 |
| Время новостей | Владимир Дзагуто | 06.09.2005 |
Советско-японские боевые действия 1945 года можно считать едва ли не самой кратковременной кампанией за все 70 с лишним лет существования СССР. Хотя пакт о нейтралитете с Японией Кремль денонсировал еще 5 апреля 1945 года, боевые действия начались лишь к концу лета. Первые выстрелы на линии разграничения между советскими и императорскими дивизиями прозвучали 9 августа 1945 года. Впрочем, вступление Москвы в войну на Тихом океане в исторических хрониках меркнет на фоне второй атомной бомбардировки американцев. В тот же день на Нагасаки была сброшена бомба «Толстяк», окончательно убедившая Токио в том, что сопротивление пора заканчивать. Но не исключено, что и атака русских с севера — в Маньчжурии, на Сахалине и на Курильских островах — также немало способствовала решению микадо начать переговоры о капитуляции.
СССР атаковал Японию сразу по нескольким направлениям. Главный удар был нанесен по Квантунской армии, дислоцированной в Маньчжоу-Го. Три советских фронта — 1-й и 2-й Дальневосточные и Забайкальский — при поддержке монгольских формирований провели стремительную операцию по разделению и уничтожению японских войск. 10 августа начались боевые действия в Корее, 11-го числа Советская армия атаковала японцев на Южном Сахалине. Практически нигде наши войска не встретили серьезного сопротивления, это была, по-видимому, одна из самых удачных операций советских войск за всю историю прошлого века.
Дальневосточная кампания августа 1945 года смотрится особенно необычно на фоне действий наших войск против гитлеровских армий. Великая Отечественная война — тяжелейшее испытание для страны, потребовавшее гигантских усилий и сопровождавшееся миллионными потерями. В Германию советские войска шли несколько лет, буквально выцарапывая каждый метр территории. Последняя битва той войны — взятие Берлина — была серьезнейшей и тяжелейшей военной операцией, где бои шли за каждый район, улицу и дом. Маньчжурская наступательная операция «затянулась» на 13 дней, вместивших в себя разгром миллионной Квантунской армии, десант в Порт-Артуре, пленение императора Маньчжоу-Го Пу И и капитуляцию Японии, случившуюся менее чем через неделю после начала боевых действий.
О решении Японии сдаться на милость победителя стало известно 15 августа. Тем не менее война на этом не закончилась: бои на захваченных территориях продолжались еще около двух недель. Ко 2 сентября, когда японские представители поставили свои подписи под актом о безоговорочной капитуляции империи, наши войска вернули стране Южный Сахалин и Курилы, вышли к Желтому морю и взяли Пхеньян.
Конечно, значимость блицкрига на Дальнем Востоке несколько приуменьшается периферийностью этой кампании. В конце концов главные военные действия против Японии вел не СССР, а США, и та самая Квантунская армия к 1945 году представляла собой скорее резерв, отодвинутый на наиболее безопасную границу империи. Самое упорное сопротивление противнику японцы оказывали на островах Тихого океана.
В определенном смысле и по части распределения сил война на Дальнем Востоке являла собой зеркальное отображение европейских кампаний. На Восточный фронт для борьбы с наступлениями русских Гитлер посылал наиболее боеспособные и отборные части, тогда как в Западной Европе союзники встречали куда менее ожесточенное сопротивление. На Дальнем Востоке в роли главного врага выступали американцы, советскую угрозу Япония долго не воспринимала всерьез, и потому нашим войскам удалось разгромить Квантунскую армию малой кровью.
«Малая кровь» — это еще и, возможно, самое значимое отличие дальневосточной кампании от войны с Германией. Как известно, советские потери в Великой Отечественной, если считать убитых, раненых и взятых в плен, в несколько раз превосходили потери гитлеровцев. В финской кампании 1939−1940 годов также погибло больше наших солдат и офицеров, чем военнослужащих противника. И главная претензия, предъявляемая подчас историками Сталину, Жукову и всему советскому военному руководству, состоит в том, что врага наши войска «заваливали трупами», не считаясь с собственными потерями. Августовский блицкриг против Японии впервые за все годы второй мировой войны привел к тому, что наши потери в кампании оказались значительно меньше, чем у врага. Почти 600 тыс. японцев попали в плен, 84 тыс. были убиты или ранены. Советская армия потеряла убитыми 12 тыс. человек.
Можно провести аналогию и со вторым фронтом, открытия которого Кремль несколько лет требовал от Великобритании и США. Тем не менее высадка союзников в Нормандии произошла лишь ближе к концу Великой Отечественной, когда по большому счету исход войны в Европе был ясен. В январе 1945 года на Ялтинской конференции Сталин обещал Черчиллю и Рузвельту начать боевые действия против Японии не позже чем через три месяца после разгрома Германии. В результате советская операция на Дальнем Востоке стартовала уже в момент шапочного разбора. И надо отметить, что в деле расхватывания оставленных японцами шапок СССР проявил себя очень удачно.
В августе 1945 года наша страна вернула себе дальневосточные территории, утерянные царской Россией незадолго до революции 1917 года. После катастрофического поражения в Русско-японской войне 1904−1905 годов мы вынуждены были отдать Японии всю Курильскую гряду, Южный Сахалин, а также военные базы в Китае на Ляодунском полуострове, в частности легендарный Порт-Артур (который, правда, в 1950 году Кремль подарил дружественной нам тогда Китайской Народной Республике). Более того, и в советское время агрессивная политика Токио продолжалась, а СССР с большим трудом сдерживал эти дипломатические и военные атаки. Так, в 1921 году на переговорах с Дальневосточной республикой (временное государственное образование в Приморье, зависевшее от советской России) японцы требовали и передачи им в аренду Северного Сахалина. В 1935 году Москва была вынуждена продать Маньчжоу-Го Китайско-Восточную железную дорогу (КВЖД). Наконец, в 1938 году на озере Хасан в Приморье и в 1939 году на реке Халхин-Гол в Монголии произошли вооруженные конфликты между советскими и японскими войсками.
Лишь после подписания пакта о нейтралитете в мае 1941 года наши отношения с Токио несколько стабилизировались. Впрочем, главными аргументами в деле умиротворения натиска Японии на северном направлении была разразившаяся вскоре война с США и тот факт, что гитлеровцам так и не удалось взять Москву и Сталинград и разгромить Советский Союз. Тем не менее Ставка на всем протяжении Великой Отечественной держала на Дальнем Востоке солидную группировку войск, призванную сдержать возможное нападение японцев.
Сравнительная легкость и быстрота победы над Японией сыграла дурную шутку с ее местом в отечественной истории. 9 Мая стало главным народным праздником, а тяжелейшая победа в Великой Отечественной до сих пор воспринимается как одно из важнейших событий прошлого века. Победа на Востоке не осталась ни в памяти народа, ни в официальном перечне праздников, хотя после подписания договора о капитуляции Японской империи 3 сентября и было на какое-то время объявлено праздником и выходным днем. (Любопытно, что даты двух памятных побед — на Западе и на Востоке — пережили сходный календарный сдвиг. Союзники отмечают оба юбилея 8 мая и 2 сентября, но наша отечественная хронология сместила обе победы на день позже.)
Даже наград за эту войну почти не давали. Великая Отечественная пополнила список советских орденов и медалей несколькими десятками позиций — от бриллиантового ордена Победы до массовых медалей за взятие крупных городов. От августа 1945 года осталась лишь медаль «За победу над Японией», которая по положению задвинута в конец нагрудного иконостаса — после не самой известной юбилейной медали «Тридцать лет Победы в Великой Отечественной войне 1941−1945 гг.». Да и праздничным торжествам по поводу победы над Японией всегда было далеко по части торжественности до парадов ко Дню Победы.
Однако японская кампания, наверное, не заслуживает забвения. Хотя бы потому, что и там гибли наши солдаты, причем солдаты-победители — те, кто прошел самую страшную и тяжелую войну с Гитлером, освободил свою страну и вошел в Берлин. И то, что Квантунская армия летом 1945-го не представляла для них серьезной угрозы, не преуменьшает их заслуг.
