 |
| Литературная газета | Юрий Болдырев | 27.09.2005 |
Актуальный пример — цены на бензин, подскочившие до рекордного уровня и затем «замороженные». Эти события обсуждали в СМИ. Но что могли понять люди? Что рост цен объективен, а наша налоговая политика «душит» нефтяников. Но правительство и нефтяники заботятся о народе и пошли на беспрецедентные шаги. И тем не менее что регулировать цены на топливо ни в коем случае нельзя — «нерыночно».
Ещё говорили о монополизации нефтегазовой сферы, заговорили даже о некой «справедливой» цене на бензин, но чем она должна определяться — умолчали.
И только в одной радиопередаче в эфир прошёл вопрос слушателя о невиданной прибыльности наших нефтяных компаний. Но на это бывший зампред Центробанка ответил, что рентабельность в 60 процентов — это не так много, так как нужны инвестиции в разработку новых месторождений. И вроде как все согласны…
Что же мы имеем на самом деле?
Во-первых, монополизация налицо. Но она не в том, что нефтедобывающих компаний у нас на два порядка меньше, чем в США. Наштамповать якобы независимых компаний — дело нехитрое.
Но сравните: операторов сотовой связи у нас единицы, тем не менее конкуренция и вытекающие из этого блага для потребителя очевидны. Значит, дело в чём-то другом?
А дело в ограниченности исходного невозобновляемого ресурса, да ещё и при коррумпированности всего, что связано с доступом к этому ресурсу, и плюс с возможностью вывоза этого ресурса за рубеж.
Во-вторых, и налоговая система абсурдна: налог на добычу полезных ископаемых привязан не к внутренней, а к мировой цене нефти. Значит, по мере роста факторов, благоприятных для нас как экспортёра нефти, неизбежно удорожание топлива внутри страны. Но, что ещё важнее, этим демонстрируются приоритеты: российское сырьё и топливо — не для нашего развития, а прежде всего для вывоза за рубеж.
В-третьих, как следствие этой глобальной установки — отсутствие регулирования потока нашего сырья на внешние рынки и даже стимулирование максимального вывоза ресурсов. Зачем? Чтобы получить больше денег.
Но ведь нынешняя власть не знает, куда деть и имеющиеся, и складывает их в резервный фонд. Притом что запасы сырья — резерв куда более надёжный. И плюс, напомню: рынок — это игра спроса и предложения. И если в систему заложены стимулы к ограничению предложения топлива на внутреннем рынке, мы получаем «рынок продавца», на котором продавцам ничто не мешает выкачивать из покупателей всё, что у них есть.
И искать картельный сговор бесполезно, так как он осуществлён на более высоком уровне — на уровне лоббирования во власти механизмов, стимулирующих экспорт нашего сырья в ущерб внутреннему потреблению и рыночному ценообразованию, возможному лишь в условиях превышения предложения товара над спросом.
И, в-четвёртых, в ситуации ценообразования искусственного, диктуемого продавцом, мы не имеем критерия оценки обоснованности цены. Что может быть таким критерием? Ответ известен из практики самых что ни на есть «рыночных» стран. Критерий — уровень рентабельности. В США государство регулирует рентабельность компаний, поставляющих населению топливо для жилых домов.
Каков же уровень нормальной рентабельности таких компаний? Отнюдь не 60 процентов (как сейчас у нас у ряда нефтяных компаний), а лишь порядка 15 процентов. Аналогичен уровень рентабельности и у их нефтедобывающих компаний — в силу реальной конкурсности в доступе к ресурсам, а также перетекания капитала из одних секторов экономики в другие, что ведёт к выравниванию средних уровней рентабельности и не позволяет никому жировать.
А как же тезис бывшего зампреда Центробанка о том, что рентабельность в полсотни процентов нужна нашим нефтяникам, чтобы осваивать новые месторождения? Зададимся встречными вопросами. А разве авиастроителям, например, для устранения неполадок с Ил-96 не нужны средства на инвестиции в развитие? Но к ним применить подобный подход и в голову не приходит. Хотя нефтедобывающих стран в мире много, а стран, способных производить авиатехнику, — единицы.
Другой вопрос: разве мы создали механизмы, гарантирующие, что сверхприбыли пойдут не на очередные «челси», а на инвестиции в развитие? Таких механизмов нет.
И третий вопрос: а почему подобным подходом не озадачиваются в странах с действительно рыночной экономикой? Да потому, что там никто не позволяет другому присваивать собственный капитал. Нужны мои деньги — возьмите их в кредит или меня в долю.
Поясню. Разработка новых месторождений — дело важное. Но только изъятие на эти цели средств из моего кармана почему-то не сопровождается предоставлением мне за это доли собственности на новые мощности, что и несправедливо, и нерыночно. Нужны средства на инвестиции — привлекайте их на открытом рынке, разумеется, за плату, создавайте пенсионные фонды, в которых мои средства будут прирастать за год не на 6 процентов, как сейчас (при инфляции в 12), а в соответствии с прибыльностью разработки новых месторождений. То есть делайте те известные в мире вещи, которые и отличают рыночную экономику и социальное государство от экономики и государства олигархических и паразитических.
Пока же разница очевидна и ясно подтверждает тезис о том, что на уровне установления ценников на бензоколонках картельный сговор у нас искать поздно. Сговор налицо, но он выше — на уровне отказа всей государственно-политической системы работать в интересах нашего развития, а также, что немаловажно, и на уровне контроля за СМИ — с тем чтобы, не дай бог, люди не осознали, насколько по-крупному их дурачат.
