 |
| Комсомольская правда | Евгений Анисимов | 29.09.2005 |
Русские — кто мы? Какие мы? Что такое Россия? Почему люди, у которых полным-полно проблем с элементарным выживанием, так остро реагируют на все, что задевает национальную гордость? Должны мы держаться мертвой хваткой за соседние государства, вовлекать их в орбиту имперского влияния или пусть идут своей дорогой?
Солженицын говорит жестко: нет у нас сил на империю! Надо сделать выбор между империей и выживанием русской нации. Правда, в то время он говорил о цивилизованном «разводе» с двенадцатью союзными республиками СССР, считая, что русские, украинцы и белорусы должны сохранить единство. Тогда не получилось. Однако посмотрите — вектор нынешней российской политики направлен по-солженицынски: с двенадцатью государствами мы выстраиваем отношения на основе трезвого прагматизма, а от объединения в той или иной форме с Украиной и Белоруссией так никто и не отказался. Получается, правда, плоховато, но это уже другой вопрос и совсем не к Солженицыну.
Или вот что он пишет о чиновниках: «И всю номенклатурную бюрократию, многомиллионный тунеядный управительный аппарат, костенящий всю народную жизнь, — с их высокими зарплатами, поблажками да специальными магазинами, — кончаем кормить! Пусть идут на полезный труд и сколько выручат. При новом порядке жизни четыре пятых министерств и комитетов тоже станут не нужны». Ну просто хоть сейчас вставляй эти слова в программу политической партии и иди на выборы.
То же самое можно сказать о той части статьи, которая посвящена устройству экономической жизни. Нужно вводить частную собственность на землю? Нужно, но осторожно и постепенно, чтобы земля досталась тем, кто на ней работает, а не «латифундистам». С грехом пополам частную собственность на землю ввели, но случилось ровно то, от чего Солженицын предостерегал: земля попадает в руки крупных собственников, но не крестьян.
Сколько лет мы говорим и говорим о том, что в экономике нужны мелкие и средние частные предприятия? Вот и Солженицын об этом писал. Но увы: проблема и по сей день актуальна.
Солженицын: надо «при сильной центральной власти терпеливо и настойчиво расширять права местной жизни» — это ли не актуально?
А как он предсказал разгул первых реформенных лет? «Ни из чего не следует, что новоприходящие теперь руководители окажутся сразу трезвы и прозорливы». Они таковыми и не оказались.
Кое-что сегодня кажется наивным. Так, Солженицын говорит о необходимости «добровольного самоограничения в пользу других» — вот уж, казалось бы, несбыточная мечта. Но я бы поостерегся от излишне категоричных и поспешных суждений: уж очень многое было писателем угадано и предсказано такого, что 15 лет назад тоже казалось наивным и несбыточным. Может, и с «духом самоограничения» случится нечто подобное?
Очень много в статье говорилось о политике, демократии и будущем государственном устройстве. Вот честное слово: советовал бы всем нынешним политическим деятелям перечитать эти главы, может, открылись бы глаза на какие-то вещи. Например, на то, что «государственная структура должна непременно учитывать традиции народа». А то есть у нас любители слепо заимствовать чужие образцы, а потом удивляться, что у нас почему-то не работает то, что замечательно работает у других…
Говоря о демократии, Солженицын предлагает различать «дух демократии: 1) свобода личности; 2) правовое государство — и вторичные, необязательные признаки ее: 1) парламентский строй; 2) всеобщее избирательное право. Эти два последних принципа совсем не очевидны». Сущая крамола для наших записных демократов! Так ведь Солженицын доказывает свои слова, опираясь на знание истории и культуры.
Если бы нашелся такой ушлый автор, который смог бы перевести характерную солженицынскую речь на модный ныне новояз — политтехнологи были бы в восторге. Он предлагает абсолютно новаторские (и абсолютно неприемлемые для нынешних партий) принципы демократических выборов. Неприемлемые потому, что делают ненужным само существование этих партий: «при географической обширности и бытовых условиях нашей страны прямые всегосударственные выборы законодателей не могут быть плодотворны».
Солженицын пишет о том, что демократия должна начинаться с малых пространств, там, где люди хорошо знают друг друга. А затем должны следовать три-четыре ступени выборов, вплоть до президентских.
Писатель настаивает на обязательном участии в государственном управлении как органов местного самоуправления, так и общественных организаций, поскольку — внимание! — «этот общественный подпор незаменим для контроля над государственно-бюрократической системой и заставляет любого там чиновника служить честно и поворотливо». Не это ли ключ к решению самой больной для страны проблемы — засилья чиновников и тотальной коррупции?
Правда, Солженицын тут же предупреждает: «существующая бюрократия, привыкшая к бесконтрольному всевластию, будет упираться и всячески не уступать своих прав». Так оно и происходит.
К сожалению, идеи и мысли А. Солженицына сегодня не выгодны ни чиновникам, ни ярым демократам, ни политикам из других партий, превратившим свою деятельность в доходный бизнес. Но они нужны простым людям, поскольку позволяют им реализовать как свои политические права, так и право на достойную жизнь. И потому можно не сомневаться, что эти идеи еще будут востребованы.
ИЗ ИСТОРИИ ПУБЛИКАЦИИ
Вот как описывал историю публикации статьи один из организаторов этой акции, ныне покойный Александр Афанасьев:Председатель Совмина РСФСР И. С. Силаев обратился к А. И. Солженицыну с письмом, в котором приглашал писателя быть его гостем. 23 августа 1990 г. Наталья Дмитриевна Солженицына передала заявление писателя для советской прессы. Наш собственный корреспондент Е. Овчаренко тут же продиктовала это заявление по телефону в Москву. Оно было напечатано на следующий день.
Теперь о том, что оставалось «за кадром». 24 августа в ответе писателя были и такие строки: «…как раз сейчас окончил статью: мои посильные (и сколько мне доступно извне) соображения о нынешнем состоянии страны и возможных и необходимых мерах, как я их понимаю. Вот неизвестно, „найдется ли бумага“ в СССР для дешевого и массового издания этой брошюры». Трудно представить более дешевое и массовое издание, чем издание по цене 3 копейки с тиражом 22 миллиона экземпляров, то есть обычный номер «Комсомольской правды"… В тот же день, 24-го, мы позвонили в США, в Вермонт.
Через несколько дней А. И. Солженицын предоставил нам право первой публикации статьи в Советском Союзе.
