 |
| Русский дом | Роман Илющенко | 08.09.2005 |
Я видел сам, как русские милиционеры, отстояв всю службу в молельной комнате разрушенного Михайло-Архангельского собора и причастившись Святых Христовых Тайн, просто и без шума, получив благословение у священнослужителя, раздавали прихожанам продукты. Больше всех довольны были, по-моему, сами милиционеры. Видно было, что ребята прекрасно знают: отдавая людям, получаешь гораздо больше. Чем больше отдаёшь, тем больше получаешь! Не оскудеет рука дающего! И показались тогда мне эти люди в камуфляже, теми купцами из евангельской притчи, которые, найдя наконец драгоценную жемчужину, от радости пошли и продали всё, что имели, дабы завладеть ею.
Командир ОМОНа рассказывал:
— На одном из собраний офицеров и бойцов отряда родилась идея: кормят нас и без того сытно, что если помочь продуктами прихожанам грозненского храма? Кинули клич: «Желающие помочь православным (читай: русским) грозненцам, отложите от своего пайка, сколько посчитаете нужным». Откликнулись, по-моему, все, потому и помощь получилась солидная!
Эта война чеченская была нам в духовном плане как очищение: «Русские, опомнитесь, вас же бьют и гонят». А экономическая её подоплека тоже понятна — это чистый бизнес. На этой войне кто-то наживается. А русские люди, которые жили здесь, — заложники ситуации. Это в политическом смысле. А в духовном плане смысл в том, чтобы пробудить нас, русских: «Когда же вы, жестоковыйные, поймёте, за что Я вас бью».
Старцы еще в 60-е годы предупреждали, что на Кавказе прольётся немало русской крови, и плакали.
Что мы делаем здесь сейчас — не знаем. Всё, что нужно было сделать, мы сделали ещё в 1999—2000 годах. Тогда было понятно — мы уничтожали боевиков. Сейчас эти боевики зачастую ходят открыто под амнистией и улыбаются. Считаю, что в политическом плане мы проиграли эту войну.
Акценты нужно было правильно расставлять. Менталитет кавказский, чеченский нужно учитывать. Они по натуре воины, уважают и признают только силу. А если русские проявили слабость, пошли на компромиссы, они перестают их уважать. Кто сильный, тот и прав, того и уважают. У них такой закон.
Нам нужна сильная национальная власть. Мы должны правильно пользоваться плодами своей победы. А сейчас мы её практически выпустили из рук. Обещали «замочить всех боевиков в сортирах», а потом поставили у руля в Чечне избранного ими и отдали всю власть ему, деньги, возможность создать свои силовые структуры, права на использование доходов от нефти, безналоговую экономическую зону и т. д. А русский народ за всё это расплачивается. Его никто не пожалеет.
Наш народ — мученик. Сколько выпало на долю русских, того не терпел ни один народ в мире. Кто посчитал, сколько русских людей сгинуло бесследно во всех лагерях, на фронтах, в той же Чечне? Кому предъявлять претензии нам, русским?
Конечно, всё это можно понять только через самосознание, но этого нам сделать как раз и не дают уже наши западные «друзья». Чего стоит одно прозападное телевидение, где нашей молодёжи просто не дают возможности выбора. Молодёжь развращена, и это беда пострашнее Чечни, потому что именно молодёжь — наше будущее.
Только начинается процесс возрождения нации, роста самосознания, как тут же обрушивается целый вал оболванивания: пропаганды чуждых, деструктивных идей. Одна реклама чего стоит? «Пей пиво, пей пиво!» В итоге молодому поколению даётся рецепт: «Ни о чём не думай! Жри пиво и колись — и всё у тебя будет нормально». А кто законы такие по борьбе с наркоманией идиотские принял, кто «зарубил» законопроект по ограничению продажи и рекламе пива? Это всё бизнес, коммерция — золотой телец.
Проблема и беда русского народа — отсутствие личностей: таких, как Александр Невский, Дмитрий Пожарский, — за ними бы пошёл народ.
Сама проблема этой войны не в Чечне, а в Москве. Достаточно волевого решения, и война могла закончиться быстро. Мало что от нас зависит, рычаги этой войны в Москве. Война идёт не между чеченцами и русскими.
Я считаю, что мы здесь не нужны, поскольку серьёзного дела для нас здесь уже нет. В родном Питере уровень преступности такой, что люди по ночам боятся выйти из домов. А здесь триста на-тренированных мужиков, специалистов, занимаются ерундой. То, что мы иногда чисто по человечески помогаем простым чеченцам, — это наша обязанность христианская. И нет разницы, кому мы помогли — чеченцу или русскому. Если у людей горе, то обычно не спрашивают, кто он по национальности.
Чеченцы, может быть, справедливо считают свой народ обездоленным. А я считаю свой, русский народ, обездоленным. Сколько выпало страданий и скорбей на долю русских, проживавших в Чечне? Какова судьба 300 тысяч русских, которые жили в Чечне до войны? Кто внятно и чётко ответит, что с ними стало? По данным Министерства Чеченской Республики по национальной политике в 2003 году русских в Чечне осталось не более 16 тысяч.
Я лично считаю, что время упущено, и Чечню мы потеряли. Ситуацию нужно было разрулить несколько раньше или не надо было вообще эту войну затевать. Где результат? Что на выходе? Мы, по сути дела, вернулись к «Status Quo» 1996 года.
Тяжело неправославному человеку понять, что с нами происходит. Недолго впасть в отчаяние. Но есть у нас, русских, православных одно проверенное средство: покаяние и молитва, церковные Таинства. Мы совсем забыли про силу молитвы, про силу соборной молитвы по благословению церковных пастырей! Почему иерархам Церкви не объявить по всей стране соборный, коленопреклоненный молебен во спасение России? Хоть и молится ежедневно Церковь «о властях и воинстве», но, очевидно, этого недостаточно. Надо начинать возрождение России в семьях, ведь семья — это малая Церковь. И если сохранится в России нормальная семья, то и Россия будет жива! Потеряли Чечню, но не потеряли ещё Россию. Поэтому война наша не закончилась, и принять в ней участие могут и обязательно должны все православные русские люди. Эта война известна — духовная брань. Брань с духами злобы поднебесной, со своими страстями. За любовь, за нравственность, за душевную чистоту, за правду, за порядок! И каждый «штык» на счету! Раньше в семьях было по 5−10 детей. Какое могучее и крепкое было воинство! А сейчас наши ряды сильно поредели. Значит, остаётся действовать по-суворовски: бить врага не числом, а умением. Но нас и не будет никогда много, потому что мы — малое стадо. Враг силён и коварен. Развращённость и падение нравов ощущают, наверное, все. Но пока ещё есть такие молитвенники, которые отмаливают наш бренный мир, а потом будет, как учат старцы: «В последние времена в монастырях будет, как в миру, а в миру — как в аду». Мы вполне осознанно, даже радуясь, что следуем путём Господним, должны готовиться к гонениям и скорбям. Как говорил один старец: «Придут времена, и у каждого из нас будет по два старца: скорби и болезни».
Перед командировкой отец Василий мне на исповеди сказал: «Ну что там, в Чечне, руки у вас связаны? Я понимаю. А будешь общаться с местными, объясняй им, что русские чеченцам не враги, ничего плохого им не хотели. Только строили всё». Получится скорее всего так, что будут чеченцы вспоминать нас добрым словом, как сейчас афганцы: «Вот шурави тут у нас столько построили!»
