Спор славян между собою

Чем кончится конфликт между православными на Балканах?

В четверг исполнился месяц со дня, когда железные двери тюрьмы «Идризово» в пригороде Скопье замкнулись за «гражданином Македонии Йованом Вранишковским», бывшим митрополитом Велесским и Повардарским, которого два с половиной года назад лишил сана Синод не признанной в православном мире Македонской православной церкви.

Того же арестанта, имя которого в последние недели не сходит с первых страниц македонских газет, Архиерейский Собор Сербской православной церкви три месяца назад провозгласил «архиепископом Охридским и митрополитом Скопским, предстоятелем автономной Охридской архиепископии».

Новый высокий титул Йована, в свою очередь, не был признан ни властью, ни народом его родной Македонии. Здесь по-прежнему считают «архиепископом Охридским и Македонским, митрополитом Скопским» главу национальной церкви Стефана.

Говорят, вся паства «автономной Охридской архиепископии» без затруднения умещается в частной квартире ее предстоятеля в городке Битола. Этому способствует как не самая лучшая публичная репутация Й. Вранишковского (в сентябре суд будет разбирать другое обвинение против него — в хищении церковных средств из его прежних епархий), так и некоторые его высказывания, воспринятые македонским народом в качестве оскорбительного вызова национальному достоинству — обостренному, как и у других малочисленных народов, переживших долгую и кровавую историю.

Македония побывала частью Римской и Византийской империй, болгарского и сербского царств, Османской империи. После первой мировой войны эту территорию по Версальскому договору разделили натрое между Грецией, Болгарией и Королевством сербов, хорватов и словенцев (будущей Югославией). Каждая из трех стран считала Македонию своей. Многие в Сербии и сегодня убеждены, что македонской нации не существует, а есть южные сербы с несколько особым диалектом. Аналогично думают и многие болгары. А в северной Греции считают, что только людям, говорящим по-гречески, принадлежит право называться македонцами.

Первые признаки государственности появились после второй мировой войны, когда была образована Македонская республика в составе СФРЮ. 15 лет назад она провозгласила государственную независимость. Около 90 стран установили с ней дипломатические отношения. Но Македонская церковь в одностороннем порядке объявила себя независимой на 24 года раньше, утверждая, что была таковой на протяжении восьми веков до 1767 года, когда автокефалия древней Охридской архиепископии была упразднена Высокой портой (не без подсказки Константинопольского патриарха). Самопровозглашенную автокефалию за прошедшие почти 40 лет не признал никто.

С тех пор без особого успеха тянутся переговоры об урегулировании канонического статуса Македонской церкви и о ее названии, которое остается неприемлемым для грекоязычных церквей. Шаг митрополита Йована, перешедшего в юрисдикцию СПЦ, многие его соотечественники восприняли как предательство национальных интересов, особенно после того, как он объявил церковь, в которой служил раньше, еретической, раскольничьей, «творением коммунистических властей». А также публично выразил сомнение (вслед за южными соседями) в праве славян носить имя македонцев, учитывая, что Александр Македонский говорил на греческом языке.

Понятно, что все это не может служить в цивилизованном государстве основанием для заключения в тюрьму. Й. Вранишковский всего лишь высказывал свои убеждения, и теперь он справедливо воспринимается во всем мире как узник совести. С призывом к его освобождению выступили главы многих православных церквей (включая Русскую), европейские католики, правозащитные организации. Международный престиж Македонии оказался подорван, ее отношения с соседней Сербией заметно ухудшились. Очевидно, что македонцы, движимые оскорбленным национальным чувством, нанесли себе немалый ущерб.

Сербская церковь и сербское государство тоже ничего не приобрели в результате провозглашения в соседней стране виртуальной «автономной архиепископии» численностью в несколько десятков верующих, не имеющих ни одного храма (у МПЦ их около 2 тыс., а верующих более 2 млн., если учитывать диаспору в Австралии, Америке и Европе). Источники в церковных кругах утверждают, что Московский патриарх просил патриарха Сербского воздержаться от такого шага, но не был услышан.

Увы, очередной «спор славян между собою» разгорелся именно тогда, когда всем православным на взрывоопасном полуострове жизненно необходимы мир и единство, на что указал Алексий II в недавних письмах македонскому президенту и сербскому патриарху. Проблема Косова, неустойчивость в Черногории, непрестанные угрозы со стороны террористических групп, — все это вызовы, на которые православным надо отвечать вместе.

Отлучить от Церкви двухмиллионный православный народ нельзя, даже если не всем нравится имя, которым он себя называет. А именно так поступил майский Собор в Белграде. В православной стране посадить православного епископа в тюрьму выглядит безумием, даже если его взгляды возмущают подавляющее большинство населения. Обеим сторонам рано или поздно придется идти на попятный.

Альтернативы диалогу между сербами и македонцами нет, каким бы трудным он ни был. Эту точку зрения (вероятнее всего, не сговариваясь) выразили на днях и Алексий II, и Варфоломей I. Отличие состояло лишь в том, что последний не смог произнести вслух национальное наименование одной из сторон предлагаемого диалога.

Милан ЙОВОВИЧ, политолог-балканист

http://www.interfax-religion.ru/?act=dujour&div=101