 |
| Время новостей | Махмут Гареев | 06.09.2005 |
Что касается Японии, то обязательность для нее положений Ялтинского соглашения вытекает не только из принятой ею Потсдамской декларации, но и Сан-Францисского мирного договора 1951 года, в котором зафиксировано, что Япония признает все решения и договоры союзников второй мировой войны, то есть и Ялтинское соглашение. Это признавалось и неоднократными заявлениями представителей японского правительства. Так, 6 октября 1951 года при ратификации мирного договора в парламенте Японии заведующий договорным департаментом МИДа Кумао Нисимура заявил: «Поскольку Японии пришлось отказаться от суверенитета на Курильские острова, она утратила право голоса на окончательное решение вопроса об их принадлежности. Так как Япония по мирному договору согласилась отказаться от суверенитета над этими территориями, данный вопрос, в той мере, в какой он имеет к ней отношение, является разрешенным». Он же 19 октября 1951 года на заседании специального комитета палаты представителей парламента Японии, где рассматривался вопрос ратификации Сан-Францисского мирного договора, подчеркнул: «Территориальные пределы архипелага Тисима (Курильских островов. — М.Г.), о которых говорится в договоре, включают в себя как Северные Тисима, так и Южные Тисима». Были и другие подобные официальные заявления. Таким образом, при ратификации японским парламентом Сан-Францисского договора высший законодательный орган японского государства констатировал факт отказа Японии от всей Курильской гряды.
Потсдамская декларация (п. 12) предусматривала (после урегулирования обстановки в Японии) вывод всех иностранных войск с ее территории. Но США всегда стремились сохранить часть своих войск на территории этой страны. Для прикрытия этого и надуманы проблемы «северных территорий». Заключение в 1960 году японо-американского «Договора безопасности», направленного против СССР и КНР, еще более осложнило разрешение вопроса о линии прохождения границы между Японией и СССР. Ибо, как справедливо подчеркивал профессор А.А. Кошкин, в сложившейся на Дальнем Востоке военно-политической обстановке «холодной войны» любые территориальные уступки Японии способствовали бы расширению территории, используемой иностранными войсками. Столкнувшись с нежеланием японского правительства, за спиной которого стояли США, выполнять положения совместной декларации и расценив подписание японо-американского «Договора безопасности» (военного союза) как враждебный акт, советское правительство заявило, что вопрос о территориальном урегулировании с Японией после второй мировой войны уже решен соответствующими международными соглашениями.
Характеризуя политику Японии в отношении СССР в годы «холодной войны», профессор Калифорнийского университета (США) Цуеси Хасэгава отмечает: «Изменения, которые наступили в годы „холодной войны“, произошли не в советско-японских отношениях, они произошли в США, которые стремились избежать антиамериканизма и японского национализма… Проблема „северных территорий“ позволила встроить Японию в глобальную стратегию США и, отводя японский национализм от себя, направить его против Советского Союза». То есть во всех этих политических спекуляциях больше проглядываются интриги и геостратегические интересы США, чем подлинные японские интересы.
Дело доходит до того, что не только в СМИ, но и на государственном и международном уровнях делаются официальные заявления, пересматривающие итоги второй мировой войны, подрывающие основополагающие соглашения, принятые союзниками по антигитлеровской коалиции и ООН, Хельсинскую декларацию 1975 года. В недавно принятой резолюции Европарламента говорится «о возвращении Японии северных территорий, оккупированных бывшим Советским Союзом в конце второй мировой войны и в настоящее время находящихся под оккупацией России». Спрашивается, почему Европарламент печется о далеких от Европы Курилах, а не о возвращении Гибралтара Испании или Фолклендских островов Аргентине, Вильнюса — Польше и т. д. Или, например, Клайпеда по Ялтинским соглашениям отошла к России, так что вышедшая из состава СССР Литва никакого права на нее не имеет.
Вообще попытки пересмотра основополагающих решений и соглашений, закрепивших итоги второй мировой войны, особенно по территориальным вопросам, повлекут за собой повальный обвал многих старых и новых противоречий и проблем, что может снова подвести весь мир к взрывоопасной черте, чреватой еще более непредсказуемыми последствиями, чем перед второй мировой войной. Интересы наших народов, международной стабильности требуют не заклинаний и декларативных покаяний, а объективной оценки всего того, что было, чтобы мы не зациклились на взаимных обвинениях, а больше всматривались в будущее и думали о том, как объединить усилия для совместной борьбы с современными общими угрозами. Мы с уважением относимся к японскому народу, его солдатам, ставшим жертвами авантюристической милитаристской политики. И те люди, что сегодня пытаются снова поощрять насаждение зерен реваншизма в сознание японского народа, добра японцам не хотят. Перед памятью жертв российских, американских, китайских, японских и других солдат об этом сегодня можно твердо и однозначно сказать.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 2 сентября 1945 года день 3 сентября был объявлен праздником. И то, что этот день не обозначен в федеральном законе «О днях воинской славы», уже не может отменить состоявшегося исторического события, в действительности 3 сентября остается днем воинской славы и знаменательным днем. И мы, фронтовики, и все люди, кому небезразличны честь и достоинство страны, вместе с ветеранами США, Англии, Китая и других союзных армий, со всеми антифашистами и антимилитаристами будем встречать 60-летие победы на Дальнем Востоке как день окончания Великой Отечественной и всей второй мировой войны.
Махмут ГАРЕЕВ, генерал армии, доктор исторических наук, президент Академии военных наук, участник советско-японской кампании авг
