 |
| Интернет против телеэкрана | С. Миронин | 21.09.2005 |
НАРКОМАНИЯ В МИРЕ
Глубину и масштаб современного международного наркобизнеса, очень вероятно, не представляют даже специалисты, занимающиеся борьбой с ним, а тем более те, кто знает об этой борьбе из средств информации (1*). То, что можно узнать в прессе или увидеть по телевидению о задержании наркокурьеров и конфискации наркотиков, — это капля в море, создание видимости ведения борьбы. Наркодельцы тщательно скрывают от общественности информацию о своем бизнесе, они знают его последствия и чем для них может это кончиться. (10*). По оценкам ООН, в 2004 г. в мировом масштабе было произведено более 4,5 тыс. тонн сырого опиума. Из них 3,2 тыс. тонн приходится на Афганистан, где наркотическое сырье возделывается на площади 80 тыс. гектаров. По этим данным, около 75% потребляемого в Европе героина производится из афганского опиума. США — самый большой потребитель наркотиков, больше других там распространяется кокаин, затем героин и др. (8). Годовой оборот наркотиков в мире составляет 400 миллиардов долларов США. Доля России оценивается от 9 до 12 миллиардов (7*). Ежегодные доходы наркодельцов от незаконного оборота наркотиков в мире в последние годы превышают 500 млрд. долларов США. По последним данным ООН, в мире в настоящее время употребляют марихуану почти 150 млн. человек, амфетамины и синтетические наркотики — почти 30 млн. человек, кокаин — почти 15 млн. человек, героин и опиаты — 10 млн. человек (7*).
НАРКОМАНИЯ И РОССИЯ
Наркомания является относительно новой проблемой для России. В годы советской власти правительству удавалось успешно сдерживать распространение наркомании. Это не значит, что тогда не было проблем. Нет, были, но они успешно решались на основе единства народа и власти. Сейчас ситуация гораздо более серьезна, поскольку единства уже нет. В нынешней России тенденции роста наркомании ужасающи — количество граждан, употребляющих наркотики, увеличилось за последние 10 лет более чем в 9 раз. Число наркоманов в России, по разным оценкам, составляет от 3 до 8 млн. человек. Так, на начало 2002 года под наблюдением в наркологических диспансерах и кабинетах России находилось более 3 миллионов лиц, злоупотребляющих алкоголем, наркотическими и ненаркотическими психоактивными веществами, в том числе более 2,5 миллиона больных алкоголизмом, наркоманией, токсикоманиями. Число лиц, употреблявших наркотики и находящихся под наблюдением, составляет 448,1 тыс. человек, или 310,7 в расчете на 100 тыс. населения (0,3% численности жителей России), из них больных наркоманией — 219,9 тыс. Среди подростков уровень распространенности наркомании за последние 10 лет увеличился в 14,8 раза. Пик численности находящихся под медицинским наблюдением потребителей наркотиков пришелся на 2000 год — 123,9 на 100 тысяч подростков. В 2001 году этот показатель снизился на 18,7% и составил 100,7 на 100 тысяч. Уровень распространенности наркомании среди женщин продолжал возрастать: за 10 лет — в 14,4 раза, за 2000 год — на 34,2%, за 2001 год — на 19,9% (9*). Правительство признает, что 4% населения страны являются наркозависимыми. ФСКН настаивает на 5,5%. Начальник управления межведомственного взаимодействия в сфере профилактики Федеральной службы по контролю за оборотом наркотических средств (ФСКН) России Б. Целинский привел данные группы социологов министерства образования, согласно которым, в России регулярно потребляют наркотики 6 млн. человек, преимущественно молодого возраста (13*).Если в начале сентября 1999 г. тогдашний министр внутренних дел В. Рушайло предоставил информацию о том, что на сегодняшний день в стране на учете состояло 315 тыс. человек, регулярно употребляющих наркотики, то в 2002 году официальная статистика сообшила о 500 тыс. наркоманов, и это только те, которые добровольно встали на медицинский учет. По данным того же Б. Целинского, медицинские учреждения РФ могут стационарно пролечить за год не более 50 тыс. человек (13*). Сегодня в России не осталось ни одного региона страны, где не были бы зафиксированы случаи употребления наркотиков или их распространения. Наркомания окончательно превратилась в общенациональную проблему, несущую прямую угрозу государству.
В непосредственной связи с наркоманией находится, постепенно принимающая размеры экологического бедствия, проблема СПИДа. На сегодняшний день, по данным официальной статистики, в России зарегистрировано около 250 тысяч людей, живущих со СПИДом. Однако эксперты утверждают, что их реальное количество выше в 3−5 раз. В связи с лавинообразным увеличением числа наркоманов мы имеем практически неконтролируемую вспышку заболевания среди молодежи. Однако полного осознания государством степени серьезности этой угрозы пока нет. По данным международных экспертов, лишь в 30% случаев ВИЧ-инфекция передается половым путем. В большинстве случаев речь идет о заражении при употреблении инъекционных наркотиков. Данные о природе распространения заболевания в России в различных регионах колеблются. Например, в Московской области, лидирующей по распространению ВИЧ, 80% ВИЧ-положительных — потребители наркотиков. В Иркутской области доля заразившихся половым путем в общей численности ВИЧ-положительных за последнее время возросла с 10 до 25% (2*).
13−18 мая 2005 года Аналитический Центр Ю. Левады провел репрезентативный опрос 1600 россиян. Положительный ответ на вопрос — Есть ли среди ваших родных и близких знакомых люди, которые принимают или принимали наркотики без медицинских показаний? дали в 2005 году уже 19% по сравнению с 15% в 2003 году. Российское общественное мнение относит наркоманию к числу наиболее острых проблем, стоящих сегодня перед страной — ее отметили в таком качестве 21% респондентов. По этому показателю наркомания оставила далеко позади алкоголизм (12%), напряженность в Чечне и вокруг нее (5%) и другие проблемы. Более чем наркомания, россиян беспокоят лишь три проблемы: бедность людей (48%), произвол и коррупция чиновников (38%) и безработица (35%). Подавляющее большинство россиян — 92% - полагают, что употребление наркотиков не имеет оправдания, 5% считают это иногда допустимым и только 2% относятся к этому снисходительно (13*).
Не меньшую опасность для России представляет рост алкоголизма. Здесь, однако, мы не будем касаться вопросов алкоголизма — заинтересованный читатель может найти исчерпывающий анализ этого вопроса в статье Халтуриной Д.А. и Коротаева А.В. (12*, смотри также 6*). Отметим только, что алкоголизм все шире распространяется среди несовершеннолетних. В 1993 г. впервые в статистической отчетности появились данные о распространении алкоголизма среди несовершеннолетних. Тогда этот показатель составил 17 алкоголиков на 100 тыс. несовершеннолетних, в 1997 г. С 19,2, в 1998 С 22,4. И этот рост продолжается. В России же именно катастрофическая смертность населения, обусловленнаяглавным образом алкоголизмом, создает разрыв между рождаемостью и смертностью, который выливается в депопуляцию страны.
Ряд авторов считает, что слухи о вреде наркотиков преувеличены. Посмотрите, вопрошают они, в развитых западных странах уровень наркотизации примерно тот же самый уже десятки лет, а в некоторых странах, например в США, бывал и побольше, (65.5% попробовавших школьников в 1981 году) и никакой «национальной катастрофы» или «разрушения генофонда» там не происходит. Так, в Финляндии хотя бы раз в жизни пробовали наркотики 10% взрослого населения, а в Дании и Англии доля этих лиц достигает 25% и 30% соответственно. В целом по Европе эта цифра колеблется вокруг 20% (Бельгия, Германия, Испания, Ирландия и Нидерланды). Кстати, в Америке, стране, проводящей одну из самых жестких в западных странах политику в отношении наркотиков, цифры более тревожные — в 2000 году марихуану там пробовали около 34% взрослых, а кокаин, гораздо более тяжелый наркотик — 11%. Актуальными (сегодняшними) потребителями наркотиков являются от 5 до 10% процентов населения Европы в возрасте от 15 до 64 лет (5*). Большинство же специалистов-наркологов не склонны недооценивать данную проблему.
Что же делать? Чтобы проще было ответить на этот вопрос, рассмотрим вначале биологические основы действия наркотиков.
МЕХАНИЗМЫ ДЕЙСТВИЯ НАРКОТИКОВ
Чтобы понять, почему человек применяет наркотики необходимо объяснить механизмы простейшего биологически целесообразного поведения человека. Мозг человека, как и других животных, состоит из особых клеток, нейронов, которые имеют выросты, заканчивающиеся контактами на другом нейроне. Такие контакты называются синапсами и служат для проведения нервных импульсов, представляющих собой деполяризацию (смену полярности заряда) ограничивающей липидной мембраны. Количество синапсов, их площадь и последовательность связи нейронов являются физическими параметрами, которые определяют, как, по каким путям будет идти нервный импульс. Импульсы по нейронам идут постоянно и не могут быть остановлены, даже во сне.На уровне мозга природой созданы особые устройства. Они включают специальные белки-рецепторы, расположенные в мембране, которая окружает нервные клетки. Нервные клетки выделяют специальные белки, которые называют лигандами (лиганд — это вещество, связывающееся с рецептором и в результате этой связи изменяющее структуру рецептора). Лиганды чаще всего представлены опиатами. Среди естественных опиатов, вырабатывающихся в организме человека, самые известные — это эндоморфины (названы по идентичности их структуры с растительным опиатом морфием — «внутренний морфин»). Эти лиганды взаимодействуют с рецепторами нервных клеток и запускают сложный комплекс химических реакций, ведущих к определённому состоянию одной или группы нервных клеток, что осознаётся человеком как удовольствие.
Эндоморфины, длинные цепи аминокислот, и энкефалины, более короткие цепочки аминокислот, являясь болеутоляющими веществами и «веществами удовольствия» (они вызывают эйфорию — ощущение счастья), предоставляют внутреннюю «награду» индивиду за то или иное поведение. Именно химическое сходство эндоморфинов, вырабатываемых самим мозгом, с морфином обусловливает возможность пристрастия людей к морфию, опиуму и аналогичным препаратам.
Наследственно задано, что раздражение морфиново-опиатных рецепторов головного мозга приятно для человека, тогда как раздражение других, в частности болевых рецепторов, тактильных рецепторов, ответственных за чувство зуда (мы не знаем, все ли рецепторы, вызывающие неприятные ощущения, найдены) вызывает чувство неприятного. Неприятные ощущения включают боль, зуд, голодные сокращения желудка, тошноту. С помощью неприятных ощущений природа как бы предупреждает человека, сигнализируя о его движении в сторону опасности. К сожалению, до сих пор остаётся неясным вопрос, есть ли специфические химические соединения, ответственные за страдания, боль и т. п., или же данные чувства основаны на тех же химических переносчиках сигналов, но их действия направлены на другую группу нервных клеток.
К важнейшим человеческим инстинктам относятся стремление к удовольствию и избегание неприятных ощущений, стремление к максимальной полезности для себя при минимальных расходах усилий. (В число других факторов, влияющих на поведение человека, как и всякого животного, изначально входит инстинкт сохранения жизни и мотив максимального оставления потомства, но мы сейчас не касаемся этих вопросов.) Таким образом, если на уровне клетки действует закон минимизации свободной энергии, то на уровне индивида эволюция выработала другой основной закон, направляющий его действия (по меньшей мере, в начале жизненного пути), — закон минимизации неприятных и максимизации приятных ощущений так, чтобы получить в результате преобладание удовольствий над неприятными ощущениями. Любой человек стремится получить как можно больше раздражений морфиново-опиатных рецепторов и как можно меньше раздражений болевых и других вызывающих неприятные ощущения рецепторов. Другими словами, его простейшая цель — удовольствие при минимальном усилии и отсутствии неприятных ощущений.
Можно выделить несколько уровней удовольствий и страданий (или приятных и неприятных ощущений). Базовый уровень удовольствий, назовём его нулевым, — это ощущения, связанные с прямым раздражением рецепторов удовольствия. Для этого можно напрямую ввести в мозг эндоморфин. Тот же эффект, в принципе, можно получить путём введения внутрь специальных химических веществ, сходных по строению с опиатами и эндоморфинами. Эти вещества называют наркотиками. Кстати, винный спирт тоже является наркотиком. Убеждение общества, что наркотики и алкоголь чем-то отличаются является очень странным. На самом деле алкоголь один из наркотиков, только слабый. Тем не менее, правоохранительные органы интенсивно борются с распространением марихуаны, и допускают свободную продажу алкоголя.
С другой стороны, получение удовольствия нулевого уровня может быть осуществлено путём прямого вживления электродов в центр мозга, где больше всего рецепторов удовольствия. Стимуляция через электроды ведёт к выделению нервными клетками описанных выше лигандов, которые при взаимодействии с рецепторами и вызывают ощущение удовольствия. Крысы с вживлёнными таким образом электродами умирали от голода, постоянно нажимая на кнопку, посылающую раздражение к электродам. Поведение наркоманов, потребителей наркотиков, напоминает поведение крысы с электродом, вживлённым в центр удовольствия. Итак, прямое раздражение рецепторов эндоморфинов/энкефалинов — это нулевой уровень удовольствий.
Кроме прямого раздражения рецепторов непосредственно в мозге, тот же эффект, хотя и более слабый, можно получить путём раздражения рецепторов органов чувств: вкусовых, тактильных, половых, «замкнутых» на соответствующие клетки в мозге.
Удовольствия, получаемые через раздражение рецепторов органов чувств, назовём первым уровнем удовольствий. Первые два уровня удовольствия сугубо индивидуальны, то есть не зависят от человеческого общества. Как только ощущение подходит к своему пределу, пределу буферирования его организмом, возникает неприятное ощущение.
Если человек действует правильно (с точки зрения эволюции), то возникает приятное ощущение; неприятные же ощущения сигнализируют человеку о неправильном поведении. Но очевидно, что если бы человек мог только продолжать случайно выбранное действие, которое приносит ему удовольствие в данный момент, и прекращать случайно выбранное действие, если оно приносит ему неприятное ощущение, он бы никогда ничему не научился. Человеку присуще сохранять в памяти прошлый опыт и учитывать его при выборе дальнейшего поведения. Именно благодаря тому, что какой-то образ действий оказывался в прошлом успешным, при продумывании дальнейших действий прогнозируется благоприятный исход от повторения успешного действия. Поэтому это действие и осуществляется. Напротив, если какое-то действие было в прошлом сопряжено с болезненным опытом, то это значит, что его повторение вряд ли будет предпринято человеком, поскольку он прогнозирует неблагоприятный исход. Исходя из указаний природы, индивид старается максимизировать полезность от своей активности. Всякий человек инстинктивно стремится к сохранению жизни. Он рассчитывает на основе прогнозирования будущего события, когда можно будет получить удовольствие, а когда-то или иное действие приведёт к неприятным ощущениям, и поступает так, чтобы получить удовольствия и минимизировать страдания. Если прогноз предсказывает человеку удовольствия от каких-либо своевольных действий, то лишь прогноз действия или угроза действия силы, с которой он не сможет совладать и которая доставит ему большие неприятные ощущения, может надёжно заставить человека отказаться от совершения этих действий.
Большая часть действий, ведущих к увеличению выживаемости человеческого существа, приводит к раздражению морфинно-опиатных «рецепторов удовольствия». Напротив, отсутствие средств к выживанию или состояния, опасные для жизни, приводят в конечном итоге к раздражению рецепторов неприятных ощущений. Почему природа «замкнула» одни ощущения на рецепторы первого типа, а другие — на рецепторы второго, до конца не ясно, но видимо, это связано с естественным отбором. Те особи, которые следовали «рекомендациям» «правильно замкнутых» рецепторов, оказывались более приспособленными к выживанию.
Эволюция происходила таким образом, что человек оказался беззащитным от удовольствий- он с большим трудом может заставить себя прекратить получать удовольствие. Именно поэтому всё больше ожиревших людей и наркоманов. Даже понимая, что потребление наркотика вредно, человек убеждает себя, что он это делает в последний раз. Это уже потом потребление наркотиков начинает стимулироваться абстинентным синдромом (или синдромом отмены). Суть его в том, что организм с ответ на поступление искусственных аналогов естественных лигандов удовольствия снижает синтез естественных эндорфинов и при отмене их ему становится не хватать, что вызывает неприятные ощущения. Депрессия заставляет людей пробовать наркотики, чтобы ее подавить. Далее включается механизм самоподдерживания, что делает практически бесполезными надежды на самоограничение (3*).
ПРИЧИНЫ РАСПРОСТРАНЕНИЯ НАРКОМАНИИ
Основной причиной распространения наркомании является утрата перспективы будущего и резкое ослабление борьбы с наркоманией. Значительный рост уровня безработицы среди молодежи и детской беспризорности это только причины, видимые с поверхности. Особенностью современной России является практически не осознаваемая её обществом глубина деградации жизнеустройства страны. Дело не в массовом одномоментном вымирании населения, а в геополитических перспективах России, в утрате возможностей для самостоятельного развития. Крах промышленности, сельскохозяйственного производства, науки, медицинского обслуживания и образования, низкая рождаемость и вымирание, массовый отъезд учёных и квалифицированных специалистов за границу — это только часть катастрофических последствий развала СССР. Потеряны все достижения, наработанные за десятилетия советской власти, и основная потеря — в человеческом капитале, знаниях и умениях нарабатывать и использовать технологию. Имеющихся инвестиций недостаточно, чтобы в обозримом будущем превзойти даже уровень 1990 г., а проводимая властями в эти годы политика спускать весь национальный доход в потребление показывает, что без глубоких и жёстких институциональных изменений инвестиции никогда и не вырастут. При этом в стране образовалась система пирамид с жирующими мини-вершинами в ряде крупных городов (по сути полупаразитическими, потому что значительную часть доходов их населения составляет рента на место проживания, а от конкуренции с приезжими они ограждены наличием квартир в этих городах) и нижней частью пирамид в вымирающей глубинке с натуральным хозяйством и ускоренно деградирующим населением. Нынешний кризис страны не похож ни на один из прежних. Главное отличие — отсутствие воли к жизни и возрождению страны, отсюда и низкая рождаемость, вымирание. Социум превратился в безвольную разлагающуюся биомассу, неспособную ни на протест, ни на независимый подъём; мозги обработаны соответствующей идеологией. И проявлением всего этого является безудержный рост наркомании.
ПУТИ РАСПРОСТРАНЕНИЯ
Сегодня основными местами распространения наркотиков являются школы и места массового развлечения молодежи, в первую очередь дискотеки, Опросы учащихся старших классов Москвы и Санкт-Петербурга осенью 1998 г. показали, что почти 70% из них познакомилось с наркотиками именно в этих местах. Главной причиной роста наркомании среди молодежи является социальная обстановка, утрата моральных ценностей и неверие в возможность своей самореализации. В частности в Волгограде более 60% опрошенных отметили, что на употребление наркотиков их толкнула ситуация, «когда некуда податься» и «неверие, что кто-то заинтересован в решении их проблем». Характер контрабанды свидетельствует о том, что растительные наркотики (маковая соломка, гашиш марихуана) продолжают вытесняться другими видами, преимущественно продуктами переработки опийной группы и синтетическими средствами (8*).Ключевым каналом поставок наркотиков, прежде всего героина, является Таджикистан и Афганистан, где наркобизнес приобрел общенациональные масштабы. Нередки случаи, когда многие наркогруппировки работают под прямым прикрытием и при содействии местных спецслужб. Из Таджикистана наркотики доставляются как в крупные города авиатранспортом (в основном нанимаются на роль наркокурьеров наиболее бедные представители таджикского населения, согласные на транспортировку наркотиков, в том числе в собственном организме, за минимальную плату), так и через Казахстан и Киргизию наземным транспортом. Принципиально важно и то, что на границе с Казахстаном отсутствует надлежащая охрана государственной границы и действует упрощенная процедура таможенного контроля. Часть наркотиков поставляется из Украины, где с учетом изменения структуры рынка наркотиков в России сократилась доля наркотрафика маковой соломы, и теперь в спектре доставляемых из Украины наркотиков доминируют гашиш и марихуана. Все чаще украинские контрабандисты стремятся обеспечить доставку наркотиков транзитом через территорию Белоруссии. Основным наркотическим средством, ввозимым с территории Китая, остается эфедрин. Из Германии, Польши и Нидерландов идет основной поток синтетических наркотиков: амфетамин, метамфетамин, экстази и ЛСД. (8*).
Анализ действий властей показывает, что в нынешней России меры по борьбе с наркоманией очень ограничены. Пока что правительство решает проблему путем принятия законов (в 1998 г. Государственная Дума приняла закон «О наркотических средствах и психотропных веществах») и организации заседаний. Так, 19 апреля 2005 в Совете Федерации состоялось заседание Научно-экспертного совета при Председателе Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации на тему: «Наркомания в России — угроза национальной безопасности страны». Провел заседание Председатель Совета Федерации Сергей Миронов.
Нельзя сказать, что ничего не делается — отмечается рост числа различного рода центров и клиник частного характера по излечению больных наркоманией. Однако следует отметить, что этот процесс сопровождается появлением откровенно непрофессиональных структур, которые не в состоянии оказать наркоманам реальную помощь и которые однозначно ориентированы только лишь на выкачивание средств из родственников наркоманов (8*).
ПОДХОДЫ К РЕШЕНИЮ ПРОБЛЕМЫ НАРКОМАНИИ
Хотя потребление наркотиков известно людям уже ни одно тысячелетие, в острую проблему оно превратилось совсем недавно. Перелом произошел в 1960-е годы, когда «молодежная революция» в атмосфере «общества потребления» втянула в потребление наркотиков сначала молодежь, а затем и средние слои. В результате сформировался обширный наркорынок, а наркобизнес стал самым высокоприбыльным видом мафиозного предпринимательства, каковым он остается и по сей день (4*).Каковы подходы экономической науки к борьбе с потреблением наркотиков? Подходы разных групп экономистов к проблеме наркотиков можно свести к двум основным. Оба подхода — назовем их условно разрешенцев (разрешить наркотики) и запрещенцев (запретить наркотики) декларируют отрицательное отношение к наркотикам и стремление ограничить их использование. Спор между ними ведётся о путях минимизации ущерба и наиболее эффективного использования затрат, отпускаемых обществом на борьбу с наркотиками.
ЗАПРЕЩЕНЦЫ
Сначала учёные думали, что надо бороться и искоренять — и никаких гвоздей. Они исходили из того, что борьба должна вестись на всех фронтах. В частности, они настаивали на борьбе с торговцами наркотиков, участвовавшими в наркорынке со стороны предложения. Они объясняли это с помощью обычного графика пересечения кривых спроса и предложения. Борьба с наркоторговцами вела к смешению кривой предложения в сторону снижения предложения и увеличения его цены, при том, что кривая спроса оставалась неизменной. Поэтому новая точка пересечения кривых спроса и предложения соответствовала более высокой цене и меньшему количеству наркотиков. «Новая равновесная цена героина будет высокой, равновесное количество продаж снизится». Переводя это на русский с математизированного жаргонизма экономистов, речь попросту шла о том, что борьба с наркомафией затрудняет поступление в страну наркотиков и торговлю ними, повышает риски наркоторговцев. Поэтому количество продаваемых наркотиков уменьшается (потому что поступление в страну наркотиков уменьшается), а цена на них увеличивается (потому что прежнее количество потребителей наркотиков конкурирует за уменьшившееся количество наркотиков). Тем самым, ужесточение борьбы с наркомафией ведёт к положительному эффекту.
РАЗРЕШЕНЦЫ
Другим подходом является легализация продажи наркотиков. Этим путем идет Голландия. Основой голландского подхода являются исследования Фридмана и Фридман (14*), которые показали, что самых быстрых результатов по борьбе с преступностью можно добиться, если уменьшить перечень тех действий, которые расцениваются законом как преступные. Они задают риторический вопрос: разве не следовало извлечь соответствующие уроки из истории «сухого закона»? Когда его принимали в 1920 г., царили самые радужные ожидания. На деле запрет подорвал основы права, коррумпировал защитников закона и создал декадентский моральный климат и, в конце концов, не остановил потребления алкоголя. Апологеты разрешительства доказывают, что если легализовать наркотики уличная преступность сократиться эффективно и немедленно. Об этом будто бы свидетельствует опыт Голландии. На самом деле этот опыт ни о чём не свидетельствует, потому что реальная ситуация с преступностью в Голландии зависит от многих факторов, а не только от наркотиков. Более или менее достоверным экспериментом было бы исследование ситуации с преступностью в Голландии до и сразу после легализации наркотиков при условии, что других крупных изменений в это время не было. Сам по себе уровень преступности в Голландии ничего не доказывает. Кроме того, будто бы именно нелегальный наркобизнес порождает коррупцию, подкуп полиции и других правительственных чиновников; легализация наркотиков станет важным фактором и войны со взяточничеством. По мнению Л. М. Тимофеева (11*), криминализация наркотиков объективно выгодна как наркомафии, так и многочисленным государственным чиновникам, занятым организацией борьбы с наркотиками, а потому скорее всего «в исторически обозримом будущем вопрос о легализации наркотиков не продвинется из области абстрактных спекуляций в сферу практических решений».Если сделать краткое резюме, то разрешенцы считают (применительно к России), что преследовать наркоманов не надо. Надо создать наркоманам возможность купить наркотик в государственном магазине и установить жесточайшую ответственность, вплоть до смертной казни, для лиц, которые вовлекают молодежь и других граждан в наркоманию. Одновременно должно быть очень суровое наказание за хранение наркотика. Надо сделать торговлю наркотиками государственной, но только для тех, кто зарегистрировался. Они должны принимать наркотик под контролем врача в аптеке. На вынос наркотики не продаются. Наркоманы должны иметь удостоверения на право такого получения в любой аптеке. Цена должна быть очень умеренная или вообще следует выдавать их бесплатно. Если сделать высокую цену, тогда будет контрабанда. Можно конечно поступить и по-другому — переловить и привязать к постели, пока не закончится ломка. Однако в этом случае вероятность рецидивов очень и очень велика. Более того, потом на основании результатов опыта патриотическое правительство сможет само решить, что лучше запрет или такая форма борьбы с наркоманией. Мнение о необходимости легализации наркотиков не зависит от того, насколько пагубны или безвредны те или иные наркотики. Сколько бы вреда не причиняли наркотики тем, кто их потребляет, запрещение их использования наносит еще больший вред как потребителям наркотиков, так и всем остальным. По мнению разрешенцев, легализация наркотиков будто бы должна одновременно уменьшить число преступлений и улучшить правоохранительную деятельность.
КРИТИКА РАЗРЕШЕНЦЕВ
Между тем, этот подход имеет несколько неблагоприятных эффектов. Прежде всего, следует учесть феномен терпимости: если героин будет общедоступен, возможно, повысится уровень терпимости общества [к потреблению героина]… Повысившаяся терпимость будет иметь результатом растущий спрос на героин. Поэтому американский экономист-криминолог Майкл Мур (цитируется по 4*) полагал, что для общества было бы наилучшим разрешить выписывать наркоманам героин только для потребления под контролем врачей в сочетании с ожесточенной борьбой против его несанкционированных покупок и потребления. В результате применения такого подхода наркозависимые потребители смогли бы получать наркотики почти бесплатно, а начинающие наркопотребители испытывали большие трудности с поиском криминального «товара».В основном, точка зрения разрешенцев основана на исследованиях Коха и Группа (15*). Они обратили внимание на то, что кривая спроса на наркотики практически вертикальна, поэтому сдвиг кривой предложения приводит только к увеличению равновесной цены, но не к снижению количества продаж. Поэтому вначале активные действия правоохранительных органов (усиление таможенного контроля, повышение наказаний арестованным), направленные на увеличение издержек производства и реализации наркотиков путем усиления риска, приведут к увеличению цены героина. Однако величина спроса на героин совершенно независима от колебаний цены. Следовательно, в результате полицейских операций, направленных против наркоторговцев, общие затраты потребителей на героин возрастут, поскольку при практически неизменном объеме продаж существенно возрастет цена. Кроме того, повышение цены на героин из-за ограничения предложения вызовет сильные побочные эффекты: предельные социальные издержки борьбы с наркотиками могут превысить вызванные ею предельные социальные выгоды. В результате борьба с наркотиками может стать причиной сокращения благосостояния. Социальные издержки законного ограничения наркотиков увеличатся, в частности, из-за роста преступности, вызванной этими ограничительными действиями: наркоманы будут вынуждены прибегать к незаконным действиям, чтобы заплатить возросшую рыночную цену. Кроме того, повышение цены на героин стимулирует коррумпирование правоохранительных органов. Поэтому Кох и Групп (15*) приходят к выводу, что насильственное ограничение предложения нежелательно, поскольку это повысит цены на наркотики и увеличит преступную деятельность.
Переводя это на русский, речь идёт о том, что наркоман, единожды пристрастившись, готов платить за наркотики какую угодно цену. Поэтому повышение цены на наркотики не приводит к отказу наркоманов от потребления прежнего количества зелья. Но теперь им приходится платить за него более высокую цену. Прежних доходов им уже не хватает, поэтому они идут на любые преступления, чтобы увеличить свои доходы — больше грабят, воруют и т. д. Таким образом, ужесточение борьбы с наркомафией может привести к увеличению количества совершаемых ради их получения преступлений и росту доходов наркомафии, но практически не сокращает их потребление. Главный результат, которого мы хотели добиться (сокращение потребления) не достигнут, зато увеличиваются издержки общества — оно больше страдает от дополнительных преступлений, совершаемых наркоманами ради получения денег для зелья.
Прежде чем переходить к следующему подходу, остановимся на нём поподробнее и попытаемся раскритиковать со всех сторон. Во-первых, использованная в исследовании модель, основанная на пересечении кривых спроса и предложения, абсолютно неадекватна. Если с наркотиками начинают ожесточённо бороться, то это не значит, что просто изменяются условия предложения и что на каждое возможное количество наркотиков всегда найдётся соответствующее число товара на складе, лишь бы дали соответствующую цену. На самом деле, начало ожесточённой борьбы, приводит к резкому сокращению поступления наркотиков, поэтому абсолютное количество продаж снизится в любом случае. Ну, если на складе есть десяток футболок, то продать одиннадцать абсолютно невозможно, ни по какой цене. И потом, раньше наркоман приходил на условленное место получал дозу за нужную цену у знакомого человека. Теперь же того знакомого «взяли», и на поиски нового уходит некоторое время, за которое наркоман почувствует себя плохо и, быть может, откинет копыта. То есть и в этом случае потребление снижается. Может быть, графики с кривыми спроса и предложения и говорят, что количество продаж не изменится, но к реальности модель, рассмотренная Кохом и Группом, не имеет никакого отношения.
Поэтому, чтобы снизить степень абсурдности Коха и Группа, за них приходится делать оговорку. А именно, что поначалу количество продаж снижается, но цена наркотиков настолько возрастает, что увеличиваются стимулы для наркоторговцев обходить все преграды, поэтому со временем они находят новые обходные пути, увеличивают взятки и т. п., так что могут наладить поставки прежнего количества наркотиков по увеличенной цене, и всё возвращается на круги своя, только с большими суммами. Однако, даже в этом более корректном виде рассуждение содержит грубые оценки тенденций, действующих в разном направлении, и невозможно оценить, какая из них окажется сильнее.
Во-первых, временное сокращение объёма продаж наступает в любой случае. На какое время — неизвестно: может быть, полгода, может, год — пока торговцы найдут обходные пути на таможне и наберут новобранцев для розничной торговли, которые установят, наконец, контакт с прежними потребителями. Но на это значительное время значительная часть прежних потребителей остаются без зелья, которое им неоткуда взять. Даже по повышенной цене — они просто не найдут, у кого купить. Где количественная оценка, какая часть из них откажется за это время и уже не захочет вернуться, когда предложение восстановится по повышенной цене? Без такого количественного исследования все рассуждения Коха и Группа повисают в воздухе. Ведь может оказаться, что наркозависимые люди, столкнувшись с объективной невозможностью, никакими путями, добыть зелье, вынуждены будут обратиться в лечебницу, потому что другого выхода у них не останется! За это время какую-то часть их «полечат — вылечат, авось», а возвращаться к потреблению по новой высокой цене они вообще не захотят, то есть, в конечном итоге потребление упадёт, наплевав на поведение кривой спроса Коха и Группа.
Что же касается их точки зрения, что, дескать, необходимость платить больше денег увеличит преступления, совершаемые наркоманами, то это тоже болтовня без количественной оценки, опирающейся на строгое исследование. Дело в том, что тут нужно исследовать в каждом конкретном случае, какие социальные группы потребляют наркотики, каковы их доходы, могут ли они перераспределить свои доходы в пользу наркотиков, не совершая преступлений, насколько высоки возможности наркомана обогатиться за счёт непрофессиональной (без специальной подготовки) работы по попыткам грабежа и воровства и не быть быстро пойманным, насколько вероятно, что кто-то из них (менее зависимый), столкнувшись с подорожанием, возможно, обратится в лечебницу. Значит и тут нужно детальное количественное исследование, а не абстрактное рассмотрение кривой спроса. Если тенденции, выявленные качественным исследованием, действуют в разные стороны, то прийти к выводу о результате невозможно без сравнительных количественных оценок разных тенденций. Впрочем, Кох и Групп не утруждали себя упоминанием тех тенденций, которые действуют не в их сторону.
Наконец, вызывает сомнение общий подход о том, что предложение наркотиков можно будет довести до прежней величины с помощью коррумпированности правоохранительных органов. Дело в том, что всё это зависит от того, как организованы органы, как работает таможня и т. д. Может быть, активная работа органов оставит наркоторговле только узкие щелки, через которые, в силу их специфики, много не пройдёт. Тоже нужны конкретные количественный оценки и строгий контроль за выполнением, а не общие слова. Ну, вырастет коррупция правоохранительных органов — а насколько? И нельзя ли на этом пути тоже поставить дополнительный заслон?
На самом же деле, и то, и другое будет неэффективно, если не применять в комплексе с другими мерами. Сильно ли поможет трепотня по телевизору о вреде наркотиков, если на каждом углу будут их предлагать? И наоборот, сильно ли поможет борьба с наркоторговцами, если не сопроводить это воспитательной работой? Правильный ответ — нужно и то и другое. Например, увеличить борьбу с наркомафией и одновременно отлавливать существующих наркоманов и направлять их на принудительное лечение. Самое интересное, что одно другому будет помогать. Если сократить предложение наркотиков, то станет легче отлавливать наркоманов, потому что они будут более активно искать новые места для покупки, а часть наркоманов сама придёт на лечение, потому что там им предложат мягкий выход (постепенная замена более лёгкими наркотиками и т. д.). С другой стороны, если отлавливать наркоманов и, под угрозой не дать дозу (и формально никакой пытки — у него ломка сама по себе), заставлять их выдать своих поставщиков, то тут же будут переловлены розничные торговцы, а затем и их поставщики. После такого удара мафии будет сложнее оправиться. Таким образом, в комплексе решительные меры по ограничению и спроса, и предложения приведут к снижению количества продаж. При этом, вопреки абстрактной самоуверенности Коха и Группа, неизвестно, какова будет новая равновесная цена — возрастёт ли она или останется на прежнем уровне. Здесь, даже если забыть на минутку нашу точку зрения, что модель кривых спроса и предложения принципиально неприменима в этом вопросе. Даже в рамках этой модели одновременный сдвиг кривой предложения в сторону уменьшения предложения и увеличения цены, а кривой спроса в сторону уменьшения спроса и уменьшения цены может привести к равновесной цене, которая окажется и выше, и ниже старой равновесной цены. То есть, даже кривыми спроса и предложения Кох и Групп пользоваться не имеют.
Но самое интересное, что пользование кривыми спроса и предложения, из-за неприменимости модели в вопросе, опять ввело их в обман относительно результата односторонних действий по сокращению спроса, потому что они поленились провести количественную оценку во времени. Дело в том, что отлов наркоманов и направление их в больницы действительно сокращают спрос. Но они не сокращают предложение, потому что все главари, курьеры и розничники остаются на своих местах. Сразу же перейти на другую работу они не смогут. Значит, им придётся предлагать ТО ЖЕ КОЛИЧЕСТВО товара по более низкой цене, то есть потребление наркотиков, в результате одностороннего действия на спрос, изменится незначительно, только цена упадёт. Ну, если футболки на складе завалялись, то, чтобы очистить место, вполне логично сбыть их даже ниже себестоимости. Так же и наркотики, в первое время после мер по сокращению спроса, резко подешевеют, но никуда не денут мафию. Резкое падение цены повлечёт расширение круга пользователей. Например, при медицинской легализации спрос упадёт, потому что часть старых наркоманов станет покупать наркотики из легальных источников. В результате цена снизится, так что наркотики будут раздавать чуть ли не даром.
Неприменимость кривых спроса и предложения к данному вопросу заключается и в том, что рынок розничной торговли наркотиками не един. Это, кстати, написано и в самой статье Латова, только вот выводы, которые делаются, небесспорны: «Более благожелательно относились к медицинской легализации те исследователи экономики наркотиков, которые изучали ценовую дискриминацию на наркорынке. Они обратили внимание, что единого наркорынка, по существу, нет: начинающие наркопотребители фактически приобретают наркотики по более высокой цене, чем наркопотребители со стажем. Такая ценовая дискриминация новичков объективно полезна для общества, поскольку отталкивает от наркорынка тех, у кого еще не сформировалась наркозависимость, и отчасти избавляет наркоманов, которые уже не могут отказаться от приема „дозы“, от необходимости искать дополнительные криминальные источники доходов. Американский экономист-криминолог Майкл Мур (цитируется по 4*) полагал, что для общества было бы наилучшим разрешить выписывать наркоманам героин только для потребления под контролем врачей в сочетании с ожесточенной борьбой против его несанкционированных покупок и потребления. В результате применения такого подхода наркозависимые потребители смогли бы получать наркотики почти бесплатно, а начинающие наркопотребители испытывали большие трудности с поиском криминального „товара“.»
Как уже говорилось, это ещё неизвестно, станут ли начинающие испытывать дополнительные трудности с поиском товара. В первое время уход с рынка старых покупателей приведёт к снижению цены, что поощрит массовое вовлечение новичков, особенно из бедных слоёв, то есть вывод системы из равновесия приведёт к ухудшению ситуации. Разрешенцы надеются, что со временем наркобизнес станет убыточным, но это только со временем приведёт к сокращению организаций, занимающихся наркоторговлей. А сколько людей, особенно из бедных слоёв, будут вовлечены за это время, неизвестно. Эффект разрешения поэтому оказывается в первое время прямо противоположным.
Но и тезис о том, что медицинская легализация сделает наркоторговлю нерентабельной и поэтому затруднит вовлечение новичков, вызывает сомнение. Мы, конечно, не имеем в этом вопросе личного опыта, но, насколько мы понимаем, весь «кайф» первых доз — в том, чтобы делать это не в скучной аптеке, а в компании. Кому охота долго упрашивать врача выписать разрешение, а потом тащиться за принятием дозы в аптеку, вызывая унизительные насмешки окружающих, если куда больше удовольствия сделать это в компании на вечеринке? Поэтому даже в среднесрочной перспективе «рынок первых доз» останется в целости и сохранности, сохраняя экологическую нишу для наркомафии, несмотря на разрешение законченным наркоманам идти за дозами в аптеку. Поэтому следует признать несостоятельным аргумент Фридменов, что «наркоторговцы умышленно втягивают многих людей в потребление наркотиков, отпуская им бесплатно начальные дозы. «Толкачу» выгодно так поступать, поскольку, попав «на крючок», наркоман превращается в его постоянного клиента и вынужден затем постоянно тратить крупные суммы. «Если бы наркотики были юридически доступны, любая возможная польза от подобных негуманных действий должна в основном исчезнуть, поскольку наркоман мог бы приобретать наркотики из более дешевого источника.»
В самом деле, здесь из рассмотрения выпала промежуточная ситуация. А именно, те люди, которые уже стали наркозависимыми, но всё ещё стесняются своей наркозависимости и даже не отдают себе в этом отчёт, поэтому и не идут к врачу за разрешением, а предпочитают покупать наркотики. Если же они декларируют свою наркозависимость, то опозорятся перед родителями, знакомыми и т. д. Они всё ещё надеются в немного побаловаться в последний раз и «завязать». Вполне понятное поведение. Но этой промежуточной категории вполне достаточно, чтобы обеспечить наркомафии большой рынок сбыта и позволить ей экономически выжить. Поэтому гипотеза Коха-Группа-Фридменов о том, что медицинская легализация ведёт к удушению наркомафии не представляется доказанной. Дело в том, что она всё равно сохраняет для неё экологическую нишу. С одной стороны, снижение спроса действительно снижает рентабельность наркомафии и приведёт к сокращению продаж на наркорынке за счёт того, что часть потребителей будет брать зелье в аптеках. С другой стороны, снижается количество зелья, продажа которого необходима для того, чтобы продолжать вовлечение новичков на прежнем уровне. Да, наркомафия сильно сократится, но будет по-прежнему обслуживать (причём по сниженной цене) всех тех, кто ещё не понял, что он конченый человек и не пошёл к врачу. Иными словами, вся эта часть рынка никуда не денется — за счёт аптек из неё уйдёт только предельно конченная часть наркоманов.
Наконец, необходимо рассмотреть тезис о том, что снижение цен приведёт к снижению рентабельности наркоторговли и вытеснит её. Этот тезис нуждается в корректировке. На самом деле, как известно, в любой отрасли эффективность неодинакова, поэтому ухудшение условий её функционирования банкротит только предельно неэффективные предприятия, остальные продолжают худо-бедно сводить концы с концами за счёт проедания амортизационных отчислений (и это может продлиться долго-долго без существенного спада производства), наконец, наиболее эффективные предприятия переживают кризис и продолжают существование. Мало того, возможно существенное изменение принципов работы предприятий, снижающих себестоимость товара или предлагаемой услуги. Например, в сфере услуг сложное иерархическое устройство, обслуживавшее прежде широкий рынок, заменяется частниками, которые уже не кормят верхние звенья иерархической пирамиды и потому остаются рентабельными. В данном случае, после медицинской легализации, на рынке останутся в точности те предприятия наркомафии, которые наиболее эффективно организовали свою работу и остаются рентабельными даже при низкой цене. А оставаться рентабельными при более низкой цене, возможно, потому что предприятие сократилось в числе, а партии наркотиков провозятся реже и им уменьшается риск перехвата. Но, как уже говорилось, сокращение продаж на нелегальном рынке в этих условиях будет не так страшно для сохранения наркоторговли, потому что теперь для вовлечения новичков требуются меньшие объёмы продаж, к тому же, снижается цена.
Таким образом, в отношении краткосрочных последствий легализации наркотиков сторонники этой меры однозначно ошибаются по всем статьям. Во-первых, легализация снизит цены и увеличит вступпление новичков. Во-вторых, вопреки их моделям с кривыми спроса и предложения, усиления мер по борьбе с наркомафией однозначно снижают на какое-то время общий объём потребления и даёт шанс вытащить часть наркозависимых из трясины, а также ограничить вовлечение новичков.
В отношении среднесрочных результатов сторонники легализации проморгали возникновение противоположно направленных тенденций, силу действия которых сложно сравнить, так что последствия их идей становятся непредсказуемыми. Во-первых, тезис о том, что усиление борьбы не снижает объём продаж, а только увеличивает цену, просто неверен, потому что даже в среднесрочной перспективе на налаживание новых поставок и т. д. требуется время, за которое может много чего произойти (часть наркоманов может отказаться от потребления, так что прежний размер продаж не восстановишь). Во-вторых, неверен тезис о том, что медицинская легализация, снижая спрос со стороны старых наркоманов, сокращает и рентабельность наркобизнеса, что приведёт к его гибели, тоже неверен, потому что наркобизнес только сократится, но и оставшейся части хватит, чтобы обслуживать «промежуточную» категорию потребителей, которая всё ещё не обратилась к врачу. Этой оставшейся части рынка вполне может хватить для вовлечения новичков бесплатными дозами. В свою очередь, сниженные цены на новом рынке снизят шансы на выход из наркозависимости «промежуточных» потребителей. Поэтому нет никаких оснований думать, что сокращение наркомафии из-за снижения рентабельности при падении цен повлечёт достаточное сокращение предложения, чтобы сократить вовлечение новичков и чтобы убедить «промежуточные категории» наркоманов отказаться от зелья.
Что же касается долгосрочных результатов предложения, то тут однозначный ответ дан Бэккером: если постоянно и неусыпно (а не кратковременными карательными акциями) преследовать и наркоторговцев, и наркоманов, то это сократит вовлечение новичков. Бэккер пишет: «долгосрочная ценовая эластичность спроса значительнее и выше, чем краткосрочная эластичность; более высокие в будущем (равно как и в прошлом) цены снижают текущее потребление.» С другой стороны, попытка легализации снизит цены и усилит приток новичков. Медицинская легализация, может быть, снизит доходы наркомафии и чиновников, но уж точно не сократит СОВОКУПНОЕ потребление (в аптеках и через наркомафию) и, скорее всего, увеличит поступление новичков за счёт падения цены. Ведь теперь через границу нужно провозить меньшие партии, что снижает риск, но достаточно для вовлечения новых. Концепция Бэккера (цитируется по 4*), как самая свежая, перекрывает все доводы его оппонентов, высказанные до неё. Поэтому, если выдвигается идея медицинской легализации, то надо выдвигать совершенно новые аргументы и показать, в чём неправ Бэккер (цитируется по 4*).
На этом можно закончить разбор вопроса о том, какая из точек зрения, представленных в статье Латова (4*), более адекватна в плане соответствия главной цели, указанной с самого начала — сокращению зла наркопотребления. Но исследователи коснулись и других вопросов. Например, Фридмены, пытаясь найти причины, по который в США вырос уровень преступности, указывают, что этому явлению сопутствовало увеличение действий, которые считались преступными согласно законодательству. Вот что они пишут: «Главный фактор, который, по мнению авторов, «неоспоримо содействовал повышению преступности, — умножение законов, правил и норм. Умножилось число действий, которые считаются преступными. В самом деле, невозможно подчиняться всем законам, поскольку никто не может знать, каковы они. По этой же причине и официальные власти не в состоянии проводить в жизнь все законы в равной степени и без дискриминации». Поставив «диагноз», авторы считают своим долгом указать некоторые пути решения проблемы роста преступности. По их мнению, самых быстрых результатов можно добиться, если уменьшить перечень тех действий, которые расцениваются законом как преступные.»
Пока что подход Фридменов может вызвать только недоумённые вопросы, потому что может сложиться впечатление, что они обеспокоены не ростом тех действий, которые общество считает неприемлемыми для себя, а ростом показателей преступности. Ведь показатели в статистике дают больший результат, когда преступлениями считаются те действия, которые раньше преступлениями не считались. В самом деле, почему бы не легализовать мошенничество — тогда и показатели преступности резко сократятся, хотя мошенничество останется. Говорят, один поп смог полакомиться свининой во время поста — для этого он окрестил поросёнка Карпом.
Но чуть позже оказывается, что Фридмены имели в виду не просто манипуляцию понятием «преступление», а те преступные действия, на которые идут граждане, чтобы совершить тот или иной неблаговидный проступок. Латов продолжает излагать подход Фридмена: «Фридмен задают риторический вопрос: разве не следовало извлечь соответствующие уроки из истории «сухого закона»? Когда его принимали в 1920 г., царили самые радужные ожидания. На деле запрет подорвал основы права, коррумпировал защитников закона и создал декадентский моральный климат и, в конце концов, не остановил потребления алкоголя. Несмотря на этот трагический объективный урок, мы, кажется, повторяем такую же ошибку по отношению к наркотикам».
В данном случае Фридмены мастерски уходят от конкретизации целей общества и количественной оценки различных последствий, которые влечёт та или иная мера. Его утверждение, что сухой закон не остановил потребление алкоголя, но зато увеличил коррупцию призвано доказать, что сухой закон — это плохо. На самом же деле, тут нужна была более кропотливая оценка. А именно, не вызывает сомнений, что сухой закон, по крайней мере, сократил потребление алкоголя (ну, как минимум, несколько литров). Значит, хоть чего-то положительного он добился. Значит, в данном случае нужна кропотливая оценка, что страшнее для общества — дополнительное количество литров алкоголя, выпитое в условиях БЕЗ сухого закона или коррупция и деградация, начатая ПРИ сухом законе. Да, в случае конкретного запрета алкоголя в США 20-х годов вторая тенденция была страшнее первой, потери превысили выгоду. Но это не значит, что в случае наркотиков будет то же самое. Потому что степень наркозависимости при наркотиках намного сильнее, а деградация человека намного быстрее. То, что при запрете наркотиков наживается наркомафия и коррумпируется часть чиновников, может быть лучше, чем потеря дополнительных членов общества при легализации наркотиков. Следовательно, рассуждение по аналогии, проведённое Фридменами, как говорится, «не катит».
Кроме того, оно «не катит» и по другой причине — разные стартовые условия. Сухой закон ввели, когда общество стабильно потребляло алкоголь в течение долгого времени, то есть был естественный иммунитет против резкого расширения потребления. Изначальное равновесное состояние было — легальный алкоголь, его попытались оттуда сместить в сторону уменьшения потребления, но добились увеличения коррупции. Здесь же ситуация совершенно другая. Изначальное «равновесное состояние» — запрет наркотиков, и неизвестно, как их разрешение повлияет на изменение потребления и изменение коррупции. Ведь коррупция уже есть, и никуда от неё не деться.
Хотя дальше Фридмены и делают свой вывод: «…запрещение их использования наносит еще больший вред как потребителям наркотиков, так и всем остальным. Легализация наркотиков должна одновременно уменьшить число преступлений и улучшить правоохранительную деятельность. Трудно представить какую-либо другую меру, которая могла бы сделать так много для усиления закона и порядка». Возникает подозрение, что это было написано в подпитии или под кайфом. Где же количественная оценка вреда в одном и другом случае? Или всё так и останется на уровне идеологизированной болтовни, как в следующей цитате: «Впоследствии М. Фридмен пошел еще дальше и стал называть политику войны с наркотиками типично «социалистическим предприятием», которое наносит обществу только вред. «То есть, вина запретильников в том, что они социалисты. Впрочем, чего ещё ожидать от монетариста, взятого на вооружение Гайдаром? В общем, американцы не торопятся выполнять все подряд советы своих учёных-экономистов (тем более что исследование Коха-Группа-Фридменов опровергнуты Бэккером, цитируется по 4*), зато Л. Тимофеев (11*) им вторит и говорит, что: «криминализация наркотиков объективно выгодна как наркомафии, так и многочисленным государственным чиновникам, занятым организацией борьбы с наркотиками, а потому скорее всего «в исторически обозримом будущем вопрос о легализации наркотиков не продвинется из области абстрактных спекуляций в сферу практических решений».
Это откровенная подмена тезиса. Ведь главная задача — не в том, чтобы уменьшить доходы чиновников и наркомафии, а в том, чтобы сократить потребление наркотиков и — особенно важно — не допустить вовлечение новичков. Так вот, именно этой цели — тем более в переходный период — предложение о медицинской легализации не решает. Скорее наоборот, как показывает Бэккер (цитируется по 4*). Поэтому предложение скорее вредное. Да и вообще аргумент — типичный софизм. Целых пять строк потрачено на превентивный удар по возможным оппонентам, обвинение в корыстной заинтересованности, а не на дополнительный аргумент в пользу того, что легализация сократит потребление. А ведь выведение такими аргументами из спора чиновников, занимающизся наркотиками, — это выведение из спора как раз специалистов по теме. Может быть, они и заинтересованы материально в том, чтобы не легализовывать наркотики — ну и что? А может, они эту меру не приемлют ещё и потому что, будучи специалистами, видят её вред?
При этом мы замечаем, что исследовали только прямые взаимосвязи между действиями общества по борьбе с наркотиками и момтоянием рынка. Но есть ведь и психологические факторы, влияющие на спрос и предложение наркотиков косвенным образом. Ведь если будет проведена медицинская легализация, то тем самым всем будет сказано: так ведь в наркотиках ничего страшного. Если даже скатишься — тебе доктор выпишет рецепт, будешь получать его бесплатно. И это будет официальная позиция! К какому эффекту это приведёт? Да к такому, что те, кто ещё держатся и отказываются принять наркотики, пойдут на их принятие. И в статье об этом сказано: легализация может повысить терпимость общества к потреблению героина, то есть упростит вовлечение новичков. Если после легализации терпимость общества к потреблению наркотиков возрастёт, то тем самым увеличится вовлечение новичков, потому что они уже не будут сдерживаться угрозой осуждения со стороны. Если же возможная правительственная мера по легализации будет проигнорирована обществом, и терпимость не увеличится, то тогда больше наркоманов будет по-прежнему стеесняться идти к врачу (ещё родителям придётся признаться), то есть они по-прежнему будут покупать наркотики нелегально, обеспечивая наркоторговцев высокими доходами. Зато конченные наркоманы всё же пойдут к врачу, цены чуть снизятся, и вовлечение новичков за счёт этого увеличится. Поэтому идея абсолютно безответственная — ведь не проведено минимально необходимых оценок влияния даже такого важного фактора, как восрастание терпимости общества к наркотикам.
Что же касается неверности выводов Л. Тимофеева (11*), то в статье Латова (4*) приводится только один вывод, принадлежащий собственно Тимофееву, а не Коху-Группу-Фридманам, — обвинение чиновников, борющихся с наркотиками, в материальной заинтересованности. Может, этот вывод и правильный, но он односторонний, потому что ничего не говорит о вреде или пользе легализации — приведёт ли она к увеличению или уменьшению потребления. А может, они и правильно делают (эти чиновники), что даже не обсуждают это предложение. Потому что само её обсуждение может повысить степень терпимости к наркотикам в обществе, то есть увеличить распространение зла. Пока что изучение преступности с точки зрения экономической парадигмы не даёт рекомендаций, которые не могли бы быть опровергнуты уже через пару лет. Пример — указание Бэккером среднесрочных и долгосрочных негативных последствий медицинской легализации, так он как раз изложен в статье Латова (4*). «Нет оснований думать, что медицинская легализация замедлит вовлечение новых пациентов, особенно в России».
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Итак, нет ни одного рационального аргумента за легализацию наркомании. Опыт зарубежных стран наглядно показывает, что средства, вложенные в борьбу с наркоманией и превентивные меры окупаются сторицей по сравнению с теми суммами, которые требуются на преодоление последствий роста употребления наркотиков. Успешный опыт стран Юго-Восточной Азии, в борьбе с наркоторговцами показывает — нужна предельная жёсткость по сокращению как предложения, так и спроса. Если попытаться применить их опыт к современной России, то действия должны быть следующие:1. Подготовить достаточное количество лечебниц.
2. Подготовить в зоне БАМа несколько закрытых городков, обнесённых колючей проволокой.
3. Ввести смертную казнь за распространение, хранение и вовлечение (без обратной силы закона).
4. Предложить всем наркоманам добровольно явиться в лечебницы, после чего последует отлов и принудительное лечение неявившихся. При этом добровольно явившиеся лечатся по мягкой методике, с постепенным уменьшением дозы и заменой более лёгкими наркотиками, а пойманные — по жёсткой, без поблажек.
5. Во время ломки наркоманы допрашиваются работниками органов, которые могут дать или не дать тем дозу, и выдают им поставщиков и коллег по игле. Поставщиков расстреливают, коллег по игле лечат по жёсткой схеме.
6. По телевидению ежедневно показывают расстрелы наркоторговцев и наркоманов во время ломки.
7. В случае рецидивов у вылеченных, их повторно принудительно вылечивают по жёсткой схеме и направляют в 5-летнюю ссылку в таёжном городке, обнесённом колючей проволокой, где они контролируются всё время и куда невозможно доставить наркотики.
8. В случае повторного рецидива ссылка пожизненная. Приведенная схема конечно, не учитывает всех деталей и требует доработки. Но суть, думается, схвачена верно.
Можно ли решить проблему наркомании в нынешней России? Однозначно нет. Причина в том, что в нынешней России нет механизма ответственности ни для народа, ни для власти. Поэтому все эти стимуляции-наказания не будут работать. Они возможны ТОЛЬКО после смены власти. Самое плохое в том, что даже интерес СМИ к проблеме наркотиков после взлета в конце 90-х с 2001 года упал и продолжает падать. Сейчас он находится примерно на уровне 1998 года. Ведро с лягушками (то бишь россиянами) продолжает медленно нагреваться, вопрос лишь в том, когда они все всплывут (сами они не чувствуют медленных изменений температуры, поэтому из ведра не выпрыгивают, наоборот им кажется, что жизнь все лучше и лучше — в ведре все теплее и теплее).
Приношу искреннюю благодарность М. Кудрявцеву за критические замечания.
ЛИТЕРАТУРА
1. Бабаян Э. 2000. Сообща победить наркотическое бедствие! Обозреватель http://www.nasled.ru/pressa/obozrev/N0700/0718.HTM2. Круглый стол «Эпидемия СПИДа: последствия для России» Москва, март 2003. http://www.aids.ru/news/2003/03
3. Кудрявцев М., Миров, А и Скорынин Р. 2005. «Стать Америкой» оставаясь Россией или путь к процветанию. М. В печати (частично опубликовано на форуме С.Г. Кара-Мурзы http://vif2ne.ru/nvz/forum/archive/).
4. Латов Ю. В. 1999. ЭКОНОМИКА ПРЕСТУПЛЕНИЙ И НАКАЗАНИЙ: ТРИДЦАТИЛЕТНИЙ ЮБИЛЕЙ. Истоки. Вып. 4. М.: ГУ-ВШЭ, 2000. С. 228 — 270. Сокращенная версия под названием «Экономическая теория преступлений и наказаний („экономические империалисты“ в гостях у криминологов)» опубликована в журнале: Вопросы экономики. 1999. N 10. С. 60 — 75. http://www.institutional.boom.ru/Latov_Razmainskiy/Prestuplenie_nakazaniy.htm
5. Мейлахс П. 2004. Наркомания в зеркале петербургских СМИ. http://www.narcom.ru/ideas/socio/107.html
6. Миронин С и Козырева О, 2005, ПРИЧИНЫ ВТОРОГО ДЕМОГРАФИЧЕСКОГО ПЕРЕХОДА Сайт «Кризис». http://www.rus-crisis.ru/modules.php?op=modload&name=News&file=article&sid=786&POSTNUKESID=36210e2e962093eb6da4affa1023e695
7. Наркомания в России — угроза национальной безопасности страны. http://uhrn.civicua.org/minds/index1999.htm
8. НАРКОМАНИЯ В РОССИИ: УГРОЗА НАЦИИ (АНАЛИТИЧЕСКИЙ ДОКЛАД — II) Подготовлен рабочей группой под руководством А.В.Федорова. Москва — 1999. http://uhrn.civicua.org/minds/index1999.htm).
9. Наркомания в России: цифры и факты. Из доклада министра здравоохранения РФ Ю. Л. Шевченко на Коллегии Минздрава «Об итогах работы органов и учреждений здравоохранения в 2002 году и задачах по повышению качества медицинской помощи населению». 18 марта 2003 года. AIDS Journal. http://www.aidsjournal.ru/journal/4620.html
10. ОНИЩУК В. 2005. ПРОБЛЕМЫ НАРКОМАНИИ. ИСТОРИЯ. Дуэль номер 17. 2005 год. http://www.duel.ru/200 517/?176_1
11. Тимофеев Л. 1998. Наркобизнес. Начальная теория экономической отрасли. М.: РГГУ. С. 66.
12. Халтурина Д.А., Коротаев А.В. 2005. России грозит гуманитарная катастрофа. Демографический кризиc: причины и пути преодоления. Полит.ру. http://www.polit.ru/analytics/2005/06/29/demcrisis.html
13. CRIME.VL.RU. все о преступности. Владивостокский центр исследования организованной преступности при Юридическом институте ДВГУ. http://www.crime.vl.ru/docs/stats/stat166.htm.
14. Friedman M. and Fridman R. 1984. Tyranny of the status quo. Р San Diego, N.Y. etc., 1984.
15. Koch J. V., Grupp S. E. 1980. The economics of drug control policies // The economics of crime. Cambridge (Mass.), 1980.
