 |
| Трибуна | Михаил Морозов | 15.09.2005 |
Оказалось, что Олег Колосов — убежденный атеист. Когда я спросил его об этом, он только усмехнулся:
— Понимаете, в моем возрасте уже поздно менять убеждения. Ведь когда меня воспитывали, даже и подумать о существовании чего-то там сверхъестественного было невозможно. А церковь? Просто прочитали заметку в газете о том, что на восстановление храма требуются средства, и поехали посмотреть. Это по латвийским понятиям неблизко — 200 верст. Но когда увидели…¦
Представляете: в лучах солнца, как бриллианты, светились православные кресты. Они хрустальные, слегка подпорченные уже в наше время. Но пережили даже войну. А раньше в той церкви был склад сельхозтехники. Вот мы и решили дать новую жизнь этому уникальному творению.
— А как же ваши атеистические убеждения?
— Да ведь я эту церковь для людей восстанавливал. Там в поселке полное запустенье: колхоз развалился, с работой проблемы. Общаться негде — клуб закрыт. А потом в этом деле я реализую, так сказать, свою тягу к прекрасному. Церковь удивительна по архитектуре: как лебедь, плывет над полями.
— Ну и, конечно же, для русских старались?
— А вы знаете, в том районе очень много православных латышей. Русских меньшинство.
— Но, насколько я знаю, вы здесь чужой, не гражданин, инопланетянин (так называют таких, как Колосов, латвийские власти. — М. М.). Как же можно вкладывать да еще столь бескорыстно в страну, которую вы не считаете своим домом?
— А кто вам сказал, что я не считаю Латвию своим домом? Мне кажется, я даже в России не смог бы жить. Что до гражданства, так оно в том виде, в котором его предлагают, для меня неприемлемо. Да и нет в нем особой надобности. Невозможно заставить себя клясться в лояльности стране, в которой ты живешь не один десяток лет, в которую вложены годы труда. А клятва такая неизбежна при вступлении в гражданство.
Я в Латвию приехал по распределению после окончания Ленинградского высшего инженерно-морского училища в 1962 году. Еще можно понять, когда такую клятву произносят вступающие в гражданство США люди, добровольно приехавшие и избравшие для себя эту новую родину. Я же приехал сюда не по своей воле и не потому, что некуда было ехать.
Да и какие собственно преимущества мне может дать гражданство этого «лилипутского» государства? Никаких. Кроме того, не хочется иметь ничего общего с теми, кто, обретя независимость, пошел по самому скверному пути — по пути оголтелого национализма. Это болезнь маленькой нации, и не хочется ею заразиться.
Честно говоря, столь откровенные слова мне пришлось услышать в Латвии впервые. Обычно люди, особенно узнавая, что я журналист, более сдержанны в оценках. Олег Колосов, как он сам объяснил, может себе позволить жесткие оценки. Он генеральный директор международной судоходной компании, и этот бизнес никак не связан с латвийскими властями. Чувствуется, сильно у него наболело…
Не давшее ни лата на реставрацию церкви латвийское государство внимательно следило, чтобы Олег Колосов не нарушил исторической правды — восстановил церковь в первозданном виде, ничего нового, не дай Бог, не соорудил. Чиновники из управления по охране памятников появились около полуразвалившейся церкви тут же, как только Колосов стал готовить проект реставрации. На выщербленной стене храма вдруг появилась табличка «Памятник архитектуры. Охраняется государством». И дальше приходилось согласовывать все — вплоть до гвоздей и красок. И платить за каждое согласование.
Интересно, что ту православную церковь построил немец — граф Вульф, замок которого сохранился неподалеку. Правда, жена у того графа была русская — из рода Потемкиных. Вот так и идет эта историческая линия — от католика Вульфа к атеисту Колосову… Через раздоры и войны, наперекор низменным страстям и корысти.
