказе. Все тяготы военной жизни с главкомом делила 25-летняя жена Ксения. В 1919 году в семье генерала появилась дочь, которую назвали Марией.
А в мае 1919 года, получив поддержку донских казаков, восставших против произвола большевиков, белые стремительно двинулись на север и запад. К концу лета они заняли Киев, Курск, Белгород, Харьков, Царицын (ныне — Волгоград). В октябре красные оставили Орел. Казалось, не за горами падение Москвы.
Черные страницы
Однако Фортуна повернулась к белым спиной. Отсутствие понятной крестьянам аграрной политики поставило благоприятный для армии Деникина исход войны под вопрос. А массовые грабежи казаков и воинских частей в деревнях и городах, расстрелы белой контрразведки ничем не отличались от действий Красной армии и ЧК.«Мы отдавали приказы о борьбе с насилием и обиранием пленных, но они игнорировались… Органы контрразведки были иногда очагами провокации и организованного грабежа», — оправдывался впоследствии Деникин. Прежде отказывавшиеся от службы Советам, возмущенные крестьяне тысячами потянулись на призывные пункты.
Окрепшие дивизии красного Южного фронта обрушились на поредевшие добровольческие полки. Фронт стремительно покатился на юг.
В марте остатки белой армии вынуждены были эвакуироваться из Новороссийска в Крым. В начале апреля Деникин передал командование генералу Петру Врангелю и на британском линкоре «Император Индии»
навсегда покинул Россию.
На чужой земле
Большую часть жизни в эмиграции Деникин вместе с семьей провел во Франции. Он не принимал активного участия в работе эмигрантских организаций и сосредоточился на литературном творчестве.Его пятитомник «Очерки русской смуты» мгновенно стал популярен у исследователей гражданской войны и любителей истории.
После захвата Франции фашистской Германией в 1940 году гитлеровцы не раз предлагали Деникину сотрудничество, обещая привилегии. В отличие от некоторых чинов белой армии — генералов Краснова и Шкуро, — бывший главком добровольцев отверг такую возможность.
«Оставаясь непримиримым в отношении большевизма и не признавая советскую власть, — писал он, — я считаю себя и ныне гражданином Российской империи».
В ноябре 1945 года он переехал в США. Незадолго до смерти в августе 1947 года Деникин передал родным свое последнее желание: после свержения коммунизма гроб с его останками должен быть перезахоронен в России.
