 |
| Русский вестник | А. Богомолец | 19.09.2005 |
Так и поступил московский корреспондент польской газеты «Речь Посполитая» Павел Решко, выступая вместе со своим начальником, главным редактором «Речи» на одной из московских радиостанций в середине августа 2005 г. Редактор по-русски не говорил, и Решко говорил по-русски за двоих. Павел Решко твердил, что никаких приобретений Польша не имеет даже в мыслях, напротив, хочет превращения Украины в «сильного демократического» соседа. Известно, что такое «демократический». Английская писательница Агата Кристи, острая на язык, в одном из своих детективов вложила в уста героя реплику — когда древние греки говорили о демократии, то они имели в виду что угодно, но только не то, что имеется в виду сейчас. Сейчас чем больше страна напоминает проходной двор, чем больше подгнивает, тем она более считается демократической. Разве Украина при Кравчуке и Кучме не была самой что ни на есть демократической? Была. Тогда в чем же дело? В том, что она оставалась полурусской в части народного сознания и слишком аморфной в своих разжиревших прозападных верхах. Теперь русский язык изгоняется на Украине самой что ни есть государственной метлой, переданной в цепкие руки образцового друга Польши. Но об этом Решко ничего не говорил. Он продолжал уверять, что «посредничество Квасьневского» якобы предотвратило на Украине «кровопролитие». Очевидно, сегодняшние избиения на Украине тех, кто заподозрен в «русофильстве», Решко считает черточкой мирной провинциальной жизни.
Главное, к чему призвал московский корреспондент «Речи Посполитой», — это «изменение менталитета». Не тот у нас, русских, оказывается, менталитет. Не считаем развал СССР справедливым и пожизненным и не видим в «странах СНГ» государств, крепких и независимых от России. А как бы отнеслись в «Речи Посполитой», в фонде имени короля Стефана Батория и в других подобных цитаделях польского гонора к воображаемой ситуации. Померания (Поморье) становится независимым государством, Силезия — тоже принимает «декларацию о суверенитете», в глубинах Польши восстанавливается средневековое независимое государство Мазовия, Гданьск переименовывается в Данциг и либо отходит к Германии, либо становится «вольным городом». А жителям того, что останется от Польши, говорят: «Панове, надо изменить менталитет! Надо уважать суверенитет соседей!». Как бы польский гонор отнесся к этому? Да просто задохнулся бы от ярости.
А ведь сегодняшняя Польша обязана нам, именно нам, своими современными границами. Что не мешает 54% поляков считать именно Россию и Белоруссию своими главными врагами. В мае, когда мы справляли 60-летие нашей Великой Победы, я позвонил в московский корпункт «Речи Посполитой», но Павла Решко не застал. Вместо него ответила женщина, по её словам, заехавшая в представительство «Речи Посполитой». Женщина назвалась Марией Конча, польской корреспонденткой Би-би-си.
Тут я и узнал, что такое польский гонор. Никакого «политеса», никакой игры «в дипломатию». Мне радостно подтвердили, что более половины поляков считают именно Россию своим главным врагом. С чем это связано? Пани ответила — с тем, что творилось в последнее время в российско-польских отношениях. А что такое творилось? Россия отказалась извиниться за Ялтинскую конференцию (руководителей СССР, США и Великобритании в феврале 1945 г.). За что же извиняться? — недоумевал я. «Ялта — это преступление против Польши», — чеканила пани Конча. «Но ведь по Ялтинским соглашениям вы получили Померанию и Силезию…», начал было я. Но Конча опять вынесла приговор: «Ялта — это преступление». Не раз и не два я старался понять дикую логику польской журналистки. Если Ялта — это «преступление», то передача Польше Силезии и Померании (Поморья) тоже преступление? Стал я вспоминать про последнего западно-поморского князя Богуслава 14 (умер в 1637 г.), независимого от польских королей, про того Богуслава, чьи земли получило в 17-м в. немецкое государство Бранденбург (позже ставшее Пруссией). «Я знаю историю!» — почти в истерике закричала Конча. О том, как польские короли потеряли Силезию еще в 14-м веке, мне сказать не дали. Логику польской журналистки я так и не понял — передача Померании и Силезии полякам — это дело справедливое, но Ялтинская конференция, решившая этот вопрос, оказалась «преступлением». Когда я завел разговор о Потсдамской конференции июля 1945 г., то полька мне бросила равнодушно: «Это было давно». Очень любопытная черта сдвига в польском сознании: Потсдамская конференция 1945 г.- это дела давно минувших дней, а вот Ялтинская конференция того же 1945 г. — это самая свежая новость, оскорбляющая польский гонор сейчас, в 2005 г.
Ларчик открывается просто. У Польши забрали «наследие Речи Посполитой» — западнорусские земли. А этого польский гонор перенести не в силах. Та же Конча грубо сказала мне о маршале К.К.Рокоссовском — её-де не интересует «какой-то маршал». Когда я возразил, что отец К.К.Рокоссовского был поляком и что сам маршал немало положил наших солдат для освобождения Польши, Конча разразилась какой-то бурной тирадой и бросила трубку. Я тут же перезвонил и ответил любезностью на грубость — напомнил о союзе Пилсудского с Гитлером, даже назвал фамилию польского дипломата в Берлине, подписавшего такой союз. Польский гонор вмиг испарился. Оный дипломат оказался дальним родственником моей растерявшейся собеседницы.
Теперь зададим себе вопрос — отчего Польша начала такой поход против Белоруссии, лично против Президента А.Г.Лукашенко? На отмечаемом в конце августа 2005 г. в Гданьске 25-летнем юбилее польского националистического профсоюза «Солидарность» тоже обсуждали, что «творится в Белоруссии». Собрали туда, пред очи прибывшего из США Бжезинского, бывшего и нынешнего президентов Польши — Валенсу и Квасьневского, «весь цвет белорусской оппозиции» (по выражению НТВ). Этот «цвет» был представлен пожухлым цветком, точнее, сорняком из Беловежской пущи, — Шушкевичем.
Причина и здесь все та же. Полякам нужна их идея-фикс — Речь Посполитая в границах до первого её раздела 1772 г. То есть по Днепр и Западную Двину, с западной и центральной Украиной и Белоруссией. Раз это им нужно, то Президента Лукашенко обвинят во всем, что только может присниться. Хоть в урагане «Катрин», затопившем юг США, хоть в насморке какого-нибудь польского студента, приехавшего в Минск. И, казалось бы, Польша так пострадала от гитлеровской Германии, а берёт на вооружение её же принцип этнической экстерриториальности! Как известно, доктрина Гитлера гласила, что все этнические немцы, где бы они ни жили, — граждане «третьего рейха». На этой основе была занята Австрия (аншлюс), вскоре отторгнуты Судеты от Чехословакии, чуть позже захвачена уже вся Чехословакия. Потом возник вопрос о защите от поляков «вольного города Данцига», и дело кончилось вторжением немцев в Польшу 1 сентября 1939 г. Затем в СССР тоже нашлись этнические немцы, требовавшие «защиты». По точно такому же пути идет Польша. Белорусские поляки считаются в Варшаве делом польского гонора, как будто сейчас 17−18 века и никакой Белоруссии с ее законами не существует. Отсюда общая для польских левых, центра и правых истерия вокруг Союза поляков, якобы угнетаемых в Белоруссии.
Есть и ещё две причины ненавидеть лично Президента А.Г.Лукашенко (на чем ныне объединяются Польша, Литва, Латвия и Киев, говорящий на плохой копии польского языка, на «мове»). Одну причину назвал сам Президент Лукашенко: «Мы ничего плохого не сделали, страну не разворовали» («Время новостей», 19.08.2005). Верно! Но ведь в Варшаве спать спокойно из-за этого не могут. «Наследие» Речи Посполитой — и не загнано на шляхетскую усадьбу! Это обычно называют экономическими аппетитами, но это определение не вполне подходит к бурным страстям народного польского инстинкта, т. е. польского гонора. Если бы Белоруссия оставалась столь же нищей, как при Шушкевиче, то польская геополитика всё равно автоматически зачисляла бы Белоруссию в провинцию Речи Посполитой. Нынешнюю же, промышленно и сельскохозяйственно развитую Белоруссию поляки с ещё большим удовольствием проглотили бы, но не просто как лакомое блюдо, а как неотъемлемую часть «шляхетских вольностей». Проглотили бы чуть ли не с чувством «исполненного долга»!
Вторая причина польской ненависти к современной Белоруссии — это белорусский патриотизм, открытый к общерусским идеям, а не замкнутый на уродливом «западенском», галицийско-львовском, местном «горизонте». Об этом точно сказал приснопамятный архиепископ Могилевский и Мстиславский Максим (Кроха) (2002) при вручении в с. Лесное Президенту А.Г.Лукашенко иконы св. Александра Невского 24.07.2001 г.: «Народ Божий видит, высоко ценит Ваш подвиг в объединении братьев-славян Белой Руси, России и Украины и от всей души желает Вам благословенных успехов в этом святом деле» («Православный церковный календарь 2002 г.», Могилев-на-Днепре, с. 56−57).
В этом же Могилевском епархиальном календаре напечатан акафист святителю Георгию (Конисскому) (1795), архиепископу Могилевскому и Белорусскому (в наших святцах память ему — 13/26 февраля и 24 июля/6 августа каждого года). В кондаке 6 есть такие слова о жизни православных в последние годы Речи Посполитой: «Народ гонят плетью, как овец, из домов и церквей православных в костелы и храмы униатские. Ставят висельницы, вкапывают столбы, возгнещают костры, на колья сажают и другие мучительные орудия изобретают» (с. 111). Это надо помнить, когда польский гонор и ведущие московских радиостанций призывают нас «покаяться» за разделы Речи Посполитой. Надо помнить, что православные назывались тогда «диссидентами» и были лишены гражданских и церковных прав. Царская Россия вступалась за «диссидентов», но польская знать не принимала идеи равноправия папистов и православных, опираясь на Рим.
В сочинении одного старинного французского католического историка я нашел любопытное свидетельство о тогдашнем папе римском Клименте 13 (1758−1769), писавшем последнему польскому королю Станиславу-Августу Понятовскому о необходимости не уступать России. Но польский король не слушал советов папы, и тогда папа «настойчиво просил помощи иностранных государей в пользу польских католиков; по этому поводу он направил письма Людовику 15, Иосифу 2, Карлосу 3; он призывал их не мириться с диссидентами, возмущающими мир страны (Речи Посполитой. — А.Б.) своими интригами; русская политика сделала усилия папы напрасными».
Поясню, что Людовик 15 был тогда королем Франции, Иосиф (будущий император Иосиф 2) — это сын и наследник своей матери императрицы Австрии Марии-Терезии, а Карлос 3 — тогдашний король Испании и ее громадных южноамериканских колоний. То есть папа римский готовил против нас «крестовый поход» в защиту «польских католиков», точнее — их чудовищный террор, о котором с содроганием говорится в акафисте св. Георгию Могилевскому и Белорусскому.
Слава Богу, Императрица Екатерина 2-я разделила Речь Посполитую, вернув наши западнорусские земли, и нам не в чем «каяться» перед польским гонором!
