 |
| Правая.Ru | Гвиде де Джорджио | 07.09.2005 |
Гвидо Де Джорджио родился 3 октября 1890 г. в местечке Сан Лупо в семье нотариуса. Едва достигнув двадцатилетнего возраста защитил диссертацию по восточной философии и почти сразу после этого перебрался в Тунис, где занялся преподавательской работой. Известно, что в Африке он имел контакты с центрами исламского эзотеризма. В 1915 г., незадолго до вступления Италии в Первую мировую войну, он возвращается на родину и поселяется в Варацце, позднее переезжает в Ормею, и, наконец, обосновывается в Мондови, по-прежнему продолжая свою преподавательскую деятельность, пользуясь огромным уважением со стороны местных «добропорядочных семейств». Перед возвращением в Италию Де Джорджио проводит некоторое время в Париже, где совершенно случайно в одном из парижских музеев знакомится с Рене Геноном. Эта встреча переросла в долгую дружбу, Генон и Де Джорджио вели постоянную переписку, а в 1927 г. Де Джорджио по приглашению Генона приезжал к нему в гости в Блуа. По некоторым сведениям он сотрудничал с издаваемым Геноном журналом «Покрывало Изиды» под псевдонимом «Зеро» (к сожалению, документальных подтверждений этого сотрудничества не сохранилось). Но точно известно, что он публиковался в журнале «La Torre» (Башня), издаваемом Юлиусом Эволой, который упоминает Де Джорджио как одного из «незримых вдохновителей» этого издания. По словам того же Эволы он оказал значительное влияние на воззрения тогдашнего традиционалистского движения в Италии, вышедшего из группы Ур, хотя жил отшельником и предпочитал публицистической деятельности личное общение и эпистолярный жанр, страдая от почти физического отвращения к обывателям, возраставшего с каждым годом. Помимо уже упомянутых изданий Де Джорджио пишет статьи для «Философской диорамы» (вкладке к еженедельнику «Фашистский режим»)…
Через пару дней после окончания Второй мировой войны он не только имел мужество написать ехидный памфлет, направленный против нового режима, установившегося после «освобождения» Италии под названием «Республика негодяев», но и попытался опубликовать его. Редчайший случай для человека, крайне равнодушно относившегося к судьбе своих произведений. Он даже лично обошЈл несколько издательств, но, естественно, в отличие от него, редакторы струсили и работа не была опубликована.
Под конец своей жизни Гвидо Де Джорджио поселился в заброшенном доме священника в Девилья Монтальдо, уединенном горном местечке недалеко от Пьемонта, где и прожил до самой своей кончины (27 декабря 1957 г.) в полном уединении. «Всем своим сердцем на протяжении всей жизни он искал бескрайние горизонты. Он вверил горам свою жажду величия и мученичества. Он встретил Бога, овеянный могучим дыханием христианской молитвы», — так помянула его Католическая Церковь.
Борьба против Традиции вызвана не тем, что утверждаемые ею принципы не способны удовлетворить стремление духа к реализации своих законных и естественных потребностей, но неспособностью людей понять эти принципы. Божественные истины, составляющие сущность Традиции, одновременно просты, сложны и глубоки; они требуют особого склада ума, способного подняться над собой, и особой восприимчивости, чуткой к восходящему движению духа, который поступательно поднимается во всЈ более высокие сферы, преображая жизнь и, развивая совокупно все возможности самовыражения, которыми одарила его судьба.
Традиция раскрывает все возможности. Она подобна гигантскому проекту, который указывает путь к неограниченному и неистощимому раскрытию человеческой свободы, нацеленному на совершенствование собственной природы, каковая достигает обожения, если действует в полном соответствии со справедливостью и истиной. Таким образом, Традиция не сковывает, но освобождает, не связывает, но развязывает, не уничижает, но искупает, не уменьшает человеческие возможности, но увеличивает и многократно усиливает их, направляя по оси развития, включающей всЈ более высокие ступени, по мере преодоления которых, шаг за шагом, поднимаясь из одной сферы в другую, достигнутое человеком обретает всЈ большую степень реальности. Таков традиционный динамизм в его строгом этимологическом значении, которое не имеет ничего общего с тем смыслом, который вкладывают в это понятие современные пустомели, охотно извращающие даже сам смысл используемых ими слов. Возбуждение, прерывистое развитие, ломаная дуга, ограниченное действие — всЈ это застой, инерция, падение, а не динамизм, напряжение и преодоление, так как напряжение исчерпывается в одной единственной области, рассматриваемой как цель в себе, а, следовательно, ложной и иллюзорной.
Традиция направляет всякую деятельность в русло божественного, даЈт человеку свободу, образно говоря, наделяет его правами в глаза Бога, делая его активным участником, а не пассивным созерцателем истин, постижимых только при условии их практической реализации и интеграции. Современные люди упорствуют в своЈм заблуждении, считая, что Традиция это засохшее дерево, застывший, мЈртвый памятник, на который можно смотреть извне со снисходительным и насмешливым уважением, как на нечто принадлежащие давно ушедшим старым временам, после которых, по их мнению, началась истинная жизнь, истинная свобода, истинное завоевание. Скажем сразу, что вещи являются такими, какими мы желаем их видеть; сундук, полный сокровищ, останется ненужной вещью до тех пор, пока его не откроют, и не увидят красоты и ценности спрятанных в нЈм сокровищ. Точно также традиция мертва, пока мертвы те люди, которые должны еЈ понять, пережить и воспеть, будь то официальные представители или одинокие провозвестники, т. е. те на кого возложена эта задача. Поэтому бессмысленно говорить о ценности некой традиции, это абсурдно, поскольку всякая традиция есть то, чем она должна быть, и предназначена определенной расе, чьи наиболее глубокие потребности она выражает и которой она открывает наиболее широкие возможности. Напротив, нужно говорить о неверности расы своей собственной традиции, непонимании еЈ, искажении еЈ принципов и норм, усиливающемся вырождении, что является результатом восстания против традиционной ориентации.
…Каждая раса должна хранить верность своей традиции, но не внешне, не на словах, а на деле, утверждая еЈ всем своим существованием, питаясь ею как неисчерпаемым источником жизни, самовыражения и грядущих достижений. Естественно, поскольку традиция священна как по самой своей природе, так и по своему предназначению, современным людям, сбитым с толку искажЈнным эхом профанической бездны, крайне сложно вернуться к осознанию сути традиционных ценностей и воплотить их в жизнь ради усиления их влияния и расширения сферы их действия. Современных людей притягивает всЈ внешнее, то, что они именуют конкретным, но, что на самом деле, мертво, так как исчерпывается сферой только человеческого и не способно преодолеть границы этого мира, будучи ограниченным пространством и временем. В противоположность этому, для традиционного динамизма характерна внутренняя глубина, ибо сфера его действия остаЈтся недоступной просто человеческому взгляду. Таким образом, традиция является священным и неотчуждаемым духом расы; люди, способные это осознать, сделать часть собственной жизни и реализовать на практике, являются истинными представителями Расы Духа и будут первыми. И даже если мир обречЈт их быть последними с человеческой точки зрения, они всегда будут триумфаторами, победителями, преобразователями, властителями и дарителями жизни; не бесплодными сверхчеловеками, ностальгически мечтающими о туманном эстетизме, но носителями света. Только тогда смогут осуществиться слова, которые Ницше, к сожалению, пренебрегающий священным характером Традиции, вложил в уста своего Заратустры: «Aus Betenden mussen wir Segnenden werden!», смысл которых состоит в том, что носителем света может быть только тот, кто сам излучает свет, и тем самым, замыкает круг, возносящий вверх от человека к Богу и возвращающий вниз от Бога к человеку, как завершение и вознесение.
Кульминацией Духа Расы является Раса Духа. Невозможно дать правильной оценки отдельным телесным характеристикам и психическим склонностям того или иного расового типа, не понимая сущности Традиции, каковая служит основанием для данной расы. Точно также, не постигнув глубочайшим образом собственной традиции, бесполезно обращаться к другим традициям, причЈм постичь еЈ необходимо не отвлечЈнно как остаток давно ушедшего прошлого, но пережив еЈ всем своим существом. ЧЈткое понимание того, кто мы есть, позволяет нам лучше узнать, что представляют собой те, кто не таков как мы, и понять, почему они оторвались от своей традиции, в чЈм причины их вырождения. Иначе говоря, невозможно быть реально причастным духу расы, если не принадлежишь Расе Духа, для которой дух расы в его высшем воплощении укоренЈн в той же традиции, в еЈ восходящей и нисходящей цельности, объемлющей всю деятельность человека, в соответствии с реальностью и истиной.
Раса начинает вырождаться, когда она отходит от соответствующей ей традиции, которая еЈ сформировала, когда она еЈ предаЈт, отказывается от неЈ или вступает с ней в прямое столкновение, позволив сбить себя с пути светскими лже-ценностями индивидуалистического Запада. Таким образом, можно сказать, что раса тем моложе, сильнее и могущественнее, чем более жив в ней дух Традиции, поскольку в этом случае раса идЈт к победе, даже если в отдельные периоды, обусловленные неблагоприятным стечением обстоятельств, она оказывается в крайне враждебных внешних условиях.
Что же касается ядра Традиции, то, повторим, что оно образуется истинами метафизического порядка, которые никогда не могу быть выражены адекватным образом, но могут быть, условно говоря, представлены посредством символов, постигаемых при помощи творческой человеческой интуиции. Это интуитивное понимание дополняется формой традиционного общества, то есть совокупностью учреждений, в которых всегда должен отражаться священный дух. С чисто внешней точки зрения эти учреждения имеют всего лишь относительную ценность, поэтому никакие соображения чисто профанического и утилитарного характера не могут служить оправданием для их защиты. Поэтому, когда говорят, что данный народ должен хранить верность данным конкретным устоям и институтам, это следует понимать в одном единственном смысле — он должен хранить верность духу этих устоев или институтов, так как именно дух, расовый дух, сформированный и ориентированный на соответствующую ему традицию, отличает данную расу от других рас, причастных другим традициям. Более того, именно согласие в вопросе о традиционных принципах формирует истинную Расу Духа, стоящую на несравнимой высоте в силу возвышенности той сферы, где она сохраняется в неизмененном виде, и еЈ труднодосягаемости для профанов, шумно кружащихся вокруг неЈ подобно рою бесплодных трутней вокруг янтарных сот, наполненных золотистым мЈдом. Расовые телесные характеристики, психические реакции обретают смысл только при наличии традиционного духа, без которого невозможно ни духовное единство, ни дух расы. Без традиции люди, рождающиеся на одной земле, живущие в сравнительно одинаковом климате, практически ничем не отличаются от предметов, выпускаемых на одном и том же заводе, но значительно различающихся по форме и назначению. Превосходство одной расы над другой определяется тем, насколько строго она придерживается духа своей традиции, еЈ способностью к вечному обновлению, осуществляемому в строгом соответствии с присущими ей духовными истинами, иерархически объемлющими все уровни существования, включая биологический и физический, во имя достижения подлинного единства, внутреннего, сущностного и непреодолимого единства, всегда торжествующего над всеми внешними обстоятельствами.
17 мая 1939 г.
«Diorama filosofico»
СокращЈнный перевод с французского (по сборнику «L'instant et L’Eternite») и вступительная статья Виктории Ванюшкиной
